240
Основатель мадхьямики сравнивал загрязнения (клеши), тела, действия, их
плоды и самих деятелей с городом ганлхарвов (пример ирреальности), мира-
жами и сновиденями (Мулямадхьямака-карика
XVII.33).
См.: [Nagarjuna.
1999. Р. 262].
241
В
последней
главе «Ланкаватара-сутры»
содержится
стих,
согласно
которому
«эти
дхармы
(вещи)
не
имеют
возникновения
и не
являются
в то же
время
не-
существующими
- они
подобны
городу гандхарвов.
сновидениям
и
произведе-
ниям
иллюзии» (Х.144).
242
Gaudapada.
1989. Р.
174-175.
Н.В.Исаева переводит parutantro
"bhisamvrtya
как
«с точки зрения эмпирической истины, проповедуемой в
других
систе-
мах»
[Исаева. 1996. С. 157]. что правильно грамматически, но игнорирует
тонкости буддийской терминологии, используемой в «Мандукья-карике».
243
Майя (тЗуЗ - «колдовство», «мистификация», «иллюзорность») - одно из
базовых понятий индийской религиозной и философской мысли, означаю-
щее как силу космической иллюзорной креативности, как и ее результаты,
которой на уровне субъективной рецепции соответствует неведение
{авидья)
относительно истинной природы вещей, нередко также гипостазирующееся
и
в этом качестве выступающее ее синонимом. Понятие майи прошло дли-
тельную эволюцию, восходящую к ведийским мифологемам и завершающу-
юся в мире онтологических и космологических абстракций веданты
В лексике Ригведы
майя
является одним из распространенных амбивалент-
ных слов, обозначая в применении к демонам и врагам колдовские чары, а в
применении
к богам - волшебную силу и способность к чудесным превраще-
ниям.
Вражеским «колдовским силам»
(майи
во множественном числе) про-
тивопоставляется майя как «волшебная асурическая
сила»
хранителей миро-
вого порядка Митры и Варуны
(V.63.3-4.
7). Весьма значимо то место, !де
майя,
как «великое
чудо»
Варуны, отождествляется с измерением земли по-
средством солнца
(V.85.5-6).
Именно такого рода идентификации наряду с
тем языковым фактом, что слово
майя
может быть произведено от глагольно-
го корня та - «измерять», привели Л.Рену к концепции майи как структури-
рующей, упорядочивающей силы, и эта космологическая функция, действи-
тельно, находит применение в
будущей
философской концепции Майи
Хотя П.Дойссен, а также многие индийские исследователи адвайт а-веданты
пытались доказать, что ведантийскую концепцию майи можно обнаружить
уже в древних Упанишгдах, первое явление этого понятия в общекосмологи-
ческом обличье происходит не ранее, чем в явно послебуддийской «Шветаш-
ватара-упанишаде». Здесь
майя
означает, наряду с обычным заблуждением
(1.10. ср. Прашна-упанишада
1.16),
уже мировую силу. Великий Владыка (Ма-
хешвара), как «носитель заблуждения»
{мтшн),
создает из материи священ-
ного гимна стихи, жертвоприношения, все прошедшее и
будущее,
и весь мир
«проникнут» его «членами»: сама же майя отождествляется с Пракрити, а ее
узами связывается индивидуальная
душа
(IV.9-10).
Здесь уже действительно
различимы черты раннего философствования в
духе
веданты (которое обна-
259