Нестурх М.Ф. Происхождение человека
Подождите немного. Документ загружается.
Рис. 48. Павиан и горилла (расположение костной опоры тела при разных типах наземной
локомоции)
По Э. Лоту, 1932
нов чрезвычайно длинные и сильные, а задние более короткие, относительно и абсолютно более
слабые. Гиббонам очень неудобно было бы передвигаться на четвереньках, и они прибегают к
такому способу редко. Поэтому двуногое хождение гиббона имеет совершенно иное
происхождение, чем прямохождение человека, обладающего более длинными, сильными ногами
и более короткими, слабыми руками. К тому же гиббоны редко спускаются на землю, да и
передвигаются по ней довольно неуклюже, хотя могут бежать на двух ногах сравнительно
быстро. Пример гиббона, идущего по земле в более или менее вертикальном положении, правда,
в согбенной позе, интересен для нас, так как его организм, очевидно, может находиться без
особого напряжения на двух ногах долго.
Такая способность была приобретена гиббоном, в частности, вследствие того, что при
передвижении по деревьям он повисает на ветвях, цепляясь только одними руками. Держа
туловище в вертикальном положении, гиббон перелетает с одной ветки на другую с помощью
одних лишь передних конечностей. Задние конечности он держит тогда поджатыми, как летящая
птица, благодаря чему уменьшается сопротивление воздуха.
Во время перелета с ветки на ветку по способу брахиации гиббон представляет собой скорее
двурукое животное, чем четверорукое или же четвероногое. При движении по земле тип
локомоции у гиббона уже другой: из двурукого антропоида гиббон становится двуногим. И
стоит представить себе, что крупные человекообраз-
161
ные древние обезьяны, не обладавшие, подобно
гиббону, столь длинными передними
конечностями, были вынуждены в поисках пищи
или по другим причинам сменить древесный образ
жизни на наземный, чтобы допустить
возможность и даже необходимость,
значительного изменения типа их локомоции в
условиях степного-ландшафта. Сам человек,
очевидно, возник в значительной мере благодаря
изменению типа локомоции его ближайших
предков, при переходе от жизни на деревьях к
жизни на земле (Comas, 1960).
Общие предки человека и человекообразных
обезьян, надо полагать, не были так сильно
специализированы, как современные
человекообразные обезьяны, и, например,
большой палец руки не был, вероятно, так
редуцирован у тех ископаемых форм, как у
шимпанзе или орангутана.
Можно предполагать, что человекообразные
обезьяны, послужившие предками человека,
частично изменили тип своей локомоции еще при
жизни на деревьях. Вероятно, они так же, как это
делают современные гориллы и шимпанзе, при
передвижении по деревьям во многих случаях не
столько обхватывали ветви деревьев своими
стопами, сколько ходили по ветвям,
придерживаясь передними конечностями за более
верхние ветви.
Так считал Артур Кизс (1934). По его мнению,
предки человека в последнее время жизни на
деревьях пользовались своими нижними
конечностями при лазаньи гораздо больше, чем
верхними, и Кизс даже называет наших предков
круриаторами в отличие от предков современных
антропоидов — брахиаторов. Наши предки,
круриаторы держали туловище в более или менее
отвесном выпрямленном положении. Это
обстоятельство позволило им передвигаться и по
земле на двух
162
Рис. 47. Гиббон в позе брахиации.
Молодая самка белорукого гиббона
(Hylobates lar Linnaeus) по кличке
«Бэби», жившая в Московском
зоопарке в 1935 г. Из фондов Музея
антропологии, Москва
ногах. Далее передвижение совершалось во все более и более выпрямленном положении.
Длительный процесс развития прямохождения завершился лишь у современных людей. Но
явные следы происхождения человека от обезьяноподобного предка, жившего в отдаленный
период времени на деревьях, сохранились в его теле и до сих пор. Кисть человека в основных
чертах своего строения сохраняет признаки некогда весьма развитой хватательной конечности
его древесных предков. Но рука человека сильно видоизменилась в процессе трудовой
деятельности множества поколений за сотни тысяч лет.
На примере современных человекообразных обезьян мы можем видеть, что устойчивость их при
движении только на одних задних конечностях невелика. Лучше всех так передвигается гиббон,
который, однако, усиленно балансирует руками, держа их в стороны на уровне плеч или даже
закладывая на голову. Основной упор падает на стопу, которая, как и у шимпанзе, имеет три
главных опорных пункта: 1) пяточную часть стопы; 2) большой палец, который У данных
антропоидов сильно развит и отставлен в сторону; 3) четыре остальных пальца, сжатых вместе.
Вследствие особенностей стопы, в частности того, что большой палец здесь очень крупный,
гиббон и шимпанзе лучше держатся и передвигаются на двух ногах, чем орангутан.
В стопе человека, как известно, главный упор при ходьбе приходится именно на большой палец,
который в ходе эволюции человека не только прогрессивно развился, но и стал в тесную
близость со вторым пальцем. У гориллы большой палец стопы невелик. При стоянии или
хождении на двух ногах горилла, будучи очень грузной, малоустойчива и сравнительно редко к
этому прибегает. В типичной позе горилла, как и шимпанзе, стоит на четырех конечностях.
Пальцы кистей подогнуты, и обезьяна опирается обычно на тыльную сторону их средних или
конечных фаланг.
Что касается орангутана, то у него в связи с чисто древесным образом жизни (Harrison, 1963),
большой палец стопы представляет собой короткий тонкий отросток и на нем в большинстве
случаев даже не вырастает ногтя. Прочие пальцы на стопе орангутана весьма длинные и
действуют все вместе, наподобие крюка. Так как они всегда более или менее согнуты, то их
почти невозможно привести в одну плоскость с подошвой, что легче осуществляется у молодых
экземпляров. Поэтому в тех редких случаях, когда орангутан стоит или ходит на двух ногах, он
обычно опирается на наружный боковой край стопы и идет косолапо, причем пальцы со второго
по пятый лежат горизонтально более или менее свернутыми в кольцо.
Орангутан Московского зоопарка, молодой самец Мориц, ходил на двух ногах, опираясь на всю
поверхность подошвы и на несогнутые пальцы; возможно, однако, что он приспособился к
такому хождению в течение жизни в неволе. Другой орангутан Московского зоопарка, самка
Фрина, в первые годы жизни иногда хо-
163
дила, опираясь на подошву и на подвернутые в вертикальной плоскости пальцы, а позже, в
возрасте 5—10 лет, передвигалась, опираясь на наружный край стопы и на согнутые в
горизонтальной плоскости пальцы. Молодая самка шимпанзе Мимоза ходила с некоторым
упором на наружный край стопы, опираясь на подошву, большой палец и сжатые вместе прочие
пальцы.
Во время ходьбы орангутан напоминает человека, идущего на костылях, так как у него ноги
коротковаты и при движении выбрасываются вперед между опирающимися о землю длинными,
широко расставленными руками. Формы походки у человекообразных обезьян весьма
разнообразны: стоя на двух ногах, они могут подпрыгивать, притоптывать, «танцевать»,
кружиться на месте. У антропоидов замечаются различные степени перехода от четвероногой
локомоции к двуногой; во всяком случае выпрямленное положение тела при стоянии является
для них менее тягостным, чем для четвероногих обезьян.
Современные человекообразные обезьяны — чрезвычайно интересные животные: наблюдая
способы их передвижения по ветвям и по земле, мы можем до известной степени судить о том
переходном времени, когда у наших предков начался переход к двуногому хождению. Иначе
пошла эволюция предков современных человекообразных обезьян, потому что их развитие
совершилось в других природных условиях: они остались жить в лесу и у них
совершенствовались способы передвижения по ветвям. Руки удлинялись, особенно у гиббонов и
орангутанов, в меньшей степени у шимпанзе и гориллы, предки которых впоследствии начали
переходить к наземному образу жизни. Ноги у человекообразных обезьян, наоборот, сделались
относительно и абсолютно более короткими.
Когда предки шимпанзе перешли к полуназемному образу жизни, а предки гориллы стали почти
полностью наземными обитателями, они сделались настолько специализированными, что
оказались уже неспособными осуществить тот переход к прямохождению, который был
характерен для предков человека. Но то, что человекообразные обезьяны еще и теперь при
медленном передвижении по деревьям не столько лазят, сколько ходят по ветвям, цепляясь
руками за верхние ветви, напоминает тот тип локомоции на деревьях, который некогда был
свойствен древней стадии общих предков человека и антропоидов (Гремяцкий, 1955).
Процесс развития двуногой походки шел в большей или меньшей связи с освобождением
передних конечностей от функций опоры и локомоции. Приспособление наших предков к
условиям жизни в открытой местности и к употреблению предметов в качестве орудий вело к
усовершенствованию прямой походки.
В первые времена перехода к прямохождению принятие туловищем все более вертикального
положения, возможно, должно было идти ускоренным темпом, что происходило в процессе
естественного отбора под влиянием обостренной борьбы за жизнь в новых условиях, в том
числе межвидо-
164
вой борьбы против разнообразных наземных хищников.
Дальнейший ход развития передвижения по земле, теоретически говоря, мог привести наших
предков или обратно к полувыпрямленному положению туловища и движению с опорой на
сомкнутые пальцы рук, что закрывало дорогу к очеловечению, или к резкому
усовершенствованию прямохождения, что открывало путь к превращению обезьяны в человека.
У наших предков произошло последнее. На некотором этапе эволюции прямохождения они,
вероятно, в течение относительно короткого периода перешли критическую грань, и
прямохождение у них начало дальше развиваться опять более равномерным, но все же
достаточно интенсивным темпом. Другие, менее развитые формы ископаемых
человекообразных обезьян, практиковавших црямохождение, но находившихся в иных
природных условиях, очевидно, не перешли критической грани: они частью вымерли, частью
дали начало, например, современным шимпанзе с их полуназемным и гориллам с наземным
образом жизни.
Вес тела и центр тяжести
у человека и обезьян
Переход наших предков к прямохождению был, возможно, несколько усложнен тем
обстоятельством, что они принадлежали к числу довольно крупных и тяжелых
человекообразных обезьян. Современный человек относится к наиболее тяжелым приматам:
средний вес его тела колеблется между 60 и 75 кг. Мужчины иногда достигают веса 90—100 кг и
выше (350—400 кг и даже больше). В среднем гораздо тяжелее людей оказываются гориллы, у
которых самцы достигают веса 100—150 кг, а в неволе иногда и еще более крупного, до 200—
300 кг. Молодой самец горной гориллы Бобби (рис. 48, а и б), живший в Берлинском
зоологическом саду, в возрасте 10 1/2 лет весил 262,5 кг. Не могут идти в сравнение с человеком
гиббоны, вес тела которых колеблется в пределах 5—18 кг, т. е. равен весу ребенка в возрасте
примерно от 6 месяцев до пяти лет. Самка гиббона по весу почти не отличается от самца.
Половые различия в весе у гиббонов и у шимпанзе выражены очень слабо по сравнению с
гориллами и орангутанами, у которых самка в 1 1/2—2 1/2 раза легче самца. Так, по Лайону
(1911), вес четырех самцов орангутанов с острова Борнео был равен 175, 180, 200 и 260 кг, а
четырех самок — 72, 82, 88 и 100 кг.
У людей половые различия по весу составляют в среднем 5— 10 кг. Например, в Европе
женщина весит в среднем 56 кг (индивидуальные вариации большей частью от 38 до 76 кг), в то
время как средний вес мужчин составляет 64 кг, варьируя большей частью от 42 до 84 кг.
Вес тела имеет у человека иное значение, чем у четвероногих млекопитающих, так как тяжесть
тела падает у него лишь на две конечности, а не на четыре. Следовательно, относительная
нагрузка на ноги у человека в два раза больше, чем у четвероногого животного. Когда
человекообразные
165
обезьяны становятся на две ноги, то ясно видно,
насколько им трудно стоять и передвигаться в
таком положении. Для них характерна общая
неприспособленность к длительному движению
по ровной поверхности на двух конечностях.
Кроме того, центр тяжести у антропоидов
располагается при такой позе более высоко и
впереди, чем у человека: этому способствуют,
особенно у орангутана и гориллы, мощный торс,
мускулистые руки и крупная голова с ее
массивным жевательным аппаратом, а также
большой живот с толстым слоем подкожной
жировой клетчатки.
Если из центра тяжести тела человекообразной
обезьяны опустить отвесную линию, то она
пройдет впереди той площадки, которую при ее
стоянии образуют стопы: получается
неустойчивое равновесие. Мышцы ног и туловища
не в силах долго удерживать тело в выпрямленном
положении, и обезьяна, опираясь кистями о
землю, принимает обычную для нее
получетвероногую позу. Иное дело на деревьях,
где человекообразная обезьяна, хватаясь руками за
вышележащие ветки, может оставаться долгое
время и в выпрямленном положении,
В отличие от обезьян человек в первую очередь
Рис. 48а. Молодой самец горной
гориллы (Gorilla gorilla beringei
Matschie) no кличке «Бобби», 10 лет
(Берлинский зоологический сад)
По П. Эйпперу, 1935
привычен к прямохожденшо по ровной поверхности. Человеческий организм приспособлен к
длительному стоянию, хождению и бегу на двух ногах. Передвижение на четырех конечностях
человеку уже не свойственно.
Жорж Кювье в 1798 г. писал: «Человек не мог бы ходить на четвереньках, так как при этом его
глаза были бы направлены вниз; не обладая сильной выйной связкой, он не мог бы
поддерживать голову в нужном положении: его нижние конечности были бы слишком подняты
по сравнению с руками, а его стопы слишком коротки, чтобы он мог их с удобством
употреблять, как это делают животные, которые опираются только на пальцы; его грудь, будучи
слишком широкой, мешала бы свободному движению его рук. Равно он не может так же легко
лазать, как обезьяны, потому что у него большой палец ноги не отставлен от прочих пальцев,
или так же легко, как кошки, ибо
166
ногти очень слабы для этого» (цит. по кн. Форбса:
Forbes, 1894). Ноги у человека имеют
сравнительно небольшую площадь опоры. Центр
тяжести лежит у него довольно высоко, обычно на
уровне второго или третьего крестцового
позвонка. При выпрямленном положении тела
отвесная линия, опущенная из центра тяжести,
проходит у человека сантиметров на пять позади
оси, соединяющей тазобедренные суставы, затем
приблизительно на три сантиметра впереди
лодыжек и упирается в землю на площадке
стояния, ограниченной стопами (М. Ф.
Иваницкий, 1965, стр. 420— 432).
Человек в вертикальном положении несравненно
более устойчив, чем человекообразная обезьяна.
Однако маленький ребенок стоит и ходит сперва
очень несвободно вследствие слабости
мускулатуры и некоординированности движений,
а также неустойчивости, чем и объясняются
частые случаи падения детей. Самый процесс
перехода младенца от ползания к хождению
показывает, как долго и насколько нелегко он
осуществляется.
У ребенка, начинающего ходить, таз еще не
находится в таком положении, какое нужно при
развитом прямохождении: таз стоит почти вдоль
позвоночника и лишь позже отклоняется от
последнего нижним концом вперед. Угол наклона
таза к горизонту, равный 50—60°, образуется лишь позже, он характерен для взрослого
человека. Непропорционально крупная и относительно тяжелая голова усиливает
неустойчивость ребенка; шейные мышцы у него еще сравнительно слабые, а центр тяжести
лежит по сравнению со взрослым выше, что ухудшает условия равновесия.
Переход ребенка от лазанья к хождению на двух ногах напоминает о чрезвычайно важном
моменте в эволюции наших предков, когда у них стало развиваться прямохождение. Ребенок же,
Рис. 48б. Горная горилла — самец
«Бобби», 10 лет
Ло П. Эйпперу, 1935
передвигающийся на четвереньках, напоминает более древних предков человека, а именно
четвероногих животных. Специальное исследование особенностей хождения на четвереньках у
нескольких сотен детей произвел Алеш Грдличка (Hrdlicka, 1932). Он считает подобный,
характерный для малого
167
ребенка тип локомоции нормальным проявлением инстинкта, унаследованного от
предчеловеческих предков и в свою очередь выработавшегося у еще более ранних форм
млекопитающих и даже пресмыкающихся мезозойской эры.
После того как некоторая степень прямохождения была достигнута нашими предками и они с
помощью освобожденных рук обратились к использованию природных предметов в качестве
орудий и оружия, развитие такой новой формы деятельности было бы невозможно без
дальнейшего усовершенствования хождения на двух конечностях. Наличие в руке тяжелой
дубины или увесистого камня и манипулирование ими могло бы усугублять неустойчивость
наших древних предков при их еще довольно плоской стопе и малоизогнутом позвоночнике.
Особи, прочнее державшиеся на двух ногах и лучше владевшие орудием, оказывались сильнее
приспособленными в борьбе за существование: они должны были передавать из потомства в
потомство все более и более устойчивую организацию тела.
Нижние конечности
В процессе антропогенеза задние конечности обезьяны при переходе к прямохождению
превращались в нижние конечности человека. Изменения касались главным образом характера и
степени развития их мускулов, а также строения распрямлявшегося коленного сустава.
Изменялось и строение стопы: формировался продольный свод; упор ноги при стоянии и ходьбе
передвигался с наружного края стопы на внутренний; первый палец сближался с остальными и
увеличивался и размерах.
Упругий продольный свод составляет одну из самых характерных особенностей стопы человека.
В ходе его развития у гоминид сильно перестраивался костный остов стопы, изменялись ее
мышцы и связки. В мускулатуре нижней конечности прогрессивно развивались икроножные,
четырехглавая и ягодичные мышцы, что составило позже одну из самых специфических
особенностей мышечной системы человека. Указанные изменения задней конечности
способствовали ее превращению в мощный орган поддержки тела наших все более
выпрямлявшихся предков при стоянии, ходьбе и беге.
Вильям Грегори считает, что стопа, сходная по строению со стопой гориллы или шимпанзе,
вполне могла бы на протяжении достаточно долгого периода преобразиться в человеческую под
влиянием прямохождения. Другие авторы, как Геррит Миллер или В. В. Бунак, возражают
против этого допущения: они утверждают, что во время утробного развития большой палец
стопы человеческого плода, согласно исследованиям Лебука, не обнаруживает признаков
противопоставляемости и что стопу человека надо выводить из иного типа строения, чем
обезьяны (Миллер, 1925; Бунак, 1954).
Строение человеческой стопы представляет собой один из важнейших и самых трудных пунктов
при объяснении того, как люди
168
сделались двуногими животными. Освобождение рук и, следовательно, возможность появления
трудовых действий теснейшим образом зависели от такой существенной биологической
предпосылки, как формирование упругой опорной стопы, что в свою очередь происходило в
связи с превращением задних, некогда хватательных конечностей наших предков в нижние,
опорные конечности древнейших и древних гоминид.
Переход к двуногому хождению у наших предков был облегчен не только тем, что предпосылки
к нему возникли при изменениях в способе передвижения еще при древесной стадии их жизни,
будучи вызваны главным образом условиями тяжелой борьбы за существование в новой
природной обстановке.
В лесостепи и позднее на совершенно открытых степных пространствах предкам человека было
необходимо остерегаться и избегать многочисленных новых врагов в виде наземных хищников.
Нашим предкам приходилось подниматься на нижние конечности, чтобы видеть наиболее
обширное пространство. В случае опасности они вовремя могли успеть скрыться от врага,
например, в ближайшей роще и взобраться на дерево или объединить свои усилия и прогнать
хищников.
Понятно, что при этом выживали преимущественно те стада наших предков, которые
оказывались более приспособленными к жизни на земле в условиях более или менее открытой
местности. Так и должно было быть в те времена, когда шла смена древесного образа жизни на
наземный: тогда наши предки первоначально еще держались инстинктивно ближе к небольшим
лесам, рощам и отдельным группам деревьев. Вероятно, в то время прямохождение развивалось
и при поисках пищи в виде плодов на невысоких деревьях и кустах, а также при преследовании
животных с помощью палок или камней.
В период перехода к прямохождению значительный вес наших предков имел немалое значение
для перестройки их организма. Если допустить, что в то время наши предки имели вес примерно
40—60 кг, то каждая верхняя конечность лишилась, таким образом, нагрузки 10—15 кг, в то
время как на долю каждой нижней конечности выпала двойная нагрузка в 20—30 кг.
Естественно, что такое кардинальное перераспределение тяжести не только должно было
вызвать, но и повлекло глубокие изменения во всем строении тела наших предков. Оно
отразилось на его анатомо-физиологических особенностях и нижние конечности испытали в
известном смысле гораздо более сильную перестройку, чем верхние.
Опорная стопа современного человека по своей форме мало похожа на хватательную стопу
обезьяны, у которой большой палец обладает значительной способностью к
противопоставлению остальным. Человеческая стопа утратила способность
противопоставления, у нее большой палец лежит более или менее параллельно прочим пальцам.
Вместе с ними он опоясан общей прочной поперечной плюсневой связкой, что составляет
большое отличие от стопы шимпанзе (рис. 49), в которой связка
169
охватывает лишь четыре пальца
(второй, третий, четвертый и
пятый). Но, по исследованиям
Генри Рейвена (1950), оказывается,
что имеющаяся у шимпанзе
эластичная фасция между первым и
вторым пальцами является
гомологом соответствующего
участка плюсневой связки человека:
эта фасция плотная и толстая.
Другим разительным
подтверждением развития
человеческой стопы из обезьяньей
является наличие у человека
поперечной головки приводящей
мышцы большого пальца (столь
характерной для приматов в
отличие от других
млекопитающих). Указанная часть
мышцы у человека развита гораздо
слабее, чем у обезьян (рис. 50),
сильно варьирует и носит в
известной мере рудиментарный
характер или же может совсем
отсутствовать.
Вследствие довольно плоской
формы сустава, находящегося
между первой плюсневой костью и
срединной клиновидной костью
предплюсны, большой палец стопы
человека может лишь несколько
отодвигаться в сторону, но не может
противопоставляться прочим
пальцам так, как это происходит в
стопе обезьяны с ее седловидным
суставом в названном участке
стопы.
Наоборот, большой палец
человеческой кисти
противопоставляется другим
совершенно свободно. Кисть
человека в основных чертах своего
строения сходна с обезьяньей. Но
трудовая функция и орудование
самыми разнообразными
предметами в процессе труда во
многих отношениях заметно
видоизменили руку наших предков.
Рис. 49. Стопы высших приматов
1 — человек; 2 — шимпанзе. Поперечная метатарзальная
связка охватывает у человека пять пальцев, а у шимпанзе
четыре. По Ф. Вуду Джонсу, 1929
Рис. 50. Мышцы подошвенной стороны стопы
гориллы (I) и человека (II)
1,2 — поперечная и косая головки приводящей мышцы
большого пальца; 3 и 4 — отводящие мышцы мизинца и
большого пальца. По Г. Рейвену (В. К. Грегори и М.
Руаньо, 1937)
170
Освободившись от функций передвижения и опоры, рука человека в еще большей степени, чем
передняя конечность человекообразных обезьян, сделалась способной к различным
вращательным движениям, что осуществлялось благодаря изменениям мышц, связок и костей в
области плечевого пояса, в самой свободной верхней конечности и в кисти. Наоборот, по мере
того как на ноги переходила вся тяжесть тела, они становились более ограниченными в
проявлении некоторых прежних функций. Так, например, исчезали функции хватания и
почесывания, развивались икроножные и седалищные мускулы, кости бедра и голени делались
массивнее.
Различия между человеком и обезьяной обозначились и в сосудистой системе нижней
конечности. У человека отсутствует сафеновая артерия, имеющаяся у обезьян, но, как и у
последних, есть сафеновая вена, которая является даже крупнейшим венозным сосудом ноги
человека. Полное отсутствие крупнокалиберной сафеновой артерии у человека ставится в связь
с развитием прямохождения (в виде своеобразного атавизма она наблюдалась у человека, но
очень редко).
С укреплением вертикального положения тела нижние конечности, утеряв одни функции,
начали выполнять другие: главная задача их состоит в поддержке тела при стоянии и движении,
а также в осуществлении актов локомоции. Способность долгого и устойчивого нахождения в
выпрямленном положении тела развивалась на протяжении многих сотен тысяч лет. Еще
сравнительно не так давно неандертальцы, судя по строению костей их стопы и остального
скелета, передвигались неуклюже; тело их не было полностью выпрямлено, изгибы
позвоночника были очень слабо выражены, почти как у антропоидов. Однако ноги в коленных
суставах были порядочно разогнуты.
Стопа современного человека обнаруживает в своем строении явные признаки происхождения
из стопы обезьяньего типа не только в особенностях мускулатуры. Так, у довольно многих
людей второй палец бывает длиннее, чем первый, и формула длины пальцев у них следующая
2>1>3>4>5. Обычно же большой палец является самым длинным, типичная формула пальцев
человеческой стопы: 1>2>3>4>5, а у обезьян: 3>4>2>5>1.
Более длинный второй палец стопы встречается часто на античных статуях, откуда и название
«стопа греческой красоты». Исследования скелетов людей, живших несколько тысяч лет назад,
показывают, что, по-видимому, у них такая форма стопы была более распространенной, чем в
настоящее время. Можно думать, однако, что стопа с более длинным вторым пальцем скорее
напоминает древнюю форму, более близкую к исходной обезьяньей. Когда-то в стопе более
древних предков человека самым длинным был средний палец. В виде редкого исключения у
современного человека встречается стопа с формулой пальцев: 3>2>1>4>5. У человеческих