Соловцов А. Жизнь и творчество Н.А.Римского-Корсакова

Подождите немного. Документ загружается.

да, в начале (путешествия я написал Andante к моей

симфонии, но тем все и кончилось; после того, как я

ни бился, как ни напрягался хоть что-нибудь сочи-

нить, я ничего не мог и видел, как шагал скорыми

шагами назад и наз'зд. Часто я мучился этим, и это

прорывалось у меня в письмах. Мне слали на это из

России утешеньица, которым я по глупости своей ве-

рил, снова напрягался, и снова у меня ничего не

шло... Я не мало думал о своем положении и очень

хладнокровно пришел к тому заключению, что, при-

дя IB Россию, нужно будет пустить музыку побоку,

потому что я ясно вижу, верую и исповедую,

что на музыкальном поприще мне теперь делать

н еч его»

В «Летописи», за'канчивая расоказ о морском пу-

тешествии, Римский-Корсаков пишет: «Мое загра-

ничное плаванье закончилось... Что оказать о музыке

и моем влеченье к ней? Музыка была забыта, и вле-

ченье к художественной деятельности заглушено;

заглушено настолько, что, повидавшись с матерью,

семейством брата и Балакиревым, которые скоро

разъехались из Петербурга на летнее время, проводя

лето в Кронштадте при разоружении клипера и живя

на квартире у знакомого офицера К. Е. Замбржиц-

кого, где было фортепиано, я не занимался музыкой

вовсе. Я не могу считать за занятия музыкой »вру

сонат со скрипкой, с которой приходили ко мне время

от времени знакомые дилетанты-моряки. Я сам стал

офицером-дилетантом, который непрочь иногда по-

играть или послушать музыку; мечты же о художе-

ственной деятельности разлетелись совершенно, и не

было мне жаль тех разлетевшихся мечтаний»^.

Итак, музыка была забыта к концу плавания, ко-

торое закончилось 21 мая 1865 года, когда клипер

«Алмаз» бросил якорь в Кронштадте. Плавание от-

няло у Римского-Корсакова немало сил и на годы

' Цит. по книге: А. Н. Римский-Корсаков. Н. А. Рим-

ский-Корсаков. Жизнь и творчество, вып. I, стр. 78—79.

2 «Летопись», стр. 34.

оторвало его от общения с музыкальным миром и от

творческой работы. Но это .лишь один из итогов пла-

вания. В только что цитированном письме к матери

есть иесколько слов, заслуживающих особого внима-

ния: «...во всем остальном, впрочем, я подался много

вперед».

Действительно, плавание во многом обогатило

Римского-Корсакова. В плавании, пользуясь библио-

текой клипера «Алмаз», он получил возможиость по-

знакомиться с разнообразными произведениями рус-

ских и зарубежных .писателей. Одно из лисем к Ба-

лакиреву дает представление о широте интересов

Римского-Корсакова. «Все это плавание я постоянно

читал; прочел, между прочим, «Илиаду» и «Одис-

сею»; ах, как это хорошо! Читая «Одиссею», я ме-

жду прочим, вапомнил одно воскресенье, когда я

утром был у вас и был Стасов; читалась «Одиссея» и,

как я помню,— пребывание Одиссея у Калипсо и

прибытие к феакийцам. Читал Шекспира, Белин-

ского, Шлоссера и проч. Читал постоянно, читал мно-

го, но ничего «е сочинил. Скажу вам, что мне ужасно

полюбился Белинский, я его читал и перечитывал;

что за капитальные вещи в 8-м и 12-м томе, да и во

всех других томах, налр., статьи: «Соч. Лермонтова»,

«Пушкина», «Горе от ума», «Гамлет и Мочалов»,

«Сборник Кирши Данилова», «Разделение поэзии на

роды и виды», «Идея искусства», впрочем неокончен-

ная, и проч., всего и не перечесть. Шекопировских

пьес я теперь знаю 25, Шиллеровы — юсе, Гёте —

«Фауста», «Германа и Доротею», «Римские Элегии»;

да что вам перечислять, во всяком случае, я порядоч-

но ,почитал»

Эти строки естественно дополняются фрагмен-

тами «Летописи». «Помнится, что за это время (пер-

вая половина 1863 года,—Л. С.) я как-то начал от-

выкать от потребности в музыке, и чтение меня за-

' Письмо Н. А. Римского-Корсакова М. А. Балакиреву от

27—28 сентября 1863 года. «Н. А. Римский-Корсаков. Полное

собрание сочинений», т. V, стр. 70.

нимало всецело»'. «На клипере была порядочная

библиотека, и мы (гардемарины — А. С.) довольно

много читали. Подчас велись оживленные разговоры

и споры. Веянье 60-х годов коснулось и нас. Были

между нами прогрессисты и ретрограды. К первым

главным образом принадлежал П. А. Мордовии, ко

вторым А. Я. Бахтеяров. Читался Бокль, бывший в

большом ходу в 60-х годах, Маколей, Стюарт Милль,

Белинский, Добролюбов и т. д. Читалась и беллетри-

стика. Мордовии покупал в Англии массу книг ан-

глийских и французских; между «ими были всевоз-

можные истории революций и цивилизаций^. Было о

чем п'оапорить. Это время было временем Герцена и

Огарева с их «Колоколом». Получался и «Колокол».

Тем временем началось польское восстание. Между

Мордовиным и Бахтеяровым дело доходило до ссор

из-за сочувствия первого полякам. Тем не менее, все

симпатии мои были к Мордовину. Бахтеяров, восхи-

щавшийся Катковым, был мало симпатичен; да и

убеждения его мне были не по сердцу: ои был ярый

крепостник и дворянин с сословной спесью» ^.

Здесь уже речь идет не только о расширении

культурного кругозора. Мы видим, что молодой мо-

ряк находит определенное отношение к острым об-

щественным вопросам. Его симпатии целиком на сто-

роне «прогрессистов», ему антипатичны «крепост-

ники» и «дворяне с сословной спесью», он сочувст-

вует польскому восстанию — «делу, казавшемуся нам

правым, делу свободы самостоятельной и родствен-

ной национальности» ^ О своем отношении к поль-

скому восстанию и сторожевым функциям клипера

«Алмаз» Римский-Корсаков говорит и в письме к

Кюи. «В субботу, послезавтра. Цезарь Антонович, мы

уходим отсюда. Знаете ли куда?., в Либаву, пере-

' «Летопись», стр. 26—27.

' Из писем Римского-Корсакова известно также, что он читал

в плавании Тургенева, Гончарова, Григоровича, Станюковича,

Глеба Успенского, Костомарова, Гизо и других авторов.

' «Летопись», стр. 26—27.

* Та м же, стр. 27.

хватывать оружие, которое возят к полякам. Черт

знает что такое!.. А ведь, как хотите, это довольно

скверное назначение...»'

Прогрессивные воззрения Римского-Корсакова

проявились и в его отношении к нравам, установив-

шимся в царском флоте. «Много «изких, грубых

и отталкивающих впечатлений морской службы

было вынесено мною из плавания»^. Глубокое него-

дование Римского-Корсакова вызывал командир кли-

пера капитан П. А. Зеленой®. «Капитан наш черств,

груб, нагл, низок и пуст,— писал Римский-Корса-

ков Балакиреву.— Ну, как вам нравится хоть это:

вчера обещался выдрать матроса, как Сидорову козу,

и действительно высек, а сегодня, получив приказ об

отменении телесных наказаний, уже кричит, воздев

очи горе: «Ура нашему доброму царю!»... Он груб и

позволяет себе такие выходки против офицеров, ко-

торых никто бы не снес, если б мы не были на воен-

ном положении... Но довольно об этом холопе» *.

В письмах в Россию, учитывая, вероятно, возмож-

ность перлюстрации, Римокий-Корсаков с осторожно-

стью касается политических вопросов. Но все же и

из переписки с родными очевидно, что в своих поли-

тических симпатиях, как и во взглядах на искусство,

Римский-Корсаков расходился с семьей, особенно с

матерью. Зная, что Николай Андреевич проведет не-

которое время в Лондоне, С. В. Римская-Корсакова

писала ему: «Надеюсь, мой друг, что в бытность твою

в Лондоне ты не будешь стараться попасть из любо-

пытства к издателю «Колокола». Ты не знаешь.

^ Из письма Н. А. Римского-Корсакова Ц. А. Кюи от 14 мар-

та 1863 года. «Ц. А. Кюи. Избранные письма». Л., 1955,

стр. 484—485.

2 «Летопись», стр. 34.

' Капитан Зеленой в восьмидесятых годах перешел на граж-

данскую службу и был назначен на должность одесского градо-

начальника. В этой должности он «прославился» как один из

реакционнейших чиновников царской России.

^ Из письма Н. А. Римского-Корсакова М. А. Балакиреву от

27—28 сентября 1863 года. «Н. А. Римский-Корсаков. Полное соб-

рание сочинений», т. V, стр. 68—69.

сколько этот звонарь погубил молодежи» •. У Гер-

цена Римский-Корсаков не был, но статьи его в «Ко-

локоле» читал внимательно. В письме к В. А. Рим-

скому-Корсакову (начало 1863 года) Николай Андре-

евич приводит выдержку из статьи Герцена «Концы

и начала» (опубликована в конце 1862 года). Статья

направлена против нравов и взглядов русского дво-

рянства. Имени Герцена Римский-Корсаков, естест-

венно, не упоминает, а глухо называет его «одним

русским писателем»^.

Говоря о годах плавания, нужно сказать, нако-

нец, и о впечатлениях Римского-Корсакова от путе-

шествия по далеким морям и чужим странам. Кли-

пер «Алмаз» не совершил намеченного первона-

чально кругосветного ллавания, но все же за-

шел в порты нескольких стран Европы и Америки.

Около четырех месяцев «липер простоял в Англии

,(в Гревзенде и Грииайте); два раза Римский-Корса-

ков был в Лондоне, осматривал достопримечательно-

сти британской столицы. Несколько месяцев клипер

«Алмаз» провел у берегов Соединенных Штатов Се-

верной Америки (главным образом, в нью-йоркском

порту). Римокий-Корсаков и его товарищи побывали

в Нью-Йорке, Балтиморе, Вашингтоне, осматривали

Ниагарский водопад. Из Соединеиных Штатов кли-

пер «Алмаз» направился в Бразилию и остановился

на несколько месяцев в порту Рио-де-Жанейро. Здесь

Рим'ский-Корсаков наслаждается южной природой,

делая прогулки по тридцать — сорок километров в

день. Из Бразилии клипер направился в обратный

путь — Испания, Италия, Франция и Норвегия. По-

сещение зарубежных

гран также, несомненно, рас-

ширило культурный кругозор молодого моряка.

Последнее, о чем нужно сказать,— обилие впечат-

лений, обогативших Римского-Корсакова как худож-

ника. Морскую службу он так и не полюбил. Плава-

' См.: А. Гозенпуд. Римский-Корсаков. «Советская музы-

ка», 1950, № 2, стр. 61.

^ См.: А. Н. Римский-Корсаков. Н. А. Римский-Корса-

ков. Жизнь и творчество, вып. I, стр. 83.

ние окончательно убедило его, что настоящего мо-

ряка из него не выйдет. Но море, о котором он меч-

тал с детства, не разочаровало его, а покорило на

всю жизнь. И если Римский-Корсаков стал бесспорно

лучшим в музыкальном искусстве «маринистом», го

в этом сыграли, конечно, свою роль и впечатления,

шолученные на клипере «Алмаз». Когда Римский-

Корсаков говорит в «Летописи» о тропическом море,

речь его утрачивает обычную сдержанность. Страни-

цы, посвященные описанию океана,— поэтический

рассказ о величии и красоте природы. «Чудная пого-

да, ровный, теплый ветер, легко взволнованное море,

темно-лазоревое небо с белыми кучевыми облаками

не изменялись во все время перехода по благодатной

полосе пассата. Чудные дни и чудные ночи! Дивный,

темно-лазоревый днем цвет океана сменялся фанта-

стическим фосфорическим свечением ночью. С при-

ближением к югу сумерки становились все короче и

короче, а южное небо с новыми созвездиями все бо-

лее и более открывалось. Какое сияние Млечного

Пути с созвездием Южного Креста, какая чудная

звезда Канопус (созвездие Корабля), звезды Цен-

тавра, ярко горящий Антарес (в Скорпионе), види-

мый у нас как бледная звезда в светлые летние ночи!

Сириус, известный нам по зимним ночам, казался

здесь вдвое больше и ярче. Вскоре все звезды обоих

полушарий стали видны. Большая Медведица стояла

низко над горизонтом, а Южный Крест .поднимался

все выше и выше. Свет ныряющего среди кучевых

облаков месяца в полнолуние просто ослепителен.

Чудесен тропический океан со своей лазурью и фос-

форическим светом, чудесны тропическое солнце и

облака, но ночное тропическое небо на океане чудес-

нее всего на свете»

Разве не узнаем мы голос того художника, кото-

рый силой овоего искусства всколыхнул «Океан-море

синее» (вступление к опере «Садко»), зажег в тем-

ном небе волшебные огоньки звезд (антракт из

«Сказки о царе Салтане»)?

' «Летопись», стр. 17—18.

в сентябре 1865 года закончились работы яа кли-

пере «Алмаз», и Римский-Корсаков переехал из

Кронштадта, где он провел летние месяцы, в Петер-

бург. Оставаясь в течение нескольких лет морским

офицером, он нес спокойную береговую службу. О его

служебных занятиях в «Летописи» можно найти

лишь краткие упоминания.

«Служба меня занимала не много: часа два или

три каждое утро я должен был проводить в Деряби-

ном доме в канцелярии, где заведовал письменной

частью и строчил всякие рапорты и отношения, на-

чинавшиеся: «Имею честь донести Вашему превосхо-

дительству» или «Прилагая при сем список, прошу»

и т. п.»Несколько позже служба Римского-Корса-

кова состояла в «скучных хождениях на дежурства

и в караулы»

По-видимому, назначение на постоянную берего-

вую службу не было просто счастливой для Римско-

го-Корсакова случайностью. Можно предположить,

что такому назначению содействовал В. А. Римский-

Корсаков (намеки на это есть в перепиоке Римского-

Ко,рсакова с Балакиревьим), — то ли желая помочь

брату найти свое место в искусстве, то ли опасаясь,

что назначение во флот заставит его покинуть мор-

скую службу. Так или иначе, скучная канцелярская

работа и караульная служба, давая Римскому-Корса-

кову скромную материальную обеспеченность, ос-

тавляли достаточно времени и для занятий музыкой.

Возвращение « музыке произошло быстро. Осенью

Римокий-Корсаков встретился с Балакиревым, Кюи

и Мусоргским и почувствовал себя не «офицером-ди-

летантом», а музыкантом. По совету Балакирева

Римский-Корсаков вновь принялся за симфонию.

Уже в октябре было написано отсутствовавшее трио

для скерцо; затем Римский-Корсаков переоркестро-

вал всю симфонию, учтя критические замечания

друзей.

' «Летопись», стр. 36.

2 Т а м же, стр. 64.

Балакирев, который дирижировал тогда, вместе с

Г. Я. Ломакиным, концертами Бесплатной музы-

кальной школы \ включил симфонию в программу

одного из концертов. Кроме симфонии Римского-Ко,р-

сакова, исполнялся «Реквием» Моцарта. Дирижиро-

вал симфонией Балакирев. «Симфония лрошла хо-

рошо. Меня вызывали, и я своим офицерским видом

немало удивил шублику. Многие знакомились со

мной и поздравляли меня»

Статья Кюи дает более полное представление об

успехе симфонии и ее автора. «Публика слушала

симфонию с BOSipacTaromHM интересом и после An-

dante и финала к громким рукоплесканиям приба-

вила обычные вызовы автора. И когда на эстраде

явился автор, офицер морской службы, юноша лет

двадцати двух, все, сочувствующие молодости, та-

ланту, искусст1ву, все, верующие в его великую у нас

будущность... все встали, как один человек, и гром-

кое единодушное приветствие начинающему компо-

зитору наполнило залу Городской думы»®.

Если статья Кюи и преувеличивает успех симфо-

нии, то все же несомненно, что исполнение ее было

воспринято слушателями как значительное событие

русской музыкальной жизни.

День первого исполнения симфонии — 19 декабря

1865 года — Риме,кий-Корсаков считал датой начала

своей профессиональной композиторской деятель-

ности.

' Бесплатная музыкальная школа — детище балакиревского

кружка — ставила перед собой просветительские задачи. Уча-

щиеся Бесплатной школы (взрослые любители музыки из разных

слоев населения, в том числе рабочие и студенты) составляли

хор, принимавший участие в концертах школы. К участию в сим-

фонических концертах привлекались и профессиональные музы-

канты. Первые руководители Бесплатной школы —М. А. Бала-

кирев и хормейстер Г. Я. Ломакин.

^ «Летопись», стр. 38.

' «Ц. А. Кюи. Избранные статьи». Л., 1952, стр. 66.

Глава третья

СНОВА СРЕДИ ДРУЗЕЙ.

ПЕРВЫЕ СОЧИНЕНИЯ

Вернувшись в Петербург после почти трехлетнего

отсутствия, Римский-Кор'сакав нашел в балакирев-

ском кружке много нового. Возникла упоминавшаяся

уже Бесплатная школа, которая оказала немалую

помощь кружку пропагандой сочинений его участ-

ников.

Мы знаем, что именно в концертах Бесплатной

школы состоялось первое публичное исполнение му-

зыки Римского-Корсакова. В печати появились уже

первые статьи Кюи, освещавшего музыкальную

жизнь с позиций кружка. Расширился и самый кру-

жок: постоянным участником его стал к этому вре-

мени А. П. Бородин, познакомившийся с Балакире-

вым еще осенью 1862 года. Бородин остался до конца

жизни одним из самых близких друзей Римского-Кор-

сакова.

Начало второй половины шестидесятых годов —

время очень тесного общения между собой участни-

ков кружка, собиравшихся обычно у Балакирева или

у Кюи.

Влияние Балакирева в это время — да и позже,

вплоть до начала семидесятых годов — оставалось

чрезвычайно большим. Положение «старшего» до

известной степени разделял с Балакиревым, в се-

редине шестидесятых годов, Кюи. «Балакирев и

Кюи... чувствовали себя, каждый по-своему, зрелыми

и большими. Бородин же, Мусоргский и я — мы

были незрелыми и маленькими. Очевидно, что и

отношение наше к Балакиреву и Кюи было не-

сколько подчиненное; мнение их выслушивалось без-

условно, наматывалось на ус и шринималось к испол-

нению. Напротив, Балакирев и Кюи, в сущности,

в нашем мнении не нуждались. Итак, отношение мое,

Бородина и Мусоргского между собой было вполне

товарищеское, а к Балакиреву и Кюи — учениче-

ское» Конечно, эти взаимоотношения постепенно

менялись — по мере того, как появлялись творения

Бородина, Мусоргского и Римского-Корсакова.

Важная веха в истории балакиревского кружка —

сближение с А. С. Даргомыжским. «Посетителями

его вечеров стали: Балакирев, Кюи, Мусоргский,

Бородин, я и В. В. Стасов, а также любитель музыки

и усердный певец генерал Вельяминов. Сверх того,

постоянными посетительницами его были молодые

девицы, сестры Александра Николаевна и Надежда

Николаевна Пургольд, с семейством которых Але-

ксандр Сергеевич был издавна дружен. Александра

Николаевна была трекрасная, даровитая певица (вы-

сокое меццо-сопрано), а Надежда Николаевна пре-

красная пианистка, ученица Герке и Зарембы ^ вы-

сокоталантливая музыкальная натура»

Тогда же произошло сближение с семьей

В. Ф. Пургольда (дяди А. Н. и Н. Н. Пургольд, кото-

рым он заменил отца). «Собрания в семействе Пур-

гольд были тоже чисто музыкальные. Игра Балаки-

рева и Мусоргского, игра в 4 руки, пение Александ-

ры Николаевны и беседы о музыке делали их инте-

ресными. Даргомыжский, Стасов и Вельяминов тоже

посещали эти вечера» 1

Ко второй половине шестидесятых годов — ве-

роятно, к весне 1868 года —относится сближение ба-

' «Летопись», стр. 37.

2 Н. Н. Пургольд училась у А. А. Герке, одного из лучших

педагогов Петербурга, фортепианной игре, у Н. И. Зарембы про-

ходила музыкально-теоретические предметы.

' «Летопись», стр. 52.

^ Та м же, стр. 54.