195
2. капитал на подъеме
ставками и выжимавшемуся из Испанию «обратному налогу», таким об-
разом, было дополнено мобилизацией и перекачиванием избыточного
капитала со всей Европы на Амстердамскую биржу и в банковские инсти-
туты, созданные голландцами для обслуживания биржи. В первую оче-
редь таковым был Wisselbank, основанный в 1609 году и выполнявший
функции, типичные для будущих центральных банков. Полный кон-
троль над платежными средствами, на котором основывалось коммерче-
ское господство голландского посреднического капитализма, благодаря
этому укрепился и надолго оказался совершенно недосягаемым для ка-
кой-либо из соперничавших группировок. Централизация в Амстердаме
сделок и спекуляции товарами, в свою очередь, увеличили фактическую
нужду города в деньгах и, следовательно, способность его биржи и ее бан-
ковских институтов привлекать со всей Европы денежный капитал
—
как
свободный, так и нет. Таким образом установился круг экспансии с поло-
жительной обратной связью, посредством которого крепнущая ключе-
вая позиция Амстердама в отношении торговли и финансов породила
для всех сколько-нибудь значительных европейских деловых и политиче-
ских организаций необходимость быть представленными на Амстердам-
ской бирже, и «благодаря встрече крупных негоциантов и тучи посред-
ников все здесь решалось разом: товарные операции, операции вексель-
ные, участия, морские страховые сделки» (Бродель 1988: 87).
Этот круг экспансии с положительной обратной связью никогда бы
не вышел на новый уровень, не говоря уже о том, чтобы принести столь
яркие результаты, если бы не третье направление политики, дополняв-
шее и подпиравшее два других направления, которые способствовали
превращению Амстердама в ключевой узел всемирной торговли и все-
мирных финансов. Оно состояло в организации крупномасштабных
акционерных компаний, получавших от голландского правительства
привилегию на торговую и военную монополию на обширных замор-
ских торговых пространствах. Эти компании были деловыми предпри-
ятиями, призванными обеспечивать прибыль и дивиденды, но одновре-
менно вести военную и политическую деятельность от имени голланд-
ского правительства.
В этом отношении, как замечает Морис Добб (Maurice Dobb 1963: 208–
209), ссылаясь на Зомбарта, привилегированные компании
XVII
века
походили на генуэзские маоне
—
ассоциации частных лиц, созданные
для получения прибыли от военных и политических операций, таких,
как завоевание Кафы или колонизация Хиоса. Эти ассоциации играли
ключевую роль в эпоху первоначального формирования генуэзского ка-
питалистического класса в течение коммерческой экспансии
XIII
—
на-
чала
XIV
века, но впоследствии были вытеснены более гибкими органи-