Якобсон В.А. (отв. ред.) История Востока. В 6 т. Том 1. Восток в древности

Подождите немного. Документ загружается.

что основная сцена действия месо-потамской истории, располагавшаяся с начала III тысячелетия до х.э.

на юге, была перенесена на север, где она и оставалась затем более 1000 лет.

После смерти Хаммурапи основанное им государство продолжало существовать при его потомках еще

более 150 лет, постепенно ослабевая под ударами внутренних и внешних врагов. Место амореев заняли

пастушеские племена касситов, которые уже с XVII в. постоянно вторгались в Месопотамию с востока

— с центральной части горных хребтов Загроса. Удары касситов, трудности охраны протяженных

границ, экономические затруднения, вызванные неспособностью государства преградить путь

ростовщичеству и остановить обезземеливание общинников, — все это ослабляло Вавилон и усиливало

сепаратистские стремления подчиненных ему областей.

Первым от Вавилона отпал город Терка в долине р. Хабур, где кочевали племена ханеев; здесь же

осела и большая группа касситов. Затем восстали города на юге страны, поддержанные племенами

Идамарац и Ямутбала. Восстание было подавлено (1739 г. до х.э.), многие города юга страны — Ларса

и древнейшие центры шумерской цивилизации, хранители тысячелетних традиций клинописной

культуры Урук и Ур — были полностью разрушены и надолго опустели. Однако Вавилону не удалось

окончательно вернуть себе юг. Образовавшееся у берегов Персидского залива государство Приморской

династии просуществовало почти 300 лет.

К середине XVII в. у Вавилонского государства, которое оставалось крупнейшим на территории

Месопотамии, появились еще более сильные соперники и размеры его значительно уменьшились. На

юге Лагаш и Ур с примыкающими к ним территориями прочно вошли в состав Приморского царства.

На севере границы Вавилона пролегли южнее Мари и Ашшура. Из областей за Тигром за ним

сохранялись территории, занятые племенами Идамарац и Ямутбала. В Верхней Месопотамии прочно

держалось ханейское царство с центром в Терке, где аккадско-аморейскую династию сменила

касситская. К власти здесь пришел царь с касситским именем Каштилиаш. Отсюда касситы

небольшими группами постепенно проникали во все области Месопотамии. Многие из них нанимались

на сезонные работы, поступали на службу в войско. В 1595 г. до х.э., после того как хетты во главе с

Мурсили I вторглись в Месопотамию и низложили последнего царя Вавилонской династии —

Самсудитану, касситы захватили царскую власть в Вавилонии. Их правление продолжалось более 400

лет.

4. ЗАКОНЫ

Законы Хаммурапи — не первый в истории Месопотамии памятник законодательства. О

законодательных мероприятиях рассказывают так называемая «Овальная пластинка» Энметены и

надписи Уруинимгины (см. гл. II). Однако эти тексты лишь излагают содержание законодательства, не

приводя его текстуально. Первый дошедший до нас текст законов — Законы Шульги (прежнее

название — Законы Ур-Намму; недавно

было установлено, что их действительным автором является сын и преемник Ур-Намму — Шульги; см.

гл. III). Этот сильно поврежденный текст состоял из «Пролога», за которым следовали конкретные

правовые нормы. Имелся ли «Эпилог», сказать пока невозможно. В «Прологе» содержатся слова о

защите сироты и вдовы, слабого против сильного, бедного против богатого — слова, которые мы

впервые встречаем еще в тексте Уруинимгины. Было бы ошибкой видеть в этих словах всего лишь

социальную демагогию. Царь в Месопотамии очень долго сохранял многие черты вождя племени,

обязанного заботиться о сирых и убогих. Таким его воспринимало массовое сознание, так понимал

свой долг и он сам. Была тут, разумеется, и политическая необходимость: общество не может

существовать без некоего минимума справедливости.

Из правовых норм, входивших в Законы Шульги, сохранилось (иногда не полностью) менее трех

десятков. Среди них: наказание за прелюбодеяние (§ 4), правила о разводе (§ 6—8), наказания за

ложный донос (§ 9— 11) и за лжесвидетельство (§ 26—27), узаконения касательно брака (§ 12—13), о

телесных повреждениях (§ 15—19). Особый интерес представляют нормы, касающиеся рабов: о

возвращении беглых (§ 14) и о рабыне, которая «сочла себя равной своей госпоже» (§ 22—23). Важно

отметить, что такая рабыня наказывается не по произволу господина или госпожи, но по закону. Иначе

говоря, рабы в этот период еще рассматриваются как личности, а не как вещи. Из юридических

документов той эпохи видно, что рабы даже могли оспаривать свое рабское состояние в суде, впрочем,

как правило, процесс они проигрывали. Параграфы 27—29 посвящены защите землевладельцев от

противоправных действий других лиц, а также от недобросовестного арендатора. Основной вид

наказания по Законам Шульги — денежная компенсация, которую виновный уплачивает потер-

певшему. Заметим еще, что и в этих законах, и во всех последующих законах древней Месопотамии

разбивка их на нумерованные параграфы введена современными исследователями, в оригинале ее нет.

Следующий из дошедших до нас законодательных памятников принадлежит царю I династии Иссина

Липит-Иштару. Дошедший до нас со значительными повреждениями текст на шумерском языке

(возможно, существовал аккадский оригинал) состоит из «Пролога», примерно 43 статей и «Эпилога».

В кратком «Прологе» Липит-Иштар сообщает, что он установил «освобождение» от повинностей и,

возможно, от долгов для «сыновей и дочерей» Ниппура, Ура и Иссина, а также для (всех?) «сыновей и

дочерей» Шумера и Аккада. Из дальнейшего текста видно, что «освобождение» было лишь частичным

и состояло в сокращении сроков несения повинностей. Сами узаконения касаются отношений

собственности (? § 1—3, сильно повреждены) ; платы за наём повозки с волом и погонщиком (§ 4);

наказания за кражу со взломом (§ 6: взломавший дверь подлежит смерти; § 7: проломивший стену

подлежит смерти и должен быть зарыт перед проломом); правила найма кораблей (§ 8—9); правила

аренды садов (§ 11—13) и наказания за вторжение в чужой сад (§ 14 — уплата 10 сиклей серебра) и за

порубку дерева (§ 15 — уплата 0,5 мины серебра). Параграф 16 устанавливает ответственность соседей

за возможное проникновение воров через их дом в соседний (тот, кто, несмотря на предупреждение, не

принял должных мер для предотвращения такого вторжения, обязан возместить все украденное). Ряд

узаконений касается рабов и зависимых людей. Укрывательство чужого раба карается заменой его

рабом укрывателя (§ 17) либо уплатой потерпевшему 15 сиклей серебра (§ 18). Если рабыня родила

сво-

ему господину детей и он отпустил ее вместе с детьми на свободу, они при наличии законных

детей не являются его наследниками (§ 30). Но если он, после смерти своей жены, женился на

такой рабыне, их дети становятся наследниками наравне с детьми от законной жены. Плохо

понятный § 19 говорит, вероятно, о каких-то условиях, при которых раб должен быть освобожден.

Большие разногласия у исследователей вызывает истолкование термина миктум в § 20—21.

Согласно мнению И.М.Дьяконова, речь идет о некой категории зависимых людей, работающих в

частном хозяйстве. Если такой человек пришел по доброй воле, он по своей же воле может и уйти.

Если он дан царем, «его нельзя отобрать». Параграф 23 устанавливает, что тот, кто занял чужой

заброшенный земельный участок и возделывал его в течение трех лет, уплачивал причитающийся

с этого участка «доход», сохраняет участок за собой. Скорее всего речь здесь идет о служебном

наделе, но нельзя исключить и вероятность того, что речь идет об общинной земле. Параграфы

25—38 посвящены семейному праву, а § 39— 43 устанавливают размер компенсации за порчу

чужого упряжного вола. Отметим, наконец, § 22, который устанавливает, что за ложное обвинение

обвинитель подвергается тому же самому наказанию, которое грозило обвиненному. Здесь мы

впервые (после Законов Шульги) встречаемся с наказанием по принципу талиона, нашедшему

столь широкое применение в Законах Хаммурапи (см. ниже).

Наконец, непосредственным предшественником Законов Хаммурапи являются законы,

происходящие из царства Эшнунны в долине р. Диялы (ок. 1790 г. до х.э.). Они дошли до нас в

виде двух поврежденных списков на аккадском языке, имеющих незначительные различия. Текст

состоит из «Пролога» (почти не сохранился) и 60 статей. Имелся ли «Эпилог», неизвестно. Законы

Эшнунны открываются своего рода «Тарифом», или, вернее, указателем эквивалентных

соотношений между основными товарами и серебром (§1), а также зерном (§ 2). Тарифы

соответствуют средним для этой эпохи ценам. Параграфы 3—4 устанавливают тарифы за наём

повозки и корабля. Параграфы 5—11 содержат тарифы заработной платы наемникам, а также

наказания за различные правонарушения, связанные с наймом имущества или людей. Кража

имущества, принадлежащего мушке-нуму, с его поля или из его дома влечет за собой уплату

компенсации в 10 сиклей серебра. Такая же кража, совершенная в ночное время, карается смертью

(§ 12—13). Согласно § 15, раб или рабыня не могут ничего продавать, а согласно § 16,

несовершеннолетний «сын человека» или раб не может ничего брать в долг (см. ниже, пояснения к

§ 7 Законов Хаммурапи). Семейное право изложено в § 17—18, а также в § 25—35. В общем они

совпадают с соответствующими положениями Законов Хаммурапи. Отметим лишь § 33—35,

предусматривающие попытку рабыни частного лица или дворцовой рабыни передать своего

ребенка на воспитание свободному человеку, очевидно, с целью таким образом сделать его

свободным. Закон устанавливает, что такой ребенок должен быть возвращен в рабство, а за кражу

чужого раба или рабыни виновный обязан отдать двух рабов (§ 49). Положения, касающиеся

долгового права (§ 19—24), также совпадают с Законами Хаммурапи, где, однако, они

разработаны значительно более подробно. Отметим лишь § 20, который запрещает при даче в долг

зерна требовать уплаты долга серебром, а также § 24, который предоставляет муш-кенуму особую

защиту против недобросовестного кредитора. Законодатель пытается препятствовать разорению

общинников. Так, устанавливается преимущественное право брата на покупку собственности

другого брата,

если этот последний ее продает (§ 38). Такое же право устанавливается и для прежнего

собственника проданного «дома» (возможно, следует понимать «хозяйства») в случае, если новый

собственник вновь его продает (§ 39; закон специально отмечает, что «дом» продан по причине

«слабости», т.е. разорения). За телесные повреждения различного рода устанавливается денежная

компенсация (§ 42—48 и 54—57). Законы Эшнунны знают лишь один случай причинения смерти

(когда по недосмотру хозяина рухнула стена — § 58). Решение по этому делу должен принимать

царь — в соответствии с общим правилом о делах, касающихся «жизни» (§ 48). Отметим, наконец,

что, согласно Законам Эшнунны, человек, разводящийся с женой, родившей ему детей, теряет все

свое имущество в пользу этой разведенной жены (надо полагать, в том случае, если жена ни в чем

не провинилась; § 59).

В упомянутых выше текстах следует видеть последовательные стадии развития единой традиции

месопотамского клинописного права, что, однако, не исключает сохранения местных, большей

частью несущественных, различий. Постепенно вырабатываются методы систематизации пра-

вовых норм, проявляется стремление к максимальной полноте, охвату всех возможных случаев.

Конечно, они не являются «кодексами» в современном смысле этого слова. Перед нами

дотеоретическая стадия развития права, когда не сформулированы еще его основные принципы и

важнейшие понятия, и в частности такой важнейший принцип права, как nullum crimen sine lege,

т.е. «нет преступления без указания об этом в законе». Поэтому месопотамские юристы и не

стремились к исчерпывающей полноте своих компиляций, точнее говоря, они не представляли

себе ее необходимость. С другой стороны, их убежденность в том, что справедливость вечна и

неизменна, что она есть установленный навсегда порядок вещей и не зависит от злобы дня,

побуждает их включать в законы даже тарифы цен и заработной платы, хотя из деловых

документов известно, что и те и другие испытывали значительные колебания под воздействием

экономической конъюнктуры. Древнейшие в истории человечества правовые памятники

сохранили для нас первые и, подчеркнем, самые трудные шаги юриспруденции. В этом — их

непреходящая ценность. Кульминацией же в развитии клинописного права явились Законы

Хаммурапи.

Законы Хаммурапи (принятое сокращение — ЗХ) — крупнейший и важнейший памятник права

древней Месопотамии. Хотя никаких теоретических сочинений по праву из Месопотамии до нас

не дошло (их, как и в других науках, видимо, не было), ЗХ представляют собой плод огромной

работы по сбору, обобщению и систематизации правовых норм. Эта работа основывалась на

принципах, существенно отличных от применяемых ныне, но проводившихся в общем довольно

строго и последовательно. Нормы группируются по предмету регулирования, а переход от одной

нормы к другой осуществляется по принципу ассоциации. Таким образом, один и тот же предмет

рассматривается в смежных нормах в различных правовых аспектах. Случаи, которые считались

очевидными и не вызывавшими сомнений, в ЗХ вообще не упоминаются, например наказание за

умышленное убийство или за чародейство. Такие дела решались по обычаю. Вместе с тем

вавилонские юристы еще испытывали затруднения при формулировке важнейших общих

принципов и понятий права, хотя определенное представление о них имели. Поэтому они

выражали их казуистически: принцип «по одному делу решение два раза не выносится» выражен,

видимо, в § 5, который карает судью за «изменение решения» после того, как решение

уже принято и выдан соответствующий документ; представление о недееспособности малолетних и

несвободных выражено, видимо, в § 7, карающем за принятие какого-либо имущества из рук

«малолетнего сына человека или раба человека» «без свидетелей и договора» (а при свидетелях,

которым известны участники сделки, она не могла бы иметь место).

ЗХ начинаются с «Пролога», в котором Вавилон объявляется вечным обиталищем «царственности» в

отличие от принятого ранее принципа, согласно которому «царственность» перемещалась из одного

города в другой, перечисляются заслуги Хаммурапи перед каждым важнейшим городом Месопотамии

и их божествами-покровителями (в «Эпилоге» провозглашается цель создания Законов: «Дабы

сильный не притеснял слабого, дабы сироте и вдове оказываема была справедливость...»). Далее

следуют собственно Законы. В тексте Законов можно выделить следующие разделы: 1) основные

принципы правосудия (§ 1—5); 2) охрана собственности царя, храмов, общинников и царских людей (§

6—25); 3) нормы, касающиеся служебного имущества (§ 26—41); 4) операции с недвижимостью и

связанные с нею деликты (§ 42—88); 5) торговые и коммерческие операции (§ 89—126); 6) семейное

право (§ 127—195); 7) телесные повреждения (§ 196—214); 8) операции с движимым имуществом и

личный наём (§ 215—282). Далее следует «Эпилог», содержащий проклятия тем, кто отступит от

установлений, содержащихся в ЗХ. «Пролог» и «Эпилог» написаны торжественным и архаичным

языком и во многих отношениях напоминают литературные произведения, сами же узаконения

изложены сухим и ясным деловым языком.

Вавилонское право, как и любое древнее право, не делилось на уголовное, гражданское,

процессуальное, государственное и т.п. Текст ЗХ носит «синтетический» характер, устанавливая

одновременно и правила, и ответственность за их нарушение.

Общество, каким оно обрисовано в ЗХ, состоит из свободных общинников (авилум), царских людей

(мушкенум) и рабов (вардум). Положение царских людей могло быть на практике весьма различным:

их высшие слои были одновременно и общинниками, а низшие имели крохотные служебные наделы

или даже только натуральные пайки и мало чем отличались от рабов. Иначе говоря, между свободой и

рабством существовали многочисленные промежуточные ступени. Жизнь, честь и личную

неприкосновенность мушкенума ЗХ оценивают «дешевле», чем авилума (§196 и ел.), но зато

имущество мушкенума охраняется более строго: ведь оно фактически есть составная часть царского

имущества (§ 8). Некоторые остатки правоспособности в этот период еще сохраняют и рабы: раб

дворца или мушкенума может вступать в брак со свободной женщиной, а дети от такого брака

считались свободными (§ 175—176). Своих детей от рабыни ее господин мог признать своими

законными детьми, со всеми вытекающими отсюда для них правами, но если даже он их таковыми и не

признал, после смерти господина они и их мать получают свободу (§ 170—171). Раб, купленный в

чужой стране, в Вавилонии должен был быть отпущен на свободу без выкупа, если выяснялось, что он

вавилонянин. За оскорбление действием, нанесенное свободному, и за оспаривание своего рабского

состояния раб подлежал не внесудебной расправе, а наказанию по суду (отрезанием уха; § 205 и 282).

Наконец, долговое рабство было ограничено сроком в три года (долговым рабом мог стать сам

должник, или его раб, или член семьи), и даже продажа свободнорожденного человека в рабство была

ограничена тем же

сроком (§117). В связи с долгами существовал и другой вид временной утраты свободы —

заложничество (§ 114—116). Заложника кредитор, видимо, брал насильно и держал его в своего рода

частной долговой тюрьме, чтобы принудить к выплате долга.

Кредиторами чаще всего были торговые агенты (тамкары), которые были государственными

чиновниками, но одновременно вели разного рода коммерческие дела также и на свои собственные

средства. В каждом крупном городе существовало объединение таких купцов (карум — «пристань»),

осуществлявшее административный надзор за тамкарами и ведавшее их взаимными расчетами и

расчетами с государством. Тамкары вели международную торговлю как лично, так и через

помощников-шомоллз', т.е. странствующих торговцев, не располагавших собственными средствами.

Другим важным видом деятельности торговых агентов было, как уже отмечено, ростовщичество

Займы натурой предоставлялись под условием роста в одну треть, а займы серебром — в одну пятую

основной суммы, как правило на короткий срок — до урожая. Из деловых документов видно, что

существовали и другие виды роста, вплоть до сложных процентов. ЗХ пытаются до известной степени

оградить должников от злоупотреблений со стороны кредиторов: разрешается в некоторых случаях

отсрочка уплаты долга (§ 48); допускается замена серебра другими материальными ценностями (§51 и

96); запрещается забирать в покрытие долга урожай поля или сада (§ 49, 66); устанавливается

наказание за обмер и обвес при выдаче и возвращении ссуды (§ 94).

Сельское хозяйство было основой всей жизни в Месопотамии, неудивительно поэтому, что ЗХ уделяют

ему очень большое внимание. Основным типом хозяйства было мелкое, крупные землевладельцы либо

обрабатывали свои земли посредством предоставленных в их распоряжение низших категорий царских

людей, либо сдавали их мелкими участками в аренду из доли урожая (V

или

урожая - § 46) или за

твердую плату вперед (§ 45). На арендаторе лежала обязанность вести хозяйство добросовестно,

обеспечивая надлежащий доход (§ 42—44). Срок аренды мог быть продлен, если арендатор из-за

стихийных бедствий потерпел убыток (§ 47). Земледелец был обязан содержать в исправности

оросительные сооружения и нес ответственность за убыток, который причиняла соседям его

нерадивость (§ 53— 56). Крупный и мелкий скот передавался для пастьбы специальным пастухам

(наемным или царским людям), которые несли ответственность за потраву (§ 57—58), а также за любой

ущерб в стаде, происшедший по вине пастуха (§ 263—267). Работа по найму была, видимо,

распространена довольно широко, наемниками могли быть и свободные люди, и рабы. ЗХ подробно

регулируют тарифы заработной платы для очень многих видов труда, от самого квалифицированного

(врач, ветеринар, строитель, корабельщик) до труда ремесленника (кирпичник, кузнец, плотник,

сапожник, ткач и т.п.), а также и неквалифицированных видов труда (§ 215—224, 253— 274).

Работников нанимали, как правило, на короткий срок — на время сева или, особенно, жатвы — либо

поденно на время, необходимое для выполнения конкретной работы. Поэтому и тарифы наемной платы

в основном поденные. Наемник несет материальную и «уголовную» ответственность за причиненные

хозяину убытки. Плата наемному работнику была рассчитана на возможность прокорма им семьи в

течение периода найма.

Большое внимание ЗХ уделяют семье — основной ячейке вавилонского

А также, хотя об этом не упомянуто в ЗХ, сбор налогов.

общества (§ 12 и ел.). Брак считался законным лишь при соблюдении определенных юридических

формальностей (§ 128): требовалось заключить при свидетелях брачный контракт, который

обычно был устным, но при наличии особых обстоятельств (см. ниже) мог быть и письменным.

Семья была моногамной, и супружеская неверность со стороны жены каралась смертью (§ 129).

ЗХ устанавливают подробные правила для разбора обвинений такого рода (§ 130—136). Однако

муж мог сожительствовать с рабынями и прижитых с ними детей признать своими законными

детьми (§ 170). При определенных обстоятельствах (болезнь жены — § 148; женитьба на жрице,

которой не полагалось иметь детей, — § 145; дурное поведение жены — § 141) муж мог взять

вторую жену. В случае женитьбы на богатой жрице или вообще на богатой женщине, а также для

урегулирования вопроса о детях и о возможной второй жене составлялся письменный брачный

договор. Целью брака было рождение детей, которые унаследуют семейное имущество и будут

поддерживать культ предков, без чего эти последние обречены на муки голода в загробном мире.

Поэтому ЗХ подробно рассматривают вопрос об имущественных отношениях между супругами: о

приданом и брачном выкупе (§ 159—164); о раздельной ответственности по долгам, возникшим до

брака (§ 151—152); об имуществе жены (§ 150). Вавилонский брак не был, вопреки тому, что об

этом часто пишут, «браком-куплей»: размер приданого был больше, чем размер выкупа (§ 162—

164). Если же брак и сохранял формальное сходство с покупкой, то объясняется это тем, что

древнее право просто не знает иного способа передачи патриархальной власти над человеком, чем

купля-продажа (ведь даже и в римском праве освобождение сына из-под отцовской власти

оформлялось как фиктивная продажа). Столь же много внимания ЗХ уделяют вопросам на-

следования (§ 165 и ел.). Лишение наследства допускалось только в случае двукратной тяжкой

провинности со стороны сына (§ 167—168). В случае бездетного брака выход искали в

усыновлении чужих детей по соглашению с их кровными родителями, а также найденышей (§ 185

и ел.). Наконец, подробно рассматривается в ЗХ вопрос об имуществе жриц. В Вавилонии было

принято посвящение девочек в храмы для службы богам, и эти девочки становились затем

жрицами разных рангов, в том числе и весьма высоких. Они получали определенную долю в

родительском имуществе (§ 178 и ел.), а после их смерти наследниками становились, как правило,

их братья.

Как уже отмечалось, вавилонское право не знало деления на гражданское и уголовное. ЗХ уделяют

много внимания наказаниям за различные проступки и преступления — от нарушения

обязанностей, связанных со службой, до посягательств на имущество и преступлений против

личности. Для ЗХ характерно очень широкое применение смертной казни за самые различные

виды преступлений — от присвоения чужого имущества до прелюбодеяния. За некоторые особо

тяжкие, с точки зрения законодателя, преступления ЗХ назначают квалифицированные виды

смертной казни: сожжение за инцест с матерью (§ 158), сажание на кол жены за соучастие в

убийстве мужа (§ 153). В остальных случаях ЗХ устанавливают либо наказание по принципу

талиона — «зеркального», т.е. наказания равным за равное, или «символического», когда,

например, отсекают «согрешившую» руку, — либо денежную компенсацию. Принцип талиона

известен из более ранних месопотамских законодательных источников, но только в ЗХ он

проводится столь широко и последовательно. Широко распространено ошибочное представление

о талионе как о «пережитке кровной мести». В дей-

ствительности же кровная месть исходит из принципа коллективной вины и коллективной

ответственности, унаследованного от первобытнообщинного строя. В связи с развитием

представлений о личности возникает и представление об индивидуальной вине и индивидуальной

ответственности. Кроме того, возникшее гражданское общество заинтересовано в том, чтобы

распри не длились бесконечно, что практически неизбежно при кровной мести. Поэтому вводится

принцип обязательной денежной композиции, а затем и принцип талиона, представлявшийся

наиболее справедливым для правосознания той эпохи. Иначе говоря, развитие ответственности

идет по пути индивидуализации, наказание же приобретает все более публичный характер.

Судебный процесс в Вавилонии был устным и состязательным. Это означает, что дела

возбуждались лишь по жалобе заинтересованной стороны, а в ходе процесса каждая из сторон

должна была доказывать свои утверждения. Протоколы процессов не велись, хотя некоторые

наиболее важные моменты могли фиксироваться письменно. Решения и приговоры тоже, как

правило, были устными. Основными доказательствами были свидетельские показания (см.,

например, § 9—11) и документы. В некоторых случаях, при отсутствии иных способов

установления истины, прибегали к «божьему суду». «Божий суд» мог иметь две формы: 1) водная

ордалия и 2) клятва во имя богов. Водная ордалия осуществлялась путем погружения

допрашиваемого в воду реки (подробности этой процедуры неизвестны), и если он тонул,

считалось, что река, т.е. бог реки, покарала виновного. Если ему удавалось выйти из воды

благополучно, он считался оправданным (§ 2)

. Клятва богами, по тогдашним представлениям,

неминуемо навлекала на ложно поклявшегося кару богов. Поэтому принесение такой клятвы

считалось достаточным основанием для оправдания, а отказ принести клятву — доказательством

справедливости обвинения. Ложное обвинение, как и лжесвидетельство, каралось по принципу

талиона, т.е. тем же самым наказанием, которое понес бы обвиненный, будь его вина доказана.

ЗХ считались образцом законодательства на протяжении всей дальнейшей истории

«клинописной» культуры Месопотамии. Их продолжали переписывать и изучать вплоть до

эллинистического и даже парфянского периода истории Вавилонии. До нас дошло около 40

списков текста ЗХ, что намного превышает количество списков подавляющего большинства

древних текстов.

В заключение необходимо отметить, что мнения специалистов о месопотамских законах

значительно расходятся. Некоторые считают, что перед нами не законы в собственном смысле

слова, а самовосхваления царей, долженствующие показать их мудрость и справедливость, либо

некие теоретические упражнения месопотамских ученых, не имеющие практического значения.

Среди тех, кто считает их настоящими законами, существуют разногласия по вопросу о том,

какую часть населения охватывают их установления (всех жителей страны или только царских

людей). В российской науке утвердилась точка зрения, согласно которой эти тексты являются

настоящими законами, хотя и весьма архаичными, и охватывают все население царства.

В средневековой Европе, наоборот, всплывший считался виновным.

Глава VI

МЕСОПОТАМИЯ в XVI—XI вв. до х.э.

1. СРЕДНЕВАВИЛОНСКИЙ ПЕРИОД В НИЖНЕЙ МЕСОПОТАМИИ. КАССИТСКОЕ ЦАРСТВО И ЭЛАМ

Как мы видели, Старовавилонский период истории Месопотамии завершился вскоре после 1600 г.

до х.э. касситским завоеванием. Коренным местом обитания касситских племен были горные

местности Западного Ирана — в верховьях р. Диялы и ее притоков у северо-западных пределов

Элама. Были ли они здесь автохтонами или пришельцами, неизвестно. Ничего нельзя сказать

также и о возможных родственных связях касситов с другими народами древности, ясно только,

что они не были индоевропейцами. По долине Диялы касситы совершали набеги на Месопотамию

в конце I Вавилонской династии. Одна из групп касситских племен еще в XVIII в. до х.э.

продвинулась даже в Северную Месопотамию и обосновалась здесь в Ханейском царстве (на

среднем Евфрате у устья р. Хабур). По-видимому, вожди касситских племен сначала служили

местным правителям, но затем сами захватили власть и сделались царями. В этом качестве они и

вошли в позднейшие списки касситских царей Вавилонии, хотя до воцарения в Вавилоне им было

еще далеко. Лишь после разгрома его хеттами в 1595 г. до х.э. Вавилон достался касситам.

От XVI—XV вв. из Месопотамии до нас дошло очень мало документов. Первым известным нам

касситским царем Вавилона был Агум II (XVI в. до х.э., второй по счету в династии, которая

первоначально правила в Хане). Он правил уже обширной территорией, куда входила Южная

Месопотамия, кроме Приморья, а также горные области за Тигром, хотя «царем Шумера и

Аккада» он себя не титуловал.

Около этого же времени народ хурритов создал на территории Верхней Месопотамии новое

царство — Митанни, о котором речь будет ниже.

От первой четверти I тысячелетия до х.э. до нас дошел любопытный документ — перечень войн и

мирных договоров между Ассирией и Вавилонией (так называемая «Синхроническая история»).

Из этого документа видно, что преемник Агума II, Бурна-Бурариаш I, около 1510 г. заключил на

среднем течении р. Тигр мирный договор с правителем Ашшура. Следовательно, касситская

Вавилония имела с этим городом-государством общую границу. Еще через два поколения, около

1450 г., Улам-Бурариаш, брат касситского царя, покорил Приморье и убил его последнего

правителя. После смерти брата он, видимо, стал царем Вавилонии и, таким образом, вновь

объединил всю Нижнюю Месопотамию в единое государство. Теперь касситские цари уже

именуют себя «царь Вавилона, царь Шумера и Аккада, царь касситов и царь Кар-Дуниаша» (Кар-

Дуниаш — касситское название Нижней Месопотамии, употреблявшееся затем в течение не-

скольких веков). Они завязывают дружественные отношения с Египтом, впрочем, держатся по

отношению к нему несколько заискивающе. Отношения с Ашшуром складываются весьма

сложно: правители Ашшура

101

были то данниками касситов, то врагами, то союзниками и даже родичами.

Касситский царь Куригальзу Старший (начало XIV в. до х.э.) создал царскую резиденцию,

отдельную от Вавилона, построив себе г. Дур-Кури-гальзу («Крепость Куригальзу»). Вавилон при

этом получил освобождение от общегосударственных налогов и стал привилегированным

самоуправляющимся городом. Еще раньше, видимо при I Вавилонской династии, подобную

привилегию получил Сиппар, около 1250 г. — Ниппур, а позднее и другие важнейшие города

С середины XIV в. до х.э. в Вавилонии, видимо, происходит оживление экономики, о чем

свидетельствует увеличение числа деловых и хозяйственных документов. Но затем ашшурский

правитель вмешивается в династические распри в Вавилонии и дважды сажает на вавилонский

престол своих ставленников. Попытка Вавилонии в дальнейшем вести войну против Ассирии

оказалась неудачной, и касситские цари вынуждены были согласиться на ассирийский контроль

над вавилонско-митаннийской торговлей. Но зато с Ассирией был установлен прочный мир, и

вавилонский царь Куригальзу Младший (1333—1312 гг. до х.э.) сумел провести успешную войну с

Эламом, захватив Сузы и другие города. Однако это был лишь временный успех, и вскоре в Эламе

вновь создается независимое и могущественное государство. Вообще, политическое положение в

дальнейшем стало складываться не в пользу Вавилонии. На севере теперь уже существовало

мощное Ассирийское царство, все время расширявшее свою территорию и угрожавшее отрезать

Вавилонию от торговых путей. С востока, как уже отмечалось, угрожал Элам. Наконец, с запада,

где касситам удалось было избавиться от скотоводческих племен амореев, стали надвигаться из

степей новые кочевые племена — арамеи. Эта последняя угроза оказалась особенно серьезной.

Поэтому предпринимаются попытки установить между тремя «традиционными» великими

державами — Египтом, Хеттским царством в Малой Азии и Вавилонией — союз, направленный

прежде всего против Ассирии и кочевников. Союз этот, однако, не удался. Около 1225 г. эламский

царь совершил опустошительный набег на Вавилонию, и почти сразу же вслед за ним явился

ассирийский царь Тукульти-Нинурта. Ассирийцы наголову разбили касситско-вавилонское

войско, а царя Каштилиаша захватили в плен и в цепях увели в Ашшур. Затем пал Вавилон, его

храмы и дворцы были разграблены, а статую бога Мардука увезли в Ассирию.

Семь лет спустя вавилоняне вновь обрели независимость, а новый кас-ситский царь, Адад-шум-

уцур (ок. 1187 г. до х.э.), сумел, в свою очередь, вмешаться в дела Ассирии и посадить там на

престол своего ставленника. В середине XII в., напротив, Вавилония подверглась новому

нашествию сначала ассирийцев, а затем эламитов. Особенно тяжким было второе. Около 1158 г.

эламский царь Шутрук-Наххунте вторгся в долину Диялы. Затем он переправился через Тигр и

захватил ряд городов, разрезав Нижнюю Месопотамию пополам. Касситский царь был низложен,

а Вавилония отдана под власть эламского наместника. Города Месопотамии подверглись

Недавно в Армении, на городище Мецамор, в коллективном погребении XI (?) в. до х.э. были найдены касситские вещи:

художественно исполненная весовая (вероятно, эталонная) гирька с надписью от имени Улам-Бурариаша (еще без

царского титула) и цилиндрическая печать с надписью по-египетски (!): «Куригальзу, царь Сенаара». Сенаар — одно из

древних названий Вавилонии, видимо западносемитского происхождения, употребляемое, между прочим, в Библии.

102

ужасающему разгрому и грабежу

, а сверх того, еще и обложены данью. Вавилоняне пытались

оказать сопротивление, которое было беспощадно подавлено. Лишь позднее, воспользовавшись

внутренними смутами в Эламе, новый предводитель вавилонян провозгласил себя царем, но

столицей своей сделал Иссин (II династия Иссина). При этой династии, наиболее выдающимся

представителем которой был Навуходоносор I (1126—1105 гг. до х.э.), начался новый, хотя и

кратковременный подъем Вавилонии. Ей даже удалось подчинить Ассирию и, в свою очередь,

разгромить Элам, надолго выведя его из политической игры. Но всем этим успехам положили

конец сначала поражение от ассирийцев, а затем массовое вторжение южноарамейских кочевых

племен (халдеев). На этом и заканчивается первый этап древности в Южной Месопотамии.

2. СРЕДНЕВАВИЛОНСКОЕ ОБЩЕСТВО

Наиболее типичным документом, дошедшим до нас от касситского и по-слекасситского периодов,

является кудурру — акт о пожаловании тому или иному лицу более или менее значительного

участка земли из царского фонда, иногда вместе с освобождением от тех или иных поборов и

повинностей. Такое пожалование, строго говоря, было не дарением, а лишь выдачей земли во

временное пользование. Передача ее в дальнейшем по наследству вместе с должностью подлежала

утверждению царем. Однако постепенно эта земля стала рассматриваться как частная

собственность, тем более что сами цари, которым надоели бесконечные споры о наследственных

правах, стали передавать землю «на вечные времена». Таким образом, наряду с общинными

землями появились земли, находившиеся в частной собственности, но вне юрисдикции общинных

властей. Впрочем, ведение самостоятельного мелкого хозяйства было еще невозможно, и новые

собственники стремились объединиться в новые общинные структуры — «дома», или «братства».

Значительные земли, а также целые селения (вернее, причитающиеся с них поборы и повинности)

отдавались также храмам. Все эти новые явления связаны с распадом государственного хозяйства

с его громоздким и дорогим административным аппаратом. На смену ему пришло взимание

налогов и повинностей со всего (или с большей части) населения. Разница же между

общинниками и держателями царских земель постепенно стерлась — и те и другие фактически

превратились в частных хозяев, в одинаковой степени облагаемых налогами и повинностями. Этот

процесс ускорялся еще и тем, что из-за засоления старых орошенных земель их приходилось

покидать и осваивать новые, которые царь считал своими и где новые каналы прокладывались за

счет царских налогов и повинностей. Вместе с тем города, как уже отмечалось, получали

привилегии, превращаясь в автономные единицы. Теперь возникает новое деление общества: с

одной стороны, привилегированные, освобожденные от общегосударственных налогов и

повинностей граждане городских общин, а также крупные землевладельцы, получившие такое же

освобождение, с другой — неполноправное, обложенное налогами и повинностями, жившее в

большинстве случаев на царской земле сельское население. Форми-

Дошедшая до нас стела с Законами Хаммурапи также была увезена эламитами в Сузы, где впоследствии и была найдена

археологами.

103

рование этой новой структуры общества еще только началось, а полное свое завершение оно

получило в I тысячелетии до х.э.

Царское хозяйство в средневавилонский период по перечисленным причинам практически сходит

на нет. До нас дошло довольно значительное количество документов из храмовых хозяйств (к

сожалению, они еще плохо изучены). Из этих документов видно, что и храмы собственного

хозяйства практически не вели. Храмовые архивы состоят из приходных и расходных ведомостей.

В первых записываются доходы от приписанного к храмам подневольного «люда» (амелуту).

Поступления эти называются «урок», но храмовые работники все же вели свое самостоятельное

хозяйство, хотя, по всей видимости, не были его собственниками. В расходных ведомостях

фиксировались натуральные выплаты жрецам и ремесленникам храма.

К концу рассматриваемого периода начинают вновь возрождаться товарно-денежные отношения,

причем весьма интересно, что всеобщим мерилом цен теперь служит не серебро, а золото.

Причины этого изменения пока неясны, да и на практике золотом почти никогда не платили.

Расплачивались зерном или другими товарами, иногда серебром или медью, лишь указывая их

стоимость в золоте.

Вновь - и теперь, видимо, уже беспрепятственно - развивается ростовщичество с его неизбежным

последствием - долговой кабалой. Но теперь это не временное рабство, а постоянное, даже для

свободнорожденных граждан.

Таким образом, положение беднейших слоев населения резко ухудшилось. Неудивительно

поэтому, что не только рабы или храмовые илоты, но даже полноправные общинники бежали из

своих мест, превращаясь в изгоев — хапиру. Эти разноплеменные группы, объединенные общим

несчастьем, бродили в предгорьях Загроса и в степи, промышляя мелким скотоводством,

случайной работой по найму, а то и разбоем. Хапиру довольно скоро стали известны по всей

Передней Азии: это был весьма взрывчатый социальный материал, внушающий немалое

беспокойство мелким царькам Сирии и Финикии, но не слишком опасный для Касситского

царства.

Еще одной важной общественной группой в Вавилонии были воины. Основу касситского войска

составляли колесничные отряды — новый, впервые появившийся род войск (ранее колесница

была лишь выездом знатного человека). Касситы существенно улучшили конструкцию

переднеазиатской боевой колесницы. При изготовлении этих колесниц использовалась кооперация

ремесленников нескольких профессий и самой высокой квалификации: столяров, медников,

кожевников, оружейников. Усовершенствованию подверглось и другое вооружение: появились

чешуйчатые панцири для пехоты, а также броня для лошадей, мощные луки и т.п. Однако непра-

вильно видеть в касситских колесничих некую «феодальную» аристократию. Действительно

составляя привилегированную часть войска, они тем не менее находились на полном содержании

у царя, получая от него коней, колесницы и вооружение.

3. МИТАННИ И АРРАПХА

В XVII—XVI вв. до х.э. в Верхней Месопотамии создается сильное государство Митанни

(аккадцы называли его Ханигальбат, а египтяне — На-

В этом разделе использованы материалы Н.Б.Янковской.

104

харина, Нахрайна). Создателем этого государства, по всей вероятности, явилось одно из хурритских

племен — маиттанне (матианы или матиены позднейших греческих источников). Хурриты

происходили с Армянского нагорья (в нынешней Восточной Турции), а возможно, изначально из За-

кавказья

, но уже с середины III тысячелетия до х.э. распространились и к востоку от р. Тигр, и в

Северной Месопотамии, и в областях, расположенных к западу от Евфрата, в частности в Северной

Сирии, куда они с древнейших времен проникали мирным путем. Собственно племя маиттанне, по-

видимому, обитало первоначально на холмистой низменности близ оз. Урмия в Иранском

Азербайджане. Сюда же к XVIII—XVII вв. до х.э. проникли индоиранские племена, уже ранее хорошо

освоившие коневодство, а в Передней Азии познакомившиеся с местным изобретением — легкой

боевой колесницей и усовершенствовавшие ее. Они же выработали новую тактику массового

применения боевых колесниц, перенятую у них впоследствии хурритами и касситами. Вероятно даже,

что во главе племени маиттанне стояла династия вождей индоиранского происхождения. Но ко

времени своего вторжения в Верхнюю Месопотамию маиттанне сохранили от индоиранского языка (в

сильно искаженном виде) лишь царские имена, несколько имен второстепенных божеств и некоторые

коневодческие термины. Таким образом, нет оснований говорить, как это иногда еще случается, об

особой, «культуртрегерской» роли индоевропейцев в Передней Азии. До сих пор неизвестно, кто был

основателем царства Митанни. Шуттарна I (конец XVII в. до х.э.?) — лишь первый митанний-ский

царь, пока засвидетельствованный источниками. Неизвестно и точное местонахождение митаннийской

столицы, а также пределы митаннийского влияния на севере. Митаннийский царь Парраттарна,

носивший титул «царь воинов хурри», установил митаннийскую гегемонию в Северной Сирии вплоть

до долины р. Оронт, а царь Сауссадаттар (середина XVI в. до х.э.) подчинил Ашшур и вывез оттуда

ворота, окованные золотом. В Аш-шуре он держал постоянного «посла», а фактически — наместника.

Влияние Митанни распространилось вплоть до Палестины, где в XV—XIV вв. мы встречаем

правителей с митаннийскими именами (возможно, родичей митаннийской династии). Но чаще всего в

покоренных областях митан-нийцы оставляли у власти местных правителей, лишь контролируя их че-

рез своих «посланцев». После ряда серьезных столкновений с Египтом из-за Сирии митаннийские цари

вступают с Египтом в дружбу, скрепленную династическими браками (конец XV — начало XIV в.). До

нас дошла обширная и интересная переписка митаннийского царя Душратты с фараоном на аккадском

и хурритском языках. Но во время развернувшейся после смерти Душратты борьбы за престол

Митаннийское царство получило страшный удар от Суппилулиумы I, царя Хеттской державы,

утратило политическое влияние и в середине XIII в. было завоевано Ассирией.

От Митанни почти не осталось письменных памятников, характеризующих его социально-

экономическую историю. Но такие документы в изобилии дошли до нас из «периферийного», тоже

хурритского царства Ар-рапха, находившегося к востоку от Тигра, южнее Ассирии. Здесь искали

убежища от политических потрясений многие вавилонские писцы, и благо-

Язык хурритов (и близких им урартов) входил в число восточнокавказских, как и ряд современных нахско-

дагестанских языков (чечено-ингушский, аварский, лакский, лезгинский, удинский и др.). Степень его изученности пока

еще недостаточна.

105

даря этому в довольно архаическом обществе Аррапхи велась подробная документация, дошедшая до

нас.

В Аррапхе было неплохо развито сельское хозяйство (овцеводство, земледелие). Население страны

объединялось в болыпесемейные общины, называвшиеся димту — «башня», так как первоначально

такая семья жила в большой башне-крепости, а несколько димту, иногда родственных, составляли

«поселение» — алу. Некоторые из общин были специализированы на определенном виде производства

(ткачи, кузнецы, гончары и т.п.). Угодья домашней общины состояли из нераспределенного фонда,

включающего в себя примерно треть земель (видимо, пастбище), и фонда, распределяемого между

индивидуальными семьями «по их силам». Во главе каждой крупной домашней общины стоял ее

патриарх — «господин» (хурр. эври). Он был жрецом культа домашних богов и предков. Кроме того,

он отвечал перед государством и кредиторами общины по ее обязательствам и, видимо, в связи с этим

получал дополнительную долю земли, которую сам выбирал до распределения по жребию между

всеми остальными членами общины. Значительные домашние общины располагали укреплениями,

которые рассматривались царем как центры воинских подразделений. Окружающие их мелкие

поселения могли по добровольной присяге главе такой общины нести службу под его командой.

Присягу принимали в присутствии главы общинного самоуправления округи и в письменном виде

подавали царю. Главы или наиболее авторитетные представители домашних общин составляли совет

поселения. Аналогичные советы во главе с военным комендантом имелись в окружных центрах. Цари в

Аррапхе пользовались довольно ограниченной властью, сводившейся главным образом к военному

командованию. Даже дворцовое хозяйство было не столько лично царским, сколько

общегосударственным. В Аррапхе довольно быстро происходило имущественное расслоение и

обезземеливание беднейших общинников. Хотя формально общинная и семейная земля была

неотчуждаемой, этот запрет обходили различными путями. Одним из таких путей был «выдел» земли

кредитору под ссуду обедневшему общиннику. Другим было «усыновление» покупателя продавцом.

Покупатель, таким образом, становился наследником, родичем продавца и не только получал право на

его землю, но и мог рассчитывать на его трудовую помощь как «однообщинник». Аналогичным целям

служило принятие в «братство». При этом цена земли обычно обозначалась в документах как личный

«подарок» индивидуальному продавцу (а не его общине). Некоторые состоятельные люди

«усыновлялись» таким образом десятки и даже сотни раз, сосредоточивая в своих руках громадные

земельные владения. После разгрома Митанни Аррапха утратила самостоятельность, попав в конце

XIV в. до х.э. под власть Ассирии.

Культура хурритов была весьма своеобразна и интересна. Этот вывод можно сделать даже несмотря на

сравнительно небольшое число дошедших до нас памятников хурритского искусства, среди которых

основное место занимают керамика и глиптика, а также изделия из цветного стекла (сосуды, бусы). Для

хурритских росписей на сосудах и резьбы на печатях характерны богатство фантазии, причудливость

форм, свобода композиции. Они оказали большое влияние на ассирийское искусство.

Образцы хурритской литературы дошли до нас в небольшом числе и из-за уже отмеченной

недостаточной изученности языка не всегда понятны. Известен отрывок из хурритской версии

знаменитой Поэмы о Гильгамеше, отличающийся от аккадской версии. Гимны и заклинания (иногда

понятные лишь благодаря надстрочным хеттским или аккадским переводам) до-

106

несли до нас мифологические представления хурритов. В этих мифах фигурирует предок богов — злой

Кумарве, свергнутый своим сыном — богом грозы Тешубом — и другими богами. Тешуб стал главой

пантеона. Среди прочих богов важнейшую роль играли супруга Тешуба, Хебат (богиня-мать), и его

сестра Шавушка (аналогичная месопотамской Иштар). Обожествлялись также Солнце (Шимике) и

Луна (Кушук). Многие особенности хурритской мифологии и культа, а также гадание по полету птиц

позднее вошли в религию греков (ср. «Теогонию» Гесиода).

4. ГОРОД-ГОСУДАРСТВО АШШУР И ВОЗНИКНОВЕНИЕ АССИРИЙСКОГО ЦАРСТВА

Города, впоследствии составившие ядро ассирийского государства (Ниневия, Ашшур, Арбела и др.), до

XV в. до х.э., по-видимому, не представляли собой единого политического или даже этнического

целого. Более того, в XV в. не- существовало даже и самого понятия «Ассирия». Поэтому

встречающееся иногда применительно к державе Шамши-Адада I (1813— 1783 гг. до х.э., см. ниже)

обозначение «староассирийская» ошибочно: Шамши-Адад I никогда и не считал себя царем Ашшура,

хотя позднейшие ассирийские царские списки (I тысячелетие до х.э.) действительно включают его в

число ассирийских царей.

Ниневия первоначально, по-видимому, была хурритским городом. Что же касается г. Ашшур, то его

название, очевидно, семитское, и население этого города было в основном аккадским. В XVI—XV вв.

до х.э. эти города-государства зависели (иногда лишь формально) от царей Митанни и касситской

Вавилонии, но уже с конца XV в. правители Ашшура считали себя независимыми. Они, как и вообще

верхушка горожан, были весьма богаты. Источником их богатств служила посредническая торговля

между югом Месопотамии и странами Загроса, Армянского нагорья, Малой Азии и Сирии. Одним из

важнейших предметов посреднической торговли во II тысячелетии до х.э. были ткани и руды, а ее

центральными пунктами — Ашшур, Ниневия и Арбела. Здесь же, возможно, происходило очищение

серебряно-свинцовых руд. Из Афганистана через те же центры шло и олово.

Ашшур был центром сравнительно небольшого номового государства. В XX—XIX вв. до х.э. он был

исходным пунктом одного из путей международной торговли, тесно связанным с другим торговым

центром — Канишем в Малой Азии, откуда Ашшур ввозил серебро. После завоевания Верхней

Месопотамии Шамши-Ададом I, а восточной части Малой Азии — хеттскими царями торговые

колонии в Малой Азии прекратили свое существование, но Ашшур продолжал сохранять большое

хозяйственное и политическое значение. Правитель его носил титул ишшиакку (аккадизация шумер-

ского слова энси); его власть практически была наследственной. Ишшиакку был жрецом,

администратором и военным вождем. Обычно он же занимал и должность укуллу, т.е., видимо,

верховного землеустроителя и председателя общинного совета. Из состава совета выдвигались

ежегодно сменяемые лимму — эпонимы года и, возможно, казначеи. Постепенно места в совете все

больше замещались людьми, близкими к правителю. Сведений о народном собрании в Ашшуре нет. С

усилением власти правителя значение органов общинного самоуправления падало.

107