Сапогова Е.Е. Психология развития человека

Подождите немного. Документ загружается.

недоведен-ное до конца. Оно всегда живо в нас, всегда находится в настоящем. Кстати,

именно этим объясняются факты мучительных переживаний нереализованного прошлого

стариками.

Прошлое не только психологически приближается в старости, но и кажется отчетливее и

понятнее. Тем не менее в старости сохраняется ориентация на определенную временную

направленность, описанная А. Бергсоном и К. Юнгом: есть старики, живущие только

прошлым (эмоциональные, депрессивные); есть те, кто живет в настоящем (импульсивные,

ощущающие), но есть и те, кто помещает свои перспективы в будущем (инициативные).

Ориентация на будущее связана также с большей уверенностью в собственных силах,

ощущением себя «хозяином своей судьбы». Не случайно одним из достижений психотерапии

старческого возраста является смена ориентации — с прошлого на будущее.

Эксперименты А. А. Кроника показали, что во всех возрастных когортах примерно 47%

испытуемых склонны жить настоящим, 25% — прошлым и 28% — будущим. Мужчины чаще

относили свое «Я» в будущее, женщины — в прошлое (картина почти соответствует вкусам

Оскара Уайльда: «Я люблю мужчин с будущим, а женщин с прошлым»).

Мысленно забегая в прошлое и будущее, мы совершаем скачки во времени. Но к

настоящему нас прочно привязывают близкие люди. Эксперименты показывают, что люди,

для которых психологическое «сейчас» совпадает с хронологическим, как правило, имеют

больше глубоких привязанностей, они ближе, теснее эмоционально связаны с другими. Те,

чье «Я» смещено в прошлое или будущее, меньше ощущают свою связь с другими: лишь с

28% значимых для них людей они «вместе», а с 52% — «порознь». Меньше всего

привязанностей у «живущих в будущем»: «вместе» — 15%, «порознь» — 62%.

Кратковременные смещения «Я» во времени («временные децентрации») происходят у

каждого постоянно. Смысл их понятен: именно за счет таких смещений мы способны

обозревать панораму собственной жизни, строить планы, давать оценки собственным

поступкам. Происходит это за счет превращения актуальных, реализованных и потенциальных

связей друг в друга. Так, к примеру, актуальные по отношению к хронологическому

настоящему связи вдруг могут переживаться реализованными, если человек смотрит на них из

будущего.

Актуальные связи превращаются в потенциальные, если человек живет в прошлом, не

замечая, что его ожидания или опасения уже сбываются. Реализованные связи вновь

становятся актуальными или даже переживаются как потенциальные, если человек остался в

своем далеком прошлом или ушел в него. А в моменты мечтаний и надежд актуальной

становится потенциальная связь, перешедшая из психологического будущего в настоящее.

Мифический Адам прожил 930 лет, другие библейские и мифологические герои тоже жили

столетиями, да и в реальной жизни в Абхазии существуют предания о девятисотлетних

женихах и шестисотлетних невестах. Сколько на самом деле может прожить человек, сколь

длинна линия его жизни? Геронтология утверждает, что человеческая жизнь может колебаться

в пределах от 120 до 180 лет.

Предположим, что это стало реальностью для каждого. Действительно ли в этом случае

все проживут одно и то же время? Если бы жизнь измерялась годами, говорить о чувстве

возраста не было бы смысла. Вполне понятно, что психологически жизнь течет по-разному. В

одной старинной притче приводится надпись на надгробии: «Родился в ...10 году — умер

в ...70 году. Прожил три года». И напротив, жизнь может вмещать в себя столетия. Так, Р.

Баландин, работавший над биографией В. И. Вернадского, писал: «Измерять длительность

человеческой жизни годами, все равно, что книгу — страницами, живописное полотно —

квадратными метрами, скульптуру — килограммами. Тут счет другой и ценится иное:

сделанное, пережитое, продуманное».

Хорошо, когда о завершенном жизненном пути скажут, что он вместил в себя сотни лет.

Но каково, скажем, 30-летнему сознавать себя 200-летним? Верно ли, что чем больше человек

делает, мыслит, напряженнее живет, тем быстрее и безнадежнее он стареет психологически?

Оказывается, наоборот — такие люди дольше сохраняют ощущение молодости.

Если внезапно «забыть» свой хронологический возраст, то, как показали эксперименты А.

А. Кроника, лишь каждый четвертый чувствует себя «на свои» 20, 30 и т.д.; 55% испытуемых

чувствуют себя моложе, а каждый пятый — старше. Любопытно, что в возрасте до 30 лет

моложе чувствует себя каждый второй, в среднем — на 4 года. А среди тех, кому за 30,

«моложе» стали уже 73%, причем и «омолодились» они в среднем на 8 лет.

Человек может считать себя моложе по многим причинам. Простейшая из них —

кокетство, которым легко пользуются рекламщики: к примеру, стоит объявить некий товар

«молодежным» (одежду, обувь, автомобили), как его покупательская способность вырастает

почти вдвое, так как его покупают все, кто относит себя к молодежи, т.е. люди практически

всех возрастов.

Но вещи — лишь символы возраста, который «выдают» поведение, слова, положение в

обществе, стиль жизни — все это признаки, свидетельствующие о зрелости. Кроме того,

существуют социокультурные «метки» возраста, например возраст для начала карьеры (24—

26 лет), брака (20—25), выхода на пенсию (60—65), отклонение от которых создает известные

проблемы. Ориентируясь на социокультурные нормативы, человек и переживает себя моложе

или старше. Киевский социолог Н. В. Панина показала, что люди, не достигающие

соответствующих нормативов своей возрастной группы, как правило, чувствуют себя моложе.

Все сказанное позволяет говорит о «социальном возрасте». Для психологов же более

интересен возраст во внутренней системе отсчета. И здесь за ощущением собственной

молодости часто стоит социально-психологическая незрелость, инфантилизм. В современном

обществе процент социально-инфантильных личностей значителен в любой возрастной

когорте. Их характерные черты: эгоцентризм, неумение считаться с другими людьми,

несдержанность в общении и т.д.

Верно ли, что старикам снова хочется быть молодыми? Оказывается, нет. «Вечно

молодыми» хотят остаться, как правило, именно нереализовавшиеся и незрелые личности,

люди с неустоявшейся самооценкой, депривированные и фрустрированные жизнью. А для

большинства стариков более ценным оказывается чувство «реализо-ванности» возраста,

собственной жизни (если оно, конечно, есть): многие старые люди говорят о том, что если бы

жизнь была дана второй раз, то они прожили бы ее почти так же. В опытах А. А. Кроника

испытуемые, приняв все содержание своей жизни за 100%, должны были оценить ее

реализованность. Средняя цифра была 41%, но разброс был от 10 до 90%. Зная, как человек

оценивает сделанное и прожитое, можно установить его психологический возраст. Для этого

достаточно умножить личный «показатель реализованное™» на то число лет, которое сам

человек рассчитывает прожить. Психологический возраст тем выше, чем больше человек

ожидает прожить и чем больше он успел сделать.

Изменения хода развития в геронтогенезе во многом зависят от степени зрелости человека

как личности и субъекта деятельности. Огромную роль здесь играют образование, полученное

на предыдущих возрастных этапах, так как оно способствует сохранности вербальных,

умственных и мнемических функций до глубокой старости, и род занятий. Лица пенсионного

возраста характеризуются высокой сохранностью тех функций, которые выступали у них в

качестве ведущего фактора профессиональной деятельности. Так, у людей, занятых

интеллектуальным трудом, не изменяются запас слов и общая эрудиция; у пожилых

инженеров сохраняются многие невербальные функции; старые бухгалтеры выполняют тесты

на скорость и точность арифметических действий так же хорошо, как и молодые. Интересно,

что водители, моряки, летчики до старости сохраняют остроту и поле зрения, интенсивность

цветоощущения, ночное зрение, глубинный глазомер, а те, у кого основу профессиональной

деятельности составляло восприятие не дальнего, а ближнего пространства (механики,

чертежники, швеи), прогрессивно теряли зрение к старости. Это объясняется итогом

аккумуляции прежнего опыта зрительно-моторной координации. Те функции, которые

являются главными компонентами трудоспособности, сенсибилизируются в процессе

трудовой деятельности.

Особое значение имеет осуществление пожилыми людьми творческой деятельности.

Результаты изучения биографий творческих личностей показывают, что их продуктивность и

работоспособность не снижаются в позднем онтогенезе в разных сферах науки и искусства.

После 70 лет успешно работали такие ученые, как П. Ламарк, К. Лаплас, Г. Галилей, И.

Кант, А. Гумбольдт (его «Космос» написан в период с 76 до 89 лет), И. П. Павлов (его

«Двадцатилетний опыт» написан в 73 года, а «Лекции о работе больших полушарий головного

мозга» — в 77 лет), писатели В. Гюго, С. Вольтер, Б. Шоу, В. Гете (вторая часть «Фауста»

написана, когда ему было уже к 80, и именно к этой фазе жизни относится его знаменитое

высказывание: «Ребенок — реалист, юноша — идеалист, мужчина — скептик и старик —

мистик»), Л. Н. Толстой (в период написания «Воскресения» ему 71 год, «Живого трупа» —

72, а «Хаджи-Мурата» — 76), художники Микеланджело (писал до 79 лет), К. Мане (до 86), О.

Ренуар (до 78), Эль Греко (до 73). По преданию, японский художник Хокусаи сказал, что все,

созданное им до 73 лет, ничего не стоит, его художественная карьера началась только после

этого. Тициан создал свои самые захватывающие полотна почти в возрасте ста лет. Верди,

Рихард Штраус, Шютц, Сибелиус и многие другие композиторы работали до 80 лет и

создавали в этом возрасте чуть ли не самую волнующую музыку.

К числу характерных особенностей творческих людей относится широта их интересов —

активность творческой личности выходит за пределы семейных и узкопрофессиональных

интересов и выражается в участии в общественной и педагогической деятельности. Примером

в этом плане может служить жизнь Рабиндраната Тагора (1861-1941), творчеству и

деятельности которого присущи разнообразие, динамичность, поиски нового, исключительно

строгое отношение к себе, огромная работоспособность и отсутствие стереотипов в системе

мировоззрения. Он писал стихи, пьесы, романы, повести и рассказы; был искусствоведом,

педагогом и политическим деятелем; после 60 лет он занялся живописью и написал ряд

замечательных полотен. Исследователь его биографии и литературного творчества М. Д.

Александрова выделяет три пика продуктивности — 34, 49 и 69 лет.

Интерес представляет и анализ М. Д. Александровой творческой биографии И. С. Баха

(1685-1750), чье творчество отличалось многообразием жанров. Он писал духовную,

оркестровую, камерную и танцевальную музыку, сочинял произведения для органа и хора,

органа и сольного пения, для клавира, для скрипки с оркестром. Он писал фуги и сонаты,

прелюдии и кантаты, хоралы и концерты. Уменьшение количества сочинений в поздние годы

связано с их мо1гументальностью; кроме того, в эти годы он создает такие литературные

музыковедческие сочинения, как «Музыкальные приношения», «Искусство фуги» и др., и

ведет педагогическую деятельность.

Приведенные примеры демонстрируют разнообразие и широту интересов и деятельности

творческих личностей и показывают, что они сохраняют свои потенциальные возможности

даже в период позднего геронтогенеза.

Еще одна существенная черта творческих личностей состоит в специфике мотивации их

деятельности. Американские исследователи Д. Пельц и Ф. Эндрюс отмечают, что спад

продуктивности труда выражен слабее у тех научных работников, которым присущи

внутренняя мотивированность, большой интерес непосредственно к самой работе, к процессу

творчества. Важной чертой творческих людей являются целеустремленность, направленность

на реализацию своих творческих планов и новых идей, желание достигнуть поставленной

цели подчас даже в ущерб здоровью. Их направленность на воплощение своих замыслов

отличается огромной побудительной силой, вовлекающей в деятельность других людей.

Именно поэтому научные и творческие школы создаются и возглавляются по большей части

пожилыми людьми.

Творческим людям присуща также высокоразвитая самоорганизация, которая даже

усиливается в поздние периоды жизни в связи с отчетливым осознанием конечности и

быстротечности отпущенного человеку времени жизни. В мыслительной деятельности

саморегуляция выражена прежде всего в развитой критичности по отношению к результатам

своей работы, в адекватной самооценке и в то же время в гибкости ума, отсутствии косности

мышления. При обследовании пожилых научных работников установлено, что они обладают

развитой рефлексией вне зависимости от пола и возраста, выраженной мотивацией

творчества, целеустремленностью, а также трудолюбием, упорством и

организованностью, не уступающим по своим показателям взрослости и молодости.

Одним из любопытных феноменов старости являются неожиданные вспышки

творческих способностей. Так, в 50-х гг. XX в. газеты всего мира обошла сенсация: 80-

летняя Грандма Мозес начала писать оригинальные художественные полотна, и ее выставки

имели громадный успех у публики. Многие старики последовали ее примеру, не всегда с

таким же успехом, но всегда — с большим личностным выигрышем. Для любого социума

специальной задачей является организация времени жизни стареющих поколений. Во всем

мире этому служат не только службы социальной помощи (хосписы и приюты для

престарелых), но и специально создаваемые социальные институты образования взрослых,

новые формы досуга и новая культура семейных отношений, системы организации

свободного времени стареющих, но здоровых людей (путешествия, клубы по интересам и

т.д.).

В старости важны не только изменения, происходящие с человеком, но и отношения

человека к этим изменениям. В типологии Ф. Гизе выделяются 3 типа стариков и старости:

1) старик-негативист, отрицающий у себя какие-либо признаки старости и дряхлости;

2) старик-экстравертированный (в типологии К. Г. Юнга), признающий наступление

старости, но к этому признанию приходящий через внешние влияния и путем

наблюдения окружающей действительности, особенно в связи с выходом на пенсию

(наблюдения за выросшей молодежью, расхождение с нею во взглядах и интересах,

смерть близких и друзей, новшества в области техники и социальной жизни, изменение

положения в семье);

3) интровертированный тип, остро переживающий процесс постарения; появляются

тупость по отношению к новым интересам оживление воспоминаний о прошлом —

реминисценций, интерес к вопросам метафизики, малоподвижность, ослабление эмоций,

ослабление сексуальных моментов, стремление к покою.

Разумеется, эти оценки приблизительны, как бы мы ни хотели подвести стариков под тот

или иной тип.

Не менее интересна классификация социально-психологических типов старости И. С.

Кона, построенная на основании зависимости типа от характера деятельности, которой

старость заполнена:

1) активная, творческая старость, когда человек выходит на заслуженный отдых и,

расставшись с профессиональным трудом, продолжает участвовать в общественной

жизни, воспитании молодежи и т.д.;

2) старость с хорошей социальной и психологической приспособленностью, когда энергия

стареющего человека направлена на устройство собственной жизни — материальное

благополучие отдых, развлечения и самообразование — на все то, на что раньше

недоставало времени;

3) «женский» тип старения — в этом случае приложение сил старика находится в семье: в

домашней работе, семейных хлопотах, воспитании внуков, в даче; поскольку домашняя

работа неисчерпаема, таким старикам некогда хандрить или скучать но

удовлетворенность жизнью у них обычно ниже, чем у двух предыдущих групп;

4) старость в заботе о здоровье («мужской» тип старения) — в этом случае моральное

удовлетворение и заполнение жизни дает забота о здоровье, стимулирующая различные

типы активности; но в этом случае человек может придавать излишнее значение своим

реальным и мнимым недомоганиям и болезням и его сознание отличается повышенной

тревожностью.

Эти 4 типа И. С. Кон считает психологически благополучными, но есть и отрицательные

типы развития в старости. Например, к таковым могут быть отнесены старые ворчуны,

недовольные состоянием окружающего мира, критикующие всех, кроме самих себя, всех

поучающие и терроризирующие окружающих бесконечными претензиями. Другой вариант

негативного проявления старости — разочарованные в себе и собственной жизни одинокие и

грустные неудачники. Они винят себя за свои действительные и мнимые упущенные

возможности, не способны прогнать прочь мрачные воспоминания о жизненных ошибках, что

делает их глубоко несчастными.

Выводы и заключения

1. Период старости наступает при пересечении человеком условной границы в 60-

65 лет, но процент людей этого возраста, не считающих себя стариками, в мире

с каждым годом нарастает в связи с общим прогрессом медицины, социальным

прогрессом и повышением качества жизни.

2. Процесс старения неоднороден. Традиционно выделяют пожилой возраст (60-

75 лет), старческий возраст (75-90 лет) и долгожительство (старше 90 лет).

3. Старость — явление в большей степени социального, чем физиологического

порядка, психологически развитие продолжается и в старости.

4. Э. Эриксон считал старость стадией развития личности, на которой возможно

либо обретение такого качества, как интегративность — целостность

личности, либо переживание отчаяния от того, что жизнь почти кончена, но

прожита она не так, как хотелось и планировалось.

5. Основным новообразованием старости Э. Эриксон предложил считать мудрость

как форму такого независимого и в то же время активного взаимоотношения

человека с его ограниченной смертью жизнью, которая характеризуется зрелостью

ума тщательной обдуманностью суждений, глубоким всеобъемлющим

пониманием.

6. На работу психических функций в старости влияет трудовая деятельность,

осуществляемая или продолжаемая человеком так как она приводит к

сенсибилизации включенных в нее функций и тем самым способствует их

сохранности.

7. Душевное здоровье стареющего человека определяется его вовлеченностью в

общение. Сужение социальных связей связано с прекращением обязательной

профессиональной деятельности, с постепенным «вымыванием» возрастной

когорты сверстников, с нарастающей усталостью от интенсивных социальных

контактов.

8. После 60 лет постепенно приходит осознание социального отчуждения стариков от

последующих поколений, которое переживается болезненно, особенно в

обществах, где нет необходимой социальной поддержки старости.

9. У людей преклонного возраста постепенно перестраивается мо- тивационная

сфера: ведущими потребностями становятся телесные потребности, потребность в

безопасности и надежности.

10. Как правило, старики не строят долгосрочных планов — это связано с общим

изменением временной жизненной перспективы. Психологическое время меняется

в старости, и большее значение теперь имеет жизнь в настоящем и воспоминания

о прошлом, чем будущее.

11. «Вечно молодыми» хотят остаться только нереализовавшиеся и незрелые

пожилые люди, с неустоявшейся самооценкой, де- привированные и

фрустрированные жизнью, а для большинства стариков более ценным

оказывается чувство «реализованнос- ти» возраста.

12. Особое значение имеют осуществление пожилыми людьми творческой

деятельности, вспышки новых способностей (особенно творческого плана).

СМЕРТЬ КАК КРИЗИС ИНДИВИДУАЛЬНОГО СУЩЕСТВОВАНИЯ

Феномен смерти. Теоретические осмысления проблемы смерти и умирания. Проблема

«жизни после жизни». Смерть как кризис индивидуальной жизни *.

Рано или поздно любой человек переживает эмоциональный шок, столкнувшись с

проблемой конца собственной жизни. В каком-то из возрастов он должен разрешить для себя

проблему примирения с окончанием жизни, попытаться осмыслить свой конец, преодолеть

страх перед тем, что, не осмысляя начало, он должен непременно знать, что именно его жизнь

как способ индивидуального существования кончится, и подвести итог прожитому.

Фактически отношение человека к смерти мечется между двумя полюсами — страхом

перед абсолютным небытием и надеждой на второе рождение. Большинство известных

истории, философии и науке попыток проникновения в феномен смерти также движутся в

этих направлениях. Попробуем в них разобраться, опираясь на понимание смерти в разных

отраслях знания.

Смерть с точки зрения буддизма. В буддизме главная цель — освобождение от

страданий, и смерть, помогающую человеку в этом, он рассматривает как оптимальный финал

жизни.

Смерть не просто естественна, она желанна. После смерти человека могут ожидать три

варианта судьбы: мгновенное перерождение (так называемое переселение душ, сансара),

попадание в ад (до вселения в новое тело), уход в нирвану. Учение о переселении душ, еще до

Будды существовавшее в брахманизме, говорит, что душа человека, согласно закону кармы,

проходит бесконечный ряд переселений, причем воплощается не только в людях, но и в

растениях и животных. Некоторым дано воплощаться в царях, брахманах и небожителях.

Умирая, личность (душа) распадается на сканды (составные элементы), но при следующем

воплощении сканды вновь собираются определенным образом, сохраняя единство души.

Правильная ее «сборка» обеспечивает непрерывность сущностного бытия личности,

независимо от того, в какую материальную оболочку попадет душа после очередного

перевоплощения.

* В главе использованы работы: Лаврин А. П. Хроники Харона: Энциклопедия смерти. М.:

Московский рабочий, 1993; Налимов В. В. Спонтанность сознания. М.: Прометей, 1989.

Человек должен стремиться прервать цепь переселений, дабы слиться с богом-творцом

Брахмой (в брахманизме), уйти в нирвану (в буддизме). Сделать это можно только

вступлением на «восьмеричный путь» праведной жизни.

По меткому замечанию Л. Борхеса, перевоплощение для западного сознания — понятие в

первую очередь поэтическое, в то время как для буддиста перевоплощается не душа (в

христианском понимании), а карма — особая ментальная структура, способная на

бесчисленное количество трансформаций.

Смерть с точки зрения христианства. В Псалмах и книгах пророков смерть определяется

такими понятиями, как «тишина», «молчание», «страна забвения», «прах», «бездна». В этих

понятиях очень характерно проявлено ветхозаветное отношение к смерти как к уничтожению

возможности любого действия. Но все же есть и надежда на воскресение; о ней говорится в

книге Исайи (26; 19), в книге Иова (19; 25), у Иезекииля (37; 9—14).

Для христиан понятие смерти не исчерпывается чисто физическим смыслом,

возвращением в прах. В православной богословской традиции смерть определяется двояко:

как телесная и как духовная. Телесная смерть состоит в том, что тело лишается души, которая

оживляла его, а духовная в том, что душа лишается благодати Божи-ей, которая оживляла ее

«высшею духовною жизнию». Душа также может умереть, но не так, как умирает тело. Тело,

когда умирает, теряет чувства и разрушается; а душа, когда умирает грехом, лишается

духовного света, радости и блаженства, но не разрушается, а остается в состоянии мрака,

скорби и страдания.

О смерти как наказании за грехопадение говорится во многих книгах Священного писания.

Смерть с точки зрения ислама. Ислам утверждает, что физическая кончина не является

итогом человеческого существования. Смерть переводит душу и тело в иные ипостаси. В

послекораническое время в исламе сложилось представление, что между смертью и Судным

днем, когда Аллах будет окончательно решать судьбы всех людей, существует

промежуточное состояние «барзах» («преграда») (Коран, 23:100/102). В этом промежутке тела

умерших все еще обладают способностью чувствовать, хотя и находятся в могилах, а души

умерших попадают либо на небеса (души мусульман), либо в колодец Барахут в Хадра-мауте

(души неверных).

В исламе есть специальный термин «азаб ал-кабр» -- «могильное наказание», означающий

малый суд над людьми сразу после смерти. Могила в этом плане — аналог христианского

чистилища, где определяется превентивное воздаяние — наказание или награда. Если

умершему положена награда, то могила становится преддверием (лугом) райского сада, если

наказание — преддверием (ямой) ада. Похороненного в могиле допрашивают два ангела —

Мункар и Накир; они же, исполняя волю Аллаха, оставляют тела праведных наслаждаться

покоем до Дня воскресения, грешников наказывают мучительным давлением, а иноверцев

бьют по лицу и спинам (Коран, 8:50/52).

Смерть с точки зрения теософии. На раннем этапе теософии смерть трактуется как

способ мистического богопознания. В работах Я. Беме, Э. Сведенборга, Парацельса, Этингера

и др. она описывается как несомненная «потусторонняя» реальность. Э. Сведенборг в труде

«О небесах, о мире духов и об аде» изложил свои мысли о точных соответствиях

(«корреспонденциях»), связующих явления того и этого света. Философия назвала это учение

«грезами» (И. Кант), а церковь — «дьявольщиной» и «искушением малых сих».

Второй период развития теософии связан с религиозно-мистическим учением Е. П.

Блаватской. Она рассказывает о воздушном царстве, состоящем из ряда «астральных

плоскостей». Эти плоскости составляют место обитания всех сверхъестественных существ,

пребывания богов и демонов, пустоту, где обитают мыслеформы, область, обитаемую духами

воздуха и других стихий, и различные небеса и ады с ангельскими и демонскими сонмами.

Считается, что подготовленные люди могут с помощью обрядов подниматься на плоскости и

знакомиться с этими областями.

Согласно учению Е. П. Блаватской, в «астральную плоскость» входят после смерти. Как и

в учении Э. Сведенборга, нет ни внезапного изменения состояния, ни суда; человек

продолжает жить, как и прежде, но только вне тела, продвигаясь по плоскостям к небесному

миру. Каждая подплоскость все более утонченная и «обращенная внутрь»; прохождение через

них, в отличие от страха и неуверенности, вызываемых христианскими «мытарствами»,

является временем удовольствия и радости.

Смерть с точки зрения этики. В ранних этических системах (ярче всего в античной

мифологии, в индуизме и буддизме) смерть рассматривается как результат, связанный с

моральной оценкой личности умершего, его отношениями с окружающими людьми и

«высшими силами».

Поскольку по мере развития цивилизации парадигма мышления менялась, то и

нравственные аспекты отношения к смерти перестраивались и обновлялись. Современные

исследователи считают, что с развитием человеческого самосознания смерть в силу духовного

ее неприятия все чаще понимается не как конец личного бытия, а как момент радикального

его изменения, за которым жизнь приобретает в таинстве смерти новую сущность и

продолжается в иных формах: переселение в «страну мертвых», отделение бессмертной души

от смертного тела и приобщение ее к бытию божественного универсума или переход к

загробному личному существованию.

Вера в загробную жизнь в известной мере освобождает человека от страха смерти, замещая

его страхом потусторонней кары, что является одним из побудительных факторов для

моральной оценки поступков, различения добра и зла. Этим же, однако, задается основа и для

снижения ценности посюсторонней жизни, понимаемой как состояние лишь предварительное,

не достигающее в условиях земного бытия полноты и истинности.

Тем не менее именно понятие смерти, осознание конечности и единственности

человеческого личного бытия способствует прояснению нравственного смысла и ценности

человеческой жизни. Сознание неповторимости каждого ее мгновения, неуничтожимости, а в

ряде случаев и непоправимости совершенных проступков способно прояснить человеку меру

ответственности за свои дела.

Смерть с точки зрения философии. Уже античные философы задумывались о природе,

характере смерти. Например, Платон в диалоге «Тимей» говорит, что естественная смерть

безболезненна и сопровождается скорее удовольствием, чем страданием. В смертности тела

древние не сомневались. Но что происходит с душой?

Последователи Платона доказательства смертности или бессмертии души искали между

двумя доводами: или знание (сознание) — это припоминание жизненного опыта, или душа —

гармония, существующая вечно и бесконечно. Последователи Аристотеля держались веры в

божественное начало мира, дозволившее формам бытия развиваться и умирать по

собственным законам.

Для киников мысль (идея) была средством, а целью — сама жизнь (вернее, образ жизни),

поэтому образ смерти им был интереснее самой смерти. Киники и стоики с их нарочитым

презрением к смерти и в какой-то степени повлияли на возникновение таких институтов

христианства, как юродство, отшельничество и странничество. Если жизненные

обстоятельства складывались так, что невозможно было честно и посильно выполнять долг,

стоики предпочитали покончить жизнь самоубийством, нежели добавлять в мир лишний хаос.

Эпикур боролся со страхом смерти рассуждениями о том, что надо приучать себя к мысли,

что смерть не имеет к человеку никакого отношения, поскольку когда мы существуем, смерть

еще не присутствует, а когда смерть присутствует, тогда мы не существуем.

Философы Рима и Греции возвели смерть на пьедестал. Хорошей смертью считалась

смерть героя или свергнутого императора, который бросается на меч или бьет себя в грудь

кинжалом.

Христианская философия в лице ранних отцов церкви активно противопоставляла смерть

жизни, причем не в пользу второй. Желая смерти, христианин тем не менее не должен был

относиться к ней свысока, и Блаженный Августин критиковал стоиков за их пренебрежение к

страху перед смертью. Христианство не отрицало необходимости избавляться от страха перед

смертью, но этот страх должен был трансформироваться в торжественный ужас перед

Божьим судом.

Но даже столь мощная вера, как христианство, не могла до конца истребить в человеке

бессознательную боязнь физической гибели, и во все века теологи и мыслители христианства

заостряли психологическую проблему преодоления страха и отчаяния перед смертью

(например, С. Кьеркегор в работе «Болезнь к смерти»).

В европейское средневековье к страху смерти примешивался страх перед миром мертвых,

который присутствовал в сознании людей столь же реально, как и мир живых.

Персонификации «того света», их активное «вмешательство» в существование живущих,

«явления» мертвецов, с одной стороны, усиливали ужас перед загробным миром, а с другой —

придавали ему знакомые черты, психологически сближая два измерения бытия.

В XVII в. рационализм в какой-то мере позволил преодолевать страх загробного небытия с

помощью науки, в частности математики. Символом такой философии может служить Б.

Спиноза, доказывавший существование Бога и совершенного добра при помощи

математических аргументов.

В эпоху Просвещения человеческое сознание изображали как пустой сосуд, в который

опыт вливает содержание жизни, в том числе и осмысление смерти. Психологические нюансы

процесса зависели от мировоззренческой ориентации. Так, деисты, в отличие от христиан,

отрицали изначальный грех (зло) человеческой природы, за который и следует расплата —

смерть. Напротив, они считали, что человек от природы добр и только среда обитания,

несовершенные общественные отношения озлобляют его. А значит, смерть не является

возмездием, и можно не бояться ни смерти, ни адских мук, ни божественного воздаяния за

проступки.

В XIX в. А. Шопенгауэром была сформулирована проблема «истинности» смерти,

«подлинности» небытия, понятого как небытие вечно живущей Воли, и этот взгляд сменил

традиционный для европейской культуры вопрос об истинной жизни — он был

дискредитирован тем, что сама жизнь была объявлена предельным воплощением всякой

неистинности.

Ф. Ницше, заменив «волю к жизни» «волей к власти», пытался преодолеть страх перед

стеной, отсекающей шум и ярость жизни. Смерть для него — не аморфное существо, а

катализатор действия, гениальный спарринг-партнер на ристалище мира, побуждающий

человека напрягать все жизненные силы.

Л. Шестов писал о проблеме «естественности и неестественности» смерти, цитируя

Платона в том, что философия есть приготовление к смерти.

Философские школы и течения XX в. понятие смерти связали с понятием времени. Для

конкретного человека время — скорее, психологическая, чем физическая категория, и в этом

смысле главное свойство времени парадоксально — оно обладает бесконечным количеством

конечных отрезков, что делает субъекта, воспринимающего время, фактически бессмертным.

Идея, что жизнь — это «только миг между прошлым и будущим», восходит к Марку

Аврелию, который писал: «Самая продолжительная жизнь ничем не отличается от самой

краткой. Ведь настоящее для всех равно, а следовательно, равны и потери — и сводятся они

всего-навсего к мгновению. Никто не может лишиться ни минувшего, ни грядущего. Ибо кто

мог бы отнять у меня то, чего я не имею?»

По сути дела, человек смертен не для себя, а лишь для постороннего наблюдателя. Эту

простую мысль подтверждает и принцип релятивизма, характерный для современного

научного и философского мышления.

Смерть с точки зрения биологии. В биологии смерть трактуется как прекращение

жизнедеятельности организма и вследствие этого — гибель индивидуума как обособленной

живой системы, сопровождающаяся разложением белков и других биополимеров —

основного материального субстрата жизни. Некоторые биологи выделяют понятие частичной

смерти, т.е. смерти группы клеток или целого органа (некроза). У одноклеточных организмов

— простейших — естественная смерть особи проявляется в форме деления, поскольку оно

связано с прекращением существования данной особи и возникновением вместо нее новых

двух.

В зависимости от причин, обусловливающих наступление смерти, у высших животных и

человека различают: смерть естественную (физиологическую), наступающую в результате

длительного, последовательно развивающегося угасания основных жизненных отправлений

организма, и смерть преждевременную (патологическую), вызываемую болезненными

состояниями организма, поражениями жизненно важных органов (мозга, сердца, легких,

печени и др.). Преждевременная смерть может быть скоропостижной, т.е. наступить в

течение нескольких минут и даже секунд (например, при инфаркте).

Смерть теплокровных животных и человека связана с прекращением прежде всего

дыхания и кровообращения. Поэтому различают два основных этапа смерти: клиническую

смерть и следующую за ней биологическую смерть, или истинную. По истечении периода

клинической смерти, когда еще возможно полноценное восстановление жизненных функций,

наступает биологическая смерть — необратимое прекращение физиологических процессов в

клетках и тканях.

В свое время большой интерес вызывало исследование А. Вейсма-на продолжительности

жизни и смерти, доказывающее целесообразность умирания. Он предложил разделять

«живущую субстанцию» на смертную и бессмертную половины. Смертной частью А.

Вейсман считал собственно сому, подверженную естественному умиранию. В качестве

бессмертной части он рассматривал зародышевые клетки, («зародышевую плазму»),

способные при соответствующих условиях развиться в новый организм, создать себе новую

сому. С этой точки зрения, умирание многоклеточных сложных организмов является

необходимым и естественным процессом, так как при разделении клеток на «сому» и

«зародышевую плазму» неограниченная продолжительность жизни индивидуума была бы

совершенно нецелесообразной роскошью. Поэтому сома высших организмов умирает

вследствие внутренних причин к определенному времени, простейшие же остаются

практически бессмертными.

Современный французский эколог А. Жакар отмечает, что смерть — относительно

недавнее изобретение природы, появившееся тогда, когда две особи соединяются, чтобы

произвести на свет третью. Третья особь — это не первая и не вторая, а новое существо, для

которого, как для всего нового в мире, надо «освобождать место». Поэтому, считает А. Жакар,

смерть — результат наличия полов: рожая детей, человечество стремится бороться со

смертью, но именно потому, что мы рожаем детей, мы неизбежно смертны. В противовес

смерти, размножение представляет собой первобытное свойство живой материи, как,

например, рост, из которого оно произошло, оно обеспечивает непрерывность жизни.

Современное естествознание приходит к выводу, что установить механизм жизни и смерти

органической материи невозможно, используя лишь идеи финитизма (представление, что

бытие можно описать с помощью конечного числа неразложимых далее элементов) или

рассматривая только отдельные аспекты жизни и смерти. В рамках отдельно взятой «системы

отсчета» (например, рассматривая человека с точки зрения химических витальных процессов)

исследователи сталкиваются со множеством фактов, необъяснимых в рамках этой системы

(например, знаменитый «химический маятник» — обратимые реакции, открытые Белоусовым

—-Жаботинским: если обратимые реакции в принципе возможны, почему они невозможны в

отношении человека?).

Современный немецкий философ Э. Хикель по поводу ограниченности одноуровневого,

одностороннего биофизического познания нашего бытия пишет, что любой процесс, любой

элемент живого организма связан взаимовлияниями с внутренней и внешней средой, причем

не только вещественной природы.

По сути дела, проблема причинности смерти сводится к вопросу, который мучил 3.

Фрейда: является ли смерть живого организма запрограммированной в генах или это

результат «сбоя», «ошибок» в деятельности организма, приводящих клетки к старению и

гибели?

Американский биолог Л. Хайфлик обнаружил предел деления человеческих клеток — 50

раз, после чего гибель клетки неизбежна. Клетку можно заморозить, а затем вернуть в

обычное состояние — она точно «припомнит», сколько раз она уже делилась. А. Оловников

открыл и «счетчик» клеточного деления — причину старения и гибели клетки: при каждом

удвоении (размножении) клетки молекулы ДНК становятся чуть короче. Когда укорочение

доходит до гена, кодирующего жизненно важную информацию, клетка погибает. Начальная

длина и укорочение молекул ДНК в процессе жизни запрограммированы; единственное

исключение — половые клетки человека, в которых ДНК копирует полностью всю матрицу,

благодаря чему эти клетки бессмертны.

Смерть с точки зрения физики. Самим своим существованием человек в каком-то