Зайончковский А.М. Первая мировая война
Подождите немного. Документ загружается.
Как отмечено выше, основным стержнем плана войны для Антанты служила военная конвенция между Россией и
Францией 1892 г. с последующими дополнениями, вносимыми на совещаниях начальников обоих генеральных
штабов. Наиболее существенные изменения [54] были сделаны по инициативе Жоффра в протоколах последних
совещаний, происходивших в 1912 и 1913 гг.
Еще в 1911 г. предшественник Жоффра генерал Дюбайль заявил, что он будет считать себя вполне
удовлетворенным в случае, если русское наступление против Германии будет выполнено с такими силами,
которые прикуют от 5 до 6 германских корпусов на восточной (русской) границе. Жоффр на совещаниях 1912 и
1913 гг. высказывался о желательности, при сосредоточении германцев в Восточной Пруссии, занятия русскими
войсками исходного положения, допускавшего развитие решительного наступления с юга на Алленштейн. Если
же германцы развернули бы свои силы в районе Торн — Познань, то русским следовало бы развернуть свои силы
против Германии на левом берегу р. Висла, в пределах Польши, для наступления по прямому направлению на
Берлин.
За основание при разработке плана войны принято было считать наиболее вероятным направление главного
удара Германии сначала на запад — по Франции; решительные действия против России являлись при этом
последующим актом германцев после разгрома французских сил. Зависимость русского правительства от
французского капитала диктовала подчинение и русского Генерального штаба французскому. Поэтому Дюбайль
и Жоффр позволяли себе откровенно внушать Жилинскому желательный для них план операций русских
вооруженных сил. По существу выходило, что на совещаниях французы предъявляли свои требования, а русский
представитель выяснял возможность и способы их удовлетворения. Сами же французы не открывали карт
относительно своего плана операций. На совещаниях никогда не ставился вопрос о наивыгоднейшем способе
встречи французами германского удара. Жоффр ревниво оберегал от обсуждения свою идею французского
контрудара с фронта Бельфор — Лонгви. Этим маневром, как известно, Жоффр предполагал не только
парировать вторжение [55] германцев, но и взять инициативу исходных операций в свои руки.
Взамен этого план русского наступления с началом войны всегда занимал центральное место на совещаниях и
привлекал наибольшее внимание французского Генерального штаба. Французам не нравилась мысль о
нанесении русскими армиями решительного удара по австрийцам, что требовало сосредоточения главной массы
русских сил на русском Юго-западном фронте. Французы настойчиво указывали, что победа над главным
противником — Германией — сразу же закончит борьбу с Австро-Венгрией.
В итоге перед войной не существовало конкретного общего плана операций коалиции, несмотря на близкие
отношения между французским и русским генеральными штабами. Эти отношения навязывали серьезные
обязательства русским и внушили их стратегическому творчеству предвзятость при разработке своего плана
операций. «Военная тайна», которая должна была окружать взаимные военные обязательства Франции и России,
безнаказанно допускала со стороны русского представителя уступчивость, оказавшуюся с возникновением войны
вредной для русских интересов.
О военном участии в будущей войне третьего члена Антанты — Великобритании, как уже отмечено выше, не
имелось никаких письменных документов. Об этом свидетельствует первый том истории войны, издаваемый
французским Генеральным штабом. Англия не желала брать на себя письменных обязательств. Когда в марте
1912 г. Френч был назначен начальником английского Генерального штаба, им были предприняты некоторые
шаги к обеспечению в случае войны перевозок английских экспедиционных сил на континент, а его помощник
Анри Вильсон не раз навещал французский Генеральный штаб и бывал в районе будущего развертывания
союзных армий для изучения стратегической обстановки. [56]
Английский Генеральный штаб разрабатывал в общих чертах разные варианты участия английских войск на
Европейском материке и в связи с этим из высадки на французском побережье — на участке Кале — Дюнкерк или
на бельгийском берегу — в Зеебрюге и Остенде; поднимался даже вопрос о высадке в Антверпене. Но все эти
работы можно считать только черновыми набросками английского командования, которым недоставало [57]
самого главного — политического оформления со стороны правительства. Последнее не связывало себя до начала
войны никакими внешними обязательствами.
Франция. План операций французских вооруженных сил, подобно германскому, последовательно, в течение 40 с
лишним лет, разрабатывался Генеральным штабом, но, задуманный тотчас после разгрома 1870-1871 гг., этот
план в процессе своей эволюции не мог освободиться от влияния германского превосходства и не отличался
такой ясной целеустановкой, как германский. За указанный срок сменилось 17 планов развертывания
французской армии. Однако последний план, № 17, не давал четкого представления о том, что предпримет
французский главнокомандующий по окончании стратегического развертывания.
В первые годы после войны 1870-1871 гг. вследствие слабости французской армии ее развертывание происходило
под прикрытием линии крепостей на восточной границе Франции с целью дальнейших действий в зависимости
от операций германских войск. Однако и позже, когда оборона Франции окрепла, ее военная организация
приобрела устойчивость и быстро стали накапливаться живые и материальные средства борьбы, — руководящая
идея первых операций всегда сводилась к их подчинению германской инициативе. Эта идея клонилась к тому,
чтобы французское развертывание одинаково было пригодно для наступательных и оборонительных действий. В
предпоследнем плане — № 16 — прямо указывалось, что развертывание должно удовлетворять двум условиям:
обеспечивать выполнимость исходного маневра армий и быть в состоянии противодействовать возможным
неожиданностям в ходе событий{16}. Это все же идея «наступательной обороны», которая красной нитью
пронизывала оперативные планы французского Генерального штаба{*5}. [58]
План № 17 разрабатывался в течение трех последних лет перед войной оперативный бюро французского
Генерального штаба, начальником которого был генерал Жоффр. План был окончательно принят 15 апреля 1914
г. По собственному выражению Жоффра, планом операций является основная идея, которая вынашивается в
голове главнокомандующего, но не запечатлевается [59] письменно. Результатом же этого замысла служит план
сосредоточения вооруженных сил. Впервые высший командный состав узнал о задачах армий из директивы № 1,
сообщенной Жоффром командующим армиями 8 августа, уже после объявления войны. Эта директива указывала
на намерение главнокомандующего после сосредоточения всех сил атаковать германские армии, причем атаку
развивать в двух главных направлениях: одну — на восток из района южнее крепости Туль, между лесистыми
массивами Вогезов и р. Мозель, другую — на северо-восток из района к северу от линии Верден — Мец. Обе эти
атаки должны были быть тесно связаны силами, действующими на Маасских высотах и на Ваврском плато.
Соответственно этой задаче правое крыло в составе 1-й и 2-й армий сосредоточивалось между Тулем и
Бельфором, причем главные силы 1-й армии — в районе Эпиналя, а 2-й армии — в районе Нанси. Обе эти армии
должны были первоначально действовать между pp. Рейн и Мозель южнее Туля и по течению р. Мозель. Левое
крыло из 5-й армии и отдельного кавалерийского корпуса сосредоточивалось на линии Вузье — Гирсон. Для
связи операций обоих крыльев служила 3-я армия, главные силы которой сосредоточивались у Вердена. 4-я
армия временно располагалась во второй линии, в районе С.-Дизье — Бар-ле-Дюк, в готовности двинуться к югу
или к северу от 3-й армии. Эта армия являлась оперативным резервом для армий первой линии. На случай
движения германцев через южную Бельгию имелся «вариант к плану № 17», по которому 5-я армия выдвигалась
на линию р. Маас, на участок Музон — Мезьер, а 4-я армия — к С.-Менеульд на Верхней Эне, в 40 км западнее
Вердена, для заполнения промежутка между 5-й и 3-й армиями. Этот вариант не предусматривал возможности
германского маневра через северную Бельгию. Сверх означенных армий в распоряжении главнокомандующего
были 2 фланговые группы, каждая в составе 3 резервных дивизий: [60] одна — уступом за правым флангом, у
Везуль, другая — уступом за левым флангом, в районе Гирсон — Вервен. Кроме того, главнокомандующий мог
рассчитывать на африканские войска по мере их прибытия во Францию (XIX корпус из Алжира и 1½ дивизии из
Марокко) и на 12 резервных дивизий, формировавшихся внутри Франции и частью предназначавшихся в
гарнизоны крепостей.
В общем французы развертывались на фронте в 350 км от швейцарской границы, у Монбельяра, до бельгийской
границы, у Гирсона на р. Уаза. По заложенной в план идее их развертывание представлялось неясным{*6}. Оно
намечало нанесение контрудара в лоб по противнику на германско-французской границе и не таило в себе
возможности какого-либо маневра. Это был план развертывания, ориентированный, главным образом, на восток,
но не на северо-восток — против германского обхода через всю Бельгию. Исходя из неправильной предпосылки,
что главная масса германских сил будет стремиться вторгнуться во Францию через Люксембург и южную
Бельгию, Жоффр до некоторой степени [62] массировал свои силы для удара правым крылом между Вогезами и р.
Мозель. Когда до войны ему указывали на вероятность германского главного удара через всю Бельгию, севернее и
западнее р. Маас, он возражал, что у германцев не хватит для этого сил; он не учитывал дублирования ими
полевых корпусов резервными. А если такой глубокий обход тем не менее был бы предпринят германцами, то
Жоффр считал, что таковой облегчит прорыв германского центра. Большим недостатком французского плана
являлось и неиспользование сразу крупных резервных формирований, подсказанное недоверием к их боевой
прочности, вследствие чего к началу операций резервные войска, не сведенные в корпуса, оставались на флангах
и в тылу — частью для второстепенных задач, а частью для завершения боевой подготовки. Первая операция
французов — Пограничное сражение — обнаружила полную несостоятельность плана, разработанного Жоффром
в мирное время, и только успех Марнской операции замаскировал слабость замысла и предвзятость плана № 17.
Англия. Участие Англии в коалиции против Германии начало подготавливаться с момента возникновения
«сердечного согласия» между Англией и Францией в 1904 г.; но всегда очень осторожная в связывании себя
конкретными обязательствами Англия не торопилась с выработкой плана операций своей сухопутной армии,
которая в большой войне на европейском материке вначале могла играть только подсобную роль. Переговоры об
операциях английской армии совместно с бельгийской, начатые в 1906 г., не привели к конкретным решениям,
но позже, начиная с 1911 г., было выработано условное соглашение между английским и французским
генеральными штабами о занятии английской экспедиционной армией во Франции района Мобеж — Ле-Като —
Гирсон. Начальник английского Генерального штаба генерал Вильсон предпринимал неоднократные поездки
для изучения будущего театра операций английской армии; эту работу надо отнести скорее [63] к его личной
инициативе специалиста. Не встречая энергичной поддержки в правительстве, английский Генеральный штаб не
мог закрепить общей наметки сосредоточения английской армии на левом фланге французского развертывания
точными расчетами перевозок и сроков их окончания на материке. Жоффр включил в план № 17 предположения
о прибытии английской армии под названием «армейской группы W» в указанный выше район, но по всем
признакам разрешение вопросов о совместных действиях обеих армий не было [64] уложено в точные рамки, и
потому только с прибытием английских войск на левый фланг французских армий и после первых боевых неудач
англичан стало постепенно оформляться участие английской армии в операциях на Западноевропейском фронте.
Бельгия. Согласно системе укреплений, бельгийская полевая армия должна была в случае войны оборонять
линию р. Маас между голландской границей и Намюром, опираясь на укрепления Льежа и Намюра и войдя в
связь своим правым флангом с французской армией. Но если бельгийцам не удалось бы удержаться на р. Маас до
прихода к ним союзников, то, предоставив оборону своих маасских крепостей их гарнизонам, полевые войска
должны были отходить на линию Диест — Тирлемон — Намюр, прикрывая пути к Брюсселю и к Антверпену. В
крайнем случае бельгийская армия должна была укрыться в Антверпене, откуда угрожать правому флангу или
тылу германских войск, наступающих через Бельгию. Бельгийский план операций был проникнут внушенной
Бриальмоном идеей крепостной обороны Бельгии. Было бы гораздо целесообразнее для бельгийской армии
предусмотреть отступление не к Антверпену, а на присоединение к англо-французским армиям в качестве
стратегического арьергарда последних. По-видимому, политические соображения бельгийского правительства
клонились к тому, чтобы заранее не связывать окончательно судьбу страны с Антантой.
ЦЕНТРАЛЬНЫЕ ДЕРЖАВЫ
(СХ Е М Ы 5 И 6)
ПЛАН МОЛЬТКЕ СТАРШЕГО
План операций, согласно учению Мольтке Старшего, должен представлять подробно разработанное
стратегическое развертывание армий в пограничных районах, дающее исходный рубеж для намеченных
первоначальных [65] действий, за пределами которых в плане ставится лишь руководящая мысль для
дальнейшего хода войны. Детали же последнего являются только личными взглядами составителя плана
операций. Тот же Мольтке учил, что на плохо составленном плане развертывания армий нельзя построить
победоносной кампании, и этот взгляд был твердо усвоен преемниками [66] Мольтке, которые отдавали долгие
годы своей деятельности на углубленную разработку стратегического развертывания своих армий в духе
определенной основной идеи.
Как было уже сказано, разработанного единого плана операций для обеих союзных армий не было. Германский
Генеральный штаб всегда скептически относился к австро-венгерской армии и имел в виду использовать ее,
главным образом, для задержания русских сил, пока германцам придется наносить удар по французам.
Австрийская армия рассматривалась всегда как «слабейший товарищ», и таким удельным весом в союзе
определялось ее стратегическое значение. В зависимости от изменений в распределении германских войск между
Западным и Восточным фронтами менялась и роль австрийских сил. В период действия плана Шлиффена на
австрийцев ложилась главная тяжесть борьбы с русскими армиями до переброски германских сил на восток. В
отношении подробностей оперативных предположений Генеральный штаб Дунайской монархии оставался
вполне самостоятельным.
Не существовало также военной конвенции между Германией и Италией, но устные и письменные переговоры о
военном сотрудничестве Италии с Германией и Австро-Венгрией, на основании заключенного в 1882 г. договора о
Тройственном союзе, были начаты в 1888 г. и продолжались вплоть до самой войны. Была заключена военно-
железнодорожная конвенция о перевозке через Австро-Венгрию в Южную Германию на Верхний Рейн 2
итальянских кавалерийских дивизий, первые эшелоны которых должны были выгружаться в Страсбург на 5-й и
6-й день германской мобилизации. За ними должны были следовать 3 итальянских полевых корпуса, головы
которых перевозились через итальянскую границу на 15-й день для направления в районы Страсбург и
Фрейбурга. Но 3 августа 1914 г. итальянское правительство официально объявило о своем нейтралитете, и все
военные [67] обязательства Италии к Германии и Австро-Венгрии были аннулированы{17}.
Германский план операций на всем 44-летнем протяжении, от момента своего возникновения и до
осуществления, развивался с точки зрения ведения войны для Германии на два фронта. Эта предпосылка
устанавливала ведение операций по «внутренним операционным линиям». Вместе с тем численность сил
противников всегда была не в пользу Германии. Отсюда для нее очевидна была необходимость быстрых и
решительных действий против одного из своих противников, чтобы, разделавшись с ним, броситься с главной
массой сил на другого.
На этой стратегической основе для Германии возникло два варианта главного удара — на запад или на восток.
Много лет в германском Генеральном штабе велась параллельная разработка сосредоточения на оба случая, но
она была отменена в 1913 г. ввиду загрузки железнодорожных органов обилием мобилизационных материалов,
угрожавшим путаницей при объявлении войны.
В зависимости от направления главного удара разработку плана операций можно разделить на три периода.
Первый период (1871-1879 гг.) тотчас после войны за объединение Германии под главенством Пруссии был
моментом бесспорной военной гегемонии Германии в Европе, и Мольтке считал вначале возможным вести
одновременно наступательную войну на обоих фронтах. Быстрое восстановление Франции и медленность русской
мобилизации, выяснившаяся в войну 1877 г., побудили Мольтке к концу означенного периода склониться к
нанесению главного удара по Франции, [68] чтобы быстро покончить с ее возрождающейся мощью, и уже затем, в
расчете на содействие Австро-Венгрии, броситься против России. В октябре 1879 г. последовало заключение
союзного австро-германского договора, и оно вызывало у Мольтке пересмотр намеченного решения.
Наступил второй период (1879 — 1892 гг.), когда постепенно принимался план нанесения первоначально
главного удара против России. Расчет на союз с Австро-Венгрией, в который с 1882 г. вошла и Италия, наличие в
мирное время крупных русских сил на обоих берегах р. Висла и сведения о русском плане стремительного
вторжения в Австро-Венгрию привели Мольтке к решению направить, в случае войны на два фронта, половину
германских сил вместе с австрийскими на восток, чтобы одновременным маневром из Восточной Пруссии и
Галиции быстро покончить с русской армией. Другая половина германских сил должна была вести
оборонительные операции против Франции на пограничном фронте в 270 км, между Бельгией и Швейцарией,
опираясь на крепости Мец и Страсбур. Союз с Италией, а также расчет с 1883 г. на присоединение к союзу
Румынии обеспечивали для Австро-Венгрии возможность выставить все свои силы против России, что укрепляло
германский Генеральный штаб в мысли о быстром достижении конечного успеха в борьбе с русской армией.
В это время Германия еще не была вполне промышленной страной; не учитывалась потребность в огромных
боевых припасах; крупповские заводы в Эссене находились далеко от границы и им непосредственно опасность
не угрожала; перерыва в подвозе сырья из нейтральных государств ожидать было нельзя, так как о борьбе с
Англией в этот период не могло быть еще и речи. Все это подтверждало правильность принятого Мольтке
решения, которое оставалось в силе и при преемнике Мольтке — Вальдерзее, сменившем первого в 1888 г., и
также в первые годы возглавления [69] германского Генерального штаба Шлиффеном, от 1891 до 1894 г. Однако с
1892 г. у Шлиффена стало закрадываться сомнение в соответствии принятого плана операции с изменившимся
политическим положением. Уже Вальдерзее считал необходимым внести поправку в оборону на французской
границе, придав операциям возможно более активный характер и не упуская использования случаев частного
перехода в наступление. Шлиффен же немедленно реагировал на заключение франко-русской конвенции и на
военное усиление России в связи с постройкой новых железных дорог и изменившимися условиями ее
мобилизации и сосредоточения. Не укрылся от него также все возраставший рост французской экономической и
военной мощи и параллельно усиление чувства реванша в правящих группах французской нации.
ПЛАН Ш ЛИФФЕНА
Наступил третий период составления германского плана операций, начавшийся в 1892 г. и протянувшийся до
самой войны, когда основной идеей операций неизменно проводилось массирование возможно больших сил на
французском фронте с целью быстрого уничтожения французских армий и выставление первоначально
против России только необходимых для совместного участия с австрийцами войск.
В свою очередь в течение означенных 20 с лишком лет указанная идея главного удара по французам постепенно
оформлялась в различные варианты плана операций, в которых можно отметить три последовательных этапа.
Исходя из численного превосходства французов сравнительно с теми германскими силами, которые могут быть
выставлены на западе, Шлиффен намечал единственный путь, чтобы избежать фронтального столкновения с
противником на укрепленной франко-германской границе, а именно: выполнить охватывающий маневр и
заменить недостающее общее превосходство [70] сил численным преобладанием на флангах с выдвижением
слабых сил на фронте. В плане 1894 г. у Шлиффена была мысль об охвате обоими флангами за счет ослабленного
центра, но сама операция представлялась пока в виде фронтального удара. Здесь была уже заложена идея
сражения при Каннах с робкой пока попыткой осуществить ее в оперативном масштабе. [71]
Продолжавшееся укрепление французской восточной границы и быстрое увеличение, под напором союза с
Францией, русских вооружений толкали Шлиффена к изысканию более стремительного решения на Западном
фронте. В поисках этого решения возникает мысль об обходе правым крылом севернее Вердена, где кончается
воздвигнутая французами укрепленная линия. Но между Верденом и бельгийской границей тянулось всего пять
дорог, и недостаточная ширина полосы вынудила Шлиффена выбрать направление обхода через Люксембург и
южную Бельгию, что окончательно было проведено в плане 1898 г. Это был первый этап в плане нанесения
главного удара по французам.
Вторым этапом того же плана надо считать окончательное оформление Шлиффеном идеи обхода Французского
фронта германским правым крылом. Оно было выражено в его записке в декабре 1905 г., и эта записка явилась
программой для дальнейшего строительства германских вооруженных сил и для плана их мобилизации и
развертывания при войне на два фронта вплоть до 1914 г., так как именно этот шлиффеновский план в
измененном позже виде и явился планом операций для войны 1914 г.
Последний вариант плана Шлиффена для Французского фронта. Воздвигнутая французами укрепленная линия
Верден — Туль — Эпиналь — Бельфор на протяжении 200 км заставила Шлиффена искать оперативного решения
в обходе ее с севера через Бельгию.
Главная масса германских сил в составе 23 полевых и 12½ резервных корпусов и 8 кав. дивизий с исходной линии
развертывания Крефельд — Мец должна была выйти на линию Дюнкерк — Верден. Южнее этой обходной массы
для обеспечения левого фланга в Лотарингии, кроме гарнизонов Меца и Страсбура, развертывалось 3½ полевых
и 1½ резервных корпуса и 3 кав. дивизии. Левее (южнее) их на Верхнем Рейне 3½ ландверные бригады и в
Верхнем Эльзасе 1 ландверная бригада. Опорным пунктом для прикрытия левого фланга обходной [72]
маневренной массы должна была служить крепость Мец, которая была значительно расширена вновь
проектированными сооружениями, снабжена крупным гарнизоном и большим количеством тяжелой
артиллерии.
Обходная масса наступала тремя большими группами, из которых важнейшее оперативное значение приобретала
правофланговая группа. Она состояла из 8 армейских корпусов и 5 кав. дивизий и наступала уступами в
направлении на фронт Брюссель — Намюр. Девятый корпус должен был позже примкнуть к левому флангу этой
группы после ее перехода через р. Маас. Маневр группы надлежало вести форсированным маршем, чтобы пройти
между Антверпеном и Намюром раньше столкновения с французской армией для возможности развертывания
всей массы на «поле сражения» из глубины без помехи со стороны названных крепостей. За корпусами правой
группы уступом справа наступали 7 резервных корпусов, которые предназначались для обложения Антверпена и
для обеспечения вообще маневра справа, со стороны англичан и бельгийцев. С той же целью предполагалась
также переброска еще 2 полевых корпусов по железной дороге из Лотарингии.
Средняя группа обходной массы состояла из 6 полевых корпусов и 1 резервной дивизии за правым флангом
группы и направлялась на участок р. Маас — Намюр — Мезьер. Южная группа из 8 полевых корпусов и 2 кав.
дивизий — на участок р. Маас — Мезьер — Верден. 5 резервных корпусов, опираясь на крепость Мец, прикрывали
левый фланг германского маневра со стороны французов, которые могли угрожать с линии Туль — Верден. Сзади,
за средней и южной группами, по обоим берегам р. Маас следовали 10 и 6 ландверных бригад.
Как только средняя группа переправится через р. Маас, на левом берегу в общем развернется 15 — 17 полевых
корпусов, которые будут стремиться обойти левый фланг французского развертывания. Когда германцам [73]
удастся проникнуть через линию бельгийских и северных французских крепостей и преодолеть Арденны,
положение германцев, по мнению Шлиффена, станет выгоднее положения французов, если последние перейдут в
контрнаступление. Если французы, отказавшись от контрудара, будут искать решения в обороне, то они займут
расположение позади р. Сомма или даже, может быть, позади р. Уаза, примкнув правый фланг к Ля-Фер, а левый
уперев в Парижский укрепленный лагерь. В таком случае германские армии будут атаковать на всем фронте.
Окончательный удар Шлиффен соединял с обходом Парижа западнее и южнее. «Необходимо обязательно
стремиться ударом в левый фланг французов оттеснить их в восточном направлении на их крепости на р. Мозель,
за горный хребет Юры, к границе Швейцарии, где французская армия должна быть окончательно уничтожена.
Самое существенное условие для достижения германцами такого результата операций заключается в
образовании сильного правого крыла, посредством которого германцы должны были наносить французам удары
и непрерывным преследованием (тем же мощным крылом) все время их добивать»{18}.
Шлиффен правильно рассчитывал, что требуемое им массирование главных германских сил на правом крыле
достигалось только за счет левого фланга всего германского развертывания на Французском фронте. Этому
флангу в составе 3 полевых и 1 резервного корпусов и 3 кав. дивизий предстояло выдержать борьбу с
превосходными силами французов, которые нужно было притянуть на себя в возможно большем количестве
посредством энергичного наступления на Нанси и при поддержке со стороны крепости Мец. Задача левого
германского крыла сводилась к настойчивому стремлению возможно меньшими германскими силами сковать
здесь возможно крупнейшие французские [74] силы. Только тогда можно было спокойно рассчитывать на
успешное выполнение правым крылом своей трудной задачи, если в решительном сражении там, на левом берегу
р. Мозель, примут участие 25 германских полевых корпусов.
ПЛАН МОЛЬТКЕ МЛАДШЕГО
Шлиффен ушел в отставку в 1906 г., за 8 лет до начала войны; его преемником был Мольтке Младший,
племянник фельдмаршала Мольтке. В течение этих лет германский план операций, сохранив основную идею
плана Шлиффена, подвергся ряду изменений{*7}.
Мольтке после русско-японской войны признал необходимым учесть быстрое восстановление русских сил и
ускорение их мобилизации. Поэтому в Восточной Пруссии Мольтке развертывал 3 полевых корпуса и 1
резервный. На Французском фронте, опасаясь наступления французов, он постепенно стал усиливать левое крыло
германского развертывания, и к началу 1914 г. оно состояло уже из двух групп: 6-й армии в составе 4 полевых и 1
резервного корпусов и 7-й армии в составе 2 полевых и 1 резервного корпусов, а всего — из 8 корпусов.
Главные силы германцев, по плану Мольтке накануне войны, должны были вторгнуться во Францию через
нейтральные Бельгию и Люксембург. Их наступление должно было выполняться в виде захождения правым
крылом и центром вокруг неподвижной оси, которую образуют Диденгофен — Мец. Движение армий центра и
левого крыла должно было регулироваться так, чтобы сохранена была связь между соседними армиями и не
произошло отрыва левого фланга центра и заходящего крыла (главных сил на этом фронте) от Диденгофена —
Меца. Обеспечение левого фланга должны были выполнить наряду с крепостями Диденгофен и Мец и войска,
наступавшие юго-восточнее Меца. [75]
ПЛАНЫ ОПЕРАЦИЙ НА ВОСТОЧНОЕВРОПЕЙСКОМ (РУССКОМ) ТЕАТРЕ
(СХ Е М А 6)
ЦЕНТРАЛЬНЫЕ ДЕРЖАВЫ
ГЕРМА НИЯ
На Восточном фронте против России со времени принятия в 1905 г. шлиффеновского плана задача германских
войск носила характер стратегической обороны. Сосредоточиваемые в Восточной Пруссии войска образовали 8-ю
армию, которая должна была задерживать вторжение русских сил и замедлять их наступление к Нижней Висле
до переброски главных сил германцев с Западного фронта после поражения французов. Начало такой переброски
намечалось через 6 недель от начала операций на западе.
До этого времени главная тяжесть борьбы с русскими на Восточном фронте выпадала на австро-венгерские силы,
причем по соглашению 1909 г. между Мольтке и начальником австро-венгерского Генерального штаба генералом
Конрадом Гетцендорфом Германия выставляла с начала войны против России 12-14 полевых и резервных
дивизий в Восточной Пруссии и отдельный ландверный корпус в Силезии. 8-я германская армия сперва должна
была принять растянутое развертывание для прикрытия границы, а затем выполнять задачу обеспечения
провинции по усмотрению командующего армией, имея в виду увязку действий с австро-венгерской армией.
Ландверный корпус в Силезии должен был примкнуть к левому флангу австро-венгерской армии и наступать
вместе с ней, оставаясь в подчинении командующему 8-й армией. [76]
АВСТРО-ВЕНГРИЯ
Генеральный штаб Австро-Венгрии со времени заключения союзного договора между Австро-Венгрией и
Германией разрабатывал планы операций на вероятные случаи войны, и соответственно с ними в период
последних 25 лет перед войной им была установлена целая система оперативных комбинаций, сущность которых
сводилась к следующему{19}: развертывание австро-венгерских сил общей численностью около 1100 батальонов
пехоты предусматривало 3 «оперативных эшелона». «Эшелон А»{20} включал больше половины армии (7/12) и
предназначался против России. Он состоял из 28 пех. и 10 кав. дивизий и требовал для сосредоточения в
Восточной Галиции 18 дней. Другой — «эшелон В» — представлял «минимальную группу Балкан» и
предназначался при всяких военно-политических условиях для действий против Сербии и Черногории. Он
состоял из 8 пех. дивизий, принадлежавших 3 корпусам, расположенным в мирное время вдоль южной границы
Австро-Венгрии. Третий — «эшелон С» — обнимал меньше ¼ всех сил, т. е. 12 пех. и 1 кав. дивизию. Этот эшелон
предназначался в качестве оперативного резерва на оба фронта. Если в случае балканского конфликта Россия
осталась бы спокойной, то «эшелон С», усиленный еще 2 кав. дивизиями из «эшелона А», перебрасывался вместе
с «минимальной группой Балкан» к границам Сербии для нанесения сокрушительного удара Сербии. Если же
Россия приняла бы вооруженное участие в балканском конфликте, то «эшелон С» должен был бы быть направлен
в Галицию вслед за «эшелоном А» после 18-го дня мобилизации. [77]
Конрад в своих мемуарах пишет, что его руководящей идеей операций против России было наступление невзирая
на риск, так как оборона при первых же столкновениях повлекла бы катастрофу для австро-венгерской армии. 40
дивизий, собранных в Галиции (эшелоны «А» и «С»), не могли оставаться пассивными в то время, когда
численно превосходящие русские силы теснили бы союзников в Восточной Пруссии и Румынии, а затем после
легкой победы над ними обрушились бы всеми силами на Австро-Венгрию. Перейдя Верхнюю Вислу, близ
впадения в нее р. Сан, и сковав австро-венгерские армии в Галиции, русские открыли бы свободный путь на
Берлин или Вену. «Прежде всего возможно крупными силами дать генеральное сражение русским войскам,
сосредоточенным между pp. Висла и Буг, при содействии с севера удара на Седлец большею частью собранных в
Восточной Пруссии германских сил, — такова была ближайшая цель моего плана», — писал Конрад{21}.
В связи с изменением политического положения в 1913 и 1914 гг. Конрад ввел частичные поправки в австрийский
план операций. Сомнение насчет верности союзу Италии вынудило снять с расчета 4 германские дивизии,
которые Мольтке обещал сосредоточить в Силезии сверх ландверного корпуса, а число германских дивизий в
Восточной Пруссии было уменьшено до 9; [78] тяжесть русского удара на Востоке все более ложилась на
австрийцев. Еще чувствительнее было отпадение Румынии. На румынскую армию возлагалась надежда, что она в
составе 10 дивизий развернется в Молдавии и притянет на себя русские войска Одесского округа, т. е. 7-ю и 8-ю
армии в Бессарабии и Подолии.
С выходом Румынии из союза приходилось осадить назад развертывание правофланговой австро-венгерской
группы в Восточной Галиции, чтобы не подвергать ее удару со стороны 3-й и 8-й русских армий. А этот отвод
правого крыла отражался и на развертывании 1-й и 4-й австро-венгерских армий, предназначавшихся для
вторжения в Польшу между pp. Висла и Буг. Их развертывание приходилось отнести более на запад и упереть их
левый фланг в р. Висла, чтобы ближе примкнуть к германским войскам и сохранить за собой свободу маневра по
тому или другому берегу р. Висла. В случае неудачи австро-венгерские армии скорее могли бы быть отведены за
р. Сан в Западную Галицию и легче можно было бы избежать оттеснения их на юг — за Карпаты.
Предположения о таком изменении австро-венгерского развертывания впервые намечены были Конрадом летом
1913 г. Осенью этого года все австрийское развертывание было осажено, и фронт его определялся линией: устье р.
Сан — Рава Русская — Жолкиев — Злочов — Тарнополь — р. Серет. К 1 апреля 1914 г. это развертывание было
окончательно разработано, но весной [79] этого года Конрад выработал новый план с целью осадить еще более
австрийский фронт на линию pp. Сан и Днестр. Как только определилась вероятность войны на два фронта, был
окончательно утвержден для Русского фронта выработанный зимой план, и Управлению железных дорог были
даны указания относительно новых станций выгрузки в районах сосредоточения. Потребовалось изменение 84
маршрутов, которые спешно были переработаны в течение июля 1914 г., и вся работа по изменению
стратегического развертывания австрийцев в Галиции была закончена к первому дню частной мобилизации
австрийцев 28 июля.
На Сербском фронте план Конрада предусматривал развертывания трех армий: 2-й армии — по течению pp. Сава
и Дунай, по обе стороны Белграда; 5-й армии — по левому берегу р. Дрина, до впадения ее в р. Сава, и 6-й армии
— в Боснии, между Сараевым и сербской границей. Эти армии должны были вторгнуться в Сербию с севера и с
запада и обойти сербскую армию с обоих флангов.
АНТАНТА
РОССИЯ
Еще в период сосредоточения армий в Ставке постепенно назревает решение о скорейшем переходе в
наступление обоих фронтов с целью поддержать французов ввиду готовящегося против них главного удара
германцев. Срок начала наступления на Северо-западном фронте подгонялся к 14-му дню мобилизации, что
вполне отвечало сроку, установленному военной конвенцией с Францией, а на Юго-западном фронте — к 18 — 19
августа (на 19-й день мобилизации). Таким образом, тяжелые обязательства, выполняемые русским Генеральным
штабом, приводили к началу наступательных действий тогда, когда могла быть развернута только 1/3 русских
вооруженных сил, и при почти полной [80] неготовности тыловых учреждений обеспечить длительное
наступление.
В директивах от 10 и 13 августа верховный главнокомандующий указал главнокомандующим обоих фронтов
следующий план начальных операций: «Северозападный фронт должен перейти 13 августа в наступление 1-й
армией в Восточную Пруссию, которое [81] должно развиться к 17 августа в общую операцию 1-й и 2-й армий в
обход Мазурских озер с севера и запада»; Юго-западному фронту приказывалось «перейти в наступление 3-й и 8-
й армиями соответственно 19 и 18 августа, не дожидаясь сосредоточения III кавказского и XXIV корпусов, чтобы в
связи с намеченным наступлением 1-й и 2-й армий приковать к себе вторжением в Галицию возможно большие
силы австрийцев и тем самым воспрепятствовать им развить наступательные действия по левому берегу р. Висла
и против запаздывающих в своем развертывании 4-й и 5-й армий».
В то же время верховное главное командование, опять-таки во исполнение указания французов, что наиболее
важным для них по-прежнему является русское наступление на операционном направлении Варшава — Познань,
сделав ряд перегруппировок за счет сил обоих фронтов (XX корпус из 4-й армии перечислялся в 1-ю армию, I и
гвардейский корпуса из 1-й армии в 9-ю), подготовляет новую, третью по счету, наступательную операцию на
Познань и формирует для этого 9-ю армию у Варшавы, на левом берегу р. Висла. Для этого с 11 августа в 9-ю
армию, кроме гвардейского корпуса, направляются XVIII и XXII корпуса, гвардейская стр. и гвардейская казачья
бригады.
В общем все эти мероприятия устанавливают следующую основную идею оперативного плана русского главного
командования: переходом в наступление на обоих фронтах создать исходное положение для дальнейшего
наступления в глубь Германии. Однако если выбор Юго-западного фронта для главной операции являлся
правильным, так как после победы в Галиции русские армии могли выйти на границу Силезии с ее углем и
промышленностью, то ведение решительной наступательной операции против германцев в Восточной Пруссии,
при подходе к Нижней Висле с ее крепостями, ставило русские армии в невыгодное положение для последующих
операций. Кроме того, усиление Северо-западного фронта для [82] ведения Восточно-Прусской операции
фактически шло за счет сил Юго-западного фронта, а новое развертывание 9-й армии у Варшавы подчеркивает,
что русское главное командование упускает возможность задаться одной важной целью — разгромить одного из
противников (Австро-Венгрию), а стремится достигнуть нескольких оперативных целей, что было неисполнимо
ввиду медленности развертывания русских армий, последовательная готовность которых определялась: 50% сил
на 15 — 20-й день мобилизации, 75% на 15 — 27-й день и 100% на 36 — 40-й день{*8}.
СЕРБИЯ
Единственным планом операций для небольшой сербской армии могла быть упорная оборона до момента
одержания решительной победы ее могущественными союзниками на главных фронтах войны. Общее
стратегическое положение Сербии перед мировой войной не могло считаться благоприятным. Расширение ее
территории в результате Бухарестского договора 25 августа 1913 г. побудило правительство к реорганизации
сербской армии. Необходимо было использовать новые источники комплектования в областях Новой Сербии, и
накануне войны большая часть кадровой армии была расположена в этих областях, а Старая Сербия была почти
лишена войск. Это обстоятельство затруднило мобилизацию армии. Другим последствием недавних балканских
войн явилось крайнее обеднение армии материальной частью, между тем на быстрое снабжение рассчитывать не
приходилось.
Разработка плана операций при войне с Австро-Венгрией предусматривала два варианта: придется ли одной
Сербии вступить в единоборство со своей соседкой или в союзе с Россией. Сеть австро-венгерских железных дорог
к северу от слияния pp. Сава и Дунай имела резко выраженный сгусток линий, свидетельствовавший [83] о
намерении австрийского Генерального штаба сразу по объявлении войны захватить Белград и затем
воспользоваться долинами pp. Морава и Колубара для быстрого проникновения в глубь страны и для захвата
Крагуеваца, где находился главный сербский арсенал.
Сербская армия развертывалась с целью обороны до момента, когда выяснится общая политическая обстановка.
Для этого нужно было район развертывания прикрыть течением pp. Сава и Дунай со стороны главного удара
австрийцев, ожидавшегося с севера, а затем необходимо было учитывать и второстепенные направления —
западное и северо-западное. Соответственно этим направлениям сербские вооруженные силы под верховным
начальством регента принца Александра при начальнике штаба воеводе Путнике были сведены в четыре армии,
1-я армия, генерала Бойовича, состояла из 4 пех, и 1 кав. дивизий и имела строго оборонительную задачу по
линии р. Дунай в районе Паланка, Рача, Топола, по фронту 100 км. 2-я армия, генерала Степановича, была
образована из 4 дивизий первой очереди и являлась маневренной группой в районе Аранджеловац, Лазаревац,
Белград. Специально район Белграда обеспечивался дунайской дивизией этой армии. 3-я армия, генерала
Журишича-Штурм, состояла из 2 дивизий и 2 отдельных отрядов и представляла также маневренную группу в
районе Вальева. 4-я армия носила название Ужицкой армии, под начальством генерала Бояновяча. Она состояла
из 2 дивизий и имела назначением прикрывать долину Верхней [84] Моравы со стороны запада и обеспечивать
связь с черногорскими войсками. Таким образом, из общего числа 12 сербских дивизий 8 образовали
маневренную группу, прикрытую резервными дивизиями. Как только выяснилось, что Австро-Венгрии придется
драться на два фронта, эта группа готова была предпринять наступательную операцию или в район Срема
(Сирмия), или в Боснию. Директивой от 9 августа командующему 2-й армией указывалось немедленно начать
разведку на линии р. Сава между Обреновацем и Дебрицем, чтобы армия была готова к форсированию этой реки.
Надо признать, что при ограниченных возможностях сербской армии лучшего исходного положения для нее в
предстоящей борьбе за существование государства быть не могло. До осени 1915 г., т. е. в течение года с лишним,
изолированная небольшая сила Сербии защищала страну от австрийцев.
ЯПОНИЯ
(СХ Е М А 2)
Объект действий Японии ограничивался исключительно районом Тихого океана, и операции ее были направлены
к овладению германской колонией Циндао. На планах борьбы в Европе значение Японии отразилось в виде
освобождения русских сибирских корпусов для направления их на Европейский театр и обеспечения сообщений
России с ее союзниками через Тихий океан.
ВЫВОДЫ
Сравнивая разработку в обеих коалициях планов войны в том смысле, в каком они понимались в то время, можно
сделать следующие выводы:
1. Все участники готовились задолго до войны. Они были глубоко убеждены в ее скоротечности, так как считали,
что ни одно государство не в силах выдержать напряжения [85] длительной войны. Искали быстрого решения, и
поэтому везде шла подготовка к войне наступательной, которая с самого ее начала ведется с полным
напряжением и стремительно заканчивается.
В военном отношении другим государствам задавала тон Германия; ее экономическое положение (возможность
блокады и необеспеченность собственными ресурсами, с одной стороны, и война на два фронта — с другой) с
особой настоятельностью требовало от нее в кратчайший срок добиться решительных результатов на войне.
2. Генеральные штабы обеих союзных группировок стремились создать наиболее выгодное положение для своей
страны. Напряженная атмосфера нарастающих с каждым годом непримиримых противоречий давала им
возможность добиться от своих правительств усиления армии; с другой стороны, они стремились влиять на
политику своих государств для углубления уже существующих и создания новых союзов и соглашений.
3. Между главными участниками обоих союзов существовали взаимные военные обязательства, намечавшие
только в общих чертах количества выставляемых сил и руководящую идею их оперативного использования в
начале войны.
Между Россией и Францией существовала письменная конвенция. Постепенное уточнение этой конвенции все
более стесняло свободу действий русских армий. Такой дорогой ценой уплачивала Россия за предоставленные
[86] ей Францией крупные денежные средства на развитие вооруженных сил и железных дорог.
Между Германией и Австро-Венгрией не было письменных военных обязательств, но географическое положение
и конкретные конечные цели их союза более естественно определяли соучастие германских и австро-венгерских
сил в начале борьбы.
4. Германский план был построен, на наибольшем использовании военно-обученных людей в государстве, и сразу
же рядом с полевыми корпусами выставлены были на фронт их двойники — резервные корпуса. Французское
командование рассчитывало первые операции вести только полевой армией, а в России только ничтожная часть
живой силы была заранее учтена организационными мероприятиями военного ведомства.
Что же касается борьбы на море и за колонии, то к началу войны оба эти вопроса не получили еще определенного
оформления. Общее направление сводилось к сокращению сферы деятельности германского флота и к захвату
германских колоний. Более планомерная колониальная война, вылившаяся в определенную форму захватов с
целью удержать захваченное и после заключения мира, обрисовалась позднее.
СТРАТЕГИЧЕСКОЕ РАЗВЕРТЫВАНИЕ И ПЕРВЫЕ ЗАДАЧИ
Из приведенных выше предварительных планов сторон видно, что первоначальные военные действия должны
были разыграться на нескольких отдельных крупных участках европейской территории, или театрах, а именно:
Западноевропейском, или Французском, Восточноевропейском, или Русском, и Балканском, краткое описание
которых дано выше.
Главной задачей настоящего очерка служит объединение событий мировой войны на разных театрах во времени,
чтобы выявить связь между ними и их взаимодействие. [87] Приняв эту точку зрения за основание, автор при
подразделении изложения событий по времени будет стараться, по возможности, группировать их по отдельным
операциям. Объединение операций не по времени, а по театрам, является уже задачей будущих исследователей
каждого театра в отдельности.
НА ЗАПАДНОЕВРОПЕЙСКОМ (ФРАНЦУЗСКОМ) ТЕАТРЕ
(СХ Е М А 7)