Антонова К.А. История Индии (краткий очерк)
Подождите немного. Документ загружается.
февраль 1915 г. Однако слабая организация, а также действия
засланных в среду гадровцев провокаторов, выдавших властям планы
восстания, привели к его полному провалу. Тысячи подпольщиков и
участников начавшихся в Пенджабе «аграрных беспорядков» были
арестованы и преданы суду. Восстание синайского полка в Сингапуре в
ноябре 1915 г. оказалось изолированным и было легко подавлено.
Гадровцы еще пытались продолжать борьбу, яо, не имея руководства,
материальных средств, потерпели поражение. К концу войны были
подавлены центры гадровцев в США и других странах Тихоокеанского
бассейна.
Одновременно с гадровцами подготовку к насильственному
свержению колониального режима в Индии вела подпольная
организация националистов-мусульман, центр которой находился в
богословской школе «Дар уль-Улум» в Деобандхе (Северная Индия). Во
главе орханизащш стоял Махмуд Хасан. идеолог крайне левого,
национал-революционного крыла в мусульманском общинном
движении. Антпанглийская агитация велась Хасаном и его
последователями под флагом панисламизма и защиты прав турецкого
султана-халифа. Деобандхский центр пытался установить связи с
мусульманами за пределами Индии, а также с правительствами
держав, находившихся в состоянии войны с Англией, прежде всего
Германии и Османской Турции. В 1915 г. в Кабул прибыл один из
соратников М. Ха-сана — Убейдулла Синдхи, который вел переговоры с
находившимися в Афганистане представителями берлинского
эмигрантского центра и германской военно-дипломатической миссией.
Одновременно он пытался склонить на антианглийские выступления и
эмира Афганистана Хабибуллу, что должно было послужить сигналом к
восстанию патанских пограничных племен.
Однако Хабибулла сохранил нейтралитет. Заговор (по материалу, на
котором был записан его план, названный «заговором шелковых
писем») был раскрыт английскими властями, а его участники
репрессированы.
Как революционеры в самой Индии, так и индийские эмигранты в
борьбе против колониализма рассчитывали на поддержку военных
противников Англии. Связи с правительствами Германии и Турции
поддерживались главным образом через образованный в 1915 г. в
Берлине Комитет индийской независимости. В 1916 г. он выпустил
манифест, объявлявший состояние войны между индийцами и Англией.
В берлинском эмигрантском центре в это время работали такие видные
индийские революционеры, как Хар Даял, В. Чаттопадхьяя и др. При
поддержке комитета в 1915 г. в Кабуле было образовано Временное
правительство Индии в эмиграции в составе: Ма-хендра Пратап —
президент, Баракатулла — премьер-министр и Убейдулла — министр
иностранных дел. Временное правительство в 1916—1917 гг. трижды
посылало своих эмиссаров к царским властям, наивно полагая
заручиться у царского, а затем временного правительств поддержкой.
К концу войны национал-революционерам стало ясно, что ни
кайзеровская Германия, ни Османская Турция не заинтересованы в
поддержке борьбы против колониального режима. В 1916 г.
значительная часть активных участников берлинского центра
переехала в Стокгольм, откуда продолжала вести антиколониальную
пропаганду.
Несмотря на накопление «горючего материала» в индийской
политике, ни одному из трех основных течений в национальном
движении — умеренным, крайним и национал-революционерам — не
удалось добиться сколько-нибудь существенных уступок со стороны
колониального режима. Однако деятельность индийских патриотов
способствовала созданию в стране элементов революционной
ситуации, сложившейся в Индии после окончания мировой войны и
победы Великой Октябрьской социалистической революции.
Подъём национально-
освободительного движения
Обострение внутреннего экономического и политического положения в
стране
Усиленное ограбление Индии Англией во время первой мировой
войны, когда Англия в значительной степени перекладывала военные
расходы на свою главную колонию, тяжело сказалось на положении
трудящихся города и деревни.
Сокращение экспорта важнейших видов сельскохозяйственного
сырья (джута, хлопка, маслосемян и др.), вызванное нарушением во
время войны мирохозяйственных связей, тяжело ударило по интересам
сельских товаропроизводителей. Помещики и торговцы пытались
возместить потери за счет усиления эксплуатации крестьян —
непосредственных производителей. Ростовщическая задолженность
крестьянства в 1911—1925 гг. удвоилась, достигнув, по примерным
оценкам, общей суммы 6 млрд. рупий.
Усиление феодально-помещичьей, налоговой и торгово-рос-
товщической эксплуатации крестьянства привело в конце войны к
значительному возрастанию числа закладов и продажи крестьянской
земли. Процесс обезземеления крестьянства охватывал все новые
группы.
Наряду с крестьянством в наиболее тяжелом положении оказались
ремесленники и их семьи. Происшедшее накануне н во время мировой
войны сокращение производства в ряде отраслей ремесла и кустарной
промышленности (в особенности в хлопкоткачестве) вызвало
значительное снижение доходов миллионов ремесленников, кустарей и
связанных с ними мелких торговцев.
Появление на рынке труда сотен тысяч разорившихся ремесленников
отрицательно сказалось на положении фабрично-заводского
пролетариата, реальная заработная плата которого в условиях
возраставшей дороговизны снижалась.
Экономическое положение в стране осложнилось последствиями
двух неурожайных лет (1918—1919 и 1920—1921 гг.). Значительное
сокращение производства продовольствия в условиях
продолжавшегося экспорта зерновых вызвало массовый голод,
усугубившийся эпидемией испанки, которая унесла 13 млн. жизней.
Нехватка продуктов питания и дороговизна затронули интересы не
только основных классов трудящихся, но и низших прослоек
предпринимателей, интеллигенции, служащих (так называемых
средних слоев).
Индийская национальная буржуазия, в период войны расширившая
сферу своей предпринимательской деятельности и укрепившаяся
экономически, еще острее почувствовала колониальный гнет,
последствия дискриминационных мер колониальных властей в
различных областях экономической, политической и культурной жизни.
К началу 20-х годов в Индии произошло обострение двух групп
противоречий: между эксплуататорскими и эксплуатируемыми
классами внутри страны; между основными классами и социальными
слоями индийского общества и английским империализмом, который
продолжал опираться на феодально-помещичий класс, князей,
компрадорскую буржуазию и связанный с этими группами торгово-
ростовщический капитал.
Подъем национально-освободительной борьбы начался с
выступлений рабочего класса. В 1918 г. в Бомбее, Мадрасе, Канпуре и
Ахмадабаде произошло несколько довольно крупных по масштабу того
времени стачек. По своему характеру это были стихийно возникшие
экономические забастовки, в значительной степени вызванные
массовыми увольнениями рабочих в связи со свертыванием военного
производства. На волне стачечной борьбы стали возникать профсоюзы
(несколько организаций рабочих и служащих профсоюзного типа,
созданных в Индии в начале XX в., к концу первой мировой войны
полностью распались). Их организаторами были буржуазные
националисты и филантропы. Первый профсоюз был создан в Мадрасе
в 1918 г. Б. П. Вадиа, затем несколько союзов были основаны в Бомбее
и некоторых других промышленных центрах, в частности в
Ахмадабаде, где при участии М. К. Ганди в том же году была создана
Ассоциация рабочих-текстильщиков.
Нарастанию революционных настроений в стране способствовали
сведения о революции в России, которые стали постепенно проникать в
Индию.
Влияние Октябрьской революции на Индию
Уже известия о Февральской революции и падении царизма,
распространенные в Индии английской прессой, произвели глубокое
впечатление на индийских националистов, которые всегда
рассматривали русское самодержавие как своего рода двойник
английского деспотизма в Индии. В изданной в 1917 г. Комитетом
гомруля брошюре, символически названной «Уроки событий в России»,
содержался призыв к «образованным классам» разъяснить «массам
индийского народа» значение и «внутреннее содержание»
освободительного движения в России. Победа революции в России
вдохновила индийских националистов на усиление освободительной
борьбы. Настроения индийской националистической прессы того
времени выражены в статье, помещенной в аллахабадской газете
«Абхъюдайя» от 24 марта 1917 г., где подчеркивалось: «Русская
революция убеждает нас в том, что в мире нет силы, которую не смог
бы преодолеть живительный национализм».
С развитием революционных событий в России буржуазная печать
Запада, в том числе и английская, все в большей степени
дезинформировала своих читателей, используя прямую клевету на
молодую Советскую республику. Английские власти установили
жесткий контроль за информацией о событиях в России, (выпуск
коммунистической литературы в стране был строжайше запрещен.
Однако, несмотря на все меры колониальной администрации, правда об
Октябрьской революции довольно быстро распространилась в Индии.
Это были вынуждены признать министр по делам Индии Монтегю и
вице-король Челмсфорд, которые в совместном докладе об английской
политике в Индии, опубликованном в 1918 г., писали: «Революция в
России была воспринята в Индии как победа над деспотизмом... Она
дала толчок развитию политических устремлений в Индии.
Жители деревень узнали о событиях в далекой России от
демобилизованных солдат, возвратившихся с полей сражения в Европе
и на Среднем Востоке после окончания войны. Так было во многих
деревнях Северной Индии, особенно в Пенджабе, откуда была набрана
основная часть солдат для индийской армии, принимавших участие в
войне, а также в военных действиях в Туркестане, Прнкаспии и в
Средней Азии».
Особое внимание индийской националистической печати, в которой
сведения о событиях в Советской России стали печататься с середины
ноября 1917 г.. привлекли знаменитые ленинские документы
Декларация прав народов России (принятая 15 ноября 1917 г.) и
опубликованное 3 декабря того же года обращение Совнаркома «Ко
всем трудящимся мусульманам России и Востока».
В первые годы после Октября большинство индийских
националистов, сочувственно относившихся к происходившей в России
борьбе, еще не осознало социальный смысл революционных событий.
Однако все они увидели в молодом Советском государстве знаменосца
борьбы против национального и колониального гнета.
Уже тогда некоторые из лидеров левого крыла нацнонального
движения воспринимали Октябрь как глубокий социальный переворот.
Выдающийся тамильский поэт С. Бхарати опубликовал в конце 1917
г. статью, в которой писал, что «в республике России... все
обрабатываемые земли и другие богатства страны стали достоянием
исего народа...». При этом он сделал вывод, что «лишь после того, как
эта доктрина победит во всем мире и превратится в норму жизни
людей, человечество достигнет истинной цивилизации».
Б. Г. Тилак, выступивший в газете «Кесари» от 29 января 1918 г. с
редакционной статьей в защиту В. И. Ленина от клеветнических
нападок английской прессы, подчеркивал, что «рост влияния Ленина в
армии и народе вызван передачей им земель дворянства крестьянам».
Другой лидер левых националистов, Б. Ч. Пал, активно поддержавший
основные принципы политики молодого Советского государства, в
одной пз своих речей в 1919 г. прямо заявил, что «большевики
выступают против любой экономической и капиталистической
эксплуатации и спекуляции, против социального неравенства».
В результате распространения националистической прессой
правдивой информации о Советской России интерес индийского
общества к программе и политике большевиков неуклонно возрастал.
Уже в начале 20-х годов в стране появились написанные индийцами
работы о В. И. Ленине и Советской власти. Первой биографией В. И.
Ленина, вышедшей в Индии отдельным изданием, была написанная на
английском языке жившим в Южной Индии социалистом Г. В. Кришна
Рао, брошюра «Николай Ленин, его жизнь и деятельность» (Мадрас,
1920). В течение 1921—1924 гг. в Индии было издано, не считая
газетных и журнальных статей, полтора десятка книг о Ленине и
Октябрьской революции на хинди, урду, бенгали, маратхи, каннара и
английском языках.
Левые индийские националисты — участники подпольных
революционных организаций, рассматривавшие Республику Советов
как своего прямого союзника в борьбе с английским колониальным
режимом, стали устанавливать непосредственные контакты с
Советской Россией. Еще в конце 1917 г. на собрании мусульман-
националистов в Дели было принято приветствие русской революции,
которое в январе 1918 г. печатается в нелегальных индийских
изданиях. Для передачи приветствия Советскому правительству в
Москву были направлены два мусульманина-националиста — Саттар и
Джабар, которые кружным путем, через Европу, в ноябре 1918 г.
добрались до Москвы. В меморандуме, переданном ими в Народный
комиссариат по иностранным делам, индийские мелкобуржуазные
революционеры выражали восхищение русской революцией и надежду
•на оказание Россией помощи в освобождении Индии от колониального
гнета. 23 ноября делегация была принята В. И. Лениным, а через два
дня присутствовала на заседании ВЦИКа, вде профессор Джабар
выступил с речью. Виденное в Москве, встречи с В. И. Лениным и Я. М.
Свердловым произвели на индийских посланцев большое впечатление,
о чем свидетельствует прокламация, изданная в Индии после их
возвращения на родину.
Одновременно контакты с Советской Россией стали устанавливать
индийские революционеры-эмигранты. В марте 1918 т в Петроград
прибыл президент эмигрантского Временного правительства Индии в
Кабуле Махендра Пратап. По случаю его приезда был организован
проходивший под председательством А. В. Луначарского «поистине
незабываемый и грандиозный», по воспоминаниям самого М. Пратапа,
митинг солидарности с Индией. Через год в Москве побывал премьер-
министр этого правительства Баракатулла, который в интервью,
данном корреспонденту «Известий», четко сформулировал позицию
индийской революционной эмиграции в отношении Советской России:
«Я не коммунист и не социалист, но моя политическая программа пока
что — изгнание англичан из Азии. Я непримиримый враг европейского
капитализма в Азии .. в этом я соприкасаюсь с коммунистами, и в этом
отношении мы ваши естественные союзники».
В том же 1919 г. в Москве побывала делегация индийских
эмигрантов-революционеров во главе с Махендрой Пратапом и
Баракатуллой. 7 мая делегация была принята В. И. Лениным.
За этим последовало еще несколько встреч В. И. Ленина с
индийскими революционерами. Руководитель первого в мире
государства рабочих и крестьян с глубоким вниманием следил за
событиями национально-освободительной борьбы в Индии,
рассматривая ее как важную составную часть общемировой борьбы с
империализмом. «Исход борьбы зависит, в конечном счете, от того, что
Россия, Индия, Китай и т. п. составляют гигантское большинство
населения. А именно это большинство населения и втягивается с
необычайной быстротой в последвне годы в борьбу за свое
освобождение...» — писал В. И. Ленин в статье «Лучше меньше, да
лучше».
Отвечая 20 мая 1920 г. на приветственную резолюцию митинга,
созванного в Кабуле Индийской революционной ассоциацией
(организация, созданная М. Пратапом), Ленин с гениальной
прозорливостью отметил одно из важнейших условий успешной борьбы
в Индии — единство индусов и мусульман: «Приветствуем тесный союз
мусульманских и немусульманских элементов. Искренне желаем
распространения этого союза на всех трудящихся Востока».
Таким образом, победа Октября способствовала значительному
расширению международных связей индийского освободительного
движения, внеся в них новый качественный элемент — союз первого в
мире социалистического государства с национально-освободительной
борьбой народов Востока.
Влияние Великой Октябрьской социалистической революции на
различные течения индийского национального движения было
неравнозначным. Оно способствовало радикализации социальной
программы левого крыла националистов, постепенному осознанию ими
исторической роли рабочего класса. Б. Г. Тилак, выступая на митинге в
конце 1919 г., заявил: «Влияние рабочих организаций будет возрастать
с течением времени. И именно рабочие станут хозяевами страны».
Другой лидер «экстремистов», Лала Ладжпат Рай, объяснявший
рабочим значение стачки в их борьбе, сказал: «Европейские рабочие
нашли и еще одно оружие прямых действий. Впереди всех идет
русский рабочий, стремящийся установить диктатуру пролетариата...»
Влияние Октября, несомненно, ускорило переход на позиции
научного социализма отдельных групп «экстремистов» и
революционеров, членов подпольных антианглийских организаций.
Что касается самой влиятельной политической национальной
организации — Индийского национального конгресса, его руководство
в общем благожелательно встретило Октябрьскую революцию, хотя и
не разделяло ее социально-политической программы. Энни Безант,
открывая очередную сессию Индийского национального конгресса в
1917 г., отметила, что «русская революция и возможное появление в
Европе и Азии Республики России полностью изменили положение в
Индии... Отныне, пока Индия не достигнет самоуправления, она будет
настойчиво обращать свои взоры на своих самостоятельных соседей, и
контраст между их и ее положением будет способствовать росту
волнений в стране».
Воздействие Октябрьской революции на Индию — длительный и
многосторонний процесс. Главный и непосредственный урок, который
извлекли из революционных событий в России различные классы и
представлявшие их индийские общественно-политические
организации, заключался в том, что залогом успешной
освободительной борьбы является активное участие в ней широких
народных масс.
По-своему учла опыт революции в России и англо-индийская
колониальная администрация.
Английская политика в Индии. Реформа Монтегю - Челмсфорда
Еще в мае 1917 г. вице-король Индии Челмсфорд поставил перед
английским правительством вопрос о необходимости внести
определенные коррективы в английскую политику в Индии. Это
объяснялось изменившейся в стране ситуацией под влиянием русской
революции. 20 августа того же года министр по делам Индия Монтегю
огласил в палате общин правительственное заявление о политике в
Индии, цель которой якобы заключалась в подготовке условий для
создания в стране «ответственного правительства». В соответствия с
этой декларацией Монтегю и Челмсфорд подготовили для английского
правительства и парламента доклад об английской политике в Индии,
который был опубликован в июле 1918 г. Основные положения,
содержавшиеся в докладе, вошли в принятый в 1919 г. английским
парламентом Закон об управлении Индией, известный под названием
реформ Монтегю — Челмсфорда.
В законе предусматривалось некоторое расширение состава
избирателей в центральное (1% взрослого населения) и
провинциальные (3% взрослого населения) законодательные собрания
против 0,2% всех взрослых жителей по реформе Мор-ля — Минто 1909
г. В нижней и верхней (Государственный совет) палатах Центрального
я провинциальных (также двухпалатных, кроме Центральных
провинций и Пенджаба) законодательных собраний создавалось
прочное выборное большинство.
Индийцам предоставлялись места в исполнительных советах при
вице-короле и губернаторах провинций для занятия постов
руководителей (министров) департаментов здравоохранения,
просвещения я некоторых других второстепенных ведомств
колониальной администрации.
Эти положения административной реформы явились известной
уступкой имущим классам Индия я быля нацелены на отрыв
националистически настроенной буржуазии, помещиков и крупной
буржуазно-помещичьей интеллигенции от освободительного движения.
На внесение раскола в ряды индийских националистов было
направлено и важное положение реформы о порядке выборов в
законодательное собрание по куриальной системе, которая
предусматривала не только раздельное голосование индусов и
мусульман, но и предоставление последним определенных привилегий.
В тех провинциях, где мусульмане составляли меньшинство среди
избирателей, им гарантировалось 30% всех мест в законодательном
собрании; там же, где они составляли большинство, им
предоставлялось более половины всех мест.
В новом Законе об управлении Индией получила дальнейшее
развитие английская политика противопоставления индусов и
мусульман. Несмотря на известное расширение участия
представителей верхушки индийского общества в руководстве
административным аппаратом страны, англичане практически
сохранили всю полноту власти. Они по-прежнему полностью
контролировали финансы, армию, полицию и т. д. Кроме того, вице-
король и губернаторы провинций сохраняли право роспуска
законодательных собраний, а также право вето на принятые ими
решения. Такая структура власти, в которой выборное начало и
ограниченная ответственность министров-индийцев перед
законодательными собраниями сочетались с автократической властью
вице-короля и его представителей — губернаторов провинций,
получила название «диархия» (двойственное управление). Пытаясь
расширить свою социальную базу в Индии, английский колониализм
одновременно принимал меры по укреплению аппарата подавления
национально-освободительного движения в стране.
В 1918 г. был опубликован доклад комиссии под председательством
английского судьи С. Роулетта об антиправительственной
деятельности в Индии. Выводы и предложения комиссии по усилению
репрессий против борцов за освобождение Индии легли в основу
специального законодательного акта, известного как «закон
Роулетта», который был издан 18 марта 1919 г. Новый драконовский
закон предусматривал, в частности, право вице-короля и губернаторов
арестовывать и ссылать без суда. Эта политика «кнута и пряника»,
которой следовал английский империализм в Индии с начала XX
столетия, потерпела провал. Ни реформа Монтегю — Челмсфорда, ни
«закон Роулетта» не смогли задержать подымавшуюся волну
национально-освободительной борьбы. В то же время эти меры явились
своего рода катализатором как массовой борьбы, так и сдвигов в
организованном национальном движении.
Изменения в позиции Конгресса. Приход М. К. Ганди к руководству
национальным движением
Возвращение в Индийский национальный конгресс крайних во главе
с Тилаком, деятельность лиг гомруля — все это способствовало
постепенному формированию оппозиции умеренно либеральному
руководству партии. Открытый раскол Конгресса произошел в августе
1918 г. на чрезвычайном съезде в Бомбее, на котором рассматривался
вопрос об отношении к реформе Монтегю — Челмсфорда.
Большинством голосов английские предложения были отвергнуты как
«недостаточные, неудовлетворительные и разочаровывающие».
Национальный конгресс стал все более активно выражать
распространявшиеся в буржуазной и мелкобуржуазной среде
настроения оппозиции.
Правые во главе с Сурендранатхом Банерджи и некоторыми другими
лидерами умеренных вышли из Конгресса и образовали новую партию
— Либеральную федерацию. Эта верхушечная буржуазно-помещичья
политическая организация, представлявшая в значительной степени
индийскую компрадорскую буржуазию, в последующие годы неизменно
занимала позиции полной поддержки колониального режима и не
играла значительной роли в общественно-политической жизни страны.
С этого же времени внутри Конгресса значительно возросло влияние
М. К. Ганди. Успешное проведение им в Индии двух сатьяграх, активное
участие в организации рабочего профсоюза в Ахмадабаде, частые
выступления B прессе и на митингах оделяли Ганди к началу 20-х годов
одной из наиболее популярных фигур B среде индийских
националистов. Он сотрудничал с Конгрессом, но на первых порах
действовал вне его.
Первой важной акцией Ганди по развертыванию массового движения
в общеиндийском масштабе была организация кампании протеста
против «закона Роулетта». В 1918 г. Ганди была составлена и
подписана совместно с группой его сотрудников и последователей
«Клятва сатьяграхи», в которой давалось торжественное обязательство
отказаться от повиновения в гражданском порядке этому и другим
аналогичным законам, направленным на подавление национального
движения в Индии. В Бомбее Ганди организовал «Сатьяграха сабху»
(«Союз сатьяграхи»), который стал собирать подписи под «Клятвой
сатьяграхи». Успех этой кампании позволил Ганди пойти на следующий
шаг и от имени сабхи в знак протеста против «закона Роулетта» в
марте 1919 г. призвать страну к проведению хартала (буквально —
«закрытие лавок») — (повсеместного прекращения всякой деловой
активности. Он призывал как индусов, так и мусульман провести день в
посте и молитвах. Хартал был назначен на 6 апреля 1919 г. Широкий
отклик, который получил призыв Ганди, поддержка его инициативы
Конгрессом свидетельствовали, что Ганди становится общепризнанным
лидером национального движения.
Быстрое выдвижение М. К. Ганди на роль общенационального
лидера объяснялось тем, что его общественно-политические и
философские взгляды, в своих основных чертах сформировавшиеся уже
в 20-х годах, его программа и тактика в освободительной борьбе
получили поддержку самых различных классов индийского общества.
В критике Ганди современной буржуазной цивилизации, крупной
машинной индустрии, капиталистической урбанизации, в его
программе возрождения и развития ремесленного и кустарного
производства, децентрализации экономической жизни страны,
базирующейся на хозяйственно замкнутых сельских общинах,
воплотился идеал мелкобуржуазного утопического социализма
индийского крестьянина, ремесленника, кустаря, мелкого торговца.
В условиях неразвитости общественного самосознания, сильнейших
пережитков феодализма в экономической, социальной и культурной
жизни Индии форма религиозно-моральной проповеди, с которой Ганди
обращался к народу, делала его идеи доступными широким массам
неграмотных индийцев. Этому способствовали его философские
взгляды, основанные на религии индуизма в сочетании с
эклектическими заимствованиями из ислама, христианства и других
религиозных систем.
Популярности Ганди способствовала аскетическая простота его
частной жизни, широкое общение с народом (он ездил, например,
только третьим классом, говорил на многих индийских языках), тонкое
знание психологии, улавливание изменений в умонастроениях простых
людей Индии.
Генеральная стратегическая цель, которую ставил перед собой
Ганди,— это поэтапное и постепенное продвижение к независимости.
Главная политическая задача для достижения этой цели заключалась в
объединении всех классов и политических сил индийского общества
под единым буржуазно-национальным руководством. Поэтому он был
противником борьбы между классами индийского общества,
последовательно выступал за компромиссное урегулирование
экономических и социальных конфликтов в городе и деревне на основе