Васильев Л.С. Протогосударство-чифдом как политическая структура

Подождите немного. Документ загружается.

населения божества (не исключено, что необходимость такого рода общего божества была обу-

словлена слабостью плановых связей в, этнически гетерогенной общности) был связующим цен-

тром, а вождь выполнял прежде всего – во всяком случае вначале – функции первосвященника.

Но, как бы то ни было, существование храма в качестве административно-редистрибутивного цен-

тра, куда стекался избыточный продукт и откуда исходили все важнейшие решения, где жили

вождь и весь обслуживающий его и нужды храма персонал, включая ремесленников, строителей,

жрецов, воинов, слуг и т.п., сыграло свою роль в том отношении, что раннее использование коо-

перация труда привело не только к расцвету храмового хозяйства (основная редистрибутивная ба-

за), но также и к резкому увеличению производительности труда, избыточного продукта. Именно

это и стало основой впечатляющей урбанизации со столь хорошо известными храмовыми ком-

плексами древнейших городов-государств Шумера, с развитым обменом, производством предме-

тов роскоши, письменностью, высоким уровнем культуры и искусства

В распоряжении специалистов нет достаточно бесспорных данных, чтобы проследить эта-

пы трансформации древнеегипетского и древнемесопотамского протогосударств на ранней стадии

их существования. Видимо, эволюция здесь шла в том же направлении: от простого первичного

чифдом ко вторичным и через их соперничество – к интеграции их в рамках сложных (составных)

чифдом. Но существенно заметить, что вызванная ирригационным хозяйством специфика сыграла

важнейшую роль, резко ускорив процесс развития, породив урбанизм и очаги высокоразвитой ци-

вилизации.

Институционализация администрации в сложном чифдом. Формирование системы ад-

министрации в простых чифдом было функцией соперничества общинных и клановых лидеров.

По мере укрепления структуры чифдом, опиравшейся на нормы конического клана с автоматиче-

ским неравенством линий, роль личных заслуг и индивидуальных качеств постепенно отходила на

задний план, уступая место деперсонализованному авторитету обладателя высшей степени клано-

вой знатности с соответствующими рангами, титулами, должностями. Высокий статус в политиче-

ской администрации протогосударства более не реализовывался в терминах меритократии, как то

было характерно для примитивных догосударственных структур. Легитимация его, равно как и

спорадическая его реабилитация, опосредовалась причастностью высшего вождя (а в несколько

меньшей степени, соответственно рангу-титулу, и других вождей, всей правящей знати) к са-

кральной благодати (полинезийская «мана»), в силу чего высший статус и реальная власть оказы-

вались сакрально детерминированными и потому вполне законными, само собой разумеющимися

в глазах всех остальных. Сакральная сила сверхъестественного, придававшая легитимный облик

земным верхам, символизировалась как божеством, так и возведенными в его честь сооружения-

ми, в ряде случаев (храмы в Шумере или Египте) игравшими центральную роль в процессе урба-

низации. /С.169/

Механизм сакральной легитимации вождей, наиболее близких к привилегированным кла-

нам и линиям, – в строгом соответствии с иерархической субординацией – сыграл важную роль в

процессе институционализации власти политической администрации чифдом. Но главным в этом

процессе было все же иное. Социально-экономический смысл его сводился к необходимости оп-

тимизации управления системой производства и редистрибуции в рамках разросшегося и услож-

нившегося коллектива, еще не знакомого ни с какой иной (скажем, с основанной на частной соб-

ственности рыночной) формой саморегуляции. А традиционная обязанность старших отвечать за

умелую редистрибуцию совокупного продукта коллектива по мере увеличения и дифференциации

этого коллектива, появления в нем слоев-страт, оторванных от производства (или по крайней мере

от производства пищи, если иметь в виду специализировавшихся ремесленников), приобретала все

большую значимость, перерастала в жизненно важную для всего чифдом потребность в максими-

зации экономической функции. Наиболее явственно это проявлялось в тех протогосударствах, где

Подробно об этом см., в частности: R.N. Adams. The Evolution of Urban Society: Early Mesopotamia and Prehiapanic

Mexico. London-Chicago, 1966, p. 121-126; E.R. Service. Origins… p. 200-209.

ирригационное хозяйство играло существенную роль, причем именно здесь общественно необхо-

димая деятельность аппарата управления создавала экономическую основу стабильности и про-

цветания чифдом и сакрального возвеличения, даже обожествления его политического лидера.

Там, где роль ирригации была незначительной или где ирригационного хозяйства не было вовсе,

такая экономическая основа была значительно слабее – отсюда и меньшая стабильность структу-

ры, меньшая сакрализация лидера.

Видимо, именно как компенсация этой недостаточности в ряде чифдом приобретали боль-

шое значение иные функции, в том числе и военная, о чем уже упоминалось. Следствием завоева-

ний было увеличение притока дани с чужих, формально еще не включенных в протогосударство

коллективов. Однако долго существовать в таком режиме было практически трудно. Адаптация

завоеванного населения рано или поздно вела к включению его в господствующую политическую

структуру, что в свою очередь вызывало к жизни необходимость усиления и укрепления экономи-

ческой функции, заботы об организации рационального управления большой и сложной структу-

рой. Словом, на передний план в сложном чифдом всегда выходила задача организации производ-

ства и редистрибуции совокупного продукта. А выполнение этой задачи ложилось на плечи все

той же политической администрации.

Это, в свою очередь, определяло характер и направление эволюции самой политической

администрации в сложном составном чифдом. Практика сосредоточения всей полноты власти в

центре с делегированием ее (с ограниченными полномочиями) вниз, на места, вела к усложнению

и дифференциации функций администраторов в центре, к увеличению здесь количества специали-

зированных управителей, ответственных за ту или иную сферу деятельности разветвленного аппа-

рата. Это необходимое увеличение должностной номенклатуры – опять-таки строго иерархически

организованной, с замещением высших должностей знатными и титулованными, преимуществен-

но родственниками правителя, – имело следствием превращение центра уже не столько в пункт

редистрибуции, сколько в средоточие непроизводительного потребления, к тому же еще престиж-

ного, т.е. претендующего на изысканность, элитность, уникальность продуктов и изделий. Это да-

вало стимул развитию различных ремесел с последующим естественным увеличением потребле-

ния, в основном продуктов питания, и приводило также к расширению обмена – разумеется, цен-

трализованно контролируемого и ставившего своей целью не наживу на игре рыночных цен, а

приобретение редкостей, диковинок, т.е. опять-таки рост престижного потребления. /С.170/

Усиление роли, дифференциация функций, появление новых сфер административного

управления в центре чифдом (что по возможности и до определенной степени копировалось н в

региональных центрах) – все это, наряду с возвеличением правителя и возрастающей пышностью

его двора, включая многочисленных жен, наложниц, детей и домочадцев, вплоть до слуг и рабов,

вызывало не только расширение непроизводительного потребления, но и усиление неравенства в

потреблении. И хотя это все возраставшее неравное потребление по-прежнему включалось в ка-

честве элемента в общую систему редистрибуции и даже не было еще очень заметно в этой систе-

ме в силу постоянного увеличения в ней объема избыточного продукта (следствие максимизации

экономической функции, повышения производительности труда, расширенного воспроизводства),

оно тем не менее существовало и имело явственную тенденцию к развитию. Иными словами, не-

равенство функционально-структурное, выражавшееся в кланово-иерархической и администра-

тивно-политической форме, с течением времени вело в рамках развитого сложного, чифдом к не-

равенству социальному н имущественному, к четкому разделению общества на две основных

страты – причастных к правящим верхам и привилегированным слоям управителей, чьи социаль-

но-политические позиции обеспечивали им имущественные привилегии, и непосредственных

производителей, управляемых, призванных содержать социальные верхи за счет своего труда.

Власть в собственность (власть-собственность). Это четкое деление на страты не являет-

ся, однако, делением на классы: классов как экономических категорий, различающихся отношени-

ем к собственности, еще не было и не могло быть. Более того, естественно сложившееся и необхо-

димое для существования сложной политической структуры разделение труда (как основа обмена

деятельностью) опиралось на традиционные нормы реципрокности и редистрибуции. Труд упра-

вителей становился все более квалифицированным, и все увеличивавшаяся их доля в совокупном

продукте коллектива воспринималась как законное вознаграждение за эту важную для общества

функцию. К этому следует добавить, что возраставшее и качественно улучшавшееся потребление

центра считалось также и сакрально обусловленным. Как специально обращают на это внимание

исследователи, поступление продукта с общин в периоды нехваток и неурожаев не только не со-

кращалось, во даже возрастало: обилие продуктов в центре считалось дарением (жертвоприноше-

нием) тем сакральным силам, от имени которых управляет вождь и к которым он должен теперь

еще активнее обращаться с просьбой о помощи и содействия

Разумеется, для анализа более важны, чем субъективные представления населения, карди-

нальные социально-экономические категории, к особенно власть и собственность – понятия очень

близкие, а в нашем случае практически идентичные, заслуживающие быть поставленными, рядом

(власть-собственность).

Дело в том, что собственность, если иметь в виду экономическое содержание ж юридиче-

скую форму этого понятия в комплексе, как единое целое, – а это в данном случае единственно

правильный подход – исторически складывалась в виде отношения коллектива (локальной груп-

пы, общины) к объекту его владения, будь то территория с угодьями, продукт или добыча, даже

символы, включая песню, танец, ритуал, имя. Все эти. объекты собственности издревле воспри-

нимались лишь в терминах владения, т.е. власти над ними

./С.171/ Это значит, «то владение и

власть, вначале исключительно коллективные, являлись основой присвоения и отношения челове-

ка к природным ресурсам, добыче и иным атрибутам как к своим. С течением времени практика

редистрибуции, реализуемая старшими в коллективе, привела к сосредоточению в их руках прав и

прерогатив, связанных с отправлением власти и распределением объектов владения. Раздавая уча-

стки земли при ее переделах, деля совокупный продукт общины, выступая в качестве посредника-

медиатора между сакральными силами и коллективом, общинный, а затем и надобщинный лидер с

течением времени все более определенно становился субъектом власти и владения и в качестве

такового – субъектом собственности. Будучи обожествленным правителем большого составного

чифдом, вождь одновременно с высшей властью приобретал и право верховной собственности, т.

е. сакрально детерминированное абсолютное владение достоянием коллектива. При этом то и дру-

гое не было его исключительным, личным достоянием: вождь как высший субъект власти и собст-

венности обычно выступал лишь в естественной для него функции высшего распорядителя, деле-

гировавшего власть и собственность вниз, с уровня на уровень, вплоть до общин, со все более ог-

раниченными прерогативами.

Но из этого явствует, что наряду с коллективом крестьян-общинников, имевших традици-

онные права власти-собственности (владения) на обрабатываемую ими землю, причастность к

власти всех остальных, уже оторванных от производства администраторов (за исключением, быть

может, обслуживающего персонала – ремесленников, слуг и т.п.), означала одновременно их при-

частность к собственности, так что место в системе администрации гарантировало определенное

право на долю объекта коллективной собственности, что и находило свое выражение в том коли-

честве совокупного продукта, которое представитель администрации получал через систему реди-

стрибуции. Иными словами, и в сложном чифдом с его большим аппаратом управления владели

объектами собственности и получали свою долю из общего котла практически все, как то было и в

отдельной общине в прошлом. И все-таки ситуация постепенно менялась.

Прежде всего с появлением многоступенчатой иерархической администрации все субъекты

власти-собственности также выстроились в иерархическую цепочку с неравными возможностями.

Общинный лидер и прежде имел больше, чем рядовой общинник, но львиную долю своих авуаров

он щедро раздавал ради реабилитации своего статуса. Теперь над ним стоял региональный вождь,

R. Cohen. Introduction… p. 16.

R. Lowie. Social Organization. L„ 1950, p. 131; M.J. Herskovitz. Economic Anthropology. N.Y., 1952, р. 319-330; А.Я.

Гуревич. Указ. соч., стр. 52, 59-60.

который требовал своей доли (в конце концов именно он выступал как хозяин-распределитель тех

земель, что предоставлялись той иди иной из подвластных ему общин) и получал ее. Над регио-

нальными вождями стоял редистрибуционный центр, символизированный высшим вождем и вер-

ховным собственником, именем которого производились в конечном счете все переделы и пожа-

лования земель. И он тоже имел право на часть продукта общины. Естественно, что снизу вверх

дохи эти увеличивались и что в развитом сложном чифдом в функцию системы редистрибуции

входило уже прежде всего удовлетворение потребности верхов с их все возрастающими админи-

стративными расходами, престижным потреблением, содержанием многочисленных обслуживаю-

щих, слоев (ремесленников, слуг, воинов-дружинников и т.п.).

По мере усложнения структуры протогосударства и увеличения потребностей правящих

верхов из сферы редистрибуции все более заметно исключались основные массы крестьян-

производителей. Только в период» мобилизации на общественные работы (что более заметно в

обществах с ирригационным хозяйством) они либо их представители получали выплаты из фон-

дов общественного потребления, подведомственных казне. В остальном же все контакты общины

с центром начинали ограничиваться регулярными взносами в виде доли урожая, т.е. налогом.

/С.172/ Будучи по существу прежде всего именно налогом, другими словами, платой вождю н его

аппарату за их общественно-полезный н необходимый для сохранения сложившейся структуры

труд, по форме натуральная выплата с течением времени все чаще начинала восприниматься в ка-

честве ренты, т.е. доли урожая, принадлежащей по закону верховному собственнику, высшему хо-

зяину всего, в том числе и обрабатываемой общинниками земли. Феномен ренты-налога обстоя-

тельно вскрыл и проанализировал еще К. Маркс. Здесь же следует заметить, что право причастной

к власти элиты на регулярный доход с управляемых ими земель в виде ренты-налога стало реали-

зовываться уже на уровне сложного чифдом, как это имело место на Гавайях

. Добровольные

взносы превратилась в фиксированные выплаты, пополняющие фонд казны или амбары регио-

нальных вождей.

Фиксирование регулярных выплат и постепенное вытеснение крестьян-общинников из

сферы централизованной редистрибуции имели важные последствия. Элита причастных к власти,

выступая в функции основных субъектов власти-собственности, все более определенно стала рас-

сматривать общинные земли и обрабатывающих их крестьян в качестве объекта подчинения, объ-

екта владения. Разрыв между этими социальными категориями все возрастал, и это нашло свое

проявление в двух важных моментах. Во-первых, традиционные принципы линейного родства,

связанного с коническим кланом, стали терять свое значение для простолюдинов. В среде знати

они по-прежнему оставались основным критерием знатности, но простолюдины более в эту сис-

тему не включались

. Во-вторых, принципы линейного родства в среде знати все чаще отступали

перед принципом службы, когда выдвинувшиеся аутсайдеры, прежде всего из числа заслуженных

и удачливых воинов

, вознаграждались вождями должностями и правом на ренту-налог с того

или иного количества общин.

В результате описываемого процесса в сложном чифдом возник феномен разделения прав

на землю, перекрывающихся сверху вниз

. Верховным правом обладал правитель центра, свою

долю прав имел региональный вождь, известными правами обладал и старейшина общины, наде-

лявший участками земли общинников, которые по традиции тоже имели бесспорные права на об-

рабатываемые ими земли. При этом все эти перекрывающие друг друга претензии на владение од-

ной и той же землей – как это наглядно видно на примере африканской народности шанти – нико-

го не смущали

: собственность была общей, так что нет ничего удивительного в том, что один и

Т. Earle. Op. cit., р. 19.

Ibid.

I. Goldman. Op. cit., p. 698-699.

J. Goody. Op. cit., p. 12.

Е.R. Service. Origins… p. 133.

тот же ее объект принадлежал многим

. При этом существенно, что определенные права на эту

общую собственность имели лишь те, кто причастен к власти (не считая самого обрабатывающего

свой участок общинника). Другими словами, в тандеме «власть-собственность» ведущим и опре-

деляющим началом является именно власть.

С этих позиций следует рассматривать и те процессы, которые характерны для сферы по-

литической борьбы и соперничества за власть в сложных чифдом. Специальные исследования по-

казывают, что главной задачей вождя являлось создать н сохранить устойчивый баланс сил, кото-

рый мог бы надежно нейтрализовать все центробежные тенденции

. /С.173/ Иногда это удава-

лось, иногда нет, но в любом случае баланс сохранялся не слишком долго, так что для динамики

исторического развития чифдом характерны циклические подъемы и спады. Подъемы связаны с

успешной административной деятельностью авторитетного вождя, умело осуществлявшего поли-

тику, направленную на укрепление центральной власти и нейтрализацию тенденций к автономии

и приватизации на периферии. Спады означают, что подобная политика сталкивалась с ожесто-

ченным соперничеством тех или иных из числа усилившихся региональных лидеров, которые бро-

сали вызов центру и стремились укрепить собственную автономию.

* * *

Что же такое протогосударство-чифдом? Вопрос тем более уместен, а дефиниция тем более

необходима, что в ряде случаев, – в том числе в очень серьезной капитальной сводке Г. Клэссена и

П. Скальника «Раннее государство» – не проводится четких различий между чифдом и ранним го-

сударством. Разумеется, между тем и другим нет резкой грани, как, впрочем, нет ее и между всеми

остальными этапами процесса формирования политических структур. Но тем не менее следует с

помощью объективных критериев выделить и определить этот феномен, коль скоро он восприни-

мается ныне как важный этап в указанном – пусть непрерывном, но условно все-таки прерывае-

мом на определенных рубежах – процессе.

Протогосударство-чифдом, в отличие от предшествующих форм, имеет централизованную

администрацию и строго фиксированную наследственную преемственность стоящих у власти пра-

вителей и знати. Для него характерны слияние воедино знатности, ранга, титула и должности, при-

чем в основе этой слитности лежит главный критерий конического клана – иерархическое нера-

венство линий. Правда, уже на этапе чифдом в сфере администрации появляются и начинают иг-

рать определенную роль в ней, как и в социальной структуре в целом, незнатные аутсайдеры

(удачливые воины, слуги, рабы и т.п.), но они быстро создают собственные кланы, легко вписы-

вающиеся в уже сложившуюся иерархию кланов и линий.

Политический лидер чифдом, как и близкие и чаще всего родственные ему его помощники,

не только облечен властью и в силу этого имеет признанное право на преимущественные позиции

в совладении объектами собственности коллектива, но и легитимирует это свое право посредст-

вом сакральной благодати и покровительства божеств, к которым он причастен в первую очередь

вследствие своего высокого привилегированного положения (часто при этом имеются в виду вос-

ходящие к тотемизму представления о родственной связи божества с предком правителя) и кото-

рым именно он имеет право приносить необходимые жертвы, сопровождаемые обычно пышным

ритуалом и торжественным церемониалом, имеющими всеобщую значимость.

Протогосударство-чифдом знакомо с социальной стратификацией и иерархической адми-

нистрацией, с разделением труда и обменом деятельностью, причем важнейшей функцией верхней

страты управителей является экономическая (организация производства и централизованная реди-

стрибуция, что наиболее отчетливо заметно в обществах с развитой ирригацией), хотя кое-где в

Как отмечает в связи с этим Э. Боузрап, на этом этапе даже применительно к личному хозяйству вождя нет основа-

ний говорить о том, общая то собственность или частная. Только позже происходят постепенная трансформация прав

на землю, собственником которой все более определенно становится лендлорд. См.: Е. Вoserир. The Conditions of Ag-

ricultural Growth. L., 1965, p. 84.

H.J.М. Classen. The Balance of Power in Primitive State // Political Anthropology, p. 183-195.

определенные периоды важную роль играют я другие функции, особенно военная. Существенно

заметить, что военная функция в любом случае обращена лишь против соседей: в рамках самого

чифдом (если не иметь в виду некоторые полу кастовые структуры) ни насилия, ни даже сколько-

нибудь легализованного принуждения еще нет. /С.174/ Как административная деятельность, так и

медиация имеют своей основой прежде всего традицию, а также авторитет вождя. Чем более за-

метно интересы верхней страты расходятся с интересами остальных и возвышаются над ними, тем

более важную роль начинает играть принуждение, опирающееся на волю верхов, облаченную в

форму указов и предписаний, эдиктов и распоряжений, обязательных для исполнения

. Именно

наличие или отсутствие такого рода легализованных форм принуждения может считаться крите-

рием при отнесении той или иной политической структуры к протогосударству-чифдом или к го-

сударству, пусть даже раннему

Итак, чифдом – это основанная на принципах конического клана, возглавляемая сакрализо-

ванным лидером и знакомая с социальной стратификацией, разделением труда и обменом дея-

тельностью политическая структура, главной функцией которой является административно-эконо-

мическая. В отличие от государства эта структура незнакома еще с легализованным принуждени-

ем и насилием, равно как и вообще с системой кодифицированного закона, хотя то и другое по-

степенно вызревает в ее недрах.

Чифдом как политическая структура универсальна. Точнее сказать, нет такого государства

(и никогда не было – если не считать те вторичные образования, которые пришли на смену суще-

ствовавшим ранее), которое в своем поступательном развитии от догосударственных форм к госу-

дарственным не прошло бы через этап протогосударства-чифдом. Это относится как к земледель-

цам, так и к номадам (которые в своем подавляющем большинстве далее этапа чифдом в развитии

не шли), и специальные работы убедительно подтверждают это

. Это касается народов древних и

современных, американских, азиатских, африканских и европейских. Более того, это касается и

народов европейской античности, тех самых древних греков, чей путь в истории человечества яв-

лял собой примечательное исключение из общего правила

Наконец, именно в рамках чифдом, прежде всего сложного (это не касается только антич-

ного пути эволюции), возникали предпосылки для становления феодального сепаратизма и вооб-

ще феодальной социально-политической структуры

: тенденция региональных вождей к автоно-

мии, активно реализуемая при ослаблении централизованной администрации, была постоянной.

Впрочем, наиболее явственно этот аспект развития проявил себя уже на стадии раннего государ-

ства, анализ которого заслуживает специального внимания. /С.175/

На это обращается внимание в статье, посвященной формам морально-правовых норм в догосударственных струк-

турах Африки. См.: A.N. Wachuku. Law and Negative Sanctions in African Societies // Political Anthropology, p. 268.

Более детально проблема роди закона и насилия в процессе возникновения государства рассматривается Э. Серви-

сом. См.: Е.R. Service. Origins…, р. 270-396. См. также: Л.Е. Куббель. Указ. соч., с. 259-260.

См. статьи Л. Крейдера (L. Krader. The Origin of the State among the Nomads of Asia), Э. Стейнхарта (E.I. Stetiihart.

Ankole: Pastoral Hegemony), A.M. Хазанова (A.M. Khasanov. The Early State among the Scythians) и других в сборнике

под редакцией Г. Клэссена и П. Скальника «The Early State».

См. об этом: A.M. Khasamv. Some Theoretical Problrems of the Study of the Early State // The Early State, p. 77.

Не касаясь проблемы феодализма как формации (феномен, характерный, на мои взгляд, лишь для европейского пу-

ти развития, – во всяком случае в том вида, как его обычно воспринимают с точки зрения обобщенных политэкономи-

ческих характеристик), я считаю возможным употреблять сам термин для обозначения к тех социально-политических

явлении, о которых идет речь в данной работе и которые вполне вписываются в рамки общества, еще не знакомого с

частной собственностью (и в этом смысле с феодализмом как формацией).