Беликов В.И., Крысин Л.П. Социолингвистика: Учебник для вузов

Подождите немного. Документ загружается.

211

рите ли Вы на языке А наряду Знаете ли Вы язык Б? Это подталкивает респон-

дента к противопоставлению глаголов говорить и знать, хотя сами составители

могли не вкладывать в это различие никакого особого смысла (а если вклады-

вали, должны были разъяснить его более отчетливо). Такое "стилистическое

разнообразие" ведет лишь к дополнительным сложностям и снижает достовер-

ность ответов. Не менее важно, чтобы полностью совпадала и рубрикация отве-

тов на однотипные вопросы.

Следует избегать вопросов сложной структуры, ответы на которые распо-

лагаются в двух плоскостях. Так, иногда вопросу о степени владения языком

предлагается набор альтернатив следующего типа: Владею в совершенстве;

Свободно говорю, но не пишу и не читаю; Говорю с затруднениями; Понимаю

общий смысл сказанного; Понимаю и воспроизвожу этикетные фразы; Не вла-

дею языком. Здесь смешиваются языковая компетенция и владение письменной

формой языка, что недопустимо не только для языков по существу бесписьмен-

ных (типа эвенкийского или венского), письменных, но почти не имеющих ли-

тературы (типа алтайского или ненецкого), но и для развитых языков типа та-

тарского или (в пределах России) армянского, поскольку во многих районах

расселения соответствующих народов эти языки не используются в школьном

обучении.

Еще один вполне обычный пример подобного смешения двух вопросов в

одном дают вопросы о предпочтении языка массовой коммуникации.

Так, вопросу На каком языке вы предпочитаете читать газеты ? могут

быть приписаны альтернативы ответов: Только на языке А; Чаще на языке А, В

одинаковой мере на языках А и Б; Чаще на языке Б; Только на языке Б; Зависит

от содержания

. Вообще говоря, вполне естественным кажется одновремен-

ный выбор последнего варианта и одного из пяти предыдущих.

На двуязычной территории, скажем в Татарии, может оказаться, что зна-

чительная часть респондентов, свободно владеющих русским и татарским язы-

ками, предпочитает знакомиться с международными и общероссийскими ново-

стями из публикаций в центральной прессе (т. е. по-русски), а с новостями Та-

тарстана – в местных газетах (и предпочитает татароязычную прессу). Однако

среди этой группы окажутся не только те, кто в равной мере интересуется ново-

стями двух типов, но также и такие, кто распределяет свое внимание между

этими областями в соотношении 1 : 3 и, напротив, 3:1. Для "равномерно инте-

ресующихся" проблема выбора между вариантами ответов: В одинаковой мере

на русском и татарском и Зависит от содержания – не стоит: они покажутся

им равнозначными. Тем же, кто предпочитает получать из газеты один тип све-

дений и достаточно добросовестно отнесется к заполнению этого пункта, может

захотеться выбрать два ответа одновременно. Остается только гадать, чем они

будут руководствоваться при необходимости выбора одного варианта из пред-

ложенной исследователем альтернативы, но ясно, что интерпретация этого

В аккуратно составленной анкете непременно должна присутствовать и альтернатива Газет не читаю, или

же сам пункт анкеты должен быть переформулирован на Если вы читаете газеты, то. , и его заполнение не

должно быть обязательным.

212

пункта анкеты натолкнется на определенные сложности.

Параллельно с разработкой анкеты решается вопрос выборки, о котором

выше говорилось достаточно подробно. Несмотря на очевидную важность этой

проблемы, в реальных социолингвистических исследованиях к ней часто под-

ходят очень небрежно. Так, в ходе упомянутого выше изучения украинско-

русского билингвизма выборка заметно отличается от генеральной совокупно-

сти даже по таким не составляющим особых проблем параметрам, как возраст и

пол. По Украине возрасты 16-24, 25-44 и 45 и старше в 1989 г. соотносились

как 16 : 36 : 48, в выборке (данные приведены лишь по Кировоградской обл.)

средний возраст преобладал над старшим, и соотношение было 17 : 43 : 40. Еще

заметнее диспропорция полов: по Украине численности мужчин и женщин в

возрасте 16 лет и старше в 1989 г. соотносились как 44 : 56, в выборке (по Ки-

ровоградской обл.) – как 31 : 69.

Перейдем теперь к методике самого опроса.

Первое, на что следует обратить внимание, – это отношение респондента

к опросу и опрашивающему. Потенциальному респонденту могут быть неясны

реальные цели анкетирования и причины, по которым он сам попал в выбороч-

ную совокупность. Он может опасаться, что его участие в опросе или даваемые

им конкретные ответы могут иметь нежелательные последствия лично для него.

Это ведет к намеренному искажению ответов или даже к отказу от анкетирова-

ния. Такая реакция достаточно распространена при обследованиях языковой

ситуации. Кроме того, индивидуальные характеристики интервьюера (пол, воз-

раст, этническая принадлежность и т. п.) могут осложнить межличностное

взаимодействие между ним и респондентом.

Влияние сходных факторов может сказаться и при других методах сбора

информации (при наблюдении, устном интервьюировании), но при массовом

анкетировании, задача которого - собрать представительную информацию по

какому-либо социуму, их учет особенно важен. Если те, кто отказывается со-

трудничать с исследователем, и те, кто осознанно идет на искажение информа-

ции, отличаются от "правдивых" респондентов какими-либо важными социаль-

ными характеристиками, то репрезентативность результатов исследования по-

нижается. Общих рецептов, помогающих уменьшить воздействие этих "возму-

щающих факторов" на результаты исследования, предложить невозможно. Тут

успех во многом определяется тактом интервьюера, его исследовательским и

житейским опытом.

Заполнение анкет может проходить двумя способами: анкетируемый либо

сам заполняет бланк

, либо это делает с его слов интервьюер

. Надо иметь в

виду, что при достаточно массовом анкетировании исследователь и интервьюер

могут быть разными лицами. В этом случае очень важно, чтобы интервьюер

Социологи используют даже рассылку анкет по почте, в социолингвистике достоверность этого метода со-

мнительна, поскольку процент возврата анкет невысок, социально-психологические характеристики тех, кому

разосланы анкеты, и тех, кто ответил на них, могут сильно расходиться.

В социологии и социальной психологии такой опрос, когда анкета заполняется интервьюером, а значительная

часть вопросов – открытые, иногда вообще не относят к анкетированию, а называют расписанным ин

тервью.

213

имел специальную подготовку и его взгляд на изучаемую проблему не отличал-

ся от взгляда исследователя. Полезно иметь специальную инструкцию для ин-

тервьюера.

При несложно организованных анкетах часто используется один бланк на

несколько респондентов, а полученные от них данные вносятся в отдельные ко-

лонки. В таких обстоятельствах интервьюер должен быть уверен, что респон-

дент не может видеть ранее собранной информации, поскольку она почти на-

верняка повлияет на содержание его собственных ответов. В любом случае не-

обходимо следить, чтобы в анкете отражалась точка зрения самого респонден-

та, чтобы он не имел возможности консультироваться с другими лицами. Если

избежать этого не удается, интервьюер должен каким-то образом отмечать не-

полную достоверность полученной информации.

Иногда к получению информации из вторых рук подталкивает сама анке-

та в сочетании с выборкой. Для упоминавшейся выше микропереписи 1994 г.

респонденты выбирались без учета возраста (что, разумеется, верно, если иметь

в виду получение чисто демографической информации), но в результате один

из социолингвистически релевантных вопросов (сведения о языках, используе-

мых теми, кто посещает "учебные заведения, дошкольные учреждения") зада-

вался впустую. В 1994 г. в составе этой категории доля посещавших ясли и дет-

ские сады составляла 22%; от этого "контингента" (да и от значительной части

учащихся начальной школы) трудно ожидать адекватного понимания смысла

вопроса об используемых языках, за них неизбежно отвечают родственники,

которые в лучшем случае могут иметь по этому поводу лишь субъективное

мнение, поскольку обычно не работают в соответствующих учреждениях и не

могут достоверно знать, на каком языке там происходит общение. Этот же во-

прос иллюстрирует и другое методическое упущение: без дополнительных

комментариев неясно, что значит "пользоваться языком" в школе: это может

быть язык неформального общения школьников друг с другом и/или педагога-

ми, язык обучения и изучаемый язык. Опубликованные результаты показыва-

ют, что для разных народов этот вопрос понимался по-разному (подробнее см. в

работе [Беликов 1999]).

Анкетированием рассмотренного выше типа выясняются мнения о языке

и языках, но не сама языковая реальность. А может ли анкета помочь в деле

объективного исследования этой самой реальности? Многие специалисты отве-

чают на поставленный вопрос отрицательно, поскольку, по их мнению, сама

форма анкеты исключает возможность получения объективного материала:

ведь мы обращаемся непосредственно к языковому сознанию говорящего и по-

лучаем самооценку его речи (или оценку речи других).

И все же некоторые социолингвисты придумывают такие хитроумные ан-

кеты, которые позволяют получать более или менее надежный языковой мате-

риал, свидетельствующий о том, как люди используют язык (а не только о том,

что они об этом языке думают). Естественно, такие анкеты существенно отли-

чаются от тех, что мы рассматривали выше.

Первое отличие чисто внешнее. Анкеты, нацеленные на выяснение дета-

лей языковой ситуации, похожи на традиционные анкеты социологов; число

214

содержащихся в них вопросов относительно невелико (анкета, посвященная ук-

раинско-русскому двуязычию, содержит 22 пункта, причем первые 11, состав-

ляя паспортный блок, предназначены для выявления социальных характеристик

информантов). В тех анкетах, что предназначены для выявления языкового

варьирования, вслед за вопросами паспортного блока идут десятки вопросов,

часто однотипно устроенных. В русистике такие анкеты обычно называют во-

просниками.

Их значительный объем объясняется несколькими причинами. Во-

первых, организация распространения и сбора заполненных вопросников – дело

трудоемкое, и целесообразно сразу спросить о многом, например, не об одном-

двух фонетических вариантах, а об их рядах, сериях, реализующихся в разных

контекстных условиях. Во-вторых, данные о случайно выбранных языковых

единицах не дают правильного представления о месте этих единиц в системе

им подобных. В-третьих, об одном и том же факте надо спросить в разной фор-

ме, используя разнообразные приемы (это повышает надежность получаемых

ответов): прямой вопрос, предложение выбрать один вариант ответа из многих,

заполнить специально сделанные пропуски букв в предложениях, словоформ в

парадигмах и т. п.

Покажем это на примере "Вопросника по произношению", составленного

М. В. Пановым [Вопросник... 1960].

"Вопросник" построен по такой схеме: I – социологическая анкета, вклю-

чающая перечень "лингвистически значимых" социальных признаков (т. е. та-

ких, которые могут влиять на выбор того или иного произносительного вариан-

та): возраст, пол, уровень образования, знание иностранных языков, род заня-

тий (профессия), место рождения и место наиболее длительного жительства и

некоторые другие;

II - лингвистическая часть, или собственно вопросник, содержащий не-

сколько десятков вопросов о произносительных вариантах, характерных для

современного русского литературного языка.

Для того чтобы проверить устойчивость ответов заполняющего вопрос-

ник, об одних и тех же явлениях спрашивается по-разному, например:

(а) "Как Вы произносите: з(ь)верь или з(ъ)верь (зверь)?"______________

(б) "Сравните: зверь - звать.

В каком слове Вы произносите "з" мягче? (Подчеркните это слово; если же разницы в

произношении "з" нет, то подчеркните оба слова)".

Вопросы (а) и (б) расположены в "Вопроснике" достаточно далеко друг от

друга (под номерами 25 и 39 соответственно), так что их влияние друг на друга

минимально.

В социолингвистических вопросниках могут использоваться отвлекаю-

щие задания. Так, в вопроснике по русской морфологии [Вопросник... 1963а],

авторы которого в методике его составления следовали за "Вопросником по

произношению", отвечающего просили заполнять не только те пропуски в тек-

сте, которые интересуют исследователя, но и пропуски, не предполагающие

215

никакой морфологической вариативности:

Мы выпили три стакан... молока и две чашки ча... (варианты

возможны только в последней словоформе: чая / чаю, но не в слово-

форме стакана)',

В этом собрани... участвовали представители разных профес-

сий: врачи, фармацевт..., бухгалтер..., учител..., инженер..., кондук-

тор..., железнодорожник

...

(Очевидно, что вариативность флексии возможна лишь в некоторых из

перечисленных здесь форм множественного числа существительных, включая и

такую вариативность, которая запрещается литературной нормой: бухгалтеры /

бухгал-mepd, инженеры / инженерй, кондукторы / кондуктора.)

В вопросах об акцентных вариантах (типа звонишь / звенишь, два шаги /

два iudea и др.) отвечающий должен был расставить ударения не в отдельных

словах, допускающих вариантную акцентовку, а во всех словоформах предло-

жений, так что подлинная цель задания оставалась для него не вполне ясной.

Эти и другие отвлекающие приемы служат большей объективности мате-

риала вопросников, уменьшая влияние субъективных намерений информанта.

Как бы тщательно ни подходили исследователи к формулировкам вопро-

сов, часть заполненных анкет может оказаться дефектной. При сплошном об-

следовании генеральной совокупности в обработку идут все анкеты; так в ито-

говых материалах переписей появляются данные о не указавших пол, возраст и

т. п. При выборочных опросах респондентов немного, и внимательность интер-

вьюера помогает свести число дефектных анкет к минимуму. При заочном ан-

кетировании (когда респондент заполняет анкету самостоятельно) среди воз-

вращенных анкет всегда находятся такие, где не освещены важные для иссле-

дования вопросы или содержатся явные противоречия. В практике социолин-

гвистических опросов нередки случаи, когда в одном пункте анкеты респондент

отмечает, что не владеет языком А, а в другом – что предпочитает читать на

нем книги, или сообщает, что получил среднее образование на языке А, хотя

известно, что этот язык перестал использоваться как язык обучения в год рож-

дения респондента. Если анкетирование производится интервьюером, то такие

недостатки находятся на его совести

, но при массовых опросах они неизбеж-

ны. При хорошо организованном анкетировании это принимается во внимание

заранее: в упомянутом выше обследовании сибирских народов специально оп-

рашивали такое количество респондентов, которое "несколько превышало нуж-

ное для выборки число, чем обеспечивалась возможность выбраковки дефект-

ного анкетного материала" [Аврорин 1975: 254].

Если доля выявленных в ходе первичной обработки дефектных анкет дос-

таточно высока, уже нельзя ограничиваться выбраковкой отдельных анкет, под

вопросом оказывается достоверность всего обследования в целом, и следует

В социологической практике применяется даже повторное контрольное анкетирование части рес-

пондентов с целью выявить неквалифицированных интервьюеров.

216

искать серьезный методический порок либо в формулировках вопросов, либо в

порядке анкетирования.

В некоторых случаях дефектность определенного процента анкет неиз-

бежна; так обстоит дело, если респондент по каким-либо пунктам не может

дать объективной информации. Это особенно характерно для опросов, выяв-

ляющих языковую вариативность, поскольку не каждый человек обращает

внимание на собственную речь, "слышит" свое произношение. Чтобы сразу вы-

явить таких "неподходящих" информантов, в анкеты включаются специальные

контрольные вопросы.

Так, бблыпая часть пунктов "Вопросника по произношению" предполага-

ла реальную возможность выбора того или иного фонетического варианта, но

начинался вопросник несколькими контрольными вопросами, на которые воз-

можен только один правильный ответ, подтверждающий соответствие произно-

сительных навыков респондента современной литературной норме; например:

-Мягко или твердо Вы произносите звук "с" в слове трость!

Мягко. Твердо. (Нужное подчеркните);

-Какой гласный в Вашем произношении больше похож на "а": в

первом слоге слова ходить или в первом слоге слова ходуном! (под-

черкните то слово, где первый гласный больше похож на "а");

-Что Вы произносите на месте предлога "С" в сочетаниях с Же-

ней, с жаром!

-Как Вы произносите (подчеркните): пОшел или пАшел! тОпор

или тАпор! пОром (на реке) или пАром! рОссказ или рАссказ!

Цель контрольных вопросов – проверить, правильно ли оценивает собст-

венную речь говорящий и не является ли он носителем диалектных речевых

черт. Если человек, заполняющий вопросник, давал такие ответы: мягко произ-

ношу "с" в слове трость, в произношении слова ходить первый гласный

больше похож на "а", чем в слове ходуном, в сочетаниях с Женей и с жаром

произношу "ж" или "з", и, наконец, в последнем перечне отвечающий подчер-

кивал слова в правой колонке, – то его ответы на остальные пункты вопросника

использовались для дальнейшего анализа. Иные ответы свидетельствуют о том,

что человек "не слышит" своей речи или же для него характерны такие речевые

особенности, которые не являются литературными (например, оканье: пОшел,

тОпор и т. п.). Ответы таких информантов к анализу не привлекались, выбра-

ковывались из общей массы заполненных вопросников.

Как инструмент получения социолингвистического материала вопросни-

ки описанного типа таят в себе "психологическую опасность": ответы на со-

держащиеся в них вопросы могут отражать не социальные различия носителей

языка, а разницу в их психологии. Одни легко контролируют свою речь и по-

этому отвечают в близком соответствии с тем, как они действительно исполь-

зуют язык; других, напротив, сама форма вопросника повергает в недоумение,

и смещение ответов в этом случае неизбежно; третьи стараются отвечать не так,

как они говорят, а как "правильно", "лучше" и т. д.

Психологическая опасность в значительной мере устраняется гибкой ме-

217

тодикой составления вопросников (формулирование вопросов, их порядок, сис-

тема "перекрестных", контрольных, отвлекающих вопросов и т. д.) и при усло-

вии большого числа опрошенных: массовый характер ответов как бы усредняет

расхождения, обусловленные психологическими различиями информантов.

Однако надо признать, что при всей изощренности методики, с помощью

которой составляются социолингвистические анкеты и вопросники, вероят-

ность того, что ученые получают данные лишь о мнениях информантов по по-

воду их собственных речевых привычек (а не о реальном соотношении тех или

иных языковых вариантов), сохраняется.

Уменьшить эту вероятность помогают тесты.

5.2.5.

ЕСТЫ

Тесты представляют собой разнообразные по форме задания, которые ис-

следователь предлагает информантам. Это могут быть списки слов, которые

надо прочитать перед микрофоном, или связный текст, также читаемый инфор-

мантом вслух; письменные задания на восстановление пропущенных фрагмен-

тов текста; ответы на устные вопросы исследователя, задаваемые в определен-

ном временном режиме, и т. п.

Как правило, цель подобных тестов сообщается информанту в самом об-

щем виде; детали того, что собирается узнать с помощью этих тестов исследо-

ватель, остаются ему неизвестны. И это понятно: исследователь заинтересован

в том, чтобы получить объективные данные о речевых навыках информанта, а

сделать это можно, если условия тестирования будут такими, при которых, вы-

полняя тест, информант сможет мобилизовать свое владение языком, в значи-

тельной мере автоматизированное, бессознательное, а не оценки собственной

речи (как это имеет место при ответе, по крайней мере, на некоторые пункты

социолингвистических вопросников).

Например, данные, полученные путем распространения описанного выше

"Вопросника по произношению", проверялись с помощью специального "фоне-

тического" текста, составленного М. В. Пановым. При создании этого текста

его автор стремился к максимальной непринужденности стиля, предполагая,

что в этом случае и от чтеца потребуется непринужденность в его воспроизве-

дении. Кроме того, было важно, чтобы текст состоял не из разобщенных фраз, а

представлял собой "слитный, последовательный рассказ: рассыпанные фразы

заставляют информанта разгадывать, зачем дана каждая фраза, что именно про-

веряется. Такие разгадки, правильные и неправильные, могут приводить к ис-

кусственному чтению отдельных слов" [Панов 1966: 174]. В результате много-

кратных переработок и дополнений появился сюжетно организованный текст

(рассказ о геологической экспедиции), в котором две трети слов "несут орфо-

эпическую нагрузку" [Там же], т. е. содержат вариативные фонетические явле-

ния.

Приведем отрывок из обсуждаемого текста.

Было уже поздно, когда мы въехали в село Архангельское.

218

Здесь нас ожидал проводник экспедиции – Петр Антонович, бывший

лесник и лесной объездчик. Ему известна вся окружающая местность

чуть не на тысячу верст, а уж на 600-700 - это наверняка! Теперь он на

пенсии; скучно ему без дела, а силы-то еще есть: вот он и взялся вести

нашу экспедицию. Невестка его, словоохотливая и приветливая жен-

щина, явно гордится своим деверем

. Она так и заявила: он-де может

быть у вас даже главным вожаком, то есть, очевидно, руководителем

экспедиции. Антонович и на самом деле мастер на все руки, все сдела-

ет, что его ни попросят. А с виду неказист: тщедушный, костлявый, в

изодранной шапчонке. Помощник проводника – Матвей, рыжий вес-

нушчатый верзила, и прихвастнуть любитель, и лентяй, каких поис-

кать. А в нашу группу он принят, потому что отличный наездник:

день-деньской готов он гарцевать на своем лихом скакуне. А уж спо-

рщик завзятый: вечно они с Антоновичем спорят и ссорятся. Иногда

ясней ясного, что Матвей неправ, а он все-таки стоит на своем.

Все гласные русского литературного языка даны в этом тексте во всех

возможных позициях и по отношению к ударению, и по отношению к соседним

согласным (твердым и мягким). Представлены слова, содержащие фонему <а>

после [ж], [ш] в первом предударном слоге (вожаком, шапчонке и др.), слова, в

которых есть сочетание твердого согласного перед мягким (здесь, лесник, пен-

сии и др. - первый согласный может произноситься как мягко, приобретая ас-

симилятивное смягчение от соседнего мягкого, так и твердо, "не заражаясь"

мягкостью соседа), слова с непроизносимыми согласными (объездчик, поздно,

известна и др.) и многие другие, реализующие те или иные вариативные фоне-

тические явления (подробный комментарий этого текста и сам текст полностью

см. в статье [Панов 1966]).

В социофонетических исследованиях используются также и иные тесты:

чтение вслух списков слов, содержащих фонетические явления, которые изуча-

ет исследователь, разрозненных фраз, включающих изучаемые слова, чтение

"про себя" и последующий пересказ (в этом случае стараются избавиться от

влияния на произношение орфографического облика слова) небольших сюжет-

но организованных текстов и многое другое.

Метод тестирования широко применяется при исследовании двуязычия и,

в частности, уровня владения вторым (неродным для данного информанта)

языком. Часто исследователь предлагает информантам анкету, содержащую во-

просы о сферах, в которых информант использует второй язык, о видах речевой

деятельности – чтение, письмо, устное общение, для которых актуально приме-

нение второго языка, и т. п. Чтобы проверить, насколько объективно отражен в

анкете характер владения вторым языком, информанту предлагаются тесты:

чтение некоего текста на этом языке, прослушивание и пересказ магнитофон-

ной записи на нем же, сочинение на определенную тему, задание найти ошибки

в тексте на втором языке и т. п.

В текст намеренно - чтобы вызвать реакцию информантов – включено неправильное употребление слова деверь (деверь –

это брат мужа, здесь же это слово употреблено в значении 'свёкор').

219

5.3.

БРАБОТКА И ПРЕДСТАВЛЕНИЕ СТАТИСТИЧЕСКИХ

РЕЗУЛЬТАТОВ

Обработка статистических данных ведется с целью выявления объектив-

но существующих закономерностей. Прежде чем перейти к анализу какой-либо

социолингвистической переменной, следует очертить круг лиц, для которых ее

значение релевантно. Так, вопрос о предпочтении того или иного языка, на ко-

тором издается пресса, целесообразно разрабатывать только в отношении тех

лиц, кто читает газеты. Доля последних в выборочной совокупности определя-

ется не только индивидуальными психологическими особенностями, но и дос-

тупностью прессы (а по отдельным регионам она сильно различается), а также

общегосударственной или региональной социально-политической и культурной

обстановкой в момент опроса

. Мнения школьников по поводу преподавания

языка или использования его как средства обучения могут представлять опре-

деленный интерес, но очевидные привходящие субъективные факторы требуют

отдельного анализа ответов этой группы респондентов. Нередко круг лиц, от-

носительно которых следует разрабатывать определенную социолингвистиче-

скую переменную, выявляется только в результате анализа анкеты.

Вот один пример. Опрос всех жителей практически полностью двуязыч-

ной литовско-русской деревни Дегучяй (245 человек, из них 62% литовцы, 34%

русские), проведенный в начале 1970-х годов, показал, что 96% из них смотре-

ли фильмы на обоих языках, в то же время книги на втором языке читали лишь

22% из тех, кто пользовался библиотекой [Михальченко 1975: 286-299]. При

поверхностном анализе из этого могли бы быть сделаны какие-то выводы отно-

сительно предпочтений языка художественной литературы, однако выясняется,

что письменной формой второго языка владели 93% лиц в возрасте 19-30 лет и

лишь 4% лиц старше 51 года (возрастное распределение читателей местной

библиотеки в публикации не указано). Вывод ясен: читающих на обоих языках

мало в первую очередь потому, что представители старших когорт грамотны

лишь на родном языке.

По каждому разрабатываемому вопросу важно четко различать отсутст-

вие явления, неприменимость вопроса к какой-либо категории респондентов,

отсутствие данных (например, ввиду неполного заполнения вопросника) и,

конечно, не смешивать эти данные с ответами тех, кто в явном виде затруднил-

ся ответить. Учитывая эти факторы, исследователь приступает к обработке ре-

зультатов по каждому вопросу анкеты.

В статистике способ упорядочения информации называется измерением.

В процессе измерения ряду социолингвистических фактов ставится в соответ-

ствие некоторое множество чисел. Данные могут измеряться с различным

уровнем точности.

Напомним, что в конце 1980-х годов интерес российского общества к средствам массовой информации вре-

менами поднимался до такой степени, что в общественном транспорте нередко можно было встретить лиц,

слушающих радиотрансляции с заседаний Верховного Совета, Съезда народных депутатов и тому подобных

мероприятий (естественно, на русском языке).

220

Номинальная шкала лишь классифицирует данные, указывает, к какой

группе они принадлежат: значениям "мужской пол"-"женский пол" или ответам

типа "да"-"нет" могут быть присвоены как значения 0-1, так и значения 1-0 или

2-1, за числами не скрывается ничего, кроме разнесения данных по определен-

ным категориям. Номинальная шкала может быть и многозначной - таковы, на-

пример, данные о языке, на котором получено образование.

При порядковой шкале данные получают числовую оценку, которая ука-

зывает лишь на их иерархию, порядок следования, но о количественном значе-

нии признака говорит лишь очень условно. Например, шкале ответов типа

Только А - Чаще А –А и Б - Чаще Б - Только Б может быть сопоставлен число-

вой ряд 1 – 2 – 3 – 4 – 5, но это не означает, что различие в оценках 1 и 2 (Толь-

ко А и Чаще А) в точности таково же, как и между оценками 3 и 4 (А и Б и Чаще

Б). Неравномерность порядковой шкалы не мешает ее использованию в социо-

лингвистике. Вот, например, как выглядит шестибалльная шкала степени вла-

дения языком: 1 – свободно говорит на языке и предпочитает этот язык всем

остальным; 2 – свободно говорит на языке, но предпочитает какой-либо другой

язык; 3 – говорит на языке, однако старшие замечают в его речи ошибки; 4 –

хорошо понимает речь, но сам способен произнести лишь десяток обиходных

фраз; 5 – понимает общий смысл сказанного, говорить не может совершенно; 6

– не знает языка [Бахтин 1984: 70–71]. Несмотря на свою "импрессионистич-

ность", эта шкала служит хорошим инструментом при описании языковой си-

туации. Вот какие результаты по степени владения эскимосским и русским

языками получил Н. Б. Бахтин при обследовании эскимосов, живших в 1984 г. в

нос. Си-реники (по итогам интервью, опросов, наблюдений баллы были вы-

ставлены всем жителям поселка, а затем усреднены для каждой возрастной ко-

горты) – табл. 3:

Таблица 3

Возраст говорящих Владение языком

старше 60 51-60 41-50 31-40 21-30 11-20

Эскимо

ским

1,0

1,2

1,8

2,9

4,2

5,1

Русским 4,5 2,4 1,7 1,0 1,0 1,0

Эти данные очень наглядно и вполне объективно иллюстрируют темпы

вымирания эскимосского языка.

На шкале, которая называется интервальной, величины отражают равные

единицы измерения и могут сопоставляться не только по упорядоченности, но

и по расстоянию. В действительности в применении к большинству социолин-

гвистических (и социологических) измерений точнее будет говорить о пример-

ном равенстве расстояний между единицами шкалы. Примером использования

интервальной шкалы в социолингвистике является известная работа У. Лабова

о централизации дифтонга /aw/ у носителей американского варианта англий-

ского языка, живущих на о. Мартас-Винь-ярд [Лабов 1975а: 206-213]: "архаич-

ной" реализации [аи] был присвоен балл 0, наиболее центрированной [эй] – 3;