Моисеев В.И. Философия и методология науки

Подождите немного. Документ загружается.

- «онтология сна»

- «онтология романа»

- «онтология компьютерной игры»

- «онтология игры»

- «онтология культуры»

- «онтология науки»

Главное, чтобы это была некоторая возможная реальность со своим пространством-

временем, своими сущностями, законами, и т.д., образующая относительно замкнутый

«малый мир». Например, в онтологиях компьютерных игр могут быть какие угодно

пространства и времена - конечные или бесконечные, плоские или объемные, одно-

или многоуровневые, какие-угодно сущности – монстры, герои, живые камни, поющие

облака, собственные правила игры-жизни и свои ценности, и т.д. То же относится к

онтологиям литературных произведений – это и Миры Толкиена, и Миры Желязны,

Роулинг, Миры Достоевского и Кафки, «Облако в штанах» Маяковского или живой

океан Солярис у Станислава Лема, и прочее, и прочее… Примерам несть числа.

Новизна «онтологического» подхода к разным фрагментам реальности состоит в

рассмотрении этих фрагментов как малых миров, малых Вселенных. Это, по-

видимому, дух нашего времени, в котором все более нарастает философия

самоподобия – когда части целого подобны в той или иной мере самому целому. Так в

современной философии нарастает интерес к таким сущностям или к таким способам

рассмотрения сущностей, когда они представляются как малые миры – онтологии.

Например, одно из влиятельных направлений философии 20-го века –

экзистенциализм, попытался рассматривать мир человека как онтологию, как свою

самостоятельную вселенную. До этого человеческие способы жизни рассматривали

психологически, а не онтологически, т.е. не как самостоятельное бытие, но как

некоторое слабый, иллюзорный способ существования, по большому счету в таком

виде и не существующий. Онтологизация при изучении той или иной реальности

выражается, по-видимому, в первую очередь в том, что эту реальность не пытаются

сводить ни к какой другой реальности, но рассматривают ее как таковую, как

отдельный и самостоятельный способ бытия в мире. Например, ту же реальность

компьютерной игры можно рассмотреть двояко: 1) как это делает программист, когда

он сводит реальность игры к некоторой другой реальности – к реальности программ и

их технического обеспечения. Он будет думать не столько о том, что герой станет

делать, встретившись с врагом, сколько о том, как это будет выглядеть в форме

алгоритмов и программных команд. 2) и можно воспринимать игру «изнутри», как это

делает ее пользователь, ее игрок. В этом случае игра и определяет себя как онтология,

как возможный мир, который переживается и пропускается сквозь себя ее участником.

По-видимому, оба эти подхода необходимы, но дело в том, что до сих пор в

европейской культуре слишком преобладал «внешний» подход ко многим сущностям.

Их пытались рассматривать «сквозь» что-то иное, сводить их к тому, что – как

считалось – только и существует «на самом деле». Теперь же стала преобладать точка

зрения онтологического плюрализма, утверждающая в некотором смысле

равноправность всех способов существования и пытающаяся на все посмотреть

«изнутри» - как на особый возможный мир, онтологию.

Попытки создать теории культуры, определить культуру как особый тип над-

природного бытия – это выражения все того же онтологического плюрализма. Здесь

культура предстает как особая Вселенная человеческого бытия, как человекоразмерная

онтология.

Онтологический плюрализм привносит много новых открытий и свежих подходов

к тому, что, казалось бы, уже давно знакомо. Например, в до-онтологический период

считалось, что говорить о собственном пространстве и времени имеет смысл только по

отношению к «сильной онтологии» - физическому миру. Говорить о пространстве

культуры, о времени культуры – это, как думали, что-то из области поэзии. В случае

же рассмотрения культуры как онтологии (онтологии культуры) такого рода табу

исчезают. Стали говорить, например, о социальном пространстве, - пространстве

социальных статусов, - о его особой топологии, стали пытаться изучить структуру

этого пространства, как если бы оно было самое настоящее физическое пространство,

но со своей особенной структурой. То же относится ко времени. То же может быть

сказано и о феномене жизни.

Например, если раньше полагали, что жизнь проявляет себя только в форме

растений и животных, т.е. в формах жизни «сильной онтологии», то с бесконечным

умножением возможных миров стал бесконечно умножаться и феномен населяющей

эти миры жизни. В самом деле, в любой онтологии могут встретиться сущности,

которые будут отнесены к живым или неживым. Но можно ли в этом случае говорить

о некотором признаке транс-жизни, способной проявить себя в любой онтологии ?

Например, в политических онтологиях центральную роль играет феномен власти

одного человека по отношению к другим. В случае, если под политическим телом

данного субъекта мы будем понимать множество тех субъектов, которые реально

являются проводниками его воли, то феномен власти оказывается выражением

распространения воли политического лидера на некое сообщество людей – феноменом

роста политического тела субъекта-лидера. Подходя к этому процессу онтологически,

мы должны будем признать в этом случае возможность рождения особого живого

существа, обладающего над-индивидуальным телом. Таково именно существо

политического лидерства. К каким формам жизни оно может быть отнесено с точки

зрения классических представлений – к человеку, к животному, к растению ? По-

видимому, это ни то, ни другое, ни третье, но нечто новое, способное выразить себя

только в рамках онтологического подхода к политической реальности.

Культура вбирает в себя множество человеческих надприродных онтологий и сама

выступает как человеческая мета-онтология. Одна из ее частных онтологий –

онтология науки. В современной философии науки столь же активно нарастает

феномен онтологического плюрализма, как и в других областях культуры. Он

выражает себя в ряде новых подходов к исследованию феномена науки, которые

начинают возникать во второй половине 20 века и получили название

«постпозитивизма» или «социокультурной» концепции научного знания. Здесь наука

рассматривается как одна из онтологий культуры и общества. В итоге сталкиваются

два образа научности. Один, классический, идет из недр естественных наук, выражая

философию до-онтологического плюрализма, философию единственной – «сильной» -

онтологии, к которой так или иначе должны быть редуцированы все иные области

реальности. В современной философии науки этот образ науки и научного знания

обычно называют классической научной рациональностью. Второй подход берет свое

начало преимущественно от гуманитарных наук и неклассических естественных наук,

опираясь на философию онтологического плюрализма и проповедуя порою крайность

абсолютной равноправности всех форм реальности. Об этом подходе говорят как о

неклассической научной рациональности.

§ 3. Культура и наука как субъектные онтологии

Можно говорить о двух основных видах онтологий – объектных и субъектных. Эти

названия основываются на терминах «объект» и «субъект», которые понимаются здесь

как «неодушевленный объект» и «живое существо» соответственно. Объектные

онтологии – это такие возможные миры, которые никак существенно не изменятся,

если из них будут исключены все субъекты. Это миры, которые существуют так,

словно на них никто не смотрит и ничто не является живым. Примером объектной

онтологии является физическая картина мира в классической физике (до научной

революции 20 века), в которой феномен жизни рассматривается как нечто случайное,

чего вообще могло бы не быть. В таком образе реальности предполагается, что сама

реальность особенно не изменится, если, например, в какой-то момент времени во

Вселенной исчезнет все живое. Физические законы по-прежнему будут действовать,

пространство, время и материя по-прежнему будут продолжать существовать. Мир

неорганических тел не претерпит никаких существенных изменений, но этот мир и

является главным в объектной онтологии. Итак, объектные онтологии – онтологии, не

зависящие от бытия какого-либо субъекта.

Субъектные онтологии, наоборот, представляют из себя примеры возможных

миров, которые существенно определяются жизнью какого-либо субъекта. Это как бы

мир «изнутри» того или иного существа, например, образ мира, существующий в

нашем сознании. Такие миры наполнены различными проявлениями

жизнедеятельности тех или иных существ – представлениями, чувствами,

желаниями… Причем, все эти проявления субъектного бытия необходимо

рассматривать в этом случае онтологически, т.е. как подлинную реальность, наряду с

пространством, временем и материей, а не просто как некоторую иллюзию, по

большому счету не существующую. Именно субъектные онтологии более всего нам

знакомы, поскольку каждый человек постоянно проживает во множестве таких

онтологий, пропитанных его мыслями, чувствами, образами будущего и прошлого,

надеждами и тревогами… Субъектные онтологии, таким образом, существенно

зависят в своем бытии от бытия какого-либо субъекта и исчезают вместе с его

исчезновением. Если субъект, рождающий данную субъектную онтологию, исчезнет,

то потухнет само бытие этой онтологии, - словно погаснет лампочка, если выдернуть

шнур из розетки.

До сих пор наука по преимуществу изучала различные объектные онтологии –

физический мир, неорганические процессы. Но проблема состоит в том, что сама наука

представляет из себя субъектную онтологию – реальность, которая существенно

зависит от совокупной жизнедеятельности множества субъектов-ученых. То же можно

сказать и о культуре в целом: культура – это не просто над-природная онтология, это

онтология субъектная, создаваемая, поддерживаемая и развиваемая

жизнедеятельностью множества живых существ – людей и их сообществ. Вот почему

важно различать объектные и субъектные онтологии, понимать их сущность и

структуру.

Один из наиболее существенных принципов, различающих объектные и

субъектные онтологии, - принцип объективности, т.е. способы понимания того, что

является объективным, а что – субъективным.

Здесь возникают четыре термина – «объектный», «субъектный», «объективный» и

«субъективный», - которые необходимо различать. Как уже было сказано выше,

«объектный» - это относящийся к объектам, неодушевленным, неорганическим телам.

«Субъектный» - относящийся к живым существам в широком смысле этого слова, т.е.

выражающий феномен жизни в рамках философии онтологического плюрализма.

«Объективный» - значит, универсально-истинный, т.е. истинный для всех, не

зависящий от индивидуальных особенностей того или иного человека (существа).

Наоборот, «субъективный» - значит, не универсально истинный, но может быть

истинный случайно, имеющий значение только для какого-то одного или нескольких

людей (существ) и не имеющий значение для других.

В объектных и субъектных онтологиях по-разному определяет себя объективность,

т.е. критерии универсально-истинного знания.

В объектных онтологиях принимается такая система условий:

Объективное = Объектное

Субъективное = Субъектное

Это означает, что объективным, универсально-истинным, а потому научным, в

объектных онтологиях считается только то, что относится к миру объектов,

неодушевленных тел, неорганических процессов. Наоборот, все то, что имеет какое-

либо отношение к жизни субъекта, должно быть исключено, выброшено из состава

научного знания. Например, классическая физика стояла до 20 века именно на таких

позициях. Тип объективности в объектных онтологиях мы будем дальше обозначать

термином «классическая объективность».

В субъектных онтологиях принимается другая формула:

Объективное = Объектное + Субъектное

Т.е. новый образ объективного, научного знания распространяет себя как на мир

объектов, так и на мир субъектов, являясь синтетическим типом знания. Такой тип

объективности мы будем далее обозначать термином «неклассическая объективность».

Для неклассической объективности также можно указать следующие признаки:

1) Не существует обязательной несовместимости субъектного и объективного, т.е.

возможна не только объектная, но и субъектная объективность – универсально-

истинное знание, имеющее своим предметом мир одушевленных существ, их

активность и жизнедеятельность.

2) Критерии объективности вообще перестают связываться с делением на объекты

и субъекты. Эти критерии следует теперь искать в каком-то ином основании деления,

имеющем одинаковое значение как для мира неорганических тел, так и для мира

существ.

Эволюция принципа объективности в современной науке выражает себя, по-

видимому, в постепенном движении к синтетической объективности субъектных

онтологий. Об этом более подробно мы поговорим позднее. Но уже сейчас можно

сказать, что классические методы научного познания во многом отождествляли себя с

идеалом объектного бытия, объектных онтологий, тем самым делая невозможным

понимание типа бытия субъектных онтологий. Поскольку наука и культура как раз

представляют из себя примеры достаточно сложных, комплексных и многомерных

субъектных онтологий, то их научное понимание оказывалось невозможным в рамках

классической объективности. Некоторые философы стали утверждать, что вообще

невозможна наука о культуре и наука о науке. Хотя наука создает научное знание, но

делает она это ненаучно. Такого рода настроения вообще стали ставить под угрозу

существование философии и методологии науки, о чем более подробно мы будем

говорить позднее. Существует, однако, и вторая возможность – это возможность

расширения самого понимания объективности, позволяющего расширить феномен

объективного знания на саму науку.

§ 4. Проблема логоса субъектных онтологий

Неклассическая объективность субъектных онтологий ставит перед философией

науки проблему понимания некоторого нового типа научного знания, способного

распространиться и на жизнедеятельность различных существ. Этот процесс сегодня

выражает себя в различных формах, например, в развитии гуманитарных наук. Как мы

уже говорили, гуманитарные науки гораздо более тесно связаны с исследованием

бытия разного рода существ. Таковы психология, история, социология, лингвистика…

Сегодня гуманитарные науки очень активно развиваются, и в них постепенно

рождается некоторый свой научный логос, который способен распространять себя на

мир существ и не вполне совпадает с типом научного логоса естественных наук.

Исследуя этот и другие примеры развития неклассической объективности, можно

попытаться поставить общую проблему того, в чем особенности научного логоса

субъектных онтологий.

Как мы помним, научный логос – это по крайней мере трехуровневая система из

логической теории, структуры и эмпирической реализации структуры. Центром здесь

является структура. Поэтому вопрос о специфике субъектного логоса более конкретно

выражает себя в проблеме тех структур, которые могли бы составить основание логоса

неклассической объективности, могли бы выступить как более субъектные структуры.

Здесь можно отметить, например, следующие более частные проблемы:

1) Субъектность и число. Одним из наиболее важным типом структур являются

разного рода числовые структуры. В связи с этим возникает вопрос – насколько

совместим феномен существа и феномен числа ? Можно ли измерять субъектные

процессы ? Не разрушают ли процедуры измерения сам феномен жизни ? По-

видимому, все это непростые вопросы, на которые вряд ли можно дать окончательный

и однозначный ответ. Однако нельзя не отметить здесь явной тенденции развития

современной математики, которая выражается в формировании идеи более

«субъектного числа». В первую очередь это развитие теории вероятностей и

статистики. В рамках этих теорий рождается представление о некотором более

размытом числе, которое более адекватно выражает субъектные процессы и состояния.

Теория такого числа получает свое фундаментальное развитие в рамках т.н. теории

нечетких множеств.

2) Субъектность и пространство. Со времен философии Декарта душа, внутренний

мир различных существ признается чем-то внепространственным, не поддающимся

пространственным определениям. Но в последнее время и здесь намечается множество

новых движений, сближающих феномен субъектности и различные пространственные

структуры. Наиболее важным в этом процессе было формирование понятие

абстрактного пространства в математике в 19-20 веке. Понятие пространства было

отделено только от геометрических случаев пространства. Пространством теперь

можно было называть любое множество начал, обладающих определенными

абстрактными свойствами. С этой точки зрения можно было говорить, например, о

пространстве цветов, в котором каждый конкретный цвет – красный, синий, зеленый –

выступает как точка такого пространства. Или о социальном пространстве, в котором в

качестве точек выступают разного рода социальные статусы. Сегодня все активнее

понятие абстрактного пространства проникает в различные гуманитарные науки –

психологию, лингвистику, социологию и т.д. Это движение позволяет надеяться на

возможность совмещения феномена субъектности и пространственных структур.

3) Субъектность и законы. Еще одна важная проблема субъектного логоса –

проблема законосообразности субъектного бытия. Насколько жизнедеятельность тех

или иных существ вообще может быть подчинена законам и описана теми или иными

законами ? Ведь человек, например, обладает свободой, а свобода как будто позволяет

человеку не подчиняться тем или иным законам. Можно ли в этом случае вообще

говорить о науке, использующей законы, в применении к людям или другим

свободным существам ? До некоторой степени и эту проблему удается положительно

разрешать, благодаря изменению представлений в современной науке о самих законах.

Появилось понятие о так называемых вероятностных законах, которые

предопределяют лишь некоторое пространство возможностей и степени вероятности

каждой возможности, но ничего не говорят о том, какая именно из этих возможностей

будет реализована. По-видимому, такого рода представление о законах является более

адекватным для выражения поведения различных субъектов, позволяет совместить

необходимость и свободу в структуре научного знания.

Все эти примеры позволяют надеяться на то, что субъектный логос возможен.

Возможно создание более «мягких», субъектных структур, на основе которых можно

было бы пытаться строить знание, совмещающее объективность и приложимость как к

миру объектов, так и миру субъектов. Только на основе такого рода знания могут быть

описаны различные субъектные онтологии, в том числе онтологии культуры и науки.

Позднее мы еще не раз столкнемся с этой проблемой в развитии современной

философии науки.

Часть 2. Методы и формы научного познания

В этой части мы перейдем к рассмотрению конкретных методов и форм научного

познания.

§ 1.Чувственное и рациональное познание

В составе научного знания обычно выделяют два основных уровня – уровень

эмпирического и теоретического знания. В эмпирическом знании преобладает

чувственное познание, т.е. вид познания, преимущественно опирающийся на данные

органов чувств – зрения, слуха, вкуса, обоняния, осязания. В теоретическом познании

преобладают рациональные методы познания, преимущественно опирающиеся на

логику, интеллект и мышление.

Обычно в чувственном познании, составляющем основу эмпирических методов

научного познания, выделяют три основные формы – ощущения, восприятия и

представления.

Ощущения – это наиболее элементарные чувственные данные, своего рода

«сенсорные атомы» чувственного познания. Как правило, они просты по сенсорной

модальности, т.е. представляют из себя чистый звук, цвет, вкус и т.д., и, кроме того,

мгновенны во времени. В обычном состоянии сознания мы обычно не имеем дело с

ощущениями, и только когда человек засыпает или много выпьет, его чувственное

восприятие начинает «крошиться» на отдельные ощущения – мелькания вспышек

света-цвета, звуковые всплески, и т.д.

Восприятия – это уже более интегральная форма чувственного познания,

представляющие из себя комплексы ощущений, организованные в пространстве и

времени. Именно с восприятиями мы имеем дело в обычном состоянии сознания,

когда воспринимаем длящиеся во времени зрительные образы, состоящие из

множества цветов, степеней света-тени, или когда слушаем музыку, воспринимая

множества аккордов, сменяющих друг друга во времени.

Представления являются еще более высоким уровнем организации чувственного

восприятия, объединяя в себе множество восприятий в пространстве и времени. Кроме

того, ощущения и восприятия как бы навязываются человеку, мало зависят от его

воли. Например, обычно нельзя не видеть цвет, если глаз открыт, или нельзя не

слышать звук, если он звучит рядом. Наоборот, представления в гораздо большей

степени могут вызываться и убираться человеком по собственной воле. Классическим

примером представления является память, когда, допустим, человек вспоминает то,

что он воспринимал в прошлом. У подавляющего большинства людей представления

не такие яркие и сильные, как ощущения и восприятия, например, воспоминание цвета

не столь яркое, как сам этот цвет в момент его восприятия. Считается также, что

ощущения и восприятия возникают в момент взаимодействия с объектом,

порождающим эти чувственные образы, в то время как представление может

существовать в сознании человека, независимо от того, существует сейчас источник

этого представления или нет. Например, можно вспоминать лицо умершего человека, в

то время как уже нельзя зрительно воспринять его. Наконец, представление более

активно, в гораздо большей мере не только его присутствие-отсутствие, но и сам

состав может формироваться субъектом. Например, взяв части восприятий лошади и

человека, можно скомбинировать эти части в новый целостный образ – образ кентавра,

который никогда не воспринимался как таковой и потому принадлежит только

представлению. В силу большей активности, представление лежит уже на границе

между чувственным и рациональным познанием, обнаруживая в себе элементы

мышления.

Общими характеристиками чувственного познания являются его конкретность и

конечность. Конкретность – это сильная сторона чувственного познания,

выражающаяся в том, что оно сообщает нам уникальную информацию о нашем

материальном мире в отдельном месте и времени. Конечность – слабая сторона

чувственного познания, связанная с тем, что в чувственном познании мы можем

получить информацию только о конечном – конечном числе объектов, событий,

конечной части пространства и времени. В то же время в научном познании очень

важна информация о бесконечном, и эту информацию чувственное познание дать не в

состоянии. Ее можно получить только на основе рационального познания.

Как уже говорилось, рациональное познание – познание на основе мышления и

логики. Обычно и в рациональном познании выделяют три основные формы –

понятия, суждения и умозаключения.

Понятия – это имена объектов, событий. Например, «дом», «дерево», «человек»,

«Ньютон» - примеры понятий. У каждого понятия, как правило, выделяют две

основные характеристики – объем и содержание.

Объем понятия – это множество тех объектов, которые обозначаются данным

понятием. Например, объем понятия «человек» - множество всех людей, когда-либо

живших, живущих или тех, которые будут жить в будущем. По объему понятия можно

разделить на общие, частные и единичные. Общие понятия – это понятия,

обозначающие все объекты некоторого класса. Понятие «человек» - как раз общее

понятие, поскольку оно обозначает все элементы класса людей. Частные понятия –

понятия, обозначающие часть некоторого класса объектов. Нпример, понятие

«некоторые люди» - частное понятие, обозначающие часть всех людей. Наконец,

единичное понятие – понятие, обозначающее один объект некоторого класса.

«Ньютон» - единичное понятие, обозначающее одного человека, английского ученого

Исаака Ньютона.

Содержание понятия – множество тех признаков, через которые характеризуется

данное понятие в определении. Например, если определять человека как «разумное

животное», то здесь мы имеем дело с двумя признаками – «обладать разумом» и «быть

животным». Если же определять Ньютона как «человека, создавшего науку механику»,

то к свойствам человека при определении Ньютона добавится, по крайней мере, еще

такой признак, как «быть создателем науки механики». Уже отсюда можно сделать

вывод, что содержание понятия «Ньютон» больше, чем содержание понятия

«человек», в то время как объем понятия «Ньютон» меньше объема понятия

«человек». Так обычно и бывает – чем больше объем понятия, тем беднее его