Никонов В.А. (ред.) Этнонимы
Подождите немного. Документ загружается.
чие
дуальной
организации
у
остяко-самоедов
(селькупов):
«Баишенские
и
карасин,скиесамоеды,
т,
е,
селькупы,
распада
ются
на
две
большие
ветви
-
Лимбель-гум
и
I(азель-гум»
[3,
229;
9,
85},
Название
Лимбель-гум
I(астрен
расшифровы
вает
как
Орлиные
люди,
Казель-гум
-
как
Окуньи
люди.
Это
названия
древних
тотемов,
Лимбель-гум
называются
так
же
гусиными,
жура,влиными,
тетеревиными
людьми
(вернее,
г
л у
х
а
р
и
н
ы
м
и
людьми:
П.
Хайду
переводит
другое
наз
вание
этого
племени
sengel-gum
как
'глухариный
человек').
у
хантов
тоже
отмечены
фратрии
с
тотемическими
названия
ми.
Примечательно,
что
эти
народы
называли
тотемическими
названиями
и
реки,
По
мнению
А.
М.
Золотарева
{3.
278],
об
раз
птицы
-
тотема
фратрии,
устроителя
мира,-
можно
счи
тать
древнейшим,
Этот
образ
характерен
для
Сибири
и
Се
в~рной
Америки
и
встречается
также
в
русских
народных.
сказаниях;
он
является
типичным
мотивом
мифологии
индей
цев
северо-западного
берега
Америки,
встречается
также
у
чукчей
и у
гиляков.
По-видимому,
мотив
птицы-тотема
воз
ник
в
азиатской
среде,
и
его
распространение
связано
с
неко
торыми
группами
монголоидной
расы.
Возможно,
в
этом
направлении
следует
искать
объяонение
этнонима
чудь.
При
наличии
других
данных
это
помогло
бы
и в
поисках
исчезнувших
следов
родовой
организации
древ
них
племен,
населявших
Север
и
Приуралье.
Попробуем
теперь
осветить
вопрос
о
различных
формах
обозначения
чуди,
бытующих
в
русском
языке.
Речь
идет
о
словах
чудь,
чухна,
чухарь.
В
литературе
имеется
довольно
устойчивое
мнение
о
том,
что
формы
чухна
и
чухарь
возник
ли на
славянской
(русской)
почве.
Так,
А.
И.
Соболевский
счи
тал,
что
при
праслав.
t'ud
существовало
и
праслав.
t'ux
с
той
же
суффиксацией,
что
чех,
лех
(рус.
чухна,
чухонец
·финн').
М.
Фасмер
OOJ,
вслед
за
А.
И.
Соболевским,
считает
форму
чухна
производной
от
чудь
с
суффиксом
кратких
имен
-хно,
как
Михно,
Яхно,
Махно,
Юхно
(это
образование
Iбыло
харак
терным
для
новгородских,
а
также
украинских
и
белорусских
личных
имен),
Однако
не
очень
понятно,
почему
собиратель
ное
название
ингерманландских
финнов
должно
быть
обра
зовано
с
помощью
уменьшительного
суффикса
русских
лич
ных
имен,
тем
более
что
аналогий
в
других
этнонимах
не
на
блюдается.
(Даже
если
предположить,
что
др.-рус.
чухн&
произошло
от
личного
имени
Чудин; но
ведь
М.
Фасмер
про
изводит
чухн6
от
собир.
чудь.)
Со
своей
стороны,
мы
могли
бы
предложить
поставить
эт
ноним
чухна
(чухонцы),
наравне
со
словом
чудь, в
ряд
с
дру
гими
собирательными
названиями
жителей
определенной
200
местности.
До
сих
пор
в
диалектах
русского
Севера
встреча
ются
следующие
собирательные
названия
населения
в
форме
единственного
числа
[4]:
ол6нча
(м.
р.
ед.
ч.
и
собир.,
устар.,
разг.)
от
г.
Олонец
наряду
с
формами
мн.
ч.
олончане,
олонцы;
nустоз,ёра
и
nустозёры
(разt.)
от
с.
Пустозёрск
Мезен·ско
го
р-на
Архангельской
обл.;
холмогора,
холмог6ры
(разг.)
от
г.
Холмогоры
Архангель
ской
обл.;
к.отел'яне,
к.отел'-мtа
(разг.)
от
г.
Котельнич
Кировской
обл.,
жители
б.
Котельнического
у.;
lCytctip'a
и
кук.ары
от
сел.
Кукарка
б.
Вятской
губ.;
не'
яне
(устар.,
разг.)
от
.г.
Нея'
Костром,ской
обл.
наряду
с
н,ейцы,
нейчане;
галка
(м.
р.
ед.
ч.
и
собир., устар.,
разг.)
от
г.
Галич
Ко
стромской
обл.,
крестьяне
Галицкого
и
смежных
уездов
Кост
ромской
губ.;
нол'
я
(собир.,
устар.,
разг.)
от
г.
Нолинск,
жители
Нолин
ского
у.
б.
Вятской
губ.
Этим
термином
обозначаются
вят
чане,
нолинцы
со
своим
особенным
говором.
Отсюда
видно,
что
образование
собирательных
названий
жителей
какой-то
определенной
местности
было
характерно
для
Русского
Севера.
В
древнерусском
оно
было
еще
более
характерным
(наименования
народов
и
одновременно
местно
стей,
занимаемых
ими):
литва,
либь,
жмудь,
мордва,
корела,
самоядь,
югра.
Этноним
чухна,
несмотря
на
употребление
этой
формы
и
в
мужском
роде
единственного
и
множественного
числа
(чух
на,
чухонец,
ср.
семь
чухновъ,
приводимое
М.
Фасмером
из
летописей),
можно
в
первую
очередь
считать
собирательным
названием,
формой,
параллельной
слову
чудь.
По
словообра
зовательному
типу
слово
чухна
можно
скорее
рассматривать
как
чух-на
от
корня
чух-,
тем
более
что
этот
корень
присут
ствует
в
слове
чух-арь
и,
как
мы
пытались
показать
выше,
является
в
русском
языке
заимствованием
из
финно-угорских
языков.
Что
же
касается
формы
чухарь,
то,
по
М.
Фасмеру,
она
Qбразована
от
чухна,
чудь
по
тому
же
типу,
что
и слово
глухарь
или
лопарь.
Думается,
что
вряд
ли
можно
смешивать
здесь
типы
образования
этнонимов
и
других
слов
в
русском
языке
на
-арь.
Руеские
суще·ствитель>ные
на
~apb
могут
быть
образованы:
1)
от
глагольной
основы:
nекарь,
звонарь,
nа
харь
и
др.;
2)
от
основы
имени
существительного:
пескарь,
пушкарь,
вратарь,
к.орчмарь,
дударь;
3)
от
основы
имени
при
лагательного:
дикарь,
сухарь,
глухарь.
Наряду
с
этим
имеет
ся
ряд
оттопонимических
образований
на
-арь,
-ар
-
это
на
звания
жителей
определенной
области
(чаще
от
названия
201
реки)
(4}:
волгарь
(р.
Валга)
,
ок.арь
(р.
Ока),
сuцк.арь
(р.
Сить
Яраславскай
абл.)
,
чунарь
(мн.
ч.
чунарu,
ч,ун,цы)
ж'Итель
Чунскаго
р-на
Иркутскай
абл.,
к6кшар
-
житель
К6кшеньги
(бассейн
Сев.
Двины).
Названия
чухарь,
лопарь
явна
ближе
к
паследнему
ряду
.образаваний,
паскальку
все
эти
слава,
если
мажно
так
выразиться,
«этнанимнага»
типа.
Однака
включение
названий
чудь,
чухна,
чухарь
в
русские
славаабразавательные
типы
не
далжна
засланять
тага
фак
та,
чта
па
праисхождению
эти
фармы
этнанима
являются
заимстваванными:
рус.
tlyab
напаминает
саам.
cudde.
С
дру
гай
стараны,
названия
чухарь,
чукча
или
чуча
магут
быть
также
.объяснены
средствами
саамскага
языка.
Скарее
все
га
следует
прийти
к
таму
вываду,
чта
наличие
двух
разных
карней
(чуд-
и
чух-)
в
ру.сских
наименаваниях
чуди
неваз
мажна
абъя'снить
из
самаго
рус.скаго
или
,стараславянскага
языка
или
даже
'Из
праславянских
р'еканструкциЙ.
Вераят
на,
праисхаждение
этих
различных
варианто.в
наименава
ния
чуди
в
русскам
языке
следует
искать
в
саамских
этимала
гиях.
О
там,
какае
распрастранение
имели
эти
различные
ва
рианты
этнанима,
мажна
судить
пака
чта
лишь
па
састав
леннай
нами
карте
распрастранения
тапанимав,
в
катарых
.отражена
название
чуди
(на
всей
территарии
Севера
и
Севе
ра-Запада
СССР),
хатя
вряд
ли
мажна
всерьез
палагаться
на
картаграфиравание
этнатапанимав
и
тем
балее
делать
.отсюда
какие-либа
этнаистарические
вывады.
Однака
падаб
ный
метад
мажет
все
же
дать
дапалнительный
материал.
Так,
.оказалась,
чта
названия
с
аснавай
чуд-
(.отсюда
были
исклю
чены
на::шания,
праисшедшие
.от
личных
имен
и
фамилий)
распрастранены
па
всему
Северу
и
Севера-Западу
(наибаль
шая
сасредатаченнасть
на
Кальскам
палуастраве,
вСевернам
Павалжье
и
в
областях
вастачнее
Эстании),
в
та
время
как
названия
с
аснавой
чухн-
.образуют
четка
выраженный
ареал
на
Севера-Западе;
названия
с
аснавай
чухар-
раопрастране
ны
преимущественна
на
Севере
и
в
центральных
.областях,
смежных
с
Северам;
названия
с
аснавай
чухч-
(варианты
чукч-,
чуч-)
распрастранены
пачти.
'Исключительна
в
бассей
не
Сев.
Двины.
Из
падабнага
саатнашения
мажна
заклю
чить,
что
названия
с
'ОCJIавами
чухн-
'и
чухч- (если
паслед
няя
ваабще
указывает
на
«чудскае»
население,
чта
СОм
нительна)
явл'яются
местными,
лакальными
вариантами
названия
дарусскаго
населения
Севера
-
чуди,
в
та
время
как
названия
с
аснавай
чуд-
как
будто
бы
.отражают
абще
упатребительный
вариант
названия чуди
среди
ру.сскага
'насе
ления
Севера.
Однака
вариант
с
аснавай
чуд-
маг
быть
занесен
на·
Се
вер
(в
Завалачье)
навгарадцами
в
балее
пазднее
время.
Та-
202
1\.им
образом,
на
основе
имеющихся
данных
ПОКа
еще
трудно
-с
достоверностью
судить
о
соотношении
различных
вариан
~OB
наименования
чуди
и о
путях
их
проникновения
в
рус
-ский
язык.
СПИСОК
ЛИТЕРАТУРЫ
J.
Р.
А.
А
r
е е
в
·а,
Этнический
термин
чудь
на
территории
Севера
"
Северо-Запада
СССР,
-
4СКонференция
по
топонимике
северо-западной
з·оны
СОСР.
Тезисы
докладов
и
сообщений»,
Рига,
1966.
'2.
В.
И.
Д
a..Jl
Ь,
Толковый
словарь
живого
великорус'.:кого
языка,
т.
4,
М.,
1956.
3.
А.
М.
З
о
л
о т а
р
е
в,
Р,одовой
строй
И
первобытная
мифология,
М.,
1964.
4.
«1Словарь
названий
жителей
РСФСР»,
под
ред.
А.
М.
Баб~ина,
.М.,
1964.
5.
""-.
В.
С
т
а
р
ч
е
вс
к
И
й,
Словарь
древнего
славянского
язы.ка,
со
.ставленныЙ
по
Остромирову
Евангелию,
СПб.,
1899.
6.
А.
Г.
Т
ы
ш
и
н
'с
к
и
й,
О
чудских
древностях
в
Архангельской
губернии,
-
«Труды
первого
Археологи'Ческого
съезда
в
Моокве
11:169»,
т.
2,
М.,
1871.
.
7.
Н.
Х·а р
у
3
И
Н,
Русские
лопари,
-
«Известия
ОЛЕАЭ
при
Мое
КРВСК:ОМ
универоитете»,
т.
66.
Труды
Э11нографического
отделения,
кн.
10,
М.,
1890.
8.
!К.
К.
Щ
е
J{
о
л
Д
и
н,
Лопар,ские
сказки,
-
«Жи'вая
стар'ина»,
вып.
2,
1890.
9.
Р.
Н
а
j d
и,
Die Benennungen der Samojeden, - «Journal de
1а
:Societe Finno-Ougrienne», 1948-50, vol. 54.
'10.
М.
V
а
s
т
е
т,
Russisches etymologisches W6rterbuch, Hei1delberg,
Bd
3,
1958.
11.
У.
W i
с
h
т
а
n
п,
Syrjiinischer Wortschatz nebst Hauptziigen der
Formenlehre (Lexica societatis fenno-ugricae, 7), Helsinki,
1942.
В.
А.
Туголуков
ГЛАВНЕйШИЕ
ЭТНОНИМЫ
ТУНГУСОВ
(ЭВЕНКОВ
И
ЭВЕНОВ
)
Уже
сам
по
себе
заголовок
статьи
отражает
известную
множественность
этнических
названий
тун'гусов:
эвенам
в
дореволюционной
литературе
и
официальной
документации
соответствовал
этноним
ламуты;
значительные
группы
эвен
ков
носили
названия
орочены
и
хамнегаНы.
Мы
уже
не
гово
рим
о
.Названиях
сравнительно
небольших
этнографиче.ских
групп
эвенков,
таких,
как
солоны,
'бuрары,
манегры
и
т.
д.
Общим,
собирательным
названием
для
всех
групп
эвенков
и
эвенов
было
до
революции
название
тунгусы.
Многие
ис
следователи
покрывали
этим
термином
и
ряд
других
тунгу
соязычных
народов
-
негидальцев,
ульчей,
ороков,
орочей,
удэгейцев,
нанайцев.
Н.
Я.
Бичурин
называл
тунгусами
так
же
маньчжуров
[2а,
т.
1.
375
и
сл.].
Ни
один
из
перечисленных
народов
себя
тунгусами
не
на
зывает.
Слова
тунгус
вообще
нет
в
языках
этих
народов.
Откуда
же
взялось
это
название?
Вопрос,
который
издавна
привлекал
к
себе
в.нимание
ученых.
Первую
сводку
,.мнениЙ
о
происхождении
этнонима
тунгу
сы
дал
историк
XVIII
в.
И.
Э.
Фишер.
Уже
тогда
существо
вало
объяснение
этого
этнонима
из
тюркского
тонгус
'свинья',
предложенное
анонимным
автором
примечаний
на
историю
тюрков
Абулгази.
Составительпримечаний
считал,
что
название
тунгусы
введено
калмыками
и
западными
мон
голами,
так
как
считал
ось,
что
тунгусы
якобы
едят
свиней.
Фишер
был
не
согласен
с
этим,
поскольку
«тонгус
есть
не
монгольское,
а
татарское
название
свиньи»
[26.
69-77].
Дело,
конечно,
не
только
в
том,
что
слово
тонгус не
мон
гольское,
а
тюркское;
в
конце
концов,
монголы
могли
пере
нять
этот
этноним
от
тюрков.
Дело
в
том,
что
тунгусы
не
могли
есть
свинины,
так
как
большинство
их
жило
почти
исключительно
охотой
на
диких
животных
и
вело
кочевой
образ
жизни,
исключающий
"разведение
домашних
животных,
требующих
стойлового
содержания.
Даже
монголизирован-
204
ные
тунгусы
забайкальских
степей,
занимавшиеся
разведе
нием
лошадей,
коров,
овец,
верблюдов,
не
держали
свиней.
Большинство
монгольских
и
бурятских
племен,
под
культур
ным
воздействием
которых
находились
тунгусы-скотоводы,
вообще
не
употребляли
в
пищу
свинины
[5.
86].
Фишер
приводил
также
сообщение-
Ф.
И.
Страленберга
о
том,
что
арины
(кетоязычный
народ
Енисея)
называли
тунгу
сов
тонге-кзе,
т.
е.
'люди
троякого
рода'.
Сам
Страленберг,
однако,
считал,
что
тунгусы
-
это
те,
кого
древние
писатели
(например,
Марко
ПОЛО.-
В.
Т.)
называли
«водяными
мон
голами»,
и
производил
название
тунгус
от
татарского
тенгис
'море',
«думая,
что
лучше
выговаривать
их
Тенгис,
нежели
Тунгус»
(26.
69-70].
Как
впоследствии
пояснил
В.
И.
Ио
хельсон,
Страленберг
имел
в
виду,
что
тунгусы
пришли
в
северную
Сибирь
из-за
«Байкальского
моря»
[8.
18,
прим.].
Фишер
отбросил
оба
приведенных
выше
мнения
и
пред
положил,
что
название
тунгусы
«услышали
Россияне
от
жи
вущих
вверьх
реки
Кети
Остяков
...
которые
оный
народ
дейст
вительно
так
называют»
(тонге-кзе)
[26.
69-70].
Точку
зрения
Фишера
поддержал
другой
сибирский
исто
рик
XVIII
в.
Г.
Ф.
Миллер,
который
писал:
«Что
тунгусы
будто
бы
так
l!азывают
сами
себя,
так
же
неправильно,
как
неверно
и
то,
что
иные
производят
это
название
от
татарско
го
тонгус
(свинья).
Скорее
всего
это
название
возникло
у
живущих
на реке
Кети
пумпокольских
Остяков,
которые
яв
лялись
ближайшими
соседями
Тунгусов:
именно
они
так
на
зывают
их
на
своем
языке»
[13,
т.
1.
39].
В
кетских
остяках
современные
исследователи
видят
сель
купов
и,
может
быть,
кетов,
пог
лощенных
селькупами
(6.
92J.
НИ
те,
ни
другие
не
употребляют
по
отношению
к
тунгусам
название
тонге-кзе.
Селькупы
их
именуют
квелло,
сымские
кеты
-
фом
ба,
остальные
кеты
-
хэмга
1.
По-видимому,
точ
но
так
же
обстояло
дело
и
в
XVII-XVIII
вв.
В
«Описании
О
Верхоленском
уезде
и
его
обывателях»,
составленном
в
30-х
годах
XVIII
в.,
говорится,
что
«тунгусов
остяки
именуют
кеJ1лем
или
куеллем,
что
значит
пестрое»
~Ql~~
_ -
Исходя
из
сказанного
выше,
мы
склонны
заключить,
что
Фишер
и
Миллер
ошибались,
приписывая
кетеким
остякам
термин
тонге-кзе.
Возможно,
ошибался
иСтраленберг,
при
писывавший
этот
термин
аринам.
Трудно
ПQНЯТЬ,
какой
смысл
заключается
в
определении
«люди
троякого
рода».
Когда
русские
пришли
в
Восточную
I
Устные
сообщения
3.
П.
Соколовой
и
Е.
А.
АлексеенlКО.
_ 2
«Пестрое»
-
очевид:но,
намек
-иа
любовь
тунгусов
к
пестрым
(.Н
бе
лым)
оленям,
которые
служили
у
RИХ,дЛЯ
сакраЛ!>IJЫХ
целей.
205
Сибирь,
они
застали
у
тунгусов
(эвенков
и
эвенов)
около
360
кровных
родов.
Или,
может
быть,
арины
или
кетские
остяки
имели
в
виду
разделение
тунгусов
на
три
значитель
ные
эт"о-культурные
группы
-
на
«оленных»,
«пеших»
И
«конных?»
Но
предполагать
это
-
значит
приписывать
енисей
ским
народам
слишком
большие
и
систематизированные
по
знания
в
этнографии
тунгусов,
область
распространения
кото
рых
охватывает
всю
Восточную
Сибирь
...
В
XIX
в.
к
толкованию
этнонима
тунгусы,
исходя
из
тюрк
ского
слова
'свинья',
вернулся
Н.
я.
Бичурин.
Отмечая,
что
«слова
тунгус
нет
ни
в
маньчжурском,
ни
в
монгольском
язы
кю(»,
он
поставил
вопрос:
«Не
дано
ли
им
(тунгусам.-
В.
Т.)
сие
название
Русскими
от
слова
дунгус
'свинья'?
Потому
что
шаманские
обряды
у
них
по
большей
части
совершаются
с
закланием
свиней»
(2а.
18,
прим.].
Как
мы
помним,
Бичурин
распространял
этноним
тунгусы
на
все
тунгусоязычные
народы.
Среди
этих
народов
свиней
разводили
только
маньчжуры
и
некоторые
нанайцы;
поэтому,
если
встать
на
точку
зрения
Бичурина,
этноним
тунгусы
пер
воначально
мог
быть
приложим
только
К
двум
этим
народам,
но
никак
не к
эвенкам
и
эвенам.
Однако
такое
употребление
этнонима
в
корне
противоречит
сложившейся
исторической
практике.
Таким
образом,
мнение
Бичурина
тоже
оказывается
несостоятельным.
Позднее
к
такому
же
толкованию
этнонима
обратился
э.
К.
Пекарский
(21].
Некоторые
ученые
(в
XIX
в.
ю.
IКлапр,от,
в
ХХ
в.
С.
М.
Широкогоров
)
пытались
сопоставлять
название
тунгу
сы
с
древним
зтнонимом
дун-ху
(или
тун-хе)
{31.
л.
7;
29.
50-51].
Дун-ху
-
скотоводческие
племена,
образовавшиеся
в
первые
века
до
нашей
эры
в
результате
разделения
боль
шого
народа
хун-ну,
обитавшего
в
южной
Монголии.
Как
хун-ну,
так
и
дун-ху
представляли
собой,
по
всей
вероятно
сти,
общий
этнический
пласт,
из
которого
впоследствии
об
разовались
тюркоязычные
и
монголоязычные
народы.
В
на
чале
111
в.
н.
э.
племена
дун-ху
были
рассеяны
под
ударами
хун-ну,
и
в
дальнейшем
этноним
дун-ху
в
китайских
ис:гори
ческих
хрониках
почти
не
встречается
(2,
Т.
1.
32, 39
и
сл.].
Трудно
вообразить
возможность
какой-либо
преемственно
сти
между
дун-ху
и
тунгусами,
учитывая
значительную
этно
культурную
и
историческую
разницу
между
ними.
Поручик
Орлов,
посетивший
в
середине
прошлого
века
забайкальских
и
амурских
тунгусов,
предположил,
чтЬ
на
звание
тунгусы
происходит
от
испорченного
в
русском
произ
ношении
тунгусского
слова
кунгу,
обозначающего
короткую
шубу
из
оленьей
шкуры
мехом
наружу
[16.
193].
Однако
это
слово
не
является
испорченным;
в
современном
эвенкийско-
206
русском
словаре
оно
указано
почти
в
той
~{e
транскрипции:
кунггу
(За.
220].
Поэтому,
если
принять
версию
Орлова,
эвен
ки
должны
именоваться
не
тунгусами,
а
кунгусами,
чего
на
самом
деле
нет.
Да
и
трудно
ожидать,
чтобы
такая
маловыра
зительная
деталь
одежды,
как
короткая
меховая
парка
(кунгу),
характерная
не
для
одних
только
тунгусов,
могла
послужить
основанием
для
этнонима
тунгусы.
Карл
Гикиш
в
своей
магистерской
диссертации
(28],
сле
дуя
за
финским
лингвистом
Кастреном,
установившим,.
что
этнонимы
некоторых
финноязычных
народов
образованы
«по
названию
вод»,
пришел
к
выводу,
сделанному,
как
сказано
выше,
Страленбергом,
а
именно,
что
название
тунгусы
свя
зано
с
тюркским
словом
тенгис
'море'.
Гикиш
исходил
из
транскрипции
тингус,
употреблявшейся
иностранными
авто
рами
XVH
в.,
а
также
ссылался
на Страленберга,
утверж
давшего,
что
«тобольские
И
сибирские
татары
называли
тун
гусов
...
tingusische
nation» 3
(31.
лл.
7,8].
Позднее
к
этой
точке
зрения присоединился,
по-видимому,
и
В.
И.
Иохельсон
(8].
Критикуя
эту
концепцию,
польский
лингвист
Адам
Ши
маньский
утверждал,
что
транскрипция
7ингус
не
может
быть
правильной
для
тюркских
языков,
в
которых
по
закону
гар
монии
гласных
после
U
должно
быть
о
или
и.
Поэтому
_
един
ственно
правильной
тюркской
формой,
по
его
мнению,
м.ожет
являться
якутское
тонгус
[31.
лл.
7,8].
Шима.ньскиЙ
пришел
к
выводу,
что
э·т.нО'ним
тунгус
(или
тонгус)
образовался
из
двух
самостоятельных
якутских
слов:
тонг
и
уос.
В
языках
якутов
и
алтайских
татар,
писал
,Шима,нь
ский,
группа
слов
с
корнем
тонг"
включает
понятие
холода,
а
С'акже
стука,
шума.
Шиманьский
привел ряд
якутских
слов,
имеющих
этот
корень:
тонгу
'холод',
тонгунас,
тонгуй
'мороз
ный',
',холодный',
тонгсуй
•
стучать',
'шуметь',
а
также
алтай
ские
слова:
тонгыр
'заморозить',
тонглак
'стучать'.
Оба
по
нят,ия
(<<холод»
И
«,стучать»)
Ши.маньскиЙ
связал
воедино
в
понятие
«трескучий
мороз».
Оставалось
дать
объяснение
якутскому
уос.
Ссылаясь
на
JIИ,нгвистов
Бётли-нга
и
Уваровского,
Шиманьский
-считал,
что
это
слово
означает
'губы',
'рот':
«Тонг-уос
первоначально
означало...
человека
с
мерзлой,
как
бы
отвердевшей
губой,
говорящего
непонятно
...
непонимающего
по-якутски,
по-татар
ски»,
Т.
е.св-оегорода
,«немца»
(немого).
По
мнению
-Шимань
ского,
якуты
дали
тунгусам
такое
название
еще
до
того,
как
они
пришли
на
север
[31.
лл.
10-21].
3
В
иностранных
источниках
эт.ноним
тунгусы
впервые
появил,ся
Б
начале
ХУlIв.,
-Б
частности
Б
работе
Исаака
Массы
«Описание
страны
самоедов
в
Татарим»,
1609г.
На
карте,
приложенной
к
этой
ра'боте
есть
надпись:
«Tingoesi»
(1,
т.
1.
210].
'
207
Эта
точка
зрения
находит
подтверждение
у
самих
тунгу
сов
и,
~ероятно,
является
наиболее
близкой
к
истине.
Аяно-майский
эвенк
И.
Г.
Сотов
говорил
нам
в
1955
Г.,
что
слово
тунгус
происходит
от
якутского
тонг
'мерзлый'.
«Мерзлый,
т.
е.
северный
человек»-
так
интерпретировал
Со
тов
этимологию
этого
термина
(36;
1965
г.].
Тугуро-чумикан
ский
эвенк
П.
Е.
Поротов
В
1965
г.
кроме
слова
тонг
назвал
еще
тонгустар.
Оба
эти
якутские
слова
означают,
по
его
мне
нию,
понятие
«мерзлый,
совсем
непонимающиЙ».
Такими
людьми,
говорит
он,
должны
были
казаться
эвенки
якутам.
когда
оба
народа
впервые
пришли
в
соприкосновение
[36,
1965
г.].
В
поселке
Аян
(там же, на
Охотском
побережье)
мы
в
1965
г.
беседовали
с
сыном
бывшего
местного
священника
И.
М.
Голомаревым,
отец
которого
хорошо
знал
эвенков.
И.
М.
Голомарев
к
слову
тонг
добавил
новые
якутские слова
того
же
значения:
тонголи
и
тонголоар,
означающие
'темный',
'невежественный'
[36, 1965
г.].
И
наконец,
в
1966
г.
на
Сахалине
местный
эвенк
С.
А.
На
деин
подтвердил
этимологию
этнонима
тунгусы
от
якутского
тонг
и
привел
якутское
выражение
тонг-тонгус,
которое,
по
его
убеждению,
переводится
как
'совсем
темный'
(человек).
Русские,
говорит
С.
А.
Надеин,
узнали
об
эвенках
от
якутов
и
записали
их
тем
именем,
каким
их
называли
якуты.
Так
появилось
название
эвенков
-
тунгусы
(36,
1966
г.].
В
данной
гипотезе
есть
одно
слабое
место:
русские
шли
в
Восточную
Сибирь
с
запада,
и
представляется
более
логич
ным,
что
они
впервые
могли
узнать
,о
тунгусах
от
енисейских
народов,
а
не
от
якутов.
Как
мы
показали,
ни
кеты,
ни
сель
купы
не
называют
эвенков
тунгусами,
зато
ненцы
и
энцы
ни
зовьев
Енисея
называют
их
почти
так
же,
как
и
якуты,
тунгу
[4.
84],
поэтому
вопрос
о
происхождении
этнонима
ТУН
гус
не
может
считаться
решенным,
пока
не
будет
выяснено,
каким
путем
термин
TY1:ley
попал
к
самодийскому
населению
низовьев
Енисея
и
какова
этимология
этого
термина.
В
отличие
от
названия
тунгусы
самоназвание
народа
эвенки
почти
вовсе не
анализировалось
историками
и
этно
графами,
хотя
в
плане
этногенеза
такое
исследование
могло
бы
дать
больше, чем
выяснение
происхождения
терминов,
ко
торыми
называют
эвенков
другие
народы.
В
самом
деле,
на
звание
тунгусы
мог
получить
от
якутов
любой
народ,
жив
ший
в
той
области,
которую
они
заселили
на
Лене.
В
русской
научной
и
официальной
литературе
этноним
эвенки
до
революции
почти
не
фигурировал,
во
всяком
слу
чае,
эвенками
тунгусов
никто
не
называл.
В
китайских
источ
никах
эвенки,
уже
в
весьма
позднее
время,
были
известны
под
названием
ЭЛУНЧУН
(орочены)
(
см.
ниже).
208
Все
же
некоторые
этнонимы,
упоминаемые
ранними
ки
тайскими
хрониками,
можно
сопоставить
с
этнонимом
эвен
ки.
В
хронике,
относящейся
к
VII
в.
н.
э.,
встречается
этно
ним
увань,
прилагавшийся
к
народу,
жившему
в
нескольких
<:тах
километров
к
северосвостоку
от
озера
Байкал.
Дело
не
ограничивается
простым
созвучием
этих
двух
слов.
Важный
смысл
совпадения
заключается
в
том,
что
этноним
уван,ь
при
лагается
к
народу,
занимавшемуся
оленеводством.
«Оленей
кормили
мхом
И
впрягали
в
телеги»,-
говорится
в
хронике
{2,
т.
1.
350].
Если
принять,
что
увань
китайских
источников
-
это
эвен
ки,
то
отсюда
можно
сделать
ряд
далеко
идущих
выводов.
Во-первых,
это
значит,
что
в
VII
Б.
не
было
известно
каких
либо
названий
эвенков
и
названием
им
служило
самоназва
ние.
Во-вторых,
вероятной
областью
первоначального
обита
ния
эвенк~в
являлось
восточное
Прибайкалье.
В-третьих,
уже
в
VII
в.
они
знали
оленеводство,
хотя
и
не
верховое,
а
санное
(<<тележное»).
В-четвертых,
сообщение
о
«тележном»
олене
водстве
может
указывать
на
то,
что
эвенки
лишь
недавно
приручили
оленя
и,
возможно,
сделали
это
под
влиянием
на
родов,
имевших
«тележное»
коневодство.
(Традиционный
тун
гусский
способ
использования
оленя
-
верховая
езда.)
В-пя
тых,
недавнее
освоение
оленеводства
может
свидетельство
вать
о
том,
что
эвенки
еще
не
успели
воспользоваться
им
как
средством
широкого
расселения
по
Сибири,
и,
стало
быть,
их
этническая
территория
в
то
время
была
достаточно
огра
ниченной.
Любопытна
позднейшая
этимология
этнонима
эвенки.
Один
из
авторов
начала
ХХ
в.,
писавший
об
ангарских
тун
гусах,
.
сообщал,
что
«человек
называется
по-тунгусски
аонь
ки»
[23.
166J.
Если
аоньки
-
это
искаженное
эвенки
(а
это,
по
всеи
вероятности,
так),
то
получается,
что
этноним народа
означает
«люди».
Такой
смысл
этнонима
эвенки
вполне
согла
суется
с
тем,
что
мы
знаем
о
самоназваниях
других
сибир
ских
народов,
например
ненцев,
нивхов
и
др.
Однако
современное
толкование
этнонима
эвенки
восточ
ными
группами
эвенков
принципиально
иное.
Эвенки,
или
эвунки,
в
говорах
восточных
групп
означает
'в
сторону',
'по
перек'.
В
связи
с
этим
представляет
интерес
этимология,
предложенная
упоминавшимся
выше
эвенком
и.
Г.
Сотовым.
Согласно
его
версии,
самоназвание
эвенки
образовано
от
слова
эвенкакин, что
означает
'отколовшиеся'
[36, 1965
г.].
Сотов
имеет
в
виду,
что
эвенки
«откололись»
от
нанайцев,
с
которыми
они
некогда
будто
бы
составляли
один
народ.
По
другой,
более
поздней
его
версии,
эвенки
называют
себя
так
якобы
потому,
что
они
стоят
«поперек»
по
отношению
к
хреб
там,
тянущимся
вдоль
Амура,
откуда
они
ушли
на
север
и
14
ЭтноilИМЬI
209