окраине деревни, в районе станции Красное Знамя, мы увидели 22 немецких
самолета, летящих в сторону деревни. Часть из них начала пикировать вниз. От
непривычного визга мы бросились бежать, сзади раздался грохот разрывов.
Меня оторвало от земли и бросило в придорожную канаву. Какое-то время я
ничего не видел и не понимал. Когда сознание прояснилось, деревня была
неузнаваемой: все затянуло дымом и пылью, местами рвались бомбы, несколько
домов горело. Особенно много взрывов было в районе сельсовета, школы и
кладбища. Я и Сергей бросились бежать дальше. Воинской части в лесу не
оказалось, к тому времени она уже ушла, и пакет вручить не удалось. Вечером в
районе станции Красное Знамя и левее ее начался сильный бой: хлопали
винтовки, строчили автоматы и пулеметы, били пушки. Часа через два он затих.
Когда стемнело, все небо было усеяно осветительными ракетами – стало видно
как днем. В небе стоял тяжелый гул немецких самолетов, которые всю ночь
выбрасывали десантные войска и технику. Сегодня утром отец Сергея ушел в
Плиссу, а, вернувшись оттуда, сообщил, что сельсовет закрыт и там никого нет,
деревня Плисса и станция Красное Знамя заняты немцам, на путях стоят
горящие эшелоны, школа разбита бомбой. Дом, где я жил, цел, но там никого
нет, крыльцо залито кровью. Каждая его фраза молотом ударяла в голову.
Особенно не верилось, что в Плиссе уже немцы, это 45 км восточнее Минска.
Как такое могло случиться на пятый день войны, было совершенно непонятно.
1 июля 1941г. Беженцы, возвращающиеся с линии фронта, говорят, что немцы
продвинулись уже далеко вперед. Они рассказали о страшных фактах гибели
тысяч мирных жителей, пытавшихся эвакуироваться на восток. Немецкие
летчики, танкисты, мотоциклисты безжалостно убивали беззащитных женщин и
детей. Колхозники решили колхоз пока сохранять, всем, кто будет ходить на
полевые работы, будут сразу выдавать молоко, а после уборки урожая –
картофель и хлеб. У нас с Сергеем в лесу уже припрятано 3 винтовки, 6
подсумков с патронами, 2 гранаты.
7