Тарле Е. Собрание сочинений в 12 томах. Том 3

Подождите немного. Документ загружается.

напоминающие старые цехи. В Париже это началось с того, что

распоряжением 19 вандемьера X года, которое, впрочем, «не

было ни опубликовано, ни напечатано», было установлено обя-

зательство (для каждого булочника) представлять в казенный

склад 15 мешков муки, и притом им было дано право выбирать

четырех синдиков для надзора за исполнением этого правила.

Бордоский и лионский комиссары полиции, уже от себя, не

только учредили в 1804 г. синдиков, но и просто восстановили

корпорацию булочников (бордоский комиссар — 27 мессидора

XII года, а лионский — 5 плювиоза XIII года). При этом были

установлены и правила, ограничивающие число подмастерьев

и учеников, и взносы в пользу корпорации, и ограничительные

правила для учеников и подмастерьев, и обязательный стаж

(в Лионе — четыре года) для подмастерья, и особые экзамены,

производимые синдиками цеха. Словом, когда, наконец, мини-

стерство внутренних дел спохватилось, что все эти явления

находятся в вопиющем противоречии с законом 1791 г., уничто-

жающим цехи, и принялось разбираться в этих смелых попыт-

ках восстановить цехи, то, по выражению начальника отделе-

ния, составлявшего доклад министру, у него «перо выпало из

рук»,

и он очень возмущен был этими беззакониями

Более умеренные сторонники стеснения безграничной сво-

боды промыслов, вроде Blanc de Voix, подчеркивали, что они

желают не восстановления прежних цехов, а только экзамена и

контроля, который бы обнаруживал умелость работника, же-

лающего заниматься данным делом. Но свобода конкуренции,

установленная как принцип революцией, должна была, по их

мнению всецело сохраниться

. Но, как сказано в предшествую-

щей главе, Наполеон не пожелал восстановить цехи.

Регламент 1803 г. о наемных рабочих частично удовлетво-

рял требованиям тех хозяев, которые жаловались на своеволь-

ные поступки рабочих, особенно на самовольный их уход; без

отпуска от хозяина рабочий не мог поступить на место и не мог

уйти, не подвергаясь преследованию и наказанию. Это было

весьма важным обстоятельством, сильно стеснявшим рабочего

ц отдававшим его в известной, очень значительной, степени во

власть хозяина. Не менее важным моментом было установ-

ление административной расправы по жалобам хозяев на

рабочих.

Когда проект нового положения о рабочих рассматривался в

Государственном совете, то, по свидетельству Тибодо, присут-

ствовавшего в совете, поднялись возражения против того пунк-

та, который отдавал юрисдикцию по делам между хозяевами и

рабочими в руки мэров, а не обыкновенных мировых судей.

Мэры были, как известно, властью назначаемой и чисто адми-

нистративной. Первый консул тогда категорически высказался

102

в пользу мэров. По его мнению, эти дела касались «доброго по-

рядка» и были полицейскими по существу, а мировые судьи

не так доступны и не так быстры в постановлении приговоров.

Не может быть хорошего охранения порядка, если мэру не дать

права сажать на три дня в тюрьму или приговаривать к 12—

15 франкам штрафа. Наполеон охотно признавал, что тут мы-

слим произвол; но что же делать, «префект полиции каждый

день совершает произвольные поступки», однако делать тут

нечего, «иначе и быть не может»

Но когда рабочие являлись истцами, а не ответчиками, то

более целесообразным считалось вмешательство именно судеб-

ной власти, а не административной.

В самом конце эпохи Ста дней рабочие нескольких ткацких

мастерских в Париже жаловались Наполеону на то, что их хо-

зяева вступают между собой в соглашение с целью понизить

заработную плату. Просителям было отвечено, что это — дело

судебной власти, и прошения были переданы прокуратуре (к

сожалению, пи прошений в документах я не нашел, ни известий

о конце дела)

Здесь пока незачем больше распространяться о рабочих:

достаточно сказать, что предприниматели были в общем удов-

летворены регламентом 1803 г., н поскольку их касалось, рабо-

чий вопрос был в этом году покончен, и покопчен вполне хоро-

шо.

После 1803 г. просьбы о восстановлении цехов становятся

гораздо реже, но просьбы о регламентации производства отнюдь

не умолкают. Впрочем, в первое время после издания регламен-

та еще жалуются иногда и на рабочих.

Добавлю еще, что предприниматели и в эту эпоху продолжа-

ют относиться ко всякой попытке самой невинной организации

рабочих с бдительным недоверием. Даже идея чисто благотво-

рительных рабочих ассоциаций встречала в руководящих

торгово-промышленных кругах подозрительность. Префект

департамента Роны обращается к Лионской торговой палате с

вопросом, какого она мнения о кассе взаимопомощи для ремес-

ленников (так как к нему, префекту, обратились за разрешени-

ем).

Торговая палата дает весьма уклончивый ответ, в котором

и признает принципиально пользу такой кассы, и в то же время

находит это почему-то неосуществимым, а о мотивах, почему

она против разрешения подобной кассы, она поручает секрета-

рю поговорить с префектом

. Префект, со своей стороны,

поставил все точки над «и» и досказал то, чего не сказала Лион-

ская торговая палата: непосредственная цель, к которой стре-

мятся рабочие, похвальна и хороша, но даже и чисто благотво-

рительное общество сопряжено с собраниями, а собрания

повлекут за собой стачки и требования увеличения рабочей

платы

. А посему подобное общество нежелательно.

103

Нечего и говорить, конечно, что торговые и совещательные

палаты оказывали всегда и с большой готовностью поддержку

всем просьбам хозяев о мерах репрессии против рабочих. Го-

лос торговой палаты, конечно, был перед властями гораздо бо-

лее авторитетен, чем просьбы частных лиц

В громадной докладной записке, поданной в 1804 г. в мини-

стерство внутренних дел Деглизом и покрытой несколькими

десятками подписей предпринимателей г. Лиона, содержатся

горькие жалобы «на неограниченную свободу», губящую про-

мышленность, на полное отсутствие надзора за рабочими, их

«инсубординацию» и т. д. «La fatale liberté illimitée», «le man-

que de règlement et de surveillance» — вот зло, на которое за-

писка не перестает горько жаловаться властям, и при этом

имеется в виду вовсе не только одна шелковая промышлен-

ность, но все отрасли промышленной деятельности «второго

города Франции»

. Жалуются на бессилие хозяев в борьбе с

«распущенностью» рабочих, на невозможность обеспечить себя

от кражи сырья; жалуются на то, что полная свобода промыс-

лов чрезмерно усилила предложение, а спрос уменьшился, и

ремесленнику приходится голодать

То же самое повторяется всякий раз, когда речь заходит

о былом процветании той или иной индустрии и ее настоящем

упадке; и докладные записки официального характера, и пуб-

лицисты

одинаково не забывают помянуть регламентацию

производства в числе причин, содействовавших росту и благо-

денствию промышленности.

Фабриканты предметов роскоши в Париже, фабриканты по-

лотен северных департаментов и позже, в 1810 г., не переста-

ют просить о регламентации производства, о введении контроля,

о снабжении полицейской властью лиц, которые будут следить

за производством. И Наполеон с большим вниманием относил-

ся к этим просьбам и приказывал министрам давать отзывы и

заключения

Суконное производство, утверждают (в 1811 г.) промыш-

ленники в г. Тарасконе, не может долго просуществовать, если

не восстановят прежних правил, касающихся качества выделы-

ваемых материй, если не будет прежних надзирателей и преж-

него осмотра товаров, если правительство не возьмет на себя

борьбы против произвола и свободы, царящих в этой области

О восстановлении дореволюционных правил, стеснявших про-

изводство, хлопочут также и шерстопромышленники г. Экса и

Эксского округа

Нужно сказать, что Наполеон, отказавшийся восстановить

цехи, гораздо благосклоннее относился к этой идее реставра-

торов прошлого: к регламентации производства, к контролю

качеств производимого товара. Это могло, во-первых, поддер-

104

жать престиж национальной индустрии, а во-вторых, способст-

вовало опознанию происхождения товара.

Наполеон (в 1807 г.) пожелал, чтобы были устроены особые

бюро в Марселе и Генуе, где накладывались бы штемпели на

французские ткани, отправляемые на рынки Леванта. Эти тка-

ни должны были удовлетворять известным требованиям, пред-

установленным правительством

. Наполеон отнюдь не отрица-

тельно вообще относился к идее контроля и обязательного на-

ложения клейм на французские товары, ибо это тоже могло, по

его мнению, создать лишнее затруднение для контрабандного-

ввоза и продажи контрабандного товара на французских рын-

ках. Вообще просьбы о контроле производства иногда (и ча-

стично) им удовлетворялись.

Те торговые палаты, где преобладали купцы, как уже упо-

миналось, были решительно против регламентации производ-

ства и против цехов.

В 1805 г. Парижская торговая палата даже напечатала дЪк-

лад Vital-Roux, решительно направленный против восстановле-

ния цехов; о Руанской палате, о Главном торговом совете, вы-

сказавшихся в том же смысле, мы говорили там, где отмечали

противоречие в интересах между купцами и фабрикантами. На

резко регламентационной точке зрения стояла, конечно, Лион-

ская торговая палата. Она неустанно просит о полном воспреще-

нии производства некоторых сортов шелка, о регламентации

производства остальных

Лионская торговая палата долго добивалась и наконец

(в 1805 г.) добилась императорского декрета (от 23 жерминаля

XIII года), устанавливающего официальные требования, ка-

сающиеся продаваемого шелка и создающего специальное уч-

реждение, которое бы ведало это дело

. Но и это ее не вполне

успокоило. Она продолжала пользоваться всяким случаем, что-

бы просить императора о введении регламентации производ-

ства; обратился как-то Наполеон к палате, чтобы она подверг-

ла рассмотрению окраску шелковых материй, заказанных для

императорского дворца в Сен-Клу, а палата тотчас же ввернула

(совершенно некстати) просьбу, чтобы красильщики шелковых

материй были подчинены особому регламенту (сильно напоми-

навшему старые цеховые правила)

При всем противоречии интересов между торговыми и про-

мышленными слоями был пункт, на котором они сходились:

мира с континентальной Европой жаждали те и другие.

Вот, с точки зрения французских мануфактуристов, пере-

чень обстоятельств, сыгравших роковую роль в истории фрап-

105-

тгузской торговли и промышленности за «последние тридцать

лет»:

«торговый договор 1786 года, утрата колоний, ассигнации,

максимум и истребительная война» с Европой, начавшаяся еще

лри революции и поддерживаемая Англией

Наборы, непрерывно требующие молодежь в войска, весьма

чувствительно сказываются в скудости рабочих рук уже в

1806 г., и в заседаниях торговых палат даже осмеливаются уже

говорить об этом

, а также о той неуверенности в завтрашнем

дне,

которая не позволяет хозяевам заключать какие бы то ни

было прочные длительные условия с рабочими и готовить из

них обученных мастеров,— все благодаря тем же постоянным

воинским конскрипциям

Торгово-промышленные слои вообще неустанно повто-

ряли императору, будто общий мир — главная и заветная его

цель

О чем бы, например, в годы перед Тильзитом ни говорили

представители промышленных кругов Франции, они неизмен-

но кончали либо выражением надежды на близкий и прочный

мир,

либо на полное восстановление торговых сношений с Во-

сточной Европой и Германией

Важнейшая торговая палата Империи, одобряя войну с

Англией, не перестает в той или иной благовидной форме го-

ворить о прочном мире, который должен же наконец насту-

пить

Когда Империя уже погибала, власти, обращаясь к торговым

палатам, не уставали подчеркивать, что препятствием к заклю-

чению мира был отнюдь не Наполеон, но были его враги. Они

циркулярно извещали об этом торгово-промышленную Фран-

цию

Можно сказать, если не считаться с оттенками и стремить-

ся к формулировке вывода в немногих словах, что: 1) торго-

вые слои Франции жаждали прочного и немедленного мира с

континентом и с Англией; 2) что из промышленных слоев та-

кого же мира желали фабриканты предметов роскоши, и прежде

всего лионские фабриканты шелковых материй; 3) что боль-

шинство других представителей промышленности (и прежде

всего владельцы заведений всех отраслей текстильной промыш-

ленности, кроме шелковой) желали мира с континентом, по по-

баивались мира с Англией, который, по распространенному

мнению, должен был повлечь заключение невыгодного для них

торгового договора.

Таковы были наиболее сильно сказавшиеся стремления про-

мышленников. A priori y них должны были бы быть жалобы и

другого рода, например на тяжесть налогового бремени, все

возраставшую вследствие непрерывных войн. Но подобные жа-

лобы в общем неслышны.

106

Еще в 1799 г. (законом от 6 прериаля VII года) был введен

специальный военный налог (la décime de la subvention de

guerre) в 10% со всяких пошлин, взимаемых во Франции. Этот

налог держался в течение всего наполеоновского царствования

и взимался неукоснительно даже в городах вроде Данцига, ко-

торый не был присоединен к Империи, но где стояли француз-

ские войска

. Это был тяжелый налог, и время от времени, но

очень редко, о нем вспоминают; однако совершенно ясно, что

он вовсе не стоит не то что на первом, а даже и на третьем пла-

не,

когда речь идет, например, о пожеланиях промышленников,

хотя именно с них он взыскивался особенно исправно и неук-

лонно при получении сырья из-за границы, при совершении ря-

да сделок и т. д.

Глава III

ПЕРВЫЕ ГОДЫ ПРАВЛЕНИЯ НАПОЛЕОНА

Амьенский мир и французские промышленники

Общее настроение в начале Консульства. Протекционистские стрем-

ления промышленных кругов. Контрабанда и борьба с ней до Амьенско-

ю мира. 2. Настроение промышленных кругов и правительства при

заключении Амьенского мира. Политический мир и таможенная война.

Контрабанда в эпоху Амьенского мира. Расторжение Амьенского мира

I Й1

ранция (и торгово-промышленная часть общест-

ва в особенности) желала в момент, когда Бона-

парт захватил власть, двух вещей: устойчивого,

•,

__ [

прочного порядка и внешнего мира, и притом оба

эти блага представлялись соединенными причин-

ной связью. «Мир есть желание всех французов... но какая дер-

жава захочет заключить мир с правительством, лишенным

устойчивости?» — вопрошал в 1800 г. один публицист (Cadet-

Gassicourt) в довольно смело написанной брошюре, где не было

и признаков той почти поголовной мании курения фимиама,

которая охватила тогда, особенно после Маренго, французскую

публицистику; тем знаменательнее, конечно, эти слова в устах

довольно сдержанного публициста '. Жажда видеть наконец

сильное и устойчивое правительство была распространена ши-

роко.

Полнейшее равнодушие, апатия к политическим делам,

жажда покоя, стремление передать все в сильные и надежные

руки — вот настроение Франции, громадного большинства об-

щества в первые годы Консульства

Относительно области торговой и промышленной политики

можно с еще большим правом повторить то, что сказал Рене

Штурм относительно финансов времен Консульства: с Наполео-

ном никто не спорил о размерах власти

, которую он захватил;

от него ждали одного — успокоения, порядка, возможности

перевести дух после пережитого.

И очень скоро обнаружилось, что от генерала Бонапарта

ждут также и в области экономической жизни всяких благ,

почти чудес; что и в этой области он встретил беспрекословное

повиновение и полное доверие. Это настроение держалось в на-

108

родной массе и в урожайные, и в неурожайные годы Консуль-

ства. В 1799 г. урожай был хорош, ощущался на рынке изли-

шек хлеба; урожай 1800 г. был посредственным, урожай 1801 г.

прямо плох, пришлось прибегнуть к ввозу из Бельгии и других

стран. Сторонние наблюдатели знают, что будет ропот, что бу-

дут жаловаться на правительство именно потому, что на него

смотрят как на провидение. «Bonaparte a tant fait, on suppose

que tout lui est possible. On l'invoquera dans une crise où naturel-

lement on devrait n'invoquer que le Très-Haut». Это одна черта,

которая характерна для народного умонастроения в первые

годы Консульства. А вот и другая: уверенность, полная и твер-

дая,

что жалобы «скорее будут стонами» и что дальше жалоб

дело не пойдет и пойти не может, так что правительству не

придется даже пустить в ход свою силу

. И можно сказать, что

именно экономическую область часть публицистов считала той,

где может и должна прежде всего сказаться благая, всеуст-

рояющая роль нового повелителя Франции.

Любопытно отметить, что в самом начале Консульства, ког-

да промышленность была в полнейшем упадке (после револю-

ции),

официальный оптимизм больше основывался на рассуж-

дениях о французском земледелии.

В глазах лиц, близких к правительству, даже уничтожение

французской внешней торговли при революции послужило дли-

тельным доказательством, что Франция может сама вполне

удовлетворить всем своим нуждам, но объяснялось это усовер-

шенствованием земледелия (каковое усовершенствование — за

время революции — они склонны были признавать если не фак-

том, что «conjecture plausible»

). Но долго пробавляться такими

размышлениями нельзя было. Нужно воскресить промышлен-

ность всеми мерами,— вот одна из задач, ставших в первую

очередь.

Уже в первые годы наполеоновского владычества Blanc de

Voix, высказывая мысль, аналогичную той, которую выражали

до него Тюрго, после него — Сен-Симон, и приурочивая ее к

переживаемому моменту, писал, что правительства начинают

менять свои политические планы «и становятся из военных

торговыми» (et ils deviennent commerçans, de guerriers qu'ils

étaient) ; он предвидел при этом, что «будущие раздоры будут

иметь причиной только торговлю»

Правительство в первые годы наполеоновского владычества

не перестает уверять промышленников, что оно сумеет огра-

дить их от какой бы то ни бьиго иностранной конкуренции: не

впустит ни под каким видом во Францию те товары, кото-

рые до тех пор были воспрещены к ввозу. Особенно реши-

тельно приходилось делать эти уверения

в тот короткий про-

межуток времени 1802—1803 гг., когда вторая коалиция была

109

побеждена, третья еще не образовалась, и даже с Англией был

заключен мимолетный Амьенский мир. Протекционизм, самый

последовательный и решительный, был на очереди дня в прави-

тельственной программе первого консула.

Поощрения в этом же смысле приходили иногда с самой

неожиданной стороны. Престарелый Неккер, приветствуя

утверждение власти генерала Бонапарта и давая предсмертные

советы новому правительству, тоже высказывался в том смыс-

ле,

что хотя принципиально свобода торговли предпочтительнее

всякой другой торговой политики, но так как другие нации

оградились от Франции тарифами и ие покупают у нее, то бла-

горазумие требует, чтобы и она держалась того же образа дей-

ствий

Каковы были общие воззрения и стремления Наполеона

как экономического политика, мы уже знаем. Здесь достаточно

прибавить, что не только общее успокоение и утверждение

прочного политического порядка способствовали оживлению

торгово-промышленной деятельности, но и ряд мер, специально

для этого предпринятых. Так, было всячески облегчено возвра-

щение эмигрантов, владельцев капиталов, которые могли бы

быть в этом смысле полезны.

Много эмигрировавших купцов, промышленников, капита-

листов вернулось в первые годы Консульства, и существенным

в их пользу аргументом в глазах властей являлось то, что и

они, и их капиталы необходимы для оживления промышленно-

сти во Франции, что если их не впустить во Францию, то от

этого выиграют другие страны

По свидетельству Молльена, капиталисты в эти первые

времена Консульства стали вкладывать в земледелие, в про-

мышленность, в торговлю свои деньги, которые лежали при-

прятанными в эпоху революции

. Но больше всего пользы пра-

вительство ждало от прочного и действительного ограждения

французской промышленности от английской конкуренции.

Современники иногда указывали историческую преемствен-

ность торговой политики Наполеона и считали его продолжа-

телем Кольбера. Подрыв могущества Англии посредством уни-

чтожения ее торговли — эта идея была завещана Наполеону

историей, по весьма популярному в эпоху Консульства мне-

нию

. Правда, цифры торгового баланса, представленные гене-

ралу Бонапарту, давали довольно утешительный результат: вы-

ходило, что Франция ввозит сравнительно очень немного

иностранных фабрикатов.

За первый год Консульства (VIII год: сентябрь 1799 г.—

сентябрь 1800 г.) торговый баланс выразился в таких цифрах:

ввоз во Францию из-за границы — 325 116 000 франков; вывоз

из Франции за границу — 271575 000 франков. Министерство

110

внутренних дел, докладывая об этом консулам, отмечало, меж-

ду прочим, что ввезено было во Францию сырья «нужного для«

ремесл и мануфактур, главным образом, хлопка, шерсти,

поташа и соды, оливкового масла, индиго, табаку» на

133 591000 франков, металлов (меди, железа, стали, олова,

свинца) на 5 694 000 франков, колониальных съестных припа-

сов и напитков на 114 190 000 франков; ввоз иностранных фаб-

рикатов выразился в сумме 39 265 000 франков. Что касается

до элементов, составивших цифру вывоза, то здесь на первом

плане стоят французские фабрикаты, которых было вывезена

на 140 854 000 франков, съестных припасов и напитков было

вывезено на 87 562 000 франков, сырья — на 33 694 000 фран-

ков

Таковы некоторые частные указания, которые можно из-

влечь из этого доклада. После всего, сказанного во введении,

мне незачем распространяться относительно истинного значе-

ния этих цифровых показаний и останавливаться на вопросе

об их точности. Правительство тоже очень хорошо понимало,

что здесь, конечно, не посчитана (и не могла быть посчитана)

контрабанда, сильно его беспокоившая.

В августе 1800 г. министр внутренних дел представил кон-

сулам доклад, в котором жаловался на продолжающийся ввоз

английских товаров и на то, что вследствие «ошибочного ис-

толкования» закона от 10 брюмера V года трудно бывает пре-

следовать виновных. Статья 5 этого закона говорит, что «счи-

таются происходящими из английских фабрик... нижепоимено-

ванные предметы, ввозимые из-за границы» (подчеркнуто в,

цитате доклада). Но ведь не всегда можно захватить контра-

банду на месте, при ввозе; чаще всего ей удается «ночью или

при помощи вооруженного сборища контрабандистов» проник-

нуть внутрь страны. Нужно обставить дело так, чтобы и внутри

страны возможно было отличить французский товар от нефран-

цузского. Существующие законоположения не помогают. Закон

от 11 прериаля VII года, изданный в подкрепление закона от

10 брюмера, говорит об аресте английских товаров, где бы они

ни попались, о домашних обысках с целью их розыска и т. д.

И этого мало. Постановлениями директории от 9 вантоза VI го-

да и 20 брюмера V года приказано снабжать французские то-

вары фабричными марками, чтобы можно было отличить их от

английских. И все это оказалось бессильным против контра-

банды

. Ввиду этого министр предложил, а консулы 3 фрюк-

тидора издали постановление, категорически требующее нало-

жения клейм на французские товары и выдачи особых удосто-

верений от местных властей фабрикантам в том, что такие-то

товары действительно сработаны там-то.

Первый консул решил воскресить правила о клеймах.

111