Реферат - Эстетическая программа Отечественных записок к.60х

Подождите немного. Документ загружается.

патриархальной общинностью. На страницах «Отечественных записок» было уделено известное

внимание экономической теории марксизма. Журнал в 1872 г. устами Михайловского приветствовал

выход русского перевода первого тома «Капитала», а до этого в журнале не раз использовались

материалы немецкого издания в статьях Елисеева, Покровского и др. («Плутократия и ее основы»,

«Что такое рабочий день?»). В 1877 г. журнал вел полемику с буржуазными экономистами,

либеральными публицистами (Ю. Жуковский, Б. Чичерин) по поводу первого тома «Капитала».

Однако защита авторитета Маркса и в «Отечественных записках» 70-х годов велась весьма робко,

поскольку публицисты журнала сами не поняли историко-философской концепции автора.

Выдающееся значение имела литературно-критическая деятельность Салтыкова-Щедрина. После

трагической гибели Писарева в 1868 г. отдел литературной критики «Отечественных записок»

остался без руководителя. Это побудило Салтыкова-Щедрина внимательно заняться отделом и

принять в нем активное участие. Его статьи «Напрасные опасения», «Уличная философия»,

«Бродящие силы» и др., а также многие рецензии явились серьезным вкладом в русскую

литературную критику. В статье «Напрасные опасения», которую современники рассматривали как

программную, Салтыков-Щедрин выразил свое революционно-демократическое понимание роли и

задач литературы в новых исторических условиях. Отвергая стоны либеральной критики об упадке

беллетристики, он, верно, уловил новые черты русской литературы, когда на смену дворянским

писателям пришел разночинец, и возникла задача создания нового типа положительного героя.

Именно в ней «Отечественные записки» выступили с оценкой литературного момента и наметили

перспективы развития демократической беллетристики. Статья Щедрина определила программу беллет-

ристической школы «Отечественных записок» практически на весь период их существования, в которую,

разумеется, время и эволюция демократической идеологии вносили свои коррективы. Характеризуя

предшествующую литературу, Щедрин отмечает, что она имела «кастический» характер, не задумыва-

лась «с» деловом, реальном отношении к жизни» и потому в ней все более возрастали требования

«эстетического и отвлеченного свойства». Изобилие обеспеченного досуга, которым обладали дворянские

литераторы, вело к «умственному дилетантизму», порождало только сомнение и бессилие, и герои той

эпохи — это «люди распутья, люди скучающие, невидящие в жизни целей». Для «Отечественных

записок» принципиально важно было подчеркнуть необходимость действенного, практического

отношения литературы к жизни во избежание бесплодного расковыривания «собственных болячек».

Исходя из этого, журнал намечает задачи литературы и в области изображения элемента

«воспитывающего»,то есть интеллигенции, и элемента «воспитываемого»,то есть народа, определяя два

основных объекта, художественной разработкой которых и займется беллетристика «Отечественных запи-

сок». Щедрин подчеркивает, что эти две силы выдвигаются на передовую линию общественно-

литературной борьбы самой логикой новых социально-экономических отношений пореформенного

времени. Это же обстоятельство диктует и необходимость новых принципов воспроизведения как народной

среды, так и героя из среды «воспитывающей». К чему же сводится суть щедринских требований и

одновременно суть литературно-художественной программы «Отечественных записок»?

Не отрицая значения предшествующей литературы и даже считая ее «заслуживающей полного уважения»,

Щедрин в то же время обращает внимание на отсутствие в ней истинного понимания социальных

потребностей. Он считает, что «лишний человек», созданный трудами писателей-предшественников, не

содержит в себе никаких общественно значимых идеалов. Он начинен только «сомнением», в то время как

новая действительность, расширившая сферу человеческой деятельности, требует и человека деятельного. И

потому «уяснение типа ненужного человека необходимо должно вызвать потребность в уяснении, типа

человека нужного». Как бы ни был симпатичен «лишний человек», он все-таки представляет анормальность

своей невозможностью слиться с «живым делом». Его бездействие не искупается и высоко развитым

чувством справедливости. Само это чувство еще не делает его «новым человеком», подчеркивает

Щедрин.

Салтыков-Щедрин высоко оценивает творчество Решетникова, считает чрезвычайно полезным

обращение молодой литературы к жизни простого народа. Пусть в ней нет еще крупных имен, но

направление, по которому она идет, плодотворно. Салтыков-Щедрин осуждает писателей,

умышленно или нечаянно искажающих образы «новых людей». В статье «Уличная философия» он

резко критикует Гончарова за грубую клевету на разночинца-революционера. Особое возмущение

критика вызвало то, что Гончаров пытался в образе Марка Волохова из романа «Обрыв» опорочить

социалистическую доктрину, отрицающую частную собственность. Это был урок не одному

Гончарову, но и Тургеневу, написавшему роман «Дым», Достоевскому, автору «Бесов», Лескову и

другим писателям, выступившим против передовой разночинной молодежи.

«Деятельные и положительные типы», советуют «Отечественные записки», следует искать в

демократической среде, которую составляют народ и разночинная интеллигенция. «Может статься, —

замечает журнал, говоря о новых типах, — что та среда, в которой они обретаются, представляет собою

грубую и неприятную на взгляд массу, изнемогающую под игом разнородных темных сил; очень может

быть, что это даже и не масса, а простая безобразная агломерация единиц, тянущих в разные стороны и

не сознающих никакой общей цели. Но иной среды, от которой можно было бы ждать живого, не

заеденного отрицанием слова, покуда еще не найдено, а потому литература не только имеет право, но

даже обязана обратиться прежде всего к исследованию именно этой грубой среды и принимать

даваемый ею материал в том виде, как он есть, не смущаясь некрасивою внешностью и не отвращаясь

от темных сторон, которые ее обусловливают». Так вопрос о новом человеке, о положительном герое

современности неизбежно перерос в другой — в вопрос об отношении к народной жизни, о принципах

ее исследования и изображения. «Отечественные записки» статьей Щедрина определяют программные

положения и этого аспекта литературной политики журнала. Чтобы «проникнуть в сокровенную

сущность» того разнородного материала, который поставляет литературе русская народная жизнь,

необходимо понять общечеловеческие черты мужика в типической для него обстановке, придающей

ему столь курьезную неповторимость. Задача первостепенной важности, по мнению «Отечественных

записок», заключается в том, чтобы исследовать не отдельные личности, «стоящие в положении

исключительном и преисполненном недомолвок», а целиком крестьянскую сряду, крестьянскую массу.

«Нужна... целая крестьянская среда, нужна... такая картина, в которой крестьянин являлся бы у себя

дома...» Только в этом случае можно постичь «побудительные причины», которые обусловливают

социально-политическую суть народа, его «жизненные цели». В рецензии на роман Решетникова «Где луч-

ше?» Щедрин с новой силой подчеркнул, что «покуда народные массы еще не в состоянии выделять из

себя отдельных героических личностей, такая точка зрения на художественное воспроизведение

народной жизни есть единственно верная». Таково литературно-художественное кредо Щедрина,

нашедшее подкрепление в статьях и рецензиях как самого сатирика, так и других сотрудников

«Отечественных записок». Эта линия, указывает М. В. Теплинский, «совпадала с точкой зрения

Писарева», призывавшего «уважать народ, надеяться на него, вдумываться в его интересы, смотреть на

совершающиеся события с точки зрения этих интересов...»

. Сходные с щедринскими мысли высказывает

Скабичевский, в частности в статье «Живая струя. (Вопрос о народности в литературе)» (1868, № 4).

Позднее их защитником и пропагандистом станет Михайловский.

Следует особенно подчеркнуть ту настойчивость, с которой «Отечественные записки» борются за героя из

масс, против титанических, исключительных личностей. Так, журнал ставил в особую заслугу

Решетникову то, что он рисует не жизнь титанов, а «обыденных смертных, которых мириады кишат

повсюду». Эти же мысли развиваются и в анонимной рецензии, принадлежащей, по всей вероятности,

Скабичевскому, посвященной творчеству Эркман-Шатриана (1871, № 8). «Героем поэтического

произведения, — указывает автор рецензии, — может быть не один только герой, в истинном значении

слова, т. е. обладающий необыкновенными умственными и нравственными силами, но и всякий заурядный

человек массы, жизнь впервые показала нам, что драматические коллизии заключаются не, в одних только

титанических жизненных столкновениях... но в самой обыденной будничной канители, разыгрывающей

ежедневно потрясающие трагедии, героями которых является та самая пестрая толпа слуг, факельщиков,

могильщиков, воинов, поселян, которая в старинных трагедиях стояла на заднем плане, прислуживая

главным героям и их величию». Эти высказывания имели для «Отечественных записок» принципиальное

значение именно в связи с формировавшейся в этом журнале беллетристической школой, герои которой

содержали в себе полемический «запал» против литературы, не способной отрешиться от «титанизма». Не

трудно догадаться, что речь идет о беллетристике «Дела». Именно ей адресуются постоянные упреки

Щедрина в ходульности героев, в декламации, в отсутствии художественной правды.

Но особенной настойчивостью в этом отношении отличался Скабичевский, который, начиная со статьи

«Новое время и старые боги» (1868, № 1), взывал к изображению не титанических личностей, а обычных,

заурядных людей, к необходимости «находить человека в слабом, беспомощном, загнанном и забитом

труженике, и карать мерзавца, как бы ни

был этот мерзавец красив, умен и энергичен». Чтобы быть

хорошим человеком, замечал критик «Отечественных записок», нет необходимости иметь

«титанические силы». Причем «Отечественные записки» увязывают эти литературные задачи с

практическими задачами русского общества. Журнал считает, что поиски борцов-титанов, их апологетика

ведут «к бесплодному отчаянию и разочарованию» и в конечном счете к потере веры в людей. Именно в

этом Скабический видел основной практически-политический недостаток беллетристики «Дела».

Вызывая огонь на себя, критик осмелился даже провести параллель между «тенденциозными

романистами вроде Бажина, Шеллера, Омулевского» и беллетристикой «Русского вестника», одинаково

далекими от правды жизни, хотя и руководствовались они разными идейными соображениями. Такая

позиция «Дела» может, по мнению Скабичевского, привести к вредному «самообольщению».

Таким образом, программа изображения народной жизни и героя из демократической среды определилась

в «Отечественных записках» достаточно четко.

Одновременно «Отечественные записки» определяют не только «угол зрения» на народную жизнь, но и

тональность ее изображения. Журнал говорит о необходимости объективного исследования жизни

простолюдинов, без идеализации и поверхностного окарикатуривания, не «ташкентствуя» и не «лебезя»,

не «нагибаясь» и не «кокетничая». Верность тона в отношении к народу «Отечественные записки»

иллюстрируют опять-таки произведениями Решетникова, в творчестве которого «по преимуществу

сказался тот плодотворный поворот нашей беллетристики», указанный в статье «Напрасные опасения».

Решетников, отмечает анонимный рецензент «Подлиповцев» (1867), относится к народу «с

необыкновенною простотою и правдивостью», он нисколько не идеализирует крестьян, «не выставляет

слащавыми мужичками или сахарными пейзанами»

Литературно-художественная программа «Отечественных записок», как видим, в некоторых существенных

моментах была полемична по отношению к журналу «Дело». Но разрабатываемые журналом Благосветлова

принципы изображения народа и интеллигенции во многом сходились с тем, что предлагали

демократической литературе «Отечественные записки». Пафос журнальной деятельности, считало «Дело»,

должно составлять исследование экономического положения страны, от которого зависит решение других

общественных вопросов. «Публицист нашего времени, — подчеркивал Шелгунов в статье "Русский

индивидуализм" (Дело, 1868, № 7), — публицист, какой требуется теперешним моментом русской

общественной жизни, должен быть прежде всего человеком самого серьезного экономического

воспитания. Перелом, совершающийся в русской жизни, есть перелом экономический, следовательно,

нам нужны и писатели экономические! На все вопросы мы должны смотреть или исключительно с

экономической точки зрения, или с преобладающим экономическим оттенком. Как только мы сойдем с

этого пути, мы впадем немедленно в ошибку и все наши выводы будут ложными. Чтобы действовать в

духе своего времени, публицисты наши должны обратиться к примеру писателей, сошедших со сцены.

Они должны проникнуться экономической теорией и иметь способность отыскивать и создавать параллели

при разрешении социальных вопросов». И далее Шелгунов настаивал на том, что публицист должен

понимать, «насколько экономические законы управляют социальной жизнью общества». Говоря о

деятелях, «сошедших со сцены», Шелгунов, конечно, в первую очередь имел в виду Чернышевского,

имя которого находилось под цензурным запретом. Однако своеобразие социально-экономической

позиции журнала Благосветлова заключалось в том, что в нем материал, связанный с исследованием

крестьянской жизни, не пользовался какой-либо «привилегией» по сравнению с другим. Заявляя о насто-

ятельной необходимости «добросовестного исследования вопросов, вытекающих из условий современной

русской жизни», об изучении «внутренней жизни России», «Дело» интересуется вообще отношениями труда

и капитала, считая что, крестьянский вопрос должен в настоящее время уступить свое первенство «рабочему

вопросу». Объяснялось это своеобразной социологической позицией журнала, особым оттенком его

просветительской идеологии. Не вдаваясь в подробности, поскольку это тема самостоятельного

исследования по философии русского просветительства, следует отметить, что первостепенным

фактором прогресса , «Дело» считало ум, , знание, идею, в противоположность чувству, которому

отдавала предпочтение, к примеру, литература и журналистика; славянофильской и народнической

ориентации или толстовство. Это течение просветительства более характерно для русской

общественной мысли и отражает специфические черты общественного сознания крестьянской

России. К нему тяготели и «Отечественные записки», что служило одним из поводов для поле-

мических выпадов «Дела», постоянно декларировавшего свое ультразападничество.

«Человеческий ум есть главный фактор прогресса», — заявлял Шелгунов в статье «Социально

экономический фатализм», характерной для просветительства «Дела». Только ум может избавить

общество от социально-экономического фатализма, направив общественное развитие в необходимое

для счастья человека русло. Вот кредо шелгуновской статьи: «Указывая направление, в каком

пойдет социально-экономическая жизнь человечества, мы должны указать все прогрессивные

элементы этого поступательного движения. А потому, указывая на силу социально-экономического

фатализма, творящего социально-экономический круговорот, мы не можем не обратиться еще раз к

основному фактору прогресса — к человеческому уму. Только ум есть двигающая сила, только

интеллект двигает человечество. Прочно не то, что создается фатализмом, а что создается

сознанием. Мы должны совершать сознательно свой путь и заменить фаталистическую силу силою

собственного сознающего ума. Тогда на помощь прогрессивному фатализму явится новый элемент,

который выразится в руководящем принципе, и вот тот пункт, с которого совершится поворот

умственной жизни человечества. Темная фаталистическая сила сменится сознанием».

Такими людьми, «сознательно перестраивающими свою социально-экономическую жизнь» на

началах ума, во имя счастья большинства, являются «новые люди», представители

интеллектуального труда. Из работников же «мускульного труда», с которыми «Дело» связывает

прогресс общества, журнал отдает предпочтение рабочему, у которого умственный элемент более

развит, чем у крестьянина. На этой основе «Дело» вступает в полемику со статьей; «Напрасные

опасения», уличая «Отечественные записки» в славянофильских поползновениях.. Этому

посвящены «Внутренние обозрения» Гайдебурова в ноябрьском и декабрьском номерах «Дела» за

1868 год. Обозреватель категорически отвергает мысль о том, что литература должна обратиться к

народу, исходя из того, что народ невежественен, что «крестьянская среда настоящего времени

пропитана насквозь такими недостатками, которые нужно искоренять, а никак не поддерживать»

Но «Отечественные записки» и не призывали к поддержке народных недостатков, тут «Дело»

просто-напросто в азарте полемики перехлестнуло через край. Критика «Делом» поэтизации

нравственных достоинств народа в целом была справедлива. Но адресатом ее, конечно,

«Отечественные записки» этого периода, чуждые славянофильских и сугубо народнических теорий,

быть никак не могли. Это уж было от лукавого! Это шло от ортодоксального понимания

славянофильства, которое Гайдебурову чудилось за каждым упоминанием слова «народ».

«Понятное дело, — заключал обозреватель, — что мы не имеем в виду устранять от участия в

специально-крестьянских интересах ни литературу вообще, ни беллетристику в частности;

напротив, мы считаем такое участие в высшей степени необходимым; но это не значит, что мы

желаем указывать нашей литературе на народ как единственный источник для ее существования. Го-

ворить это — значит невольно впадать в тон славянофильских теорий, хотя бы это происходило и в

силу иных побуждений, не имеющих ничего общего со славянофильскими». А вскоре Шелгунов,

солидаризируясь с «Отечественными записками», заявит о том, что нового героя, нового

«задумавшегося Рудина» надо искать в народной среде, «в том источнике, в котором отыскивал его

Решетников». Но художественной реализации этого заявления в журнале «Дело» так и не суждено

было сбыться.

Охарактеризованная ситуация обусловила и тематические предпочтения беллетристики «Дела»,

сосредоточившей свое внимание на отображении жизни разночинной интеллигенции (в том числе

— «новой» женщины, которая, по мнению журнала, «при настоящих условиях своей жизни всего

легче может сделаться «новым человеком») и рабочего вопроса. Крестьянская тема не стала в этом

журнале ведущей, подчиняющей весь идейно- эстетический комплекс. В центре внимания «Дело»

был не мужик-крестьянин, а разночинная интеллигенция. Расхождения в эстетической позиции,

обусловили впоследствии и литературно-художественную практику русских журналов. Специфика

функционирования литературной школы в журнале «Отечественные записки» проявляется и в том,

что эстетические принципы ее, при всем их единстве, отражая социодинамику массово-

коммуникативного искусства, находились в постоянном движении, эволюционировали в

зависимости от практически-политических задач, которые возникали перед «Отечественными

записками» на том или ином отрезке их истории. Это проявилось, в частности, в художественном

решении главнейших проблем, волновавших беллетристов «Отечественных записок»: проблемы

интеллигенции и положительного героя (деятеля) и проблемы народа и принципов изображения

народной жизни. Активизация с начала 70-х годов народнической общественной мысли вносила

существенные коррективы в ту программу реалистического воспроизведения действительности,

которая была намечена в статье Салтыкова-Щедрина «Напрасные опасения», определившей

основные черты складывающейся беллетристической школы «Отечественных записок». Произошла,

в частности, «переакцентировка» проблематики. Вопросы, связанные с жизнью интеллигенции,

главенствующие в беллетристике журнала конца 60-х — начала 70-х годов, отодвинулись на„вторрй

план, уступив приоритет проблемам жизни крестьянства. Вместе с этим интерес к народной жизни

получил «специализацию» в соответствии с теми краеугольными камнями, которые лежали в основе

народнической социально-экономической доктрины. Точкой приложения художественно-

аналитической мысли сотрудников «Отечественных записок» становится община и воздействие на

нее плутократизма.

Художественный материал в беллетристике журнала начинает подчиняться единой проблеме,

которая ранее отсутствовала или находилась в зачаточном состоянии, — проблеме социально-

нравственных влияний утверждающегося капитализма. Процесс вырастания кулака из крестьянской

среды и разложения деревенской общины, столкновение интересов трудового крестьянства и

кулачества, изображение хищнической природы капитализма и влияние «чумазого» на нрав-

ственность мужика - все: эти тематические линии журнальной беллетристики появляются под

непосредственным воздействием народничества. Но художественная реализация их шла под

непосредственным руководством Щедрина и по его программе, сформулированной в письмах к

Энгельгардту: выяснить, как новое экономическое состояние «ложится на жизнь народа», как живет

народ, «не имея разумных данных, которые могли бы питать эту жизнь, давать ей элемент воз-

можности развития»

Философские статьи, характеризующие идейно-эстетическую позицию

«Отечественных записок»

«Отечественные записки", — отмечает М.В. Теплинский, — пропагандировали, достижения

революционно-демократической критики, разъясняли и пропагандировали смысл

классического груда Чернышевского — его диссертации "Эстетические отношения

искусства к действительности". Основные темы, поднимаемые в это время на страницах

журнала: значение литературы в общественной жизни (в особенности в период спада

общественного движения), сознательная тенденциозность и народность литературы, ее

специфика. Все это было прямым продолжением и развитием проблем, поднятых впервые

Белинским, Чернышевским, Добролюбовым». К этому стремились и другие сотрудники

«Отечественных записок», имевшие отношение к критике. И.С, Курочкин, заявивший о

своей приверженности к идеям автора «Эстетических отношений искусства к

действительности», заведует библиографическим отделом в некрасовском журнале.

Талантливого пропагандиста эстетическая теория революционной демократии нашла в лице Н.К.

Михайловского. Обозревая архив Михайловского, Н.С. Русанов еще в 1914 году

обратил внимание на то, с каким огромным уважением относились к нему основатели

«Отечественных записок». Позднейшие разыскания и публикации подтвердили это. «Уже к

середине 1869 года, — отмечал В. Евгеньев-Максимов, — Михайловский занимал

совершенно исключительное положение среди прочих сотрудников некрасовского журнала». Да

и сам Щедрин признавался, что свела их с Михайловским в одном журнале не только

судьба, но и общность воззрений. Доказательством верности эстетическим заветам

Чернышевского является, в частности, статья «Что такое прогресс?» (1869),

рассматриваемая обычно как кредо Михайловского социолога-идеалиста. Михайловский

материалистически решал основной вопрос эстетики — об отношении искусства к

действительности. Он говорил о социально-историческом содержании понятия красоты,

слагающемся «путем комбинирования тех приятных ощущений, которые получает на

своем веку и на своем месте каждая индивидуальная и социальная единица». Каждый

класс или сословие составляет вполне определенное мнение, например, о красоте

человеческого тела. «Если данная социальная группа в течение нескольких поколений

испытывала наслаждение власти, она необходимо внесет соответственный элемент в свой

идеал красоты: величественную поступь, повелительные жесты и взгляды, гордый

поворот головы». А так как понятие о красоте развивается в процессе общественной

дифференциации, то эти элементы не вводят в эстетический опыт народа.

Примечательно, что Михайловский все время имеет в виду диссертацию Чернышевского,

стараясь даже характером материала показать, что опирается на нее. Он оперирует теми

же примерами, что и основоположник демократической эстетики. Вслед за

Чернышевским Михайловский идет по пути трудового объяснения эстетических идеалов

и рассматривает категорию прекрасного в диалектическом единстве объективного и

субъективного факторов. Правда, находясь под влиянием позитивизма, он склонен

абсолютизировать субъективный момент и порою доходит до агностицизма. Но защита

субъективного метода в социологии приводит Михайловского к твердому и настойчивому

отстаиванию тенденциозности в искусстве, способствующей социологическому

исследованию действительности. «Высшая объективность, какой может достичь

художник, состоит в полном и всестороннем проникновении жизнью своих образов, а это

не может быть достигнуто фотографическим, бестенденциозным путем».

Как и Чернышевский, по которому в общественном человеческом идеале должна

быть представлена жизнь «по вашим понятиям», «цель и предмет наших желаний и нашей

любви», Михайловский санкционирует присутствие субъективного момента главным

образом в сфере идеала. «...Идеально прекрасное, будучи понятием относительным,

находится в тесной связи идеалами нравственности, добра, умственной мощи. Но так как

критик стоит на позициях материалистического антропологизма (во всяком случае,

склоняется в его пользу), который детерминирует человеческую психику, то этим самым

он исключает какую-либо «непредвзятость», социальную независимость того «мнения», с

которым художник обращается к действительности, и выбивает почву из-под ног

теоретиков «чистого искусства». Михайловский постоянно подчеркивает, что «чистое от

всяких тенденций искусство невозможно», так как устраняться от тенденции — уже есть

тенденциозность. Антропоцентристская философия Михайловского, ставящая во главу

исследований желания и интересы человека «со всеми его скорбями», также

противостояла «чистой» эстетике. Освещение Михайловским в «Отечественных

записках» проблемы взаимоотношения интеллигенции и народа принципиально

отличалось от «слащаво-маниловского», по его выражению, отношения к народу, к

крестьянской массе правонароднической «Недели». В конце 1875 г. Михайловский

вступил в полемику с публицистом этого журнала П. П. Червинским, который призывал

интеллигенцию пойти на выучку к «людям деревни», принять за идеал «все бытовые

особенности русской жизни» как она есть. Голос деревни, изуродованной крепостным

правом, возражал Михайловский Червинскому в «Записках профана», бывает разный —

прогрессивный и реакционный, разумный и невежественный; образованные друзья народа

должны отличать истинные интересы крестьянской массы от ее заблуждений и

предрассудков и, «признав интересы народа своей целью», посвятить себя без остатка

борьбе за их осуществление. «Неспорно, что у мужика есть чему поучиться, но есть и нам

что ему передать. И только из взаимодействия его и нашего и может возникнуть

вожделенный новый период русской истории... О, если бы я мог утонуть, расплыться в

этой серой, грубой массе народа, утонуть бесповоротно, но сохранив тот светоч истины и

идеала, какой мне удалось добыть на счет того же народа! О, если бы и вы все, читатели,

пришли к такому же решению, особенно у кого светоч горит ярче моего и вообще светло и

без копоти... Какая бы это вышла иллюминация и какой великий исторический праздник

она отметила бы собою! Нет равного ему в истории» (1875, 12, II, 297—298).

Михайловский настойчиво ратовал за злободневное, насыщенное современностью

искусство. Полемизируя со статьей Спенсера «Польза и красота», содержащей тезис о непри-

миримости красивого и полезного, который отводил искусству область минувшего,

Михайловский видел основную задачу литературы в том, чтобы говорить о «жизни, делах и

стремлениях своего времени». А в литературных заметках 1873 года он формулировал эту

мысль с еще большей определенностью: «Пока литература не станет голосом общественной

совести в самом широком смысле слова, пока она не сделает интересы народа центром своих

исследований, ей не помогут никакие таланты, никакие знания». Под этими строчками

могли бы подписаться и Щедрин, и Некрасов, все беллетристы и публицисты

«Отечественных записок».

Заключение .

Заключение представляет собой тезисный вывод-план основных разделов реферата.

 Обновленные «Отечественные записки» подвергли критике труды тех историков

«старой школы», в которых история государств сводилась к придворным интригам,

военным победам, и поражениям, а короли, графы и полководцы изображались

«руководителями истории», распорядителями, судеб человечества. Надо оставить в

покое героев,— писал Д. Л. Мордовцев, полемизируя с «Русским вестником», - а

заняться простыми смертными, и показать, почему эти смертные голодали или

страдали <…>

 Однако основой своей деятельности сделали крестьянскую реформу только

«Отечественные записки».

 Основным пунктом социальной программы «Отечественных записок» были

последовательная, защита экономически» интересов народа и борьба с крепостническими

пережитками.

 Журналом, наиболее близким «Отечественным запискам» с отношении к

правительственным реформам, было «Дело». Оно тоже протестовало против всех и

всяческих проявлений «Отмененного» крепостничества, делая общее для всех рус-

ских просветителей «дело».

 Мужественно поддерживали сотрудники журнала русское революционное

движение. «Отечественные записки» выступали против либеральных заигрываний

правительства с обществом, принципиально отвергали монархическую форму

государственного устройства. Они признавали неизбежность и закономерность

революционной борьбы, знакомили своих читателей с общественным движением

на Западе, показывали прогрессивную роль революций в пробуждении масс, в

освобождении от феодального, церковного и монархического деспотизма.

 Возникновение рабочего класса в стране было отмечено журналом, однако

«рабочий вопрос» не был понят и оценен в «Отечественных записках». Не сознавая

исторической роли пролетариата, народники возлагали все свои надежды на

русское крестьянство с его патриархальной общинностью. На страницах

«Отечественных записок» было уделено известное внимание экономической

теории марксизма.

 Выдающееся значение имела литературно-критическая деятельность Салтыкова-

Щедрина. В статье «Напрасные опасения», которую современники рассматривали

как программную, Салтыков-Щедрин выразил свое революционно-

демократическое понимание роли и задач литературы в новых исторических

условиях. Именно в ней «Отечественные записки» выступили с оценкой

литературного момента и наметили перспективы развития демократической бел-

летристики. Статья Щедрина определила программу беллетристической школы

«Отечественных записок» практически на весь период их существования, в которую,

разумеется, время и эволюция демократической идеологии вносили свои кор-

рективы.

Реферат - Эстетическая программа Отечественных записок к.60х - н.70х годов

Подождите немного. Документ загружается.