Статья. — Вопросы литературы. — 1994. — №10. — С. 293 - 302.
Дружба, связавшая Мандельштама и Гумилева, принадлежит к той редкой
разновидности фактов, что не вызывают у мемуаристов и
исследователей принципиальных разногласий: тут все ясно. Ясно,
однако, в плане биографическом, но не в литературном, переводящем
проблему в плоскость взаимовлияний и перекличек, без сомнения
достаточно обширную. А ведь на это непосредственно указывал сам
Мандельштам, написавший Ахматовой в седьмую годовщину гибели
Гумилева: "Знайте, что я обладаю способностью вести воображаемую
беседу только с двумя людьми: с Николаем Степановичем и с Вами.
Беседа с Колей не прервалась и никогда не прервется..."
Отзвуки этой "беседы", столь существенной для понимания обоих поэтов, должны были остаться и остались в стихах.
Отзвуки этой "беседы", столь существенной для понимания обоих поэтов, должны были остаться и остались в стихах.