Тузовский И.Д. Светлое завтра? Антиутопия футурологии и футурология антиутопий
Подождите немного. Документ загружается.
181
постоянный тоталитарный контроль всех сфер общественной
жизни, политические убийства, насаждение атмосферы страха,
подчинение государственным и идеологизированным социальным
интересам личной жизни вплоть до интимной сферы – это
стереотипические представления об управлении социумом
антиутопии. И против этого восстает главный герой – как правило,
благородный борец, «мятежник» против несправедливости. Однако
стереотипическое восприятие редко соответствует реальности.
Таково ли на самом деле управление антиутопическим социумом
мы попробуем разобраться.
182
Глава 4. Пессимистическая футурология антиутопий, или « сон
разума рождает чудовищ»
4.1. Антиутопии: «портрет в социологических тонах»
4.1.1. Социальная структура как социальная
разобщенность. Социальная структура становится, де-факто,
социальной разобщенностью – принципом, который позволяет
повысить управляемость, а, следовательно, – и стабильность
общества. В романе Дж. Оруэлла «1984» социальная структура
достаточно проста: пролы, внешняя Партия и Внутренняя Партия.
«Пролы и животные свободные» [30, с. 151] - таким лозунгом
изолируется Партия от единственной социальной силы, которая
может свергнуть власть Старшего Брата: «Если есть надежда
(писал Уинстон), то она в пролах» [30, с. 149]. Отвращение члена
Партии от пролов доходит до своего апофеоза в размышлениях
Уинстона Смита: «Но если есть надежда, то она – в пролах. За эту
идею держаться. Когда выражаешь ее словами, она кажется
здравой; когда смотришь на тех, кто мимо тебя проходит, верить в
нее – подвижничество» [30, с. 161]. Внутренняя Партия
удерживается от союза с пролами или внешней Партии страхом
потерять свои небольшие материальные преимущества [30].
В «Утопии-14» социальная структура менее явная, но более
суровая. Основой для стратификации выступает «показатель
интеллекта», который делит людей на высший и низший класс.
Высший класс – инженеры, низший класс – рабочие Корпуса
Ремонта и Реставрации («КРРахи»), солдаты армии, и безработные
[17, с. 22]. Впрочем, статус безработности не подтвержден в тексте
явным образом – известно лишь, что они зарабатывают себе на
жизнь «фокусами». Так, например, один из персонажей
зарабатывает на пари, которые он заключает с посетителями бара:
183
кто из них угадает название композиции, транслируемой по
телевидению с выключенным звуком [17]. Такое положение дел
обеспечивает постоянное рекрутирование управленческой элиты -
инженеров [17], постоянный приток дешевой
неквалифицированной рабочей силы, однако порождает другой
дестабилизирующий социум фактор – зависть низших к высшим.
Для того чтобы поддерживать социальную стабильность и
удерживать классы от конфликтов – даже при сравнительно
высоком уровне жизни даже низшего класса – требуются отдельные
усилия. «Джимми, сынок мой, ПИ [показатель интеллекта –
примечание мое, И.Т.] не сделает тебя счастливым и Святой Петр не
устроит тебе испытание на ПИ, прежде чем пропустить тебя в
ворота царства божьего. Говорю тебе, люди с высоким ПИ чаще
всего оказываются и самыми разнесчастными… <…> С начала
этой недели полнейшего безделья Пол обнаружил, что эта тема в
различных вариантах является основной проблемой вечерних
драматических постановок, приносящих помимо решение ее, еще и
раздражение слуховых и зрительных нервов» [17, с. 252-253]. Этот
конфликт между инженерами с высоким ПИ и КРРахами с низким
ПИ выходит за пределы чисто классового и выходит на уровень
семейных отношений. Причем, в силу некоторой гендерной
однобокости антиутопий, о которой мы еще будем говорить ниже,
принимает только одну форму: «Одна из программ постоянно
черпала вдохновение, решая проблему: может ли женщина с
низким ПИ удачно выйти замуж за мужчину с высоким ПИ? Ответ,
кажется, давался неопределенный: и да, и нет» [17, с. 253].
В обществе романа «О дивный новый мир» смешение
«классов» невозможно по психо-физиологическим причинам [35].
И вот мы видим странную картину: низшие и высшие классы
разобщены, это может даже вызвать личные конфликты между
ними – как между пролами и партийцами в «1984» [30], или между
инженерами и КРРахами в «Утопии-14» К. Воннегута [17]. Однако
184
одновременно это же служит стабилизации социума в целом:
выплескивается агрессия, предназначенная реально государству, а
не представителю враждебного класса и заранее разрушается
возможный альянс между силами, способными к изменению
социального порядка. Апофеозом этого служит разделение кжи и
джи в романе «Час быка» И. Ефремова [22, с. 256].
И если с ролью низшего класса все более или менее ясно,
исходя из антропологических концепций антиутопий, которые мы
анализировали выше и проанализированной концепции социальной
разобщенности, то вот к элите антиутопического социума
возникают определенные вопросы.
4.1.2. Социальная структура: элитоцентричность и судьба
элиты антиутопии в исторической перспективе. Социумы
антиутопий элитократичны по своей природе. Альфы в «О дивный
новый мир» О. Хаксли [35], Внутренняя Партия в «1984» Дж.
Оруэлла [30], инженеры в «Утопии-14» К. Воннегута [17],
Неизвестные отцы и Гвардия в «Обитаемом острове» бр.
Стругацких [34].
Однако природа элит каждый раз разная. Где-то эта природа
не раскрывается вовсе. Например, в «Мы» Е. Замятина, не взирая на
декларируемую унифицированность и полное равенство общества,
Хранители очевидным образом «более равны», чем простые люди,
Строитель «Интеграла» Д-503 имеет также несколько более
привилегированное положение и т.д. [24].
Однако некоторые антиутопии позволяют проследить
моделируемую авторами эволюцию элиты более точно. Пожалуй,
самым показательным примером является «Утопия-14» К.
Воннегута. Здесь мы наблюдаем очень интересный феномен:
деградацию элиты при ее замкнутости и при явном или
подразумевающемся наследовании элитарного положения. Этот
феномен характерен не только для литературных моделей. Так,
Курт Воннегут в судьбу одного из персонажей вкладывает явно
185
жизненное наблюдение. «Ему [верховному управляющему
экономической системой утопической Америки – примечание мое,
И.Т.] удалось обнаружить, что многие производственные фирмы
находятся в руках у наследников третьего и четвертого поколений,
которые по какому-то закону вырождения не имеют ни интересов,
ни способностей основателей этих фирм» [17].
Это «усреднение» элиты, ее деградацию именно как элиты
подмечает и бунтарь-инженер Эд Финнерти: «Меня бесит их
чувство превосходства, их проклятая иерархия, которая определяет
качество людей при помощи машин. Наверх всплывают очень
серые люди…» [17, с. 85].
Процесс того, как это происходит, представлен сразу
несколькими штрихами-эпизодами романа. Во-первых, фигурой
самого главного героя Пола Протеуса – талантливого инженера, но
человека, менее талантливого, чем его гениальный отец, которому,
однако же, дается возможность дойти до самого верха иерархии
просто в силу происхождении. Во-вторых, один из главных
«врагов» Протеуса-мл., представитель младшего поколения
инженеров дважды расписывается в собственной беспомощности:
когда не способен обыграть доктора Протеуса без машины,
изобретенной его отцом; и когда он оказывается не в состоянии
починить эту машину. В-третьих, когда выясняется, что для
прохождения проверки на ПИ – показатель интеллекта – инженерам
делаются поблажки: «О, вы спрашиваете, выкарабкался ли он? У
него сердце настоящего мужчины. Он хотел, чтобы все было
хорошо, и он так зубрил предметы для этих экзаменов, как ни один
другой парнишка в округе. Он сделал все, что в его силах.
- О, пониманию
- Ну вот, а теперь ему придется снова сдавать эти экзамены –
только на этот раз по другим билетам. Он был немножко нездоров,
когда сдавал их в первый раз, - последствия какого-то вирусного
заболевания. Он совсем немного не добрал очков, а апелляционное
186
бюро в отношении его сделало специальную оговорку. Эту вторую
попытку он предпримет завтра, а примерно к обеду аттестат будет у
него в кармане» [17, с. 187].
4.1.3. Еще раз к вопросу о социальной разобщенности:
дифференциация или сегрегация? «Толпо-элитарные»
отношения, разобщенность социальных групп и прочие
инструменты поддержания мертвой стабильности социальной
структуры, очевидно, не новы. Однако в таком – доведенном до
предела виде – они встречались в новейшей человеческой истории
сравнительно редко. К тому же все это – лишь базис, театральные
декорации для самого действия управления, которое
разворачивается в антиутопии.
Предполагается, что дифференциация – элемент любого
общества, кроме коммунистического и его литературных или
философских аналогов. Сегрегация представляет собой более
сложное явление. Она затрагивает понятие «ущемление в правах».
Однако во многих антиутопиях так решить эту проблему
невозможно – в связи отсутствием системы права в принципе
Решить данную проблему можно следующим образом:
простейший способ сегрегации предполагает географическую
локализацию группы-изолята. Это – гетто, национальные,
профессиональные и прочие кварталы или районы. Гораздо более
изощренный способ сегрегации – социокультурный и
интеллектуальный. Он несколько сложнее для анализа, но
позволяет точнее определить сам принцип функционирования
общества
Итак, имеет место социальная дифференциация или же
сегрегация?
При первичном анализе текстов большинства антиутопий
может показаться, что мы имеем дело с дифференциацией
социальных групп. Однако данный вывод неправомочен.
Дифференциация – этически-нейтральный логический и
187
социальный процесс. Мы можем разделить людей на белых и
черных, блондинов и рыжих, однако до тех пор, пока черных не
переселяют в гетто, а блондинам не отказывают в приеме на работу
– сам процесс выделения критериев внешнего или внутреннего
раздела вещей нейтрален. Он может нести пользу, не принося
вреда.
Следующий шаг – сегрегация. При анализе антиутопий
становится ясно, что такая сегрегация не носит характер
географической локализации разных социальных групп. А если и
носит – то локализация – процесс либо вторичный, либо не
имеющий значения в принципе.
В отдельных случаях важнее, когда социальная группа
негативным образом изолируется в своем районе (отрицательная
сегрегация – пролы в «1984» [30]); в иных случаях – когда доступ к
географической зоне открыт только для определенной социальной
группы (остров Дерева в «Утопии-14» [17]).
Наконец, возможны и менее агрессивные методы сегрегации –
так, в «1984» посещение районов пролов для членов Партии всего
лишь не поощряется [30].
То есть, мы имеем дело с двусторонним процессом – для
группы-изолята посещение «престижных» районов недопустимо.
Для привилегированного класса (Партия в «1984» или инженеры в
«Утопии-14») оно нейтрально – не поощряется, но и не
наказывается само по себе.
Встает резонный вопрос – почему мы имеем дело с обратной
пропорцией? Ведь посещение района пролов наводит Уинстона в
«1984» на новые крамольные мысли [30]. Да и зачем вообще
отделять пролов от Партии, а обычных людей от инженеров. Ответ
прост – любой район является районом-изолятом. Будь то район
инженеров или обывателей, пролов или Партии. И как в любом
районе-изоляте (гетто) в нем действует свой закон, отличный от
декларируемого общего закона. Изоляция же и привилегированного
188
района также позволяет создать в нем сферу действия отдельного
закона – большой ответственности, но и большего комфорта.
До крайности доведена система сегрегации социальных групп
в романе О.Хаксли «О дивный новый мир!». Даже сегрегацией этот
процесс назвать трудно – физические кондиции и поведение
отдельных социальных групп полностью программируются от
зародышевого состояния до зрелости организма [35, с. 536].
Созданная Хаксли модель общества во многом апеллирует к
«идеальному государству» Платона.
Отдельная ситуация, которая имеет перекрестное значение –
это одобрение обществом посещения района-изолята. Такую
картину мы, фактически, видим только в одной антиутопии – в
Дивном Новом Мире. Здесь одобрение обществом периодического
посещения мира дикарей имеет глубокий смысл. Смысл
заключается именно в пропагандистском начале такой поездки [35].
Во-вторых, перед нами впервые встает проблема отношения между
законом и традицией.
Общество антиутопии, судя по не вмешательству во
внутреннюю жизнь резервации, ставит традицию выше закона.
Даже чужую традицию – выше собственного закона. И здесь перед
нами встает замечательная во всех отношениях проблема –
проблема соотношения преступления против закона и нарушения
традиции. Традиция, как известно, может выступать в качестве
источника закона, однако имеет большую историческую глубину.
Традиция же определяет отношения между полами в антиутопии и
эти отношения также определяются понятиями «сегрегация» или,
как вариант «социальная разобщенность».
4.1.4. Социальная структура: гендерные отношения. При
анализе социума антиутопии крайне трудно определить – является
ли та или иная ситуация отношений между полами в обществе и
семье плодом сознательного конструирования, результатом
авторского логического анализа и прогнозирования, или же
189
определялась исключительно его внутренними
предрасположенностями.
Так, например, в «Утопии-14» женщины играют
исключительно роль домохозяек и дорогих игрушек правящего
класса инженеров: «Ведь единственная позиция, по которой она
может встречаться с остальным миром – это высокий ранг ее мужа»
[17, с. 132]. Семейная жизнь в этой ситуации сводится к
определенной «механике» [17, с. 20]. И даже описание жены
главного героя «Утопии-14» Пола Протеуса отражает такое
приниженное, сводимое лишь к функцинальности положение
женщины: «Анита удачно совмещала в себе комбинацию секса,
вкуса и ореола знания мужчин… Каким-то образом он передал ей
свою мысль, которая вдруг всплыла в общем потоке ее мыслей: ее
сила и манеры – это лишь отражение его собственной важности,
отображение его мощи и самодовольства, которые должны быть
присущи руководителю Заводов Айлиум» [17, с. 34]. Насколько
Пол Протеус для Аниты является «пропуском» в мир красивой
жизни, настолько и красота Аниты, ее «квалификация» хозяйки
званого обеда или гостьи высокопоставленного чиновника – это
символ высокого статуса Пола.
Аналогичная картина показана в романе «451? по
Фаренгейту» [14]. Совсем иная ситуация – в фильме «Гаттака» или
романе Дж. Оруэлла «1984» [30].
Половая группа может быть полноправной единицей
общества. В этой ситуации ее члены разделяют и всю глубину
ответственности за свое поведение. Такую картину мы наблюдаем,
например, в романе Дж. Оруэлла. Половая группа может быть
специализирована на выполнении определенных функций. В этом
случае мы наблюдаем определенное «усекновение» ее
функциональности. В таком случае, часть ответственности
снимается. Именно так женщины в романе К.Воннегута «Утопия-
14» минимально ответственны – их функциональная
190
специализированность исключает возможность серьезных
нарушений норм общежития и «неписанных законов» социума, в
который они включены [17]. Более того – функциональные
ограничения накладывают и ограничения образовательные.
Женщины-игрушки-домохозяйки не в состоянии совершить нечто
социально-крамольное – они не обладают для этого ни
достаточными знаниями, ни устремлениями. Вопрос о том, почему
знание в социуме антиутопии является фактором катализа
«мятежа», сейчас выходит за границы нашего анализа.
В абсолютном большинстве антиутопий мы сталкиваемся с
социальной активностью мужчин – как направленной на
сохранение стабильности социума, так и на его разрушение.
Итак, мужчины в антиутопиях исполняют ведущую роль –
производительные функции, охранно-стабилизационные,
управленческие – все это удел мужской части населения. Даже в
случае полной общественной функциональности, образ мужчины в
социуме антиутопии выглядит более значимым – большинство
центральных персонажей мужчины.
В некоторых случаях не представляется возможным дать
обоснованную характеристику – так, например, в фильме
«Эквилибриум» всего 3 женских персонажа первого плана. Один из
них – малолетняя дочь главного героя клирика («пастыря-лекаря»)
Джона Престона. Второй – жена главного героя, образ которой дан
в 3 кратких эпизодах. Третий – возлюбленная главного героя. При
этом фоновая картина фильма позволяет предположить, что
женщины полнофункциональны, однако ни среди руководства
государства («Тетраграмматона»), ни среди «клериков» женщин
нет. Женщина-руководитель обнаруживается лишь среди
руководства «Сопротивления», что также достаточно символично.
В некоторых случаях отношения полов не несут какой-либо
смысловой нагрузки и не участвуют в формировании образа
социума.