Янин В.Л. Российское законадательство X-XX веков. В 9-ти томах. Том 1. Законодательство Древней Руси
Подождите немного. Документ загружается.
Статья 29
Ст. 24 повторяет норму ст. 24 Краткой редакции в измененном виде. Здесь
возможность выдачи дочери замуж родителями силой превращена в их обязанность в случае
ее несогласия. Согласно ст. 7, за нарушение этой обязанности родители отвечали перед
публичной властью. Однако изменение нормы не снимало с них ответственности в случае
самоубийства дочери в результате такого принуждения. Другим отличием статьи от Краткой
редакции является отсутствие упоминания о том, что эта же норма распространяется на
отрока. Возможно, последнее положение могло отражать иное юридическое положение сына
в семье сравнительно с дочерью.
Ил.: Суд митрополита над еретиком. 1123 год. Миниатюра Лицевого Летописного
свода. XV век.
Статья 30
Статья соответствует ст. 25 Краткой редакции. Оскорбление женщины позорным
словом наказывается штрафом также в зависимости от сословной принадлежности
потерпевшей, как и оскорбление действием. Это указывает на актуальность для Древней
Руси тех норм рабовладельческого и поздних этапов первобытнообщинного строя, согласно
которым между замужней женщиной, матерью семейства, и женщиной свободного
поведения проводилось резкое различие, между тем, как в отношении мужской части
населения указанные нормы актуальности не имели. Публично отнести уважаемую
замужнюю женщину к числу женщин легкого поведения значило тяжело оскорбить не
только ее, но и ее мужа, и всю ее семью. С этим связаны значительные суммы возмещения
потерпевшей и штрафы в пользу церковной власти.
Статья 31
Статья воспроизводит норму ст. 26 Краткой редакции. Повреждение (в том числе
пострижение) бороды или волос на голове считалось оскорблением, за которое потерпевший
имел право в судебном порядке получить возмещение. Устав кн. Ярослава, однако,
устанавливает штраф только в пользу церкви. Это сближает норму Устава с Краткой
Правдой (ст. 8) и Пространной Правдой (ст. 67), где за повреждение бороды также
установлена только продажа размером в те же 12 гривен.
Статьи 32–33
Статьи близки к ст. ст. 27–28 Краткой редакции Устава. Они устанавливают
церковную юрисдикцию по делам о кражах в семье, не подлежащих ведению княжеской
власти, и размеры штрафов за них. В отличие от краж, подпадавших под действие Русской
Правды, внутрисемейные похищения имущества не были вызваны классовыми конфликтами
и не угрожали феодалам, но происходили внутри ограниченных социальных коллективов и
имели место главным образом тогда, когда семья переживала кризисное состояние. Это
обстоятельство и предопределяет церковный, а не княжеский суд по делам такого рода.
Кража одежды была социально менее опасной, чем кража зерна и урожая вообще, с этим
связаны различия в ставках штрафа за такие преступления (в 4 раза). Появление в этих
статьях упоминания жены (тако же и женка) относится, вероятно, к более позднему
времени, ибо жене-воровке посвящена особая статья – ст. 36. А. А. Зимин связывает штраф в
3 гривны в ст. 33 (и такой же штраф в ст. 32 Археографического извода) с заимствованием из
Пространной Правды: из ст. 34 (о краже одежды) и ст. 43 (о краже жита)
311
[Памятники
русского права Вып. первый, с. 281].
Статья 34
Статья отличается от ст. 29 Краткой редакции Устава, поскольку в ней говорится о
краже сватебного и огородного, а не о свадебных боях. Возможно, что Пространная
редакция сохранила более ранний текст, переосмысленный в Краткой в соответствии с
условиями XIV в.
312
[Подробнее см.: Щапов Я. Н. Княжеские уставы и церковь…, с. 235-238].
Статья 35
Статья не имеет аналогии в Краткой редакции. Она посвящена установлениям о
нарушении сговора о браке. Резание сыра – одна из важных составных частей обряда
предсвадебного сговора: сыр выносила невеста, он резался сватом и раздавался всем
присутствующим в ее доме. Отказ жениха от невесты наносил ей моральный ущерб, создавал
ситуацию, при которой она могла остаться в девицах. Жених или его родители, согласно
Уставу, должны были возместить расходы на угощение (а что потеряно), за оскорбление
невесты (за сором), а также заплатить штраф в пользу церковной власти. Эта норма
принадлежит еще дохристианскому времени и существовала, несомненно, в XI в., но ее
включение в Устав можно связывать только с созданием Пространной редакции. Нет
оснований объяснять отсутствие ее в Краткой редакции пропуском в рукописи XIV в.,
например, в связи с тем, что она утратила к этому времени свое значение. И в Домострое
(XVI в.), и в рассказе Г. Котошихина (вторая половина XVII в.) говорится об обряде с
резанием сыра, причем Г. Котошихин сообщает и о возмещении ущерба, связанного с
нарушением сговора, что по смыслу близко к тексту Устава
313
[Котошихин Г О России в
царствование Алексея Михайловича. Изд. 2-е. Спб., 1859, с. 130].
Статьи 36–37
Статьи не повторяются в Краткой редакции и связаны, вероятно, с созданием
Пространной редакции (см. также ст. ст. 32–33). Кража женой у мужа не является
основанием для развода, но муж как глава семьи осуществляет власть в ней, и только ему
принадлежит право и обязанность наказания жены за ее деяние. Однако, согласно Уставу,
церковная власть претендует и в этом случае на получение штрафа в размере 3 гривен. Это
связано, вероятно, с предполагаемым обличением жены, т. е. преданием ее поступка
гласности.
Статья 38
Статья, также не имеющая аналогии в Краткой редакции, рассматривает еще одну
группу проступков жены, не являющихся основанием для развода (отправление ею
языческих культов или совершение действий, осуждаемых церковью).
Волхва, чародеица – в представлении средневекового человека это женщина, умевшая
оказывать влияние на людей, животных и природу с помощью особых магических действий.
Наузница (от наузы – узлы) – занимающаяся изготовлением амулетов, якобы
предохранявших от болезней и несчастий, т. е. навязыванием узлов, которым придавалась
магическая сила (Согреших: наузы вязах на себе...
314
[Срезневский И. И. Материалы для
словаря.., т. II, стб. 343]). Зелейница – применявшая зелья (травы) для чародейства, которое в
средневековье не отличали иногда от лечения. На мужа возлагалась обязанность наказывать
жену, изобличив (доличив) ее в этих поступках. Обращает на себя внимание отсутствие
указания на штраф в пользу митрополита. Вероятно, разбирательство этого внутреннего
семейного дела не обязательно должно было становиться достоянием общественности и
государственной власти.
Статья 39
Статья повторяет норму ст. 30 Краткой редакции. Она устанавливает штраф в пользу
митрополита за схватки и драки, которые ведутся с нарушением правил, нечестно, так, как
дерутся женщины (женьскы), когда в драке кусают или царапают, сдирают кожу (одереть).
Вооруженные схватки, связанные с определенными ритуалами (в частности, с брачными,
похоронными и др.), с различными конфликтами, с необходимостью решить судебный спор
{поле), были широко распространены в средневековье, о некоторых из них говорят статьи
Русской Правды. Но они должны были быть публичными, следовать установленным
обычаям, нарушение которых каралось властями. По Уставу кн. Ярослава, на это в XI в.
претендовала церковь, хотя уже к XII-XIII вв. епископы и митрополиты требовали
запрещения всяких боев, не разрешали отпевать и хоронить вблизи церквей убитых в этих
боях.
Статья 40
Статья не имеет аналогии в Краткой редакции. Жена не вправе поднимать руку на
мужа, бить его. Это наказывается штрафом в пользу митрополита в размере 3 гривен.
Предполагается, что такая норма должна была воспитывать не только жену в повиновении,
но и мужа в исполнении его долга главы семьи: платит штраф все же, вероятно, он, как глава
семьи.
Статья 41
Статья также не имеет соответствия в Краткой редакции. Драки между женщинами,
не имевшие характера социальных стычек, в отличие от боев между мужчинами подлежали
ведению не светской, а церковной власти. Новые статьи в Пространной редакции отражают
развитие древнерусского права и более подробно его кодифицируют.
Ил.: Установка налогов княгиней Ольгой. 947 год. Миниатюра Радзивиловской
летописи конца XV века.
Статья 42
Статья воспроизводит норму ст. 31 Краткой редакции. Статья рассматривает то же
преступление, что и ст. 3, – избиение женщины, но без указания на социальную
принадлежность потерпевшей и без указания на сумму возмещения. Это может
свидетельствовать о разном времени включения статей в Устав и разных их источниках.
Статья 43
Статья соответствует ст. 43 Краткой редакции. Закон охраняет телесную
неприкосновенность родителей от посягательства на нее сыновей. Церковная власть не
устанавливает наказания нарушителю, оставляя его на усмотрение светской власти
{волостель здесь – правитель), но предписывает передать виновного отрока (юношу) под
опеку церкви. Таким образом, оказывается, что нарушитель – не взрослый мужчина, а
распоясавшийся юнец.
Статьи 44 и 45
Установления о блуде монахов и попов в Пространной редакции изложены в двух
статьях, в отличие от Краткой редакции, где они объединены в одну ст. 34. Первоначальная
статья 44 – о монахах, к которой добавлена ст. 45 (такоже или ...).
Эта статья (как и ст. ст. 46, 48) связана с особой внутрицерковной категорией дел,
которые рассматривались закрытыми церковными судами. Наказания за названные деяния не
выходили, вероятно, за пределы различных форм епитимьи.
Опроче миру – без участия светских свидетелей и судей.
Статья 46
Статья очень сходна со ст. 35 Краткой редакции, но упоминает среди духовных лиц,
злоупотребляющих вином, также монахиню. Христианское богослужение, возникшее среди
средиземноморских греков, предполагает применение виноградного вина, и нарушением
является только употребление его в неположенные дни и в значительном количестве, с чем и
борется законодатель.
Статья 47
Эта статья, как и следующие, отсутствует в Краткой редакции и является
дополнением Пространной редакции.
Запрет употребления в пищу мяса определенных животных (кобылина, медведина)
имел различное значение в течение XI –XIII вв. Возможно, что запрет на мясо медведя был
связан с борьбой против языческого культа. Кобылина (конина) была обычной пищей
кочевых народов, в частности половцев. Отреченным (запрещенным) было также мясо
задушенных (а не зарезанных) животных и птиц
315
[Русская историческая библиотека, т. VI,
стб. 47].
Статья 48
Статья запрещает священникам нарушать границы своих приходов (уездов) –
крестить, причащать и совершать иные требы на территории другого прихода. С усилением
церковной организации и увеличением числа церквей в густонаселенных районах страны
сферы влияния храмов пришли в соприкосновение и стали возможны столкновения,
затрагивающие имущественные интересы каждого попа. Однако термин уезд, обозначающий
участок, принадлежащий храму, в XII в. свидетельствует о слабом еще проникновении
церкви в сельские районы и отдаленности храмов друг от друга, что требовало от попа
поездок по своим прихожанам. Только болезнь и угроза смерти чужого прихожанина без
причащения извиняла нарушителя этого установления, восходящего к правилам, собранным
во 2 главе 8 грани номоканона 14 титулов.
Статья 49
Статья содержит запрещение совместной еды с иноверцами, в том числе с
принадлежавшими к той же древнерусской (от нашего языка будеть с некрещеным), а также
другим народностям. Это запрещение продолжает ряд установлений против браков и
сожительства с иноверцами, но принадлежит только Пространной редакции второй
половины XII – первой половины XIII вв. Оправданием для нарушителя может быть лишь
незнание того, что его сотрапезник исповедует другую веру.
Запрет тесных связей с представителями иных вероисповеданий характерен для
многих религий. В условиях средневековья он способствовал тому, что религиозная
общность была, в частности на Руси, составной частью этнической общности. Важно
отсутствие в Уставе запретов общения с христианами других вероисповеданий (католики,
несториане). В XI–XII вв., до католической агрессии на северо-западные земли, в
древнерусском обществе отсутствует вражда к христианам-католикам, и попытки греческих
иерархов обострить отношения между христианами разных вероисповеданий не имели
успеха.
Статья 50
В XII –XIII вв. было запрещено тесное общение не только с иноверцами, но и с
людьми, отлученными от церкви, т. е. совершившими преступления против веры.
Статья 51
Статья запрещает сожительство с представительницами нехристианских
вероисповеданий (тех же, кто поименован в ст. 19). Однако санкция здесь отличается:
виновный платит штраф в 12 гривен и отлучается от церкви.
Статья 52
Добровольный уход из монашества был нередким явлением и по каноническим
правилам наказывался епитимьей. Здесь, следуя нормам древнерусского церковного права,
законодатель устанавливает за него штраф в пользу церкви размером в виру. Эта большая
статья представляет собой особый случай развода по вине жены, включенный в Устав при
создании Пространной редакции и существующий в рукописях также самостоятельно.
Статья 53
В статье перечисляются следующие деяния жены, которые дают основания для
расторжения брака: 1) несообщение женой мужу о ставшем ей известном готовящемся
посягательстве на власть и жизнь монарха; 2) прелюбодеяние, за которым ее застал муж или
подтвержденное послухами; 3) покушение на убийство мужа или недонесение о готовящемся
его убийстве; 4) общение жены с чужими людьми, в частности ночевка вне своего дома и без
разрешения мужа, что может представлять угрозу для ее чести; 5) посещение женой без
сопровождения мужа днем или ночью игрищ и несоблюдение соответствующего запрета,
сделанного мужем; 6) участие в обворовывании мужа, или самостоятельное похищение его
имущества, или другое воровство, в частности из церкви.
Первые пять «вин» указаны в памятниках византийского права – в 117 новелле
Юстиниана, в извлечении из новелл От различных тител рекше граний и во включившем
эту новеллу Прохироне (два последних памятника известны в славянских переводах).
Однако статьи Устава кн. Ярослава, восходя к тексту византийских памятников, не являются
ни воспроизведением известных славянских переводов, ни самостоятельным переводом их, а
излагают соответствующие нормы со значительными изменениями, сокращениями и
дополнениями. Последняя «вина» – о воровстве жены отсутствует в византийских
источниках. По норме, зафиксированной в Кормчей книге, это преступление не являлось
основанием для развода. И на Руси эта норма не была единственной. Новгородский
архиепископ Нифонт определяет в качестве наказания за кражу, совершенную мужем у
жены, не развод, а епитимью в течение трех лет
316
[Русская историческая библиотека, т. VI,
стб. 48]. В самом Уставе кн. Ярослава содержится ст. 36, по которой за кражу жена
наказывается мужем и платится штраф митрополиту, но специально отмечается, что здесь
нет основания для развода. Это свидетельствует, что в пору создания Пространной редакции
Устава на Руси не было единых норм, регулирующих разводы. Местные христианские
традиции и обычаи сосуществовали с противоречивыми нормами переводных памятников, и
выбор тех или иных диктовался конкретными условиями, взглядами или знаниями местного
иерарха или другого составителя правового свода. На то, что эта статья принадлежит перу
церковного юриста, указывает упоминание в ней о краже из церкви
317
[Щапов Я. Н.
Княжеские уставы и церковь…, с. 248-254].
Статья 54
Эта статья имеет аналогию в ст. 37 Краткой редакции. Она принадлежит к вотчинной
сфере церковной юрисдикции относительно населения, жившего на церковной и
монастырской землях и бывшего феодально-зависимым от этих собственников. Здесь
говорится о судебном иммунитете церкви от княжеской власти и праве на наследование
выморочного (не имеющего законных наследников) имущества домовных (епископских,
митрополичьих) и церковных людей.
Чтение делех характерно только для Основного извода, все другие тексты Устава
дают здесь людех.
Волостель княжь, волостель митрополичь – чиновники княжеской и церковной
администрации, осуществляющие управление на местах.
Статья 55
Статья (близкая к ст. 38 Краткой редакции) перечисляет возможных нарушителей
основного принципа Устава. Это князья, наследники или родственники (от рода моего кто)
Ярослава, княжеские бояре и их родственники. Статья включает вновь ссылку на источник
права – правила святых отцов, важнейшую часть номоканона.
Санкция Устава состоит из двух частей. В эту статью входит угроза нарушителям
земным, княжеским судом и наказанием «по закону».
Статья 56
Статья содержит духовную санкцию – наказание «на том свете» – заклятье.
Святых отец 300 и 18, иже в Никии – первый вселенский Никейский собор 325 г.,
утвердивший христианское учение в борьбе со сторонниками арианства.
УСТАВНАЯ ГРАМОТА
ВЛАДИМИРО-ВОЛЫНСКОГО КНЯЗЯ МСТИСЛАВА ДАНИЛОВИЧА 1289 Г.
Введение
Уставная грамота представляет собой княжеское установление о размерах и формах
феодальных повинностей с городского населения в пользу государственной власти.
Возникновение ее связано с овладением князем Мстиславом городом Берестьем,
который был прежде захвачен его племянником князем холмским Юрием Львовичем.
Берестье вместе с другими городами бездетный владимирский князь Владимир Василькович
завещал своему двоюродному брату Мстиславу. Однако, воспользовавшись тяжелой
болезнью Владимира Васильковича, жители Берестья заключили соглашение с князем
Юрием, по которому он стал княжить в этом городе и в других городах северной части
Волыни – Каменце и Вельске. Берестье находилось на торговом пути, связывавшем Галицкое
и Волынское княжества с Прибалтикой. По мнению В. Т. Пашуто, галичские князья,
владевшие Львовом и Дорогичиным на этом пути, были заинтересованы и во владении
Берестьем
318
[Пашуто В. Т. Очерки по истории Галицко-Волынской Руси. М., 1950, с. 168].
Путем дипломатических переговоров и военных угроз Мстислав Данилович заставил
князя Юрия уйти из занятых им городов и в начале 1289 года вступил в Берестье.
По словам летописца, сретоша (встретили) его горожане со кресты от мала до
велика и прияша и (его) с радостью великою, своего господина. Зачинщики измены
(коромолы) – вероятно, крупные купцы, связанные с международной торговлей, – бежали из
Берестья в Дорогичин, принадлежавший Юрию
319
[ПСРЛ, т. II, Спб., 1908, стб. 931-932].
Укрепившись в североволынских городах, Мстислав Данилович выяснил, что Берестье не
платит ловчего, и вместо кровавой расправы над изменниками установил, по словам
летописца, в качестве возмещения новые повинности. И повеле писцю своему писати
грамоту
320
[ПСРЛ, т. II, стб. 932].
Изданная в связи с политическими событиями 1288 года грамота эта, однако,
отражает социально-экономические условия, существовавшие в Галицко-Волынской Руси
XIII в.
Грамота сохранилась в официальной княжеской летописи г. Владимира-Волынского в
составе Ипатьевского летописного свода XIV в. и публикуется здесь по спискам:
Ипатьевскому (основной список), Библиотека АН СССР в Ленинграде, 16.4.4, первой
половины XV в., л. 306;
X – Хлебниковскому, ГПБ F.IV.230, XVI в.;
П – Погодинскому, ГПБ, Погодинское собрание, № 1401, начала XVII в.
Текст печатается по изданию: Полное собрание русских летописей. Т. II. Ипатьевская
летопись. Изд. 2. Спб., 1908, стб. 932.
Текст
1. Се аз князь Мьстислав, сын королев, внук Романов, уставляю ловчее на берестьаны
и
321
в векы за их коромолу; со ста по две лукне меду, а
322
по две овце, а
323
по пят(на)дцать
324
десяткъв лну, а по сту
325
хлеба
326
, а по пяти цебров овса, а по пяти цебров ржи, а по 20 кур. А
по толку со всякого ста.
2. А на горожанах 4 гривны кун.
3. А хто мое слово порушить, а станеть со мною перед богом.
А вопсал есмь в летописец коромолу их.
РАЗНОЧТЕНИЯ
321
X, П нет;
322
X, П нет;
323
X, П нет;
324
в осн. списке пятидцатъ, X пятнадесять;
325
X, П сто;
326
X, П хлебов;
КОММЕНТАРИЙ
Статья 1
Грамота не имеет инвокации, что отличает ее от двух других Волынских грамот,
также включенных в княжескую Владимиро-Волынскую летопись XIII в. и принадлежащих
князю Владимиру Васильковичу
327
[ПСРЛ, т. II, стб. 903-904]. По мнению А. И. Генсерского,
инвокация могла быть в виде креста, который летописец не воспроизвел
328
[Генсьорьский А.
I. З коментарiв до Галицько-Волинського лiтопису. В кн.: Iсторичнi джерела та iх
використания. Вип. 4. Киiв, 1969, с. 174]. Не исключено, что на соблюдение
дипломатической формы акта оказало влияние его содержание. Обе грамоты Владимира
Васильковича являются духовными, связанными с завещательными распоряжениями на
случай смерти, и снабжены однотипной пространной инвокацией, а содержание уставной
грамоты Мстислава иное и не требовало такого благословения. Вместе с тем ст. 1 содержит
другие основные элементы дипломатического формуляра, в том числе указания на
обстоятельства издания грамоты (за их коромолу).
Она содержит перечень поступлений в натуральной форме того же типа, что и
содержащиеся в Русской Правде установления об обеспечении вирника и городника.
Мстислав, сын королев, внук Романов – князь Мстислав был сыном Даниила
Романовича Галицкого, принявшего в 1254 году королевский титул, что отражало
политическое усиление Галицко-Волынской Руси и вместе с тем способствовало этому
процессу.
Ловчее – феодальная повинность.
Статья 2
Статья устанавливает денежную подать е горожан Берестья в размере 4 гривен кун,
т.е. 1 гривны серебра. Это уже не традиционное ловчее, а своеобразная контрибуция,
возложенная на каждого горожанина – владельца городской усадьбы. Если эти деньги не
входят в состав ловчего, то к ним может не иметь отношения указание на уплату их в векы,
т.е. постоянно. Возможно, что это единовременный экстраординарный штраф.
Берестяны – жители г. Берестья (ныне г. Брест);
Сто – административная единица в городе, обладавшая определенными
обязанностями (см. также Устав кн. Ярослава о мостех);
Лукно, цебр – меры объема.
Статья 3
Статья содержит духовную санкцию, которая отсутствует в других владимиро-
волынских грамотах, упомянутых выше.
Заключительная фраза указывает на внесение грамоты в летопись как документа,
иллюстрирующего измену берестян и милостивое отношение к ним князя. На то, что эта
фраза написана от имени князя и принадлежит грамоте, а не вписана от своего имени
княжеским писцом, указывает первое лицо глагола (вопсал есмь – я вписал). Княжеский
писец – составитель летописного текста – в этой части свода нигде от своего имени не
пишет, и первое лицо употребляется только в княжеских грамотах, включенных в летопись.
А. И. Генсёрский считает эту фразу своеобразной короборацией документа – указанием на
его подтверждение
329
[Генсьорсьский А. I. Указ. работа, с. 174]. Но соотношение грамоты и
летописного текста здесь скорее противоположное: невключение в летопись должно
подтвердить действенность установления, а само оно документально подтверждало
правильность освещения политики князя в историческом труде, посвященном его княжению.
СМОЛЕНСКИЕ УСТАВНЫЕ ГРАМОТЫ
Введение
Уставная и жалованная грамота князя Ростислава Мстиславича церкви Богородицы и
епископу связана с учреждением в Смоленске епископии, обеспечением ее материальными
средствами и передачей церковной власти ряда публичных прав. Документ отражает
положение государственной церковной организации одного из крупнейших русских
княжеств в период феодальной раздробленности. В отличие от условий, существовавших при
создании Уставов Владимира и Ярослава, основание новой епископской кафедры в
Смоленске сопровождалось обеспечением ее земельной собственностью, что получило
отражение в грамоте. Вместе с тем грамота включает подробный перечень поступлений
церкви в форме десятины от отдельных погостов и волостей Смоленской земли, что
позволяет воссоздать систему административно-финансовых единиц княжества. В уставной
грамоте обозначен объем церковной юрисдикции и указаны случаи, когда в получении
судебных пошлин участвуют как светская, так и церковная власти.
Смоленская грамота представляет особую ценность тем, что она является документом
об основании епископии, в котором зафиксировано ее первоначальное место в системе
власти и управления, причем это сделано подробно, с исключительной полнотой. Ее
основное содержание – перераспределение феодальной ренты в разных формах (дани, села,
ненаселенные земли) между князем и вновь возникшей церковной организацией.
В отличие от Уставов Владимира и Ярослава смоленская уставная грамота
сохранилась в близком к первоначальному тексту виде. Являясь местным установлением,
грамота не имела распространения в других церковных центрах и не подвергалась
переработкам
330
[Предпринятая недавно попытка переставить часть статей грамоты на другое
место (Алексеев Л. В. Устав Ростислава Смоленского 1136 г. и процесс феодализации
Смоленской земли.– В сб. Stowianie w dziejach Europy. Poznari, 1974) не представляется
обоснованной]. Она была переписана в первой половине XVI в. в Смоленске же без
существенных изменений. Это делает ее ценным источником XII в.
В документе дата не указана. Но он может быть датирован достаточно точно по
летописному указанию на время поставления епископа для Смоленска – 1136 год
331
[Полное
собрание русских летописей, т. I, стб. 304; т. II, стб. 300. 6645 г., как показал Н. Г. Бережков,
это ультрамартовский год, который приходится на 1136 – начало 1137 г., но солнечное
затмение в июне 1136 г. позволяет датировать постановление Мануила мартом – маем этого
года (Бережков Н. Г. Хронология русского летописания. М, 1963, с. 50-51, 137)]. Именно
тогда в грамоте могло появиться имя епископа (ст. 13), и она была утверждена, будучи
снабженной подтвердительной грамотой этого епископа.
Уставная грамота Ростислава (документ 1) дошла до нас в комплексе с тремя другими
связанными с ней по содержанию и следующими за ней документами. Ее сопровождает
прежде всего грамота епископа Мануила (документ 2), со своей стороны подтверждающего
княжескую грамоту. Она должна быть датирована также 1136 г., вскоре после грамоты
Ростислава. Далее следует княжеская жалованная запись (документ 3) – акт, передающий
кафедральной церкви и епископу в дополнение к уставной грамоте 1136 г. земельный
участок. Эта запись имеет дату 30 сентября 1150 г. Последней частью комплекса (документ
4) является анонимная уставная запись о размерах поступающих епископу пошлин с городов
Смоленской земли. Эта запись, по Я. Н. Щапову, может быть датирована концом XII –
первой половиной XIII в.
332
[Щапов Я. Н. Княжеские уставы и церковь.., с. 146-147], Л. В.
Алексеев обосновывает ее составление десятыми годами XIII в.
Смоленские грамоты сохранились в единственном списке первой половины XVI в.
(архив Ленинградского отделения Института истории СССР АН СССР, коллекция 174, оп. I,
дела 3 и 4). Листы повреждены, утраты текста восстанавливаются и указываются в скобках.
Текст печатается по изданию:
Древнерусские княжеские уставы XI – XV вв. М., 1976, с. 141–146.
Тексты
1
1. Во имя отца, и сына, и святого духа. Бог, и святая Богородица, и отца моего
молитва.
2. Приведох епископа Смоленску, эдумав с людьми своими, по повелению отца
своего святого, еже хотев при животе своем сътворити, (и)но есть (зд)е первее сего не
бывало епископьи, да яз недостойный, грешный се уста(в)ляю епископью, о нем же епископу
выти живу и с клиросом своим в свои дни и в свое княженье, еже ми бог дал и отчя молитва.
3. А се даю святей Богородици и епископу: прощеники с медом и с кунами, и с вирою,
и с продажами, и не надобе их судити никакому же человеку.
4. И се даю святей Богородици (и) епископу: десятину от всех даней смоленских, что
ся в них сходить истых (к)ун, кроме продажи, и кроме виры, и кроме полюдья.
У Вержавлянех у Великих 9 погост, а в тех погостех платить кто же свою дань и
передмер истужници по силе, кто что мо-га. А в тех погостех, а некоторый погибнеть, то тии
десятины убудеть. А в тых погостех, во всех сходиться дани осм сот гривен, а передмера сто
гривен, а на истужницех сто гривен, то ти ис того взяти епископу к святей Богородици сто
гривен.
А во Врочницех (200) гривен, то ти ис того взяти епископу 20 гривен.
А в Торопчи дани четыриста гривен, а епископу с того взяти 40 гривен.
А в Жижци дани 130 гривен, а с того епископу взяти 13 гривен.
А в Каспли 100 гривен, а ис того епископу взяти 10 гривен.
А в Хотшине дани 200 гривен, а ис того епископу взяти 20 гривен.
А в Жабачеве дани 200 гривен, а ис того епископу взяти 20 гривен.
А в Вото(р)овичех дани 100 гривен, а ис того епископу взяти 10 гривен.
А в Шуйспей да(н)и 80 гривен, а ис того епископу 8 гривен.
А в Дешнянюх 30 гривен, а ис того (е)пископу три гривны.
А в Ветьскей дани 40 гривен, а ис того епископу четыре гривны.
А в Былеве дани 20 гривен, а и епископу ис того 2 гривны.
(A) в Бортницех на оной стороне 40 гривен, а ис того епископу 4 гривны.
В Витрине дани 30 гривен, а ис того епископу три гривны.
В Жидчичих 10 гривен, (а) ис того епископу гривна.
В Басеи 15 гривен, а и епископу ис того полторы гривны.
(B) Мирятичех дани 10 гривен, а епископу ис того гривна. В Добрятине дани (30)
гривен, а епископу ис того три гривны.
В Доброчкове дани 20 гривен, а ис того епископу две гривне.
В Бобровницех дани 10 гривен, а ис того епископу гривна.
В Дедогостичех 10 гривен, а ис того епископу гривна.
А в Зарубе дани 30 гривен, а ис того епископу три гривны.
А в Женни дани 200 гривен, у Велицей, ис того святей Богородици и епископу 20
гривен.
В Пацини дани 30 гривен, а ис того епископу три гривны, а в гостиней дани не
ведомо, а что ся соидеть, ис того святей Богородици и епископу десятина.
В Солодовницех 20 гривен, ис того святей Богородици (и е)пископу две гривны.
На Путьтине присно платять четыре гривны, бе(...)ници две гривны, коромити
полпяты гривны, дедичи и дань, и вира 15 гривен, гость 7 гривен. А ис того святей
Богородици и епископу три гривны без семи ногат.
На Копысе полюдья четыре гривны, а перевоза четыре гривны, а торгового 4 гривны,
а с корчьмити, не ведомо, но что ся соидеть, ис того десятина святей Богородици.
На Прупой 10 гривен, а ис того епископу гривна, а в корч-митех не ведати, но что ся
соидеть, ис того десятина святей Богородици.
(У) Кречюта дани 10 гривен, а святей Богородици и епископу гривна.
В Лучине полюдья (...) гривны, а мыта и корчмити не ведомо, но что ся снидеть, ис
того епископу десятина.
Во Оболви гостинная дань, и что ся в ней снидеться, ис того святей Богородици и
епископу десятина.
Во Искони дани 40 гривен, а ис того святей Богородици и епископу 4 гривны.
Суждали залесская дань, аже воротить Гюрги, а что будеть в ней, ис того святей
Богородици десятина.
У Вержавску в городе три гривны десятины святей Богородици.
В Лодейницех 10 гривен дани, а ис того гривна святей Богородици.
5. И се даю ис Торопча от всех рыб, иже идеть ко мне, десятину святей Богородици и
епископу.
6. (А ч)то ся наречеть области Смоленьское, или мала, или велика дань, любо княжа,
любо княгинина, или чия си хотя, правити десятину святей Богородици, без всякого отпису
деяти.
7. Село Дросенское со изгои и з землею святей Богородици и епископу и село
Ясеньское и з бортником, и з землею, и с изгои святей Богородици.
8. И се есми дал землю в Погоновичох Мойшиньскую святей Богородици и епископу
и озера Нимикорская и с сеножатьми, и уезд княжь, и на Сверковых луках сеножати и уезд
княжь, озеро Колодарское святей Богородици.
9. И се даю на посвет святей Богородици из двора своего осмь копий воску и на горе
огород с капустником, и з женою, и з детьми; за рекою тетеревник с женою и з детми святей
Богородици и епископу.
10. Бысть мое сотщание к святей Богородици по повелению святого отца моего, что
же мога, то же даю.
11. А т(я)жь епископълих не судити никому же, судить их сам епископ:
первая тяжа роспуст;
другая тяжа, аже водить кто две жоне;
третьяя тяжа, аще кто поиметься чрес закон;
а четвертая – уволочская, аже уволочет кто девку; што возметь князь – с епископом
наполы, или посадник что възметь свои тяжи, то с епископом наполы;
а пятое, аже ту женку, то епископу;
шестая вопрос, а то епископу: зелья и душегубства – тяжа епископля;
семая, аже бьетася две жене, то епископля тяжа.
(А)же церковный человек доидеть чего, то своему епископу.
Девятая, аже кого бог отведеть церковных людей.
12. А не будеть зла ничего церкви, да се яз молъвлю, и уставил есми епископью,
поручен Смоленеск богом, и деднею, и отцовою молитвою.
13. Да се яз, князь Ростислав с первым епископом своим Маноилом, да се уставляю
яз: аже будеть или тяжа, или продажа епископля, да не надобе ни князю, ни посаднику, ни
тивуну, ни иному никому же от мала и до велика, и по всей волости смоленьской.
14. Се же ныне с божиею помощью и со святою Богородицею в сии дни полны дани, а
по сем что бог устроить. По божью строю чи которая дань оскудееть, или ратью, или коим
образом, (а п)о силе что почнетъ давати тыи дани, а ис того десятина святей Богородици.
15. Да сего (н)е посуживай никто же по моих днех, ни князь, ни людие. Аже ли кто
посудить сея грамоты, что есми дал к святей Богородици, да той отвечаеть в страшный день
святей Богородици и сия клятва будеть на нем, а яз буду без греха.
16. Паки ли приложить кто сию епископью опять к Переяславстей епископьи,
завистию переступя слово святого митрополита русского Михаила, а разрушить сию
епископью Смоленьскую, то князь отиметь свое опять, еже был уставил епископу
пристроивати святей Богородици. Да же кто разрушить сей замысл святого отца моего
Мьстислава и митрополита русского Михаила, (аже) яз, грешный сын Мстиславль, надеяся
на матерь божью, на святею Богородицу, (у)ставляю сию епископью, да же кто разрушить ю,
да сам отвечаеть святей Богородици и сия клятва святых отец буди на нем, а яз буду без
греха.
2.
1. Се яз, худый и грешный и недостойный епископ Маноил с благородным и
христолюбивым князем моим Михаилом утвержаеве, еже написана, утвержена и сотворена о
благодати и благословением святого духа поставлеником моим митрополитом русским кир
Михаилом при благовернем и христолюбивем князи моем кир Михаил(е) и утвердил устав
церковный именем Ростислав, по отца своего святого молитвы и по повелению его уставил
есть епископью Смоленьскую.
2. Да же кто по моем князи или по мне переступить (или) посудить сию грамоту и
уставо с(и) или князь, или ин кто, да будеть ему бог противен в день судный и святая
Богородица, да будеть проклят от святых апостол и святых отец 318, иже повелеша: в кыим
граде достоить епископу быти, да пос-тавять и от всех святых; аще кто разрушить се, да