Алиев С.М. История Ирана. XX век

Подождите немного. Документ загружается.

месяцев проживал на острове Парадайз на Багамах, затем - в

Куарнаваке (Мексика). Проходил курс лечения в Нью-Йорк Сити,

побывал на военно-воздушной базе США в Лекленде (штат Техас),

на острове Контрадор (Панама). 23 марта 1980 г., по приглашению

президента Египта А. Садата, вылетел в Каир, где 27 июля 1980 г.

он скончался от рака. Там же он и был похоронен.

Отъезд шаха из Ирана до сих пор остается историческим

фактом, который интерпретируется различным образом. В по-

следней книге шаха, изданной под названием «Ответ истории»,

Мохаммед-Реза Пехлеви приводит слова бывшего командующего

ВВС генерала Бадреи, сказанные им перед исламским судом в

Тегеране: «Генерал Хайзер выкинул шаха из Ирана как дохлую

мышь». Некоторые авторы задаются вопросом, если эти слова

казненного хомейнистами генерала верны, то в чем же причина

того, что американцы изменили своему слову и не поддержали

своего друга шаха «до конца»? При этом общеизвестно, что все

американские администрации и представители академических

кругов давали весьма высокую оценку деятельности шаха как ру-

ководителя Ирана и международного деятеля. По этой теме напи-

сано немало, но наиболее обобщенный анализ содержится в ме-

муарах Г. Киссинджера. Важно то, что его книга вышла в свет в

1979 г., уже после падения шаха. Автор пишет: «Под руковод-

ством шаха материковый мост между Азией и Европой, так часто

составляющий стержень мировой истории, несмотря на любые

испытания. стал проамериканским и прозападным. Среди стран

региона, помимо Израиля, лишь Иран сделал дружбу с Соединен-

ными Штатами отправной точкой своей политики». И далее:

«Шах поглощал энергию радикальных арабских соседей, предот-

вращал их угрозу умеренным режимам Саудовской Аравии, Иор-

дании и стран зоны Персидского залива. Он снабжал горючим

наш военный флот без вопроса... Он никогда не пользовался

контролем нефти для оказания политического давления. Он ни

разу не присоединился к какому-либо нефтяному эмбарго в отно-

шении Запада или Израиля. Иран при управлении шаха, одним

словом, был одним из лучших, одним из самых значительных и

самых верных друзей Америки во всем мире».

Бывший госсекретарь подчеркивает, что восемь последних

президентов США, обе ведущие партии справедливо «провозгла-

шали шаха другом нашей страны и опорой стабильности в бес-

покойном и жизненно важном регионе мира». По мнению бывше-

го госсекретаря США, шах «был «прогрессивным» в том смысле,

что добивался индустриализации своего общества. Одна из глав-

ных причин его провала фактически состояла в том, что, проводя

модернизацию слишком быстро, он в достаточной степени не

приспособил политические учреждения страны к осуществлен-

ным им экономическим и социальным переменам». [1]

Столь высокая оценка деятельности шаха соответствовала

действительности. Недаром даже в период революции 1978-

1979 гг. оппозиционеры называли его «американским шахом

Ирана». Дружба шаха с американской элитой опиралась на твер-

дую историческую почву.

Начало этим взаимоотношениям было положено в 1947 г. Тог-

да разразился ирано-советский кризис, вызванный притязаниями

СССР на иранскую нефть и установление просоветского режима

на территории Южного Азербайджана. Лишь активная и твердая

позиция США позволила шаху отстоять интересы своей страны.

После ослабления влияния Москвы на Иран позиции шаха

значительно упрочились.

Второй значительный вклад в становление диктатуры шаха

американцы внесли в 1953 г. В Тегеране они организовали прави-

тельственный переворот, в результате которого был свергнут за-

конный премьер, доктор М. Моссадык, а бежавший в Италию

шах по возвращении в Тегеран только упрочил свою, почти утра-

ченную верховную власть.

Новая оценка роли США в событиях 1953 г. в Тегеране была

высказана в марте 2000 г. госсекретарем Мадлен Олбрайт. Это

напоминало робкую попытку самооправдания за действия амери-

канской администрации. Она сказала: «Администрация Эйзенха-

уэра верила, что ее действия оправдываются стратегическими

соображениями. Но переворот стал очевидной задержкой полити-

ческого развития Ирана». Если это какое-то запоздалое извине-

ние, то оно носит весьма половинчатый характер. Куда более

четкое осуждение звучат в словах журналиста Джеймса Райза:

«Переворот явился поворотным пунктом в современной истории

Ирана и до сих пор остается устойчивым раздражителем в отно-

шениях между Тегераном и Вашингтоном. Переворот упрочил

власть шаха, который после него правил своей железной рукой

еще четверть века в тесном контакте с Соединенными Штатами».

Недаром последний период в истории шахского режима ин-

дийский политолог Дилип Хиро назвал «эрой США», имея в виду

то, что главную внешнюю поддержку иранский шах получал от

Вашингтона.

В то же время, несмотря на значительный прорыв в эконо-

мике и социальном развитии, главной опорой режима шаха оста-

валась армия и другие силовые структуры.

Когда в 1978 г. начались оппозиционные антиправитель-

ственные выступления в Иране, шах вновь стал рассчитывать на

своих заокеанских друзей.

По этой причине, когда оппозиционные выступления, порою

затухая, временами усиливаясь, начали приобретать для режима

все более угрожающий характер, эксперты заговорили о значении

армии. Высказывалось мнение, что 400-тысячная армия не позво-

лит оппозиции свергнуть шаха. Учитывалось, что режим пользу-

ется поддержкой всех ведущих государств мира.

Роль армии в иранском кризисе приняли во внимание и аме-

риканские руководители. Краткий визит президента США

Дж. Картера с супругой в Тегеран в последний день 1977 г. уже

был знаковым жестом в поддержку шаха. Когда начались антимо-

нархические и навеянные антивестернизмом городские восста-

ния, американские власти приступили к разработке и осуществле-

нию целой серии пропагандистских, дипломатических и других

мер в поддержку шахского режима.

В критические для революции дни - начале 1979 г. (4 января) -

без согласования с шахом в Тегеран прибыл американский гене-

рал Роберт Хайзер, занимавший высокое положение в штаб-квар-

тире НАТО в Европе. Кроме военной функции, генерал, разуме-

ется, имел чисто политические задачи. Они были прямо связаны с

иранской армией. Судя по имеющимся данным, генералу и его

команде надлежало выяснить политические позиции иранского

генералитета и совместно с послом США У. Салливаном принять

окончательное решение относительно необходимой стратегичес-

кой линии, которой следует придерживаться.

Анализ существующих данных дает возможность утверждать,

что американцы не поддержали идею проведения тотальных ре-

прессивных актов с участием армии в подавлении революции.

Они исходили из ситуации, которая складывалась в стране на

данном этапе.

Образно говоря, революция в Иране все больше напоминала

стремительный горный поток, уносящий с собой встречающиеся

на его пути препятствия. Это был распад, крах существовавшей

системы. По мнению американцев, попытка использовать армию

могла лишь повысить вероятность прихода к власти коммунистов

и их союзников. Для США важнейшей проблемой стали не шах и

его режим, а сохранение своих позиций в этой, чрезвычайно важ-

ной в политико-стратегическом плане стране.

В данных условиях после приезда генерала Р. Хайзера было

принято решение, что шах покинет страну. Американцы постави-

ли цель: прежде всего добиться выживания генералитета иран-

ской армии. Им казалось, что если шах уедет из страны, то можно

будет вести линию на достижение мирного исхода революции.

Предполагалось, что переговоры с лидерами революции должны

вести члены генералитета. Поэтому в начале 1979 г. представите-

ли президента США в Париже выясняли планы Хомейни, касав-

шиеся иранской нефти и его позиции по отношению к коммунис-

там. А в Тегеране генерал Р. Хайзер и американский посол У. Сал-

ливан настойчиво подталкивали военных руководителей Ирана к

установлению согласия с лидерами революционного движения.

Однако время было упущено. Уже стремительно происходил

распад шахской политической системы. Тем не менее американ-

цы все еще не теряли надежду на достижение компромисса. Пять

представителей иранского генералитета, Р. Хайзер и его помощ-

ники, собрались на совет, но выработать единого мнения по пово-

ду конфликта между противоборствующими силами тогда им не

удалось. Некоторое время спустя состоялось еще одно заседание,

на этот раз названное Верховным советом вооруженных сил Ира-

на, более представительное по количеству и составу участников.

В нем приняли участие 27 человек. Сторонником и в какой-то ме-

ре инициатором созыва этого совещания был и премьер-министр

Шапур Бахтияр.

Все участники заседания единогласно выступили за политику

нейтралитета. В принятом заключении говорилось: «В связи с

нынешним развитием событий в стране Верховный Совет воору-

женных сил сегодня, в 10 час. 30 мин., встретился и принял реше-

ние о провозглашении нейтралитета в отношении политического

диспута, чтобы по возможности предотвратить дальнейший хаос

и кровопролитие. В связи с этим всем подразделениям армии

было приказано вернуться в свои казармы. Иранская армия всег-

да будет поддерживать благородный иранский народ и будет под-

держивать все его устремления...» Это обращение было принято

11 февраля, то есть в кульминационный момент, когда в Тегеране

пала шахская диктатура и победила народная революция.

Ход вооруженного восстания в Тегеране (11-12 февраля) по-

казал, что провалилась попытка США добиться выживания команд-

ного состава армии. И в связи с переходом власти в руки револю-

ционных сил ксенофобия, особенно антиамериканские настроения

среди революционных масс, приобрели более широкие масштабы.

Оставшиеся в стране иностранцы, прежде всего американцы и ев-

ропейцы, опасались появляться в людных местах столицы.

К этому времени целый ряд представителей крупного частно-

го иранского капитала и даже бюрократической буржуазии успе-

ли бежать за границу. Изо дня в день росли антиамериканские

настроения, усиливалось негативное отношение к иностранцам

не только среди простых жителей страны. Среди господствую-

щих слоев, включая традиционную аристократию, были деятели,

которые, находясь под впечатлением нового текущего момента,

вдруг словно прозрели и осознали, что их страна целое столетие

подвергалась засилью великих держав.

Эти настроения нашли свое яркое, эмоциональное выражение

в книге Сетаре Фарманфармаян. Она дочь каджарского принца

Абдольхосейна Фарманфарма и сестра Фируз Мирзы. Училась в

американской школе в Тегеране, позже в Соединенных Штатах,

где некоторое время вела научную работу. Затем вернулась в

Иран и во время революции 1978-1979 гг. жила в Тегеране. Пре-

подавала социологию в колледже. Бе ученики обвинили Сетаре в

сотрудничестве с иностранцами. При поддержке аятоллы Талега-

ни получила разрешение на эмиграцию и выехала в США. В сво-

их мемуарах, написанных на английском языке, кстати, неод-

нократно переизданных, она пишет: «С самого начала XX столе-

тия каждый раз, когда мы приближались к тому, чтобы обрести

осознание национальной идеи, динамизм, иностранные державы

неизменно предпринимали меры, чтобы воспрепятствовать нам.

Когда мы приняли конституцию, русские начали инициировать

гражданскую войну, а британцы посадили нам на шею Реза-шаха.

Когда его не стало, нашу страну оккупировали чужеземные ар-

мии. Когда эта оккупация прекратилась, Советы захватили Азер-

байджан. В свою очередь, Америка, которую многие из нас лю-

били и которой верили, заняла место англичан. Неудивительно,

что мы стали с подозрением относиться ко всем и ко всему.

В результате, чужестранцы стали считать иранцев «параноика-

ми», ведь подчас мы видели в каждой бутылке яд и за каждым

кустарником иностранного шпиона и предателя. Снова и снова

рассыпались в ничто наши мечты быть хозяевами своей судьбы».

* * *

Иранская народная антишахская революция явилась резуль-

татом отчуждения, происшедшего между большинством иранцев

и правящим шахским режимом. Пришедшим к власти религиоз-

но-политическим деятелям удалось успешно реализовать целый

ряд политических задач революции. Потерпел крушение шахский

режим. Были лишены власти правящий имущий класс (аристо-

кратия) и взращенная на нефтедолларах бюрократическая буржу-

азия, включая примыкавшие к ней новую олигархию и генерали-

тет. Иран стал суверенным государством в полном смысле слова.

Был положен конец засилью ведущих западных держав и много-

национальных корпораций.

В то же время, институционализация субъективных идей Хо-

мейни относительно абсолютной власти шиитского факиха, наде-

ленного божественной благодатью, не привела к разрешению

объективных задач и целей революции в области демократиза-

ции, социальной справедливости и установления гражданских

свобод в обществе. Для обеспечения своего доминирующего по-

ложения хомейнисты разработали и внедрили в политическую

систему ИРИ, помимо поста факиха (Руководителя), ряд других

институтов теократического характера. В результате одна дикта-

тура - монархическая, уступила место другой - теократической.

Важным шагом на пути упрочения исламского характера за-

конодательной власти стало образование так называемого «Сове-

та экспертов», стоящего по статусу над парламентом - «Собрани-

ем исламского совета» («Маджлес-е шура-йе эслами»). В него

избираются одни шиитские улемы. Они, как правило, занимают

консервативное крыло в политическом спектре республики. При

жизни Хомейни разногласия, возникавшие между членами «Со-

вета экспертов» и парламентом, разрешались самим руководи-

телем, т. е. Хомейни.

36 Зак. 65

Подобную практику многие руководители ИРИ считали впол-

не законной. Так, в декабре 1988 г. президент С. А. Хаменеи в од-

ной из пятничных молитв заявил, что «вали-йе факих» по своему

статусу стоит над основным законом - Конституцией. А. А. Хаше-

ми-Рафсанджани признавал, что с позволения имама Хомейни

неоднократно игнорировались положения Конституции ИРИ.

С целью предотвращения возникновения серьезных разногла-

сий между парламентом и «Советом экспертов» еще при жизни

Хомейни в феврале 1988 г. был учрежден специальный примири-

тельный комитет. Одновременно в том же году, в апреле, Хомей-

ни учредил «Собрание по определению интересов общественной

системы». Уже после смерти имама Хомейни, осенью 1989 г. по

указу нового духовного руководителя ИРИ С. А. Хаменеи в со-

брание вошли 18 постоянных членов. Членами собрания стали

известные религиозно-политические и общественные деятели, в

том числе аятолла М. Р. Мехдави-Кяни, Тавассоли, Хасан Санеи,

Мир Хосейн Мусави, Ахмед Хомейни и др.

Это собрание внесло заметный вклад в разрешение ряда важ-

ных вопросов, касавшихся осуществляемых правительством пре-

зидента А. А. Хашеми-Рафсанджани экономической либерализа-

ции, направленной, прежде всего, на развитие рыночных отноше-

ний и расширение сферы деятельности частного капитала. В

частности, была осуществлена приватизация большого числа го-

сударственных предприятий. В связи с завершением войны с

Ираком были предприняты значительные усилия по восстановле-

нию пострадавших от военных действий промышленных объек-

тов, городов и сел, особенно в зоне Персидского залива и распо-

ложенных к юго-западу останах.

Отказ от соблюдения некоторых крайних тенденций «ислам-

ской линии» в области экономической деятельности, принятие и

осуществление планов хозяйственного развития и другие меры

содействовали экономическому и общественному подъему. Одна-

ко они не сопровождались либерализацией в сфере культуры и

политической жизни. Тем не менее правительство А. А. Хашеми-

Рафсанджани сделало в 1997 г. значительный шаг в сторону де-

мократии, обеспечив в существовавших в Иране условиях свобо-

ду выборов нового президента. Результаты выборов оказались не-

ожиданными для правого крыла правящих сил. Большая часть

молодых людей и особенно женщин в майских президентских

выборах отдали свои голоса за Мохаммеда Хатами, известного

как сторонника либерализации исламского режима в Иране.

Со времени когда новый президент приступил к исполнению

своих обязанностей в области политической либерализации в ИРИ

серьезных перемен еще не произошло. Но в политической ат-

мосфере страны все более ощущалось дуновение нового ветра -

исламского либерализма. Весной 1999 г., выступая на пятничной

молитве в столице, аятолла Кашани, намереваясь выдать желае-

мое за действительное, заявил, что религиозно-политическое ру-

ководство продолжает оставаться единым, как и во времена Хо-

мейни. Однако возраставшие разногласия между левой и правой

группировками в верхах становились все более очевидными.

Верность этого тезиса была подтверждена тем, что за послед-

ние годы открытой критике все чаще подвергалась главная док-

трина хомейнизма - «велаят-е факих». При этом среди тех, кто

выступал с подобными взглядами, встречаются имена деятелей,

сыгравших видную роль в упрочении позиций покойного имама

Хомейни. При их участии была подготовлена и утверждена

Конституция ИРИ. Это аятолла Мехдави-Кяни, аятолла X. Мон-

тазери, публицист и философ А. Соруш и другие.

Подобная эволюция в воззрениях бывших соратников имама

Хомейни не случайна. Некоторые существенные элементы шиит-

ско-исламского радикализма, содействовавшие в период револю-

ции сплочению большой части оппозиции на борьбу против шах-

ской диктатуры, ныне служат интересам лишь консервативного

крыла исламистов. По этой причине либеральное крыло исламис-

тов, возглавляемое президентом М. Хатами, прилагает усилия в

той или иной мере поддержать устремления демократически

настроенных сил иранского общества. Благодаря этим усилиям,

современный персидский язык обогатился таким понятием, как

«мардомсалари» - «господство народа» - слово, равнозначное

«демокраси» («демократия»), вызывавшее у покойного имама ал-

лергию из-за своего западного происхождения.

Следует заметить, что в стране сегодня все больше дает о

себе знать рост продемократических настроений и среди опреде-

ленной части шиитско-исламского духовенства. Некоторые «не-

зависимые» религиозные деятели фактически выступают за вос-

становление преднамеренно упраздненного в ходе революции са-

мостоятельного статуса и звания моджтехидов. Моджтехиды

фактически исполняли обязанности руководителей, входящих в

шиитскую общину субобщин. В период революции 1978-1979 гг.

эти субобщины распались, перестали активно функционировать

их духовные предводители-моджтехиды. Так, до революции в

Исфахане и его окрестностях верующие мусульмане разделялись

на четыре группы: последователи (мукаллиды) моджтехидов

аятолы Хои, аятоллы Хакима, аятоллы Монтазери и бехаиты.

Современная политическая ситуация, которая сложилась по-

сле 1997 г., предвещает новые значительные коллизии в полити-

ческой, религиозно-идеологической и культурной жизни Ислам-

ской Республики Иран в наступившем XXI столетии. Началу

раскола в иранском обществе положили события конца 90-х го-

дов, когда после победы Мохаммеда Хатами на президентских

выборах весной 1997 г. обнаружились серьезные разногласия в

ветвях верховной власти. Еще в своих предвыборных выступле-

ниях М. Хатами обещал добиваться построения «гражданского

общества» в рамках существующего исламского строя, обеспе-

чить развитие демократии и свободы слова. Став президентом,

Хатами содействовал демократизации и свободного самовыраже-

ния в иранской прессе. Он ввел в политический лексикон понятие

«исламская демократия», назвав ее одной из главных целей ис-

ламской революции.

Сторонники Хатами победили в феврале 1999 г. на выборах в

местные советы. Вслед за этой победой последовали серьезные

стычки между сторонниками реформ и исламистами. Еще более

острые столкновения произошли в июле того же года в Тегеране

и в более десяти городах страны. Тогда студенты, сторонники ре-

форм, организовали демонстрации протеста в связи с закрытием

популярной газеты «Салам», способствовавшей расширению по-

литической базы реформистского течения и победе Хатами в пре-

зидентских выборах 1997 г.

Согласно некоторым зарубежным источникам острая реакция

студентов на борьбу в верхах власти не случайна. В стране ныне

около 60% населения составляет молодежь. Ее большая часть те,

кого называют «детьми революции». Они родились после круше-

ния шахского режима. Численность студентов - 1,2 млн. человек.

Наиболее острыми проблемами для молодежи остаются трудоус-

тройство и жилье. Большая часть молодежи симпатизирует ис-

ламским лидерам либерального толка и выступает за расширение

культурных связей с западными странами.

Президент Хатами и его соратники-реформаторы пользуются

большим авторитетом у студентов. Значительной частью соци-

альной опоры президента являются женщины. Новые идеи, при-

внесенные в иранскую политику президентом Хатами, особенно

его мысли о необходимости разрешения существующих между

Западом и Ираном (и исламским миром) кардинальных разно-

гласий посредством диалога, поддерживаются также большим чи-

слом представителей нынешней иранской бюрократии, интелли-

генции и частного капитала.

В то же время исламисты-консерваторы, сторонники упроче-

ния верховной власти духовного вождя, отрицательно относятся

к свежим политическим веяниям. Консерваторы решительно вы-

ступают против перемен во внешней и внутренней политике

Исламской Республики Иран. Они утверждают, что страна оказа-

лась в изоляции в результате экономических и политических

санкций со стороны американского руководства, а также настой-

чиво проводимой им в отношении ИРИ политики «двойного

сдерживания».

Новые парламентские выборы (февраль - май 2000 г.) стали

этапом в развитии разногласий между продемократически-рефор-

маторски настроенными силами и стойкими консерваторами. Они

завершились убедительной победой сторонников первых. Ряд

важных моментов, в частности закрытие 16 либеральных газет и

др., показывает, что вероятность столкновения между противо-

борствующими течениями довольно высокая. Газеты эти были за-

крыты накануне второго тура выборов в меджлис. Тем не менее

из 66 мест в парламенте 45 оказались у сторонников реформ.

На современное внутриполитическое положение заметное

воздействие оказывают также проблемы, унаследованные от шах-

ского времени. В арсенале нового исламского режима отсутству-

ет конструктивный подход к их смягчению или разрешению.

Использование же насильственных методов для урегулирования

этих задач в новых условиях оказывается малоэффективным.

Отметим, в частности, вопрос о неперсидских народах, доби-

вающихся признания за ними равноправного статуса. Препят-

ствием на пути разрешения этого вопроса является то, что руко-

водители страны до конца не сумели избавиться от пережитков по-

литики персидского шовинизма, проводившейся в эру Пехлеви.