Арнхейм Р. Искусство и визуальное восприятие

Подождите немного. Документ загружается.

241

ПРОСТРАНСТВО

ванной на принципе простоты, то он, если мы хотим получить ценные

предсказания, должен применяться в отношении модели в целом, а не только

локально.

При измерении глубины, когда пространственное представление о картине

основывается на контуре, а не на данных объема или света, оверлэппинг имеет

особую ценность для образования последовательности объектов. Для некоторых

художников пространство

Рис. 154

лучше всего реализуется, то есть становится для них реальным, благодаря

бесконечным сериям частично налагающихся друг на друга предметов, которые

наподобие верстовых столбов указывают дорогу от переднего плана картины к

заднему.

В качестве примера рассмотрим изображение, дающее схематическое

очертание картины Мэри Кассат «Прогулка на лодке» (рис. 154). На этом рисунке

все объекты изображены в пределах соответствующего масштаба: мужчина, его

рука, покоящаяся на весле, ребенок, мать, нос лодки, вода и побережье. Даже за

парусом, расположенным вне этой масштабной линии направления, с помощью

изображения каната закрепляется определенное место. Роль наложения как

пространственно-композиционного элемента хорошо известна в китайской

пейзажной живописи. Соответственное взаимное расположение горных вершин и

облаков устанавливается в этих картинах визуальным путем, а облик горы часто

воспринимается как нагромождение горных уступов или слоев в зигзагообразном

порядке. Общая контурная кривая достигается, таким образом, посредством

своеобразного «интегрирования», основанного на сочетании фронтально

расположенных плоскостей.

242

ПРОСТРАНСТВО

Следует отметить, что указание на то, что модель должна выглядеть такой,

как если бы в ней имело место наложение (в точках пересечения или еще где-либо),

представляет собой лишь описание "необходимых условий, а не объяснение

эффекта объемности. Обычно дается следующее объяснение: мы видим в плоских

картинах изображение глубины потому, что приспосабливаем к ним наш опыт

обращения с объемными телами в физическом пространстве. Нам известно, что

представляет собой пространственное отношение объектов, когда мы их

воспринимаем как частично налагающиеся друг на друга. Эта теория звучит весьма

неубедительно потому, что наше восприятие физического пространства также

нуждается в объяснении, а выяснение данного вопроса — задача не из легких.

Более предпочтительной представляется теория, основанная на тех принципах,

которые были обоснованы нами несколько раньше. Так же как и в случае с

элементарными ситуациями явления «фигура— фон», эффект объемности при

частичном совпадении изобразительных единиц, по-видимому, возникает тогда,

когда общая зрительно воспринимаемая модель становится с помощью

оверлэппинга значительно проще. Если одна изобразительная единица

препятствует соседней единице принять более простую форму (указание на кото-

рую содержится в ее облике), то достижение завершенности этой несовершенной

формы становится возможной лишь в силу раскалывания модели на две

фронтальные плоскости, которые располагаются на различном расстоянии от

зрителя. Тем самым прерванный контур требует своего продолжения, которое

может быть достигнуто только тогда, когда разорванная фигура воспринимается

как продолжение под другой (непрерванной) фигурой.

Этот эффект обладает достаточно большой силой, чтобы отвергнуть

действительные различия в расстоянии. Мы можем изобразить единицы зрительно

воспринимаемой модели на различных стеклянных пластинах и расположить их

друг перед другом таким образом, что воспринимающий субъект увидит общую

модель словно через смотровое отверстие. Герта Копферман показала, что если

стеклянная пластина а (рис. 155) находится на расстоянии примерно 200

сантиметров перед зрителем, а пластина b на расстоянии примерно в три

сантиметра перед пластиной а, то испытуемый не замечает их действительного

сочетания, вместо этого треугольник больших размеров воспринимается так, как

будто бы он частично закрывает треугольник меньших размеров (с). Это

происходит даже тогда, когда два не связанных между собой предмета показаны на

двух пластинах.

Наибольший эффект от оверлэппинга достигается в случае, когда он

подкрепляется действительным различием в физическом расстоянии между

плоскостями. В театральной декорации пространство между двумя частично

перекрывающимися сооружениями выглядит более убедительно, когда они

разнесены по разным сторонам,

243

ПРОСТРАНСТВО

а наличие на переднем плане действительных различий по глуоине усиливает

эффект нарисованного на заднике сцены наложения. Средства изобразительных

наложений на проекционном экране являются более эффективными, чем на

живописном холсте или бумаге, потому что в живописи или в рисовании видимая,

ощутимая «плоскостность» заднего плана будет нейтрализоваться объемностью

модели.

Однако впечатление воспринимающего субъекта может оказаться таким, что

прерванная фигура будет им достраиваться мысленным

Рис. 155

продолжением позади фигуры, расположенной впереди. Прерывание всегда

присутствует и остается видимым, и каждый раз оно демонстрирует

напряженность, появляющуюся между изобразительными единицами, которые

стремятся разделиться и стать независимыми друг от друга. Косвенное проявление

этой напряженности может быть проиллюстрировано экспериментами, где

испытуемых просят воспроизвести по памяти картину, предъявляемую в течение

короткого промежутка времени. Частичные совпадения изображаемых единиц,

встречающиеся в оригиналах картин, в репродукциях очень, часто опускаются.

Другими словами, здесь прокладывает себе дорогу тенденция избегать ясности

границ объектов, которая проявляется тогда, когда отсутствует непосредственный

контроль за стимулом. Примеры того, как в художественных целях используется

напряженность, создаваемая взаимным влиянием объектов, нами уже обсуждались.

Влияние искажений на восприятие пространства

Глубина воспринимается глазом не только наложением фигур. Объекты и без

наложения кажутся объемными и имеющими небольшой наклон в глубину. В

каких случаях и почему это происходит?

Изображенная на рис. 156 фигура стремится опрокинуться назад,. в сторону

от воспринимающего ее субъекта. В рисунке, выполненном на листе бумаги, это

стремление ощущается довольно слабо, но на проекционном экране или когда в

темной комнате светятся люминесцентные лампы этот эффект выглядит гораздо

сильнее. Что вынуждает отклоняться фигуру от плоскости, в которой она

физически

244

ПРОСТРАНСТВО

расположена? Большинство людей может воспринять ее как лежащую в плоскости

бумаги. Затем мы замечаем, что фигура не совсем точно соответствует своей

собственной модели, а выглядит как искажение другой модели — квадрата (или

прямоугольника). С точки зрения геометрии можно сказать, что мы имеем дело с

ромбом. С точки зрения психологии зрительного восприятия более правильно

следует говорить об искривленном квадрате.

Что же в действительности представляет собой искажение? Ведь не каждое

отклонение от данной формы является искажением. Если я отрежу угол от какого-

нибудь квадрата и приложу его к какому-либо другому месту контурного

очертания, изменение формы будет налицо, но искажения не произойдет. Если я

увеличу площадь всего квадрата, то и в этом случае искажения не будет. Но если я

взгляну на квадрат или на свое собственное тело, изображения которых отражены в

кривом зеркале, то тогда речь пойдет об искажении. Искажение всегда вызывает

впечатление, что к воспринимаемому объекту были приложены силы притяжения

или отталкивания. В силу этого он выглядит сдавленным или растянутым,

скрученным или изогнутым. Выражаясь другими словами, форма объекта (либо

части объекта) как целое испытала изменение во взаимоотношениях между его

пространственными измерениями.

Искажение всегда заключает в себе сравнение того, что есть, с тем, что

должно быть. Искаженный объект воспринимается как отклонение от чего-то еще.

Каким образом можно передать это "что-то еще»? Иногда оно привносится лишь

нашим знанием. Удлиненная шея Алисы* воспринимается как искажение, тогда

как стебель цветка воспринимается как нормальный. Посетив впервые в своей

жизни зоопарк и увидев там жирафа, крестьянин воскликнул: «Таких животных не

бывает!» Он сравнивал его с некоей неясной нормой, которой должна обладать

форма любого животного. Разрез глаз монгола может показаться искаженным для

жителя кавказских гор, а для монгола выглядят искаженными глаза кавказца. Во

всех этих примерах искажение не является присущим самой данной форме, а

возникает из взаимодействия между тем, что мы воспринимаем в данный момент, и

следами, оставленными в нашей памяти от увиденного прежде. Подобные

искажения применяются художниками в ограниченных пределах, потому что

выразительность, которая полагается на то, что не может быть воспринято

непосредственно глазами, всегда оказывается довольно слабой. Художник редко

полагается только на знание. Однако существует ли что-нибудь еще, на что можно

положиться?

В ромбе, изображенном на рис. 156, мы видим искаженный квадрат не

потому, что мы уже в своей жизни неоднократно видели

* Имя главного действующего персонажа в сказке Л. Кэрролла «Алиса в стране чудес». —

Прим. ред.

245

ПРОСТРАНСТВО

квадраты, а потому, что форма квадрата фактически воспринимается в очертаниях

ромба. Каким образом и когда это происходит? Первое условие, которое

необходимо должно соблюдаться, заключается в том, что «нормальная» фигура

должна иметь более элементарную форму, чем фигура воспринимаемая. Квадрат

является симметричной фигурой относительно всех четырех осей и имеет прямые

углы. У ромба нет прямых углов; помимо этого, в данной его ориентации

отсутствует и симметрия. Ромб менее простая фигура, чем квадрат. Но это еще не

является главным в определении ромба. Если ромб

изменить так, чтобы он стал похожим на площадку для игры в бейсбол, имеющую

две симметричные оси, геометрическая форма фигуры останется прежней, однако

искажение ослабнет или исчезнет вовсе. Растягивание квадрата в направлении

одной из его осей приведет в результате к образованию прямоугольника. Но

прямоугольник в нормальном положении совсем не похож на искаженный квадрат.

Зрительное опознание модели обусловливается главным образом ее

структурной основой. Квадрат характеризуется двумя осями равной длины,

пересекающимися под прямым углом. Если квадрат растянуть вдоль одной из

осей, структурная основа изменится из-за добавления, которое не воспринимается в

получившемся в результа- те этой операции прямоугольнике как самостоятельная

структурная особенность. Совсем другая ситуация в случае с ромбом. Если

представить себе квадрат как фигуру, имеющую по углам шарниры, то можно

сказать, что изменение формы достигается в силу непол- ного двойного вращения

(рис. 157). Одно вращение имеет направление вверх (а), другое (более длительное

по сравнению с первым)—направлено в левую сторону (b). Искажение также

обладает относительно простой структурой, приложенной к квадрату как целому.

По всей видимости, ромб можно описать как результат взаимодействия двух

относительно простых структур — квадрата и кручения. Как показало наше

предыдущее обсуждение, в этих условиях, по всей вероятности, имеет место

подразделение целого на две подструктуры. И в самом деле, когда модель

воспринимается как лежащая во фронтальной плоскости, то она выглядит

«скрученным

246

ПРОСТРАНСТВО

квадратом». Теперь мы в состоянии сформулировать условия, при которых имеют

место искажения. Очертание зрительно воспринимаемой модели А будет выглядеть

искаженным, если его можно получить посредством прикладывания к модели В,

являющейся более упрощенной, чем А, изменения формы С, которая также

несколько проще, чем А это изменение имеет место вдоль осей, не совпадающих с

осями модели Вине упраздняющих эти оси.

Если ромбовидная фигура воспринимается как лежащая во

фронтальной плоскости, то становится заметной напряженность,

подобная той, которая присуща натянутому резиновому пояску. Она как бы

стремится «прыгнуть назад», то есть принять форму квадрата. Ослабить эту

напряженность в пределах фронтальной плоскости не представляется никакой

возможности. Тем не менее существует решение, связанное с «дорогой свободы» в

третье измерение. Давайте превратим фигуру ромба в четыре точки,

расположенные по вершинами его углов, и представим себе, что это четыре звезды

на фоне ночного неба. Очевидно, каждая звезда могла бы находиться на любом

расстоянии на линии, соединяющей глаза зрителя с этой звездой. (Смотри

пунктирные линии на рис. 158.) Таким образом, эти четыре звезды могли бы

образовать четырехстороннюю фигуру в одной из бесконечного числа плоскостей,

имеющих совершенно разнообразную ориентацию в пространстве. Если эти звезды

воспринимались бы нами лежащими во фронтальной плоскости (как это

происходит с созвездиями), то мы опознали бы знакомый нам ромб (рис. 158,а).

Однако существуют две плоскости, наклоненные таким образом, что звезды

образуют совершенный квадрат (один такой квадрат обозначен буквой «6»). Тем

самым благодаря незначительному наклону в третьем измерении эта

напряженность будет упразднена. Простота этой модели исключительно возросла

бы, а в

247

ПРОСТРАНСТВО

конфигурации стимула, спроецированного на сетчатке глаза, никаких изменений не

произошло бы. Исходя из этого, можно выдвинуть предположение, что эффект

объемности имеет место потому, что, во-первых, происходит снятие

напряженности, вызываемой искажением воспринимаемой модели, и, во-вторых,

без всякого вмешательства в проективную модель происходит значительное

упрощение фигуры.

Следует заметить, что это усовершенствование достигается определенной

ценой. Фронтальное расположение ромба уступает место наклонному положению

квадрата. Наклонное расположение фигуры является менее простым по сравнению

с фронтальным, так что мы приобретаем простоту и в то же самое время теряем ее.

Следовательно, когда мы имеем дело с объемным восприятием, нам следует иметь

в виду, что неискаженная форма в наклонном положении содействует более

простой ситуации в целом, чем искаженная форма во фронтальной позиции.

Модель зрительной области мозга

До сих пор я пользовался понятием фронтальной (двухмерной) модели как

основным. Я пытался ответить на вопрос, какими свойствами должна обладать

такая модель для того, чтобы воспринималась тенденция в трехмерном

пространстве к наклонному положению. Данный метод служит для определения

того, какие разновидности изобразительных фигур на рисунке или картине создают

этот эффект. Однако было бы ошибочным предполагать, что в психофи-

зиологических процессах восприятия двухмерная модель имеет подобный же

приоритет. И все-таки это делается очень часто по следующей причине.

Независимо от того, является ли предмет физически плоским или объемным,

расположенным перпендикулярно или наклонно, когда мы смотрим на него,

восприятие всегда базируется на зрительных образах этого объекта,

спроецированных с помощью глазного хрусталика на сетчатку глаза. Сетчатка

глаза представляет собой двухмерную поверхность, но не горизонтальную

плоскость, потому что она является частью внутренней поверхности глазного

яблока и, следовательно, ее поверхность носит шарообразный характер, а не

плоскостный. Но тем не менее это все-таки поверхность, и все зрительные образы,

отражаемые на сетчатке глаза, являются двухмерными, подобно картине,

нарисованной на дне чаши. Поэтому можно часто услышать высказывание, что

любое зрительное восприятие начинается с двухмерных проекций. Подобное

представление является неверным. На форму образа, запечатленного на сетчатке

глаза, оказывается влияние только в том случае, если процессы возбуждения,

которые протекают внутри поверхности, находятся во взаимодействии друг с

другом. Эту мысль можно проиллюстрировать следующей аналогией. Представьте

себе целый

248

ПРОСТРАНСТВО

ряд телефонных будок, в каждой из которых разговаривает человек. Если

пространственная близость будок будет способствовать взаимному наложению

разговоров, так что каждый абонент на противоположном конце провода услышит

беспорядочную смесь всех шести сообщений, то в этом случае действительно

следует серьезно поразмыслить над изменением пространственного расположения

телефонных будок. Но так как подобного наложения разговоров не происходит, то

разница между тем, располагаются ли телефонные будки близко друг к другу по

прямой линии или по кривой или они находятся друг от друга на расстоянии целой

мили, является несущественной. Это, насколько нам известно, является

компетенцией ретинальных рецепторов — палочек и колбочек. Каждый из этих не-

больших одиночных рецепторов или группы рецепторов независим возбуждается

одной точкой зрительного образа. Предприняв дробление этой визуальной

информации, ретинальный рецептор становится не чем иным, как транзитной

станцией, на которой свет превращается в нервные импульсы. Однако то, что все

эти станции-преобразователи располагаются на общей поверхности, и то, какую

форму имеет эта поверхность, не оказывает какого-либо воздействия на простран-

ственные размеры получившегося в итоге восприятия.

Можно допустить, что взаимодействие в этом пространстве как целом

происходит в той части головного мозга, на которую оптическим нервом

проецируются ретинальные возбуждения. Это есть часть коры головного мозга,

которая хорошо известна под названием визуальной области коры головного мозга.

Каждая характерная особенность того, что мы воспринимаем, имеет

соответствующее отражение в этом органе. Так как восприятие охватывает три из-

мерения, то соответственно три измерения должны фигурировать и в коре

головного мозга. Эти измерения необязательно должны быть пространственными

по самой своей природе. А также все пространственные отношения при восприятии

не должны обязательно иметь точную копию в мозгу. Однако в наших целях

удобнее допустить, что происходит именно так. Согласно Кёлеру и Д. А. Эмери,

«лишь немногие поддержали бы идею, что объекты, которые появляются на

различных расстояниях от [воспринимающего их субъекта], представлены

процессами, протекающими в коре головного мозга на различных уровнях;

некоторые из этих процессов протекают ближе к поверхности коры, а другие в

более глубоких ее слоях. Однако с прагматической точки зрения, по-видимому, не

существует какого-либо серьезного вреда в оперировании с мысленной картиной,

которая в точности предполагает эту топологическую схему третьего измерения в

зрительной области головного мозга»

W. К 6 h 1 е г and D. A. Emery, Figural aftereffects in the third dimension of visual space. «American Journal

of Psychology», 1947, vol. 60, p. 176.

249

ПРОСТРАНСТВО

Мы обрисовали визуальную область коры головного мозга как область

трехмерного пространства, в котором возбуждения, как только они возникают,

становятся изолированными и в принципе свободны принимать любую

пространственную конфигурацию — плоскую или имеющую объем, фронтальную

или расположенную наклонно. Какой-либо приоритет здесь отсутствует. Однако

возбуждения будут ограничены в своей свободе одним важным обстоятельством:

они не могут отклоняться от проективной модели, образованной на сетчатке глаза.

Чтобы проиллюстрировать это положение, я прибегну к искусному инструменту,

при помощи которого китайцы

производят арифметические действия и который представляет собой каркас из

параллельно натянутых проволок с нанизанными на них бусами, то есть счеты.

Рискуя быть занесенным в черные списки любым почтенным психологом, я буду

воображать теперь визуальную область коры головного мозга как трехмерные

счеты, на которых возбуждения представлены в виде бусинок. На рис. 159 показана

стимулирующая модель четырьмя точками. Посредством проективной модели,

образованной на сетчатке глаза, точки в нашем примере расположены таким

образом, что образуют во фронтальной плоскости квадрат. Но в принципе это

необязательно должно быть квадратом. Четыре бусинки могут беспрепятственно

скользить вдоль своих проволочек, образуя в любой из бесчисленного числа

плоскостей какую-нибудь четырехстороннюю фигуру. Или же вообще они могут

не находиться в общей плоскости.

Все, что было здесь сказано о плоскостных фигурах, справедливо также и в

отношении объемных тел. Фигура, изображенная на рис. 160, а, состоит из трех

параллелограммов. Если каждый из этих параллелограммов примет наклонное

положение, которое превратит его форму в квадрат, то модель в целом будет

восприниматься как куб со свойственными ему тремя измерениями, а не как

плоский и неправильный шестиугольник, расположенный во фронтальной

плоскости и обладающий более простой визуальной структурой. Рис. 160, а

воспринимается как проекция куба. Однако не каждая такая проекция заставляет

нас видеть фигуру куба. На рис. 160, b

250

ПРОСТРАНСТВО

этот эффект значительно слабее, потому что симметрия фронтальной фигуры

несколько способствует восприятию данного изображения как двухмерного. И для

большинства зрителей довольно трудно увидеть в изображении на рис. 160, с

просвечивающийся рис. 160, b. Эти примеры иллюстрируют закономерность,

которую сформулировал в своем раннем исследовании по данному вопросу

Коффка. «Когда простая симметрия достигается в двух измерениях, то мы будем

видеть плоскую фигуру. Если достижение симметрии влечет за собой третье

измерение, тогда мы будем видеть уже объемное тело»

. Слегка перефразировав

эти слова, можно сказать, что данное правило утверждает следующее: восприятие

модели как двухмерной или как объемной зависит от того варианта, с помощью ко-

торого образуется более простая модель.

В этом месте нашего изложения необходимо внести две небольшие поправки.

Как фигура, изображенная на рис. 156, так и фигура на рис. 160, а не выглядят

совершенно законченными. С точки зрения третьего измерения фигура,

изображенная на рис. 156, слишком высока. Если слегка сократить ее размеры по

высоте (рис. 161, а), то результат окажется вдвойне удовлетворительным. Эффект

объемности является здесь более неотразимым, а получившаяся в результате

наклонная модель выглядит гораздо убедительнее как фигура квадрата.

Аналогичным образом, если ту же самую операцию проделать с рис. 160, а, то

эффект объемности станет сильнее, а получившаяся в результате сокращения

модель воспринимается скорее как куб. Взглянув на наши счеты, мы поймем, что

этого и следовало ожидать. Если модель изгоняется из фронтальной плоскости, то

ее края, принявшие наклонное положение, будут вытягиваться. Степень этого

удлинения будет зависеть от угла наклона. Следовательно, если во фронтальном

варианте все грани являются одинаковыми (как это имеет место в нашем

примере), то в

К. Koffka, Some problems of space perception, в: Murchison, С (ed.), Psychologies of

1930, Worcester, 1930, p. 166.