
де всего в Европе. Далее, в конце XV в., как и до этого, народы
Африки находились на очень различных ступенях социально-эко-
номического развития. Рядом с крупными центрами городской ци-
вилизации жили племена, сохранявшие устои первобытнообщин-
ной системы.
С конца XV в. на судьбу Африки сильное воздействие оказали
приход и экспансия европейских колонизаторов, но особенно ги-
бельные последствия имела для нее трансатлантическая работор-
говля капиталистического характера, связанная с первоначаль-
ным накоплением и получившая огромный размах с XVI в. Они
пагубно повлияли на историческое развитие африканских наро-
дов, в некоторых регионах даже прервали его или прекратили
полностью.
Колониальные завоевания, осуществлявшиеся позднефеодаль-
ными и раннекапиталистическими элементами Португалии, открыли
эру колониального захвата некоторых районов побережья
Западной и Восточной Африки. С конца XVI в. Португалию опере-
дили страны капиталистического меркантилизма: Англия, Нидер-
ланды, Франция, которые закрепились в Западной и Южной
Африке. Открытый грабеж, хищнический вывоз благородных
металлов, основание опорных пунктов и береговых факторий, гра-
бительские торговые договоры, взимание дани и установление мо-
нополии колониальных европейских держав в заморской и внутри-
континентальной торговле повлекли за собой далекоидущие послед-
ствия, в том числе разрушение, а порой и гибель восточноафри-
канских городов-государств и упадок государства Конго. Жителям
этих районов они принесли горе, нищету и эксплуатацию.
Отрицательное воздействие складывавшейся колониальной си-
стемы, связанной с первоначальным накоплением капитала в Ев-
ропе, особенно ярко проявилось в варварской работорговле, кото-
рая, по самым скромным подсчетам, стоила жизни более чем 100
миллионам африканцев. В XVII—XVIII вв. Африка к югу от Са-
хары была для европейских держав прежде всего резервуаром
рабочей силы. Это явление охарактеризовано Карлом Марксом в
«Капитале»: «Открытие золотых и серебряных приисков в Амери-
ке, искоренение, порабощение и погребение заживо туземного на-
селения в рудниках, первые шаги по завоеванию и разграблению Ост-
Индии, превращение Африки в заповедное поле охоты на чернокожих
— такова была утренняя заря капиталистической эры
производства»
24
.
Ежегодно десятки тысяч африканцев превращали в рабов и пе-
реправляли за океан. Населению некоторых областей Африки,
особенно Гвинейского побережья, Анголы, района устья Конго,
работорговля несла разорение и полный застой в хозяйстве и по-
литической жизни: происходило обезлюдение больших территорий,
охота за рабами превращалась в постоянные войны, причем зача-
стую воевали между собой африканские племена и народности и
победители уничтожали или порабощали противников, на промыс-
ле невольников наживалась прослойка торговцев и вождей. По-
226
следняя даже основывала в лесном поясе Гвинейского побережья,
в глубинных частях Анголы и в других регионах политические ор-
ганизации и государства (например, Луба-Лунда и Дагомея), ко-
торые прямо или косвенно были втянуты в круговорот обмена ра-
бов на огнестрельное оружие. Эти «раннегосударственные образова-
ния оставались в основном паразитическими по своей социально-
экономической сути, а следовательно, не могли внести никакого
вклада в социальное и культурное развитие народов Африки.
Естественный ход их развития нарушила европейская работоргов-
ля. Ее влияние распространилось не только на прибрежные стра-
ны и их непосредственный хинтерланд; из-за перемещения древ-
них торговых путей и вызванного им во многих случаях упадка
внутриафриканской торговли оно затронуло и отстоявшие далеко
от моря районы Центральной Африки.
И тем не менее африканские народы не стояли на месте.
В XVIII и XIX вв. внутри Африки снова образовался ряд фео-
дальных государств (в том числе теократии фульбе и тукулёров,
Буганда, Руанда и Бурунди) и племенных союзов (зулу, матабе-
ле). В некоторых местах эти государства в какой-то мере обнару-
живали тенденцию к прогрессу, но в целом им было не по силам
преодолеть навязанные извне барьеры, тормозившие общественное
развитие. Начало колониального гнета прекратило на несколько
столетий ускоренное поступательное движение народов Африки.
Экономическая и социальная пропасть между ними и странами
Европы, вступившими на путь капиталистического развития, ста-
новилась все более глубокой, все более трудно преодолимой. За
ускоренный исторический npoipecc немногих стран Западной Ев-
ропы и Северной Америки народы Африки заплатили нуждой, по-
рабощением, историческим регрессом, от которых их смогла изба-
вить только победа в национально-освободительной борьбе про-
тив империализма.
Еще в период доимпериалистической колониальной экспансии
африканские народы и племена сопротивлялись попыткам захвата
их территорий и последствиям европейской колонизации. За неко-
торыми исключениями, это были стихийные вспышки недовольст-
ва, лишенные программы действий и перспективных целей. Наряду
с восстаниями против колониалистов, часто возникавшими на
племенной основе и под главенством племенной верхушки или
феодальной знати, антиколониальная борьба часто принимала
форму религиозного протеста последователей анимизма или даже
христианства против засилья иностранных миссий. Известно, что
католические миссии относились к числу главных выразителей и
идеологов колониального ограбления.
В начале XIX в., приблизительно в 30-х годах, когда в различ-
ных странах Европы, особенно в Великобритании, происходило
бурное развитие капитализма (промышленная революция), уве-
личилось значение Африки как источника сырья. В Южной Афри-
ке, на Золотом Береге, в Южной Нигерии, а также в Сенегале
британские и французские колониалисты, прежде ограничивавшие-
227