312
крайнюю истощённость, необратимость внутренних процессов в экономике,
политике, гражданском обществе, в то время как наличные материальные и
духовные ресурсы страны к февралю 1917 года не были исчерпаны.
Отрицательное влияние войны в провинциальной среде, в частности, в
Орловской губернии, проявлялось на уровне тенденций.
Перед исследователем встаёт вопрос о степени координации
провинциальной истории дореволюционного
и постфевральского этапов I
мировой войны. Коллективное поведение жителей Орловской губернии
демонстрирует парадоксальное сочетание относительного спокойствия и
лояльности их местной администрации, отсутствия антиправительственного
движения и необычайного подъёма и воодушевления после получения в
первые мартовские дни 1917 года известий о падении самодержавия.
Полученные народом гражданские свободы вызвали бурное кипение
общественной активности. С течением
времени почти во всех уездных
городах губернии появились Комитеты общественной безопасности и
Советы рабочих депутатов, а там, где были размещены войска – ещё и
выборные солдатские органы. Высшая власть в губернии перешла от
губернатора губернскому комиссару Временного правительства, которым
был назначен председатель губернской земской управы С.Н.Маслов. Новые
органы управления губернией
делили между собой номинальную власть, но в
реальности имели не слишком большое значение, опираясь на разные
социальные слои и ограничивая друг друга.
В городах создавались самые разнообразные общественные
объединения (например, Лига женского равноправия, Союз учащихся города
Орла). Из небытия возникли довольно массовые политические движения (к
маю 1917 года большевистская организация в
Орле насчитывала 70 человек,
объединённая (меньшевики и интернационалисты) – 300 человек, эсеровская
– 1000 человек. В Карачеве появилось 135 большевиков и 500 эсеров, в
Бежице – 250 большевиков, 1000 эсеров, 500 социал-демократов –