Родоначальником классической политической экономии во Франции
принято считать Пьера Лапезана де Буагильбера (1646-1714). Свои
экономические взгляды он изложил в трудах «Подробное описание
положения Франции, причины падения ее благосостояния и простые
способы восстановления, или как за один месяц доставить королю все
деньги, в которых он нуждается, и обогатить все население» (1696 г.
) и «Обвинение Франции» (1707 г. ). В этих работах красочно
показывалось бедственное положение Франции, осуждалась
меркантилистская политика абсолютизма. Буагильбер создал также
несколько теоретических исследований: «Трактат о природе,
возделывании и пользе зерна», «Рассуждение о природе богатства,
денег и налогов», «Исследование о редкости денег». Особенностью
этих работ является враждебность к меркантилизму.
Он не был профессиональным ученым-экономистом, никогда не был ни купцом, ни служащим торговых компаний, ни тем более финансовым авантюристом. Не был он и философом. Вполне возможно, что он не читал экономических памфлетов англичан. Исходным материалом для его размышлений были разговоры и пересуды обывателей, а также плоды экономической политики Кольбера. В своей судебной деятельности Буагильбер специализировался по крестьянским делам, воочию наблюдал бедственное положение деревни и стал, по его словам, «адвокатом сельского хозяйства». Высокое общественное положение и пытливый ум вызвали интерес П. Буагильбера к экономическим проблемам страны, побудили разобраться в причинах низкого уровня жизни в провинциях Франции на рубеже XVII-XVIII вв.
Как ни трудно в это поверить, но простой окружной судья своим умом дошел до тех идей, которые вскоре будут отстаивать величайшие мыслители XVIII в. — Кенэ, Тюрго и Адам Смит. Неуклюжая композиция, неумелое изложение, тон проповедника отличают трактаты Буагильбера. Язык его явно проигрывает в сравнении с изящным стилем французских писателей того времени. Но у него без каких-либо натяжек можно найти идеи естественного порядка, невмешательства государства в хозяйственную деятельность, естественной цены и рыночного саморегулирования, т. е. такие вещи, о которых ученые будут спорить через сто и даже двести лет после Буагильбера.
По вопросу об объективной роли Буагильбера в развитии экономической мысли оценки ученых сильно расходятся. Некоторые считают его одним из основоположников классической политической экономии. Другие оценивают его значение гораздо скромнее. С легкой руки Вольтера последующие мыслители не принимали Буагильбера всерьез, пока его не вознес на пьедестал почета Карл Маркс.
Среди историков до сих пор нет единого мнения о том, как правильнее относиться к подобным случаям. Одни считают решающим делом степень новизны и смелости высказанных идей (с точки зрения последующего развития науки). Другие говорят: важно не то, что какая-то мысль у кого-то мелькнула, а то, что он из нее сделает.
В данной работе Буагильбер выступает не только как ученый и писатель, но и как умный, честный человек. Будучи сам «винтиком» государственной машины абсолютистской монархии, он поднял свой голос в защиту угнетенного большинства французского народа и поплатился за это.
Он не был профессиональным ученым-экономистом, никогда не был ни купцом, ни служащим торговых компаний, ни тем более финансовым авантюристом. Не был он и философом. Вполне возможно, что он не читал экономических памфлетов англичан. Исходным материалом для его размышлений были разговоры и пересуды обывателей, а также плоды экономической политики Кольбера. В своей судебной деятельности Буагильбер специализировался по крестьянским делам, воочию наблюдал бедственное положение деревни и стал, по его словам, «адвокатом сельского хозяйства». Высокое общественное положение и пытливый ум вызвали интерес П. Буагильбера к экономическим проблемам страны, побудили разобраться в причинах низкого уровня жизни в провинциях Франции на рубеже XVII-XVIII вв.
Как ни трудно в это поверить, но простой окружной судья своим умом дошел до тех идей, которые вскоре будут отстаивать величайшие мыслители XVIII в. — Кенэ, Тюрго и Адам Смит. Неуклюжая композиция, неумелое изложение, тон проповедника отличают трактаты Буагильбера. Язык его явно проигрывает в сравнении с изящным стилем французских писателей того времени. Но у него без каких-либо натяжек можно найти идеи естественного порядка, невмешательства государства в хозяйственную деятельность, естественной цены и рыночного саморегулирования, т. е. такие вещи, о которых ученые будут спорить через сто и даже двести лет после Буагильбера.
По вопросу об объективной роли Буагильбера в развитии экономической мысли оценки ученых сильно расходятся. Некоторые считают его одним из основоположников классической политической экономии. Другие оценивают его значение гораздо скромнее. С легкой руки Вольтера последующие мыслители не принимали Буагильбера всерьез, пока его не вознес на пьедестал почета Карл Маркс.
Среди историков до сих пор нет единого мнения о том, как правильнее относиться к подобным случаям. Одни считают решающим делом степень новизны и смелости высказанных идей (с точки зрения последующего развития науки). Другие говорят: важно не то, что какая-то мысль у кого-то мелькнула, а то, что он из нее сделает.
В данной работе Буагильбер выступает не только как ученый и писатель, но и как умный, честный человек. Будучи сам «винтиком» государственной машины абсолютистской монархии, он поднял свой голос в защиту угнетенного большинства французского народа и поплатился за это.