Рыбаков Б.А. Язычество древних славян

Подождите немного. Документ загружается.

201

ный жребий, должен был перепрыгнуть через костер, а в других случаях владельцы счастливых

жеребьев набрасывались на обреченного и делали вид, что четвертуют его или бросают в огонь

543

Это делалось в честь древнего кельтского бога огня Белтана-Беленуса. В древних Афинах

вплоть до V в. до н. э. в мае во время таргелий приносили в жертву мужчину и женщину.

Вероятно, имитацией человеческих жертвоприношений является широко распространенный

и хорошо известный этнографам обычай сжигания в костре соломенных чучел, что обязательно

делалось на масленицу и на Купалу. В зольниках неоднократно находили в составе зольного слоя

человеческие кости и даже целые скелеты

544

. Это ещё раз сближает наши праславянские зольни-

ки с индоевропейскими священными кострами.

Последние в году общественные костры зажигались на Купалу-Событку, на праздник летне-

го солнцестояния, в ночь с 23 на 24 июня (Иван Купала). В эту ночь, как и в вальпургиеву, проис-

ходил, по древним верованиям, разгул ведьм на Лысых горах (поляки, украинцы) и как антитеза

нечисти – возжигались большие костры на холмах. У некоторых славянских народов отчетливо

выступает первенствующая роль девушек в купальских обрядах. В Югославии девушки зажигали

костер, обходили поля с факелами

545

. В Белоруссии костер разжигали также девушки, что отра-

зилось и в купальских песнях:

Не дзеука агонь раскладала, то-то-то!

Сам бог агонь раскладау, то-то-то!

Костры настолько были связаны с сущностью праздника летнего солнцестояния, что их на-

зывали тоже «купалой»:

Хто гэта купалу разлажыу –

Каб таму бог жыта зародзiу!

546

Для всех народов Европы, в том числе и для славян, купальская обрядность характеризуется

обязательным скатыванием горящих колес, обернутых соломой и обмазанных дегтем, с горы в ре-

ку. Этот обычай наблюден у русских, украинцев, белорусов, поляков, сербов, словаков, чехов,

итальянцев, немцев, австрийцев, англичан, венгров

547

. Колесо, а особенно горящее и движущее-

ся, – исконный символ солнца.

Много упоминаний и о сожжении в купальских кострах соломенных чучел, иногда парных –

мужчины и женщины. Сжигаемая в купальском костре соломенная кукла у многих славянских на-

родов называлась Мореной

548

Лесостепные зольники I тысячелетия до н. э. увели нас далеко в область европейской этно-

графии, но зато мы получили представления о ритуальных кострах в честь солнца (или персони-

543

56 Календарные обычаи и обряды… Весенние праздники, с. 100.

544

57 Ковпаненко Г.Т. Племена скiфського часу…, с. 65; Ляпушкин И. И. Поселение скифского времени…, с. 128.

«Обращает на себя внимание наличие среди костных остатков костей человека.

Последние совершенно целые, чем резко отличаются от костей животных (кухонных отбросов. – Б. Р.). Кости

человека найдены во всех трёх участках раскопа, причем в самых различных местах. Кроме того, в южном раскопе на

глубине около 0,6 м в зольных отложениях обнаружен целый скелет человека».

545

58 Календарные обычаи и обряды… Летне-осенние праздники, с. 210.

546

59 Соколова В. К. Весенне-летние календарные обряды…, с. 238 – 239.

547

60 Календарные обычаи и обряды… Летне-осенние праздники, с. 10, 72, 125, 144, 165, 175, 185, 210.

548

61 Соколова В. К. Весенне-летние календарные обряды…, с. 231 – 232.

202

фицированного бога солнца вроде Дажьбога), начало которым было положено три тысячи лет то-

му назад, а пережитки зафиксированы на широком пространстве в XIX – XX вв.

В предшествующем изложении мы много раз подходили к проблеме древнеславянского ка-

лендаря и календарных сроков различных языческих молений, среди которых на самое видное ме-

сто выступают моления и общественные празднества – «события», связанные с солнечными фаза-

ми.

Русский летописец XII в., интересовавшийся языческими сюжетами и давший нам драгоцен-

ные комментарии с именами Сварога и Дажьбога, коснулся и древнего календаря, правда, не сла-

вянского, а «египетского», но в этом извлечении из византийского хронографа отразились средне-

вековые представления о зарождении календарного счета в древности вообще. Предполагалось,

что до известного времени счет велся только днями и лунными месяцами. Поэтому длительность

царствования Дажьбога определялась в 7470 дней, т. е. в 20 лет и полгода (расчет летописца не

очень точен). «Не видяху бо егуптяне инии чисти: ови по луне чтяху, а друзии деньми лета чтяху.

Двою бо на десять месяце число потом уве-даша, отнележе начата человеци дань давати царем».

Разделение солнечного года на 12 месяцев, т. е. установление современного нам календарно-

го счета, поставлено в связь с таким социальным явлением, как начало выплаты дани царям, что

применительно к Египту означало энеолит или бронзовый век

549

. Но вероятно, не только в Егип-

те и на Востоке вообще рождался интерес к круговращению светил и его закономерностям. Как

только то или иное общество переходило к скотоводству, так одновременно с этим у пастухов по-

являлась возможность наблюдать звездное небо, движение звезд, отмечать места восхода солнца и

сопоставлять их со знаками зодиака. В неисчислимом множестве различных звезд (из которых

охотники мезолита отобрали двух оленихили двух медведиц) пастухи энеолита и бронзового века

установили известный порядок, пригляделись к созвездиям, уловили их течение по небу и время

прохождения солнца через те или иные определившиеся группы – знаки зодиака. Первичные ас-

трономические знания далеко не всегда заимствовались; они создавались конвергентно в прямом

отношении к усилению роли скотоводства (или, в других случаях, мореходства).

Применительно к праславянам у нас нет надежных данных для суждения о степени полноты

их астрономических знаний. Появившиеся в последние годы статьи Н. А. Чмыхова, посвященные

попытке отыскать в археологическом материале бронзового века следы хорошего знакомства с зо-

диакальной системой, не кажутся мне убедительными. В первой своей статье

550

Чмыхов рас-

сматривает сосуд катакомбной культуры из Макеевки, украшенный 11 угловатыми фестонами, и

почему-то считает, что здесь отражено знание 12 знаков зодиака. Случайно удлиненные линии од-

ного из фестонов (у древнего художника сорвалась рука) он расценивает как линейное изображе-

ние созвездия Весов (!)

551

. Во второй своей статье

552

автор повторяет все, что было сказано о

«зодиаке» из Макеевки, и вводит новый материал – так называемое рогатое пряслице тшинецкой

культуры из Таценок, на котором он видит изображение семи зодиакальных созвездий

553

. К со-

жалению, автор дал в статье лишь собственные упрощенные зарисовки, а для документации тако-

го важного вывода необходимы только макрофотографии. Без этого все ссылки на карты звездно-

го неба, на Ригведу и на Одиссею теряют связь с исходным археологическим материалом.

549

62 Повесть временных лет. М.; Л., 1950, с. 198, 1114 г.

550

63 Чмыхов Н. А. К семантике орнаментальных схем катакомбной керамики. – В кн.: Некоторые вопросы архео-

логии Украины. Киев, 1977, с. 14 – 31.

551

64 Чмыхов Н. А. К семантике…, рис. 2; 6, а.

552

65 Чмыхов М. О. Зодiакальний принцип датування в археологiї. – В кн.: Biсник Київського унiверситету. Iсто-

ричнi науки. Kиїв, 1978, 20, с. 98 – 109.

553

66 Чмыхов М. О. Зодiакальний принцип…, рис. 2 на с. 100.

203

Как ни соблазнительно было бы раскрыть астрономические познания праславян тшинецкого

времени (пряслице из Таценок), но впредь до более добротной публикации музейного экспоната

от этого следует воздержаться.

По орнаментированному керамическому

материалу II – I тысячелетий до н. э. у славян

и их соседей улавливается деление года на

четыре солнечных фазы, отмеченные на

керамике четырьмя крестами, а также

разделение солнечного года на 12 месяцев.

Обозначение солнечных фаз крестами, т. е.

знаком огня и солнца, вполне соотносится с

теми ритуальными кострами, которые только

что были разобраны выше.

Для трёх солнечных фаз у нас есть, как

мы видели выше, обильный общеславянский

материал. 1. Обязательное сожжение на

каждом очаге большого чурбана во время

зимних святок. 2. Общественный костер в дни

весеннего равноденствия (древняя

масленица). 3.

Общественный костер в день летнего

солнцестояния (Купала), когда особенно

выступает у всех славян символ солнца –

горящее колесо.

Осенняя стадия общественными

кострами не отмечена. Ко времени осеннего

равноденствия древний славянин уже получил все,

что ему удалось вымолить у богов, и совершал

благодарственные моления в честь Рода и рожаниц

(8 сентября), «наполняя черпала» и празднуя

урожай; костров в осеннюю фазу не возжигали.

Это прекрасно отражено на более позднем

славянском сосуде-календаре IV в. н. э. из

Лепесовки на Волыни, где косыми крестами

отмечены эти солнечные фазы: зимняя, весенняя и

летняя – двойным крестом, осенняя (сентябрь)

крестом не отмечена

554

Этот поздний календарь, тщательно

изготовленный на большом сосуде для новогодних

гаданий и заклинаний, может послужить нам

отправной точкой в поисках древнейших

прототипов первоначального календаря.

Календарь из Лепесовки начертан на

отогнутом плоском крае красивой ритуальной чары и представляет собой круг, разделенный на 12

секций, по числу месяцев. На нем, как сказано, отмечены три солнечные фазы.

На керамике гальштатского времени и более ранней, бронзового века, многократно встреча-

ются четыре косых креста на разных сторонах сосуда, которые могут быть сочтены символами че-

тырех солнечных фаз.

Эта символика уходит в энеолит, где подобное размещение четырех крестов мы хорошо зна-

ем в трипольской росписи.

Мне думается, что отдаленным прототипом позднейшего славянского календарного круга с

12 месяцами и четырьмя солнечными фазами мы можем считать интересный сосуд, относящийся к

554

67 Рыбаков Б. А. Календарь IV в. …; Rybakov Boris. Calandrier agraire et magique des anciens Polianes. – In: Atti

del VI Congresso Internazionale delle Scienze Preistoriche. Roma, 1966.

204

энеолитической культуре колоколовидных кубков. Культура эта в Центральной Европе пришлая

(очевидно, с юга); к славянам прямого отношения она не имеет, но так как она широко распро-

странилась по той территории, где спустя несколько веков начало формироваться праславянское

единство, то ассимилированных пастухов и торговцев медью, какими считают носителей этой

культуры, можно, с известной долей вероятия, числить субстратной группой протославянского

массива в его западной части.

Сосуд, о котором идет речь, найден в Венгрии. Это миска с четырьмя ножками, напоминаю-

щая в целом коровье вымя, что вполне естественно для пастушеского народа

555

. Верхний край

толстостенного сосуда срезан горизонтально, и образовавшийся плоский круг расчленен на целый

ряд замкнутых отрезков, часть которых заполнена несложными изображениями (косой крест, зиг-

заг, «частокол» и др.), а часть оставлена пустыми в качестве разделителей. Организуют всю эту

систему солнечно-огневые знаки в виде косых крестов, расположенные в четырех местах круга;

если уподобить этот круг циферблату часов, то крестообразные знаки придутся на место 12 часов,

1 часа, 3 часов (два знака), б часов и 9 часов. По своему расположению на венчике сосуда косые

кресты вполне соответствовали бы местам четырех солнечных фаз, если бы весь круг изображал

12 месяцев года (см. рис. 87, 88).

Этот энеолитический сосуд очень близок к расшифрованному мною календарю IV в. из Ле-

песовки на Волыни. Там на широко отогнутом плоском краю ритуального сосуда нанесены 12

секций с обозначением 12 месяцев. Отмечены три солнечные фазы; зимняя фаза перенесена на ян-

варь, а летняя, как говорилось,

помечена двойным крестом

556

Направление

счета месяцев идет посолонь.

Этот роскошно

орнаментированный сосуд, предназначенный, как я предположил, для общественных новогодних

заклинаний на все 12 месяцев предстоящего года, может послужить хорошей отправной точкой

для анализа древнего венгерского сосуда, круговые начертания которого общим своим видом

близки к лепесовскому календарю. И там и здесь мы видим отдельные секции и расчленяющие их

на группы солнечные кресты годичных фаз солнца. И там и здесь одна из солнечных фаз обозна-

чена не одним, а двумя солнечно-огненными крестами. Для лепесовской ритуальной чаши, где

удалось все 12 секций связать с определенными месяцами, этот двойной крест обозначал летнее

солнцестояние, июньский апогей солнца, отмечаемый особенно интенсивными купальскими кост-

рами (см. рис. 89, 90).

555

68 За указание венгерской публикации приношу благодарность А.К. Амброзу.

556

69 Рыбаков Б. А. Календарь IV в. …, с. 72, рис. 5.

205

206

Если допустить, что на древнем венгерском сосуде тоже изображены 12 месяцев, а также то,

что двойной крест и там и здесь означал месяц июнь, то те два разделительных креста, которые

расположены на диаметрально противоположной стороне круга исследуемого венгерского сосуда,

мы должны будем признать близкими к зимней солнечной фазе. Здесь сразу необходимо сделать

оговорку: на чаше-календаре IV в. н. э. крестовидный знак зимней солнечной фазы поставлен не в

декабре, как следовало бы по астрономическим данным, а в январе, т. е. не по началу, а по концу

зимних новогодних святок, завершавшихся 6 января.

В «зимней зоне» предполагаемого энеолитического календаря изображены в особых, четко

отделенных интервалами секциях два косых креста: один – очень большой, с двойным контуром, а

другой – обычный, такой же, как кресты всех остальных фаз. Эти две секции с крестами могут

быть обозначением двух зимних месяцев – декабря и января. Годовой заклинательный праздник –

святки, длившийся 12 дней, начинался в декабре и заканчивался в январе. Таким образом, весь

круг венчика венгерского сосуда оказался расчлененным на две половины крестами двух солнце-

стояний – зимнего и летнего. И в каждой половине, посередине её, начертано по кресту, которые

должны означать два равноденствия – весеннее и осеннее.

При расшифровке тех или иных круговых, бесконечных графических систем, в которых по-

дозревается календарное содержание, всегда встают два вопроса: с какого звена следует начинать

счет и в каком направлении (по часовой стрелке или против) вести его.

В нашем случае точка отсчета указана выделением одного из «зимних» крестов. Приняв на-

правление посолонь, примененное при построении ле-песовского календаря IV в. н. э., мы получа-

ем расшифровку этих двух зимних крестов: большой крест – декабрь (истинное солнцестояние), а

малый крест – январь. Обратное направление счета не дает результатов. Дальнейшее распределе-

ние секций по месяцам может быть произведено только при учете того, что рядом с весенней и

летней фазами поставлены знаки, как бы отграничивающие пору усиленных молений от маслени-

цы до Купалы. Если мы исключим их из счета секций-месяцев, то получим полный календарный

цикл из 12 секций в следующем виде.

1. Январь. Отмечен знаком косого креста.

2. Февраль. Зигзаг.

3. Март, Крест и дополнительный знак отграничения весны от зимы.

4. Апрель. Неясный вилообразный рисунок. (На лепесовской чаше в секции апреля изобра-

жено рало.) 5. Май. Зигзаг.

6. Июнь. Два креста и знак отграничения лета от осени.

7. Июль. Небольшой знак, составленный из двух пересекающихся дуг.

8. Август. Зигзаг.

9. Сентябрь. Крест.

10. Октябрь. Вертикальные черточки.

11. Ноябрь. Нечеткая насечка в двух направлениях.

12. Декабрь. Большой косой крест, обведенный двойным контуром.

Пять месяцев в году обозначены ничего не выражающими линиями (февраль, май, август,

октябрь, ноябрь); апрель не ясен по рисунку.

Всё внимание творца календаря устремлено на время солнечных фаз, как это и должно быть

на календаре, отображающем солнечный двенадцатимесячный год. Знак зимней солнечной фазы

попал на январь, очевидно, потому, что уже в то отдаленное время существовали длительные зим-

ние праздники в честь возрождающегося, разгорающегося солнца. Перед днем весеннего равно-

денствия поставлен знак в виде двойных двузубых вил; такой же знак стоит после летнего солнце-

стояния. Эти два четко сделанных знака отмечают второй квартал года, когда солнце набирает си-

лу, дни становятся все длиннее, ночи – короче; это – период разгорания солнца, его поступатель-

ного движения. Особо отмечен месяц июль, что, вероятно, связано с «днем громовержца» 20 июля

(позднейший ильин день). Что означает знак из двух дуг – сказать трудно. Осенняя фаза (сентябрь)

отмечена скромно одним крестом без дополнительных знаков. Выделенный особо декабрь свиде-

тельствует о том, что конец года, совпадавший с зимней солнечной фазой, уже тогда был време-

нем больших зак-линательных молений (частично переходивших и на январь), отголоски которых

так хорошо известны нам по позднейшим новогодним празднествам.

Как видим, люди эпохи колоколовидных кубков, жившие на Среднем Дунае, не только знали

о четырех солнечных фазах, но и делили свой год на 12 месяцев, т. е. знали уже то, что русский

книжник приписывал египтянам времен зарождения власти царей.

207

Кроме того, при рассмотрении этого календаря явно видно, что тогдашние люди делили год

на активную и пассивную части; вилообразные знаки выделяли в особый период март, апрель, май

и июнь. Четкий индивидуальный знак был обозначением июля. Активной частью календаря сле-

дует считать весну и лето – с марта по июль, пассивной – осень и зиму – с августа по февраль;

только новогодние святки оживляют этот период года, мало интересовавший составителей кален-

даря

557

Энеолитический календарь предугадывал то деление года на две части, которые мы находим

у позднейших греков: во-первых, время присутствия Аполлона-Солнца в Греции (эпидемия) и

летних празднеств в его честь (таргелии и пианепсии) и, во-вторых, время отбытия Аполлона к се-

верным гиперборейцам (аподемия), приходящееся, естественно, на зимние месяцы.

Календарь из Almosfuzitorol был, по всей вероятности, ритуальным, отмечавшим не хозяйст-

венные сезоны сами по себе, а лишь время сакральных действий, пережитки которых сохранились

спустя четыре тысячи лет: святки, масленица, Купала, ильин день.

Трудно сказать, насколько могли отдаленные предки славян воспользоваться календарной

мудростью своих южных и западных соседей-скотоводов.

К сожалению, никаких достоверных данных о календарных расчетах лраславян в нашем рас-

поряжении нет. Одинаковые названия месяцев у разных славянских народов лишь косвенно гово-

рят о древности двенадцатимесячного года, так как у этих названий нет точных хронологических

примет и, кроме того, многие названия сместились со своих первоначальных положений после

расселения, забросившего часть славян в совершенно иные климатические зоны.

У целого ряда народов на протяжении бронзового века и в начале железного появляются со-

суды с начертанными на них 12 знаками, которые вполне естественно воспринимать как обозна-

чения 12 месяцев, но далеко не все они поддаются расшифровке. Особенно богат календарными

наборами знаков Кавказ. А. А. Мартиросян посвятил специальное исследование петроглифам бе-

регов Севана, в которых он видит календари. «Первобытные жрецы Армении, – пишет Мартиро-

сян, – имели довольно близкое, практически правильное представление о Солнце, Луне, планетах,

звездах, о движении небесных тел, о 12 созвездиях зодиака… и создали первые лунно-солнечные

календари-петроглифы…»

558

. Создание этой системы автор относит ко II тысячелетию до н. э.,

что близко к дате культуры колоколовидных кубков.

Среди грузинской керамики бронзового века есть большие сосуды, очевидно, для общест-

венных праздников; на одном из них начертаны 12 знаков, которые можно попытаться связать с

двенадцатимесячным годом. Точка отсчета четко обозначена сердцевидным знаком над общей

строкой. Очевидно, это – январь.

Шесть месяцев показаны безразличной короткой зигзаговой линией в виде буквы W, а шесть

месяцев, чередуясь с зигзагами, показаны знаками креста, креста с загнутыми концами и контура-

ми сосуда таким образом, что месяцы с одинаковым знаком расположены на кругу друг против

друга. Расшифровка может иметь несколько вариантов. Возможно, что наиболее вероятным явля-

ется тот, при котором год начинается со знака, изображающего сосуд (с сердцевидным знаком на-

верху), и счет идет вправо. Тогда оба месяца равноденствий (март и сентябрь) будут обозначены

крестами, а крестом с загнутыми концами отмечены май и ноябрь, как в кельтском календаре, свя-

занном со скотоводством.

Летнее солнцестояние при всех вариантах остается неотмеченным.

Сосуд, очевидно обозначающий благоденствие, отмечает два месяца: июль – месяц урожая и

январь – месяц новогодних заклинаний.

Мною опубликована расшифровка календарного фриза на северокавказском сосуде VIII –

557

70 Славянский календарь IV в. н. э. сочетал в себе солнечные фазы и хозяйственные приметы. На нем апрель,

месяц пахоты, обозначен изображением рала; август – колосьев, сентябрь и декабрь – охотничьих тенет; октябрь –

пасм льна. В скотоводческом календаре энеолита многие месяцы помечены безразличным зигзагом и только в одном

случае применена вертикальная штриховка – «частокол». Это – месяц октябрь, который в условиях Венгрии является

месяцем окончания пастьбы скота и перехода на стойловое содержание. Праздник пастухов происходил 20 или 26

октября (Календарные обычаи и обряды… Летне-осенние праздники, с. 170). Быть может, «частокол» на календаре,

приходящийся на октябрь, отразил эту перемену в годичном хозяйственном цикле?

558

71 Мартиросян А. А. Лунно-солнечный календарь первобытной Армении. – Вестник общественных наук Ар-

мянской ССР, 1973, № 70, с. 42. На армянск. яз. Русское резюме.

208

VII вв. до н. э.

559

. Есть ещё ряд древних сосудов с календарными знаками, ожидающими рас-

шифровки.

Вполне вероятно, что время пастушеских передвижений в эпоху шнуровой керамики научи-

ло многие племена Центральной и Восточной Европы более точному счету времени и сопоставле-

нию устойчивых астрономических явлений. Можно думать, что к лужицко-скифскому времени

племена праславянского мира приобщились к солнечному двенадцатимесячному календарю,

знавшему, кроме того, четкое деление по солнечным фазам. Впрочем, не исключена возможность

того, что этими знаниями индоевропейские племена обладали задолго до того, как начали овеще-

ствлять их на ритуальной посуде.

Прикладное искусство праславянских племен лужицко-скифского времени в какой-то мере

известно нам по археологическим материалам, но мы всегда должны помнить о том, что нам оста-

лись недоступны наиболее обильные и богатые разделы народного творчества: вышивки на тка-

нях, деревянная резьба, пышный, но недолговечный реквизит языческих молений и празднеств.

Рассматривая археологический материал конца бронзового века и на ранних этапах железно-

го века, мы постоянно будем встречаться с тем обстоятельством, что весь праславянский мир был

поделен тогда на две разные области, входившие в зоны разных культур: западная – в довольно

однородную обширную зону лужицкой культуры, а восточная – в менее однородную, но тоже об-

ширную зону скифской культуры.

Вычленение собственно славянского массива внутри «венедской» лужицкой культуры галь-

штатского времени производится не столько по четким признакам той самой эпохи, сколько по

ареалам предшествующей и последующих культур, более определенно относимых к славянам.

Впрочем, славяно-кельтский рубеж внутри лужицкой культуры устанавливается довольно

точно: границей является Одер; западнее жили кельтские племена, а восточнее – славянские

560

Что касается скифской половины праславянского мира, то она выделяется из общей массы скифо-

идных археологических культур, во-первых, по принципу занятия земледелием (собственно скифы

были только скотоводами-кочевниками), во-вторых, по данным топонимики, а в-третьих, по ре-

зультатам соотнесения археологических культур с подробными географическими данными Геро-

дота

561

. Праславянской частью условной Скифии были: лесостепное Правобережье Днепра, бе-

рега Ворсклы (район славянской колонизации VIII – VII вв. до н. э.) и верхняя половина бассейна

Южного Буга. Севернее границы скифской археологической культуры, воспринятой праславян-

скими племенами, на очерченной территории жили другие праславянские племена, культура кото-

рых почти не была затронута скифским влиянием (милоградская культура геродотовских невров).

Среднеднепровских праславян Геродот выделял из общей массы племен, живших в Скифии,

то называя их «борисфенитами» (по Борисфену – Днепру), то приводя их самоназвание: «Всем им

в совокупности есть имя – сколоты по имени их царя. Скифами же их назвали эллиныъ

562

Греки, покупавшие у сколотов-праславян хлеб, не случайно объединили их со скифами под

одним общим именем, так как племена Среднего Поднепровья испытали очень сильное влияние

скифов, которое сказалось в материальной культуре (главным образом в вооружении), искусстве и

даже в языке. Именно к этому времени относится появление в праславянском языке слова «бог»,

свидетельствующее о влиянии и в религиозной сфере, проявившемся, как уже говорилось, и в по-

559

72 Рыбаков Б. А. Календарный фриз северокавказского сосуда VIII – VII вв. до н. э. – В кн.: Кавказ и Восточная

Европа в древности. М., 1974, с. 158 – 162.

560

73 Hensel W. Polska Starozytna, s. 346, kart., fig. 308.

561

74 Рыбаков Б. А. Геродотова Скифия. Раздел «Сколоты-праславяне».

562

75 Геродот. История. Л., 1972, IV – 6. Совершенно особый интерес представляет сохранившееся в русском бы-

линном эпосе ироническое прозвище «Сколотник», данное степняками сыну русского богатыря Ильи Муромца. Под-

робнее см. ниже, главу 10.

209

гребальном обряде.

Само собой разумеется, что земледельческая специфика культов не могла исчезнуть; она со-

хранилась, главенствовала, но общая сумма религиозных представлений увеличилась за счет

включения ряда иранских элементов. Вероятно, в эти века проникли к славянам имена таких иран-

ских божеств, как Хоре – Солнце и Симаргл – священная крылатая собака. Впрочем, эти явные

иранизмы ощущались только в славянской верхушечной культуре и дожили лишь до XII в. н. э.; в

народный фольклор они не проникли.

В Левобережье Днепра соседями славян-колонистов были родственные скифам гелоны. Ог-

ромный город Гелон (Бельское городище на Ворскле) был заселен, по-видимому, как праславяна-

ми, появившимися на берегах Ворсклы за два века до основания города, так и гелонами, занявши-

ми эти полустепные пространства одновременно со скифским вторжением в Причерноморье.

Нельзя исключать из состава населения Гелона и местные автохтонные племена (возможно, пра-

балтийские), жившие здесь до прихода праславян и гелонов. Эту оговорку необходимо сделать,

так как приходится использовать интересный материал Бельского городища, не дожидаясь того

времени, когда скифологи расчленят его на этнические группы.

Две зоны праславянского массива – лужицкая и скифская – не были отгорожены друг от дру-

га, и в археологическом материале отразилось взаимопроникновение их. Лужицкая культура про-

сачивалась в восточном направлении до Днестра, а скифские вещи встречаются по всей западной

половине праславянщины между Вислой, Одером и Дунаем, не переходя, впрочем, славя-

но-кельтскую границу и не доходя до моря, т. е. точно замыкаясь в пределах праславянского рас-

селения

563

. Это объясняет нам представление античных географов о том, что в Южной Прибал-

тике «Кельтика» соседит со «Скифией». В данном случае под Скифией подразумевался славян-

ский массив.

Очевидно, внутри праславянского мира существовало какое-то внутреннее общение племен,

передвижения, торговые связи, в отдельных случаях могли быть и походы.

Вовлечение праславян в две различные культурные области затруднило целостное рассмот-

рение всего праславянского массива от Одера до Ворсклы в лужицко-скифское время, но, ведя

речь об этапах развития славянского язычества, нельзя ограничиваться той или иной половиной

славянщины, так как шел единый процесс, что подтверждается целым рядом примеров.

В отдельных случаях, учитывая фрагментарность дошедших до нас материалов, допустимо

использовать некоторые находки, характеризующие ту или иную культурную зону в целом как

определенную стадию, даже если нельзя утверждать принадлежность их славянам.

Современником описанных выше зольников в восточной части праславянского мира был Ге-

родот, оставивший очень интересные и важные записи о религии скифских племен. При анализе

данных Геродота очень часто забывают о том, что у него были две точки зрения на скифов и на

Скифию. Когда он говорил о противостоянии скифов персидскому нашествию, он имел в виду

разные племена скифской федерации, объединившиеся против вторгшихся персов. Подразумева-

лась некая большая Скифия, охватывавшая различные этнически племена (в том числе и сколо-

тов-праславян). Такому обобщенному взгляду способствовало действительно существовавшее

единство скифской воинской всаднической культуры, проявлявшееся в типах вооружения, конско-

го снаряжения и в украшении оружия звериной орнаментикой.

Когда Геродот определил такую Скифию как огромный квадрат площадью около 500 000 кв.

км, то он не совершил ошибки, так как археологические культуры скифского облика (с отдельны-

ми местными отличиями) действительно покрывают такое пространство в степях, лесостепи и от-

части в лесной зоне Восточной Европы.

Но вместе с тем Геродот видел различие внутри Скифии и в отдельных случаях оговаривал

его. Так, он четко противопоставил два ежегодных праздника в Скифии.

1. Скифы больше всего чтут бога войны Арея и приносят ему в жертву людей, коней и бы-

563

76 Hensel W. Polska Starozytna (карта скифских вещей в Польше, с. 267, рис. 237).

210

ков. На большом холме из хвороста водружался «древний железный меч»

564

2. Сколоты [которых греки тоже называли скифами ] ежегодно отмечают праздник в честь

золотого плуга, ярма, топора и чаши, упавших с неба около тысячи лет тому назад

565

(см. рис.

91).

Контраст выступает резко: в одном

случае – набор разных священных

предметов, во главе перечня которых –

снаряжение для парной упряжки

пашущих волов (ярмо и плуг), а в другом

– единственный символ воинов – меч.

Когда степные скифы приносят клятву,

то они клянутся не золотым аграрным

набором, а мечом, стрелами, топором и

копьем, т. е. своим степным оружием

(Геродот. История, IV – 70).

Об этих двух праздниках Геродот

говорит в разных местах, и там, где он

дает общий очерк скифской религии, он

не вспоминает о почитании золотого плуга,

что совершенно естественно, так как этот

земледельческий праздник к собственно

скифам-кочевникам не имеет отношения.

Одиннадцать раз Геродот говорит о том,

что скифы – скотоводы-кочевники,

коневоды, что они не занимаются

хлебопашеством, у них нет ни полей, ни

оседлых поселений

566

В строгом соответствии с этим

находится и его описание религиозных

обычаев скифов: убийство 50 всадников

на годичных поминках по царю, принесение

в жертву коней, варка жертвенного мяса в

походных котлах на костях и сале

убитого животного из-за безлесности

степи, сожжение ошибившихся знахарей

в кибитке, запряженной быками. Геродот

особо оговаривает, что свиней в жертву скифы не приносят, так как они вообще «не имеют обык-

новения содержать свиней в своей стране» (Геродот. История, IV – 63). Это резко расходится с ве-

рованиями земледельческих племен, у которых свинья является одним из главных жертвенных

животных, а свинина, ветчина – главным ритуальным кушаньем вплоть до XIX в. Добавим, что

царские скифы (и только они) почитали покровителя коней Фагимасада-Посейдона.

Из приведенного перечня видно, что очерк скифской религии у Геродота относится исклю-

чительно к кочевнической южной половине обширного скифского пространства. К этим же, соб-

ственно скифским, племенам степного юга мы должны отнести и следующую геродотовскую фра-

зу: «У скифов не в обычае воздвигать кумиры, алтари и храмы богов, кроме Арея» (Геродот. Ис-

тория, IV – 59). Археология показывает, что действительно алтари и жертвенники геродотовского

времени начинают встречаться только там, где кончается скифская степь, где начинается земле-

дельческая зона, где есть «города» (отсутствующие у скифов), – у сколотов-праславян Правобере-

жья Днепра и Ворсклы и у соседних земледельцев гелонов Посулья и Северского Донца.

564

77 Геродот. История, IV – 62.

565

78 Геродот. История, IV – 5, 7.

566

79 Рыбаков Б. А. Геродотова Скифия, с. 106 – 107.