Митрохин Л.Н., Мысливченко А.Г. и др. Современный экзистенциализм

Подождите немного. Документ загружается.

в определенной ситуации и его «подлинным», незамут

ненным внешними обстоятельствами, так сказать чистом,

существовании (Existenz), которое не может быть, со

гласно логике экзистенциалистского философствования,

определено иначе как «сущность существования». Ка

вычки в данном случае не более чем самообман или стыд

ливое признание собственной непоследовательности.

^ С в о бод а предполагает стремление, желание, цель, ее

хотя бы частичное осуществление. Но экзистенциалист

утверждает, что свобода иррациональна: мы не владеем

ею, она решает, выбирает сама. Не является ли в силу

этого свобода обреченностью, господством стихиййого

над сознательным человеческим #? Что же тогда остает

ся от свободы?

\Для экзистенциалиста внешний мир существует лишь

постольку, поскольку существует он сам. То же, конечно,

относится и к существованию других людей. Но отсюда

отнюдь не вытекает, что то и другое несущественно для

личного существования. Пытаясь обосновать независи

мость интимного содержания человеческого существова

ния от всего того, что лежит за его пределами, экзистен

циализм изолирует его, вполне, впрочем, понимая, что

сама эта изолированность есть не реальный факт, а осо

бого рода сознание своей собственной единичности. Та

ким образом, экзистенциализм вынужден анализировать

отношение этого сознания своей единственности к внеш

нему миру, к другим людям. Что же касается природы и

ее влияния на человеческое существование, то эта про

блема совершенно исчезает из поля зрения экзистенциа

лизма: само существование природы, во всяком случае

в том виде, в каком ее описывает естествознание и повсе

дневный человеческий опыт, представляется экзистен

циалисту эфемерной реальностью, отчуждением челове

ческого существования, шифром и т. п. Иное дело об 

щество, вернее, другие человеческие существования, их

реальность экзистенциалист не ставит под вопрос. От

сюда возникает проблема общения с другими индиви

дами. Для Хайдеггера жизнь в обществе — это уход от

самого себя, растворение в безличном, распадение экзи

стенции. Другие экзистенциалисты в какой-то мере под

черкивают положительное значение коммуникации,

т. е. признают тот факт, что человеческое Я лишь в об 

щении с другими обретает самосознание, а следователь

но, экзистенцию. Правда, и в этом случае экзистенциа

лист не ставит вопроса об общественном бытии инди

вида, о социальном характере индивидуального сознания.

В лучшем случае речь идет лишь об отношении Я к дру

гому индивидуальному существованию, отношении, ко

торое проявляется как любовь или ненависть, стремле

ние к господству и т. п. И здесь, следовательно,

экзистенциализм впадает в неразрешимое для него про

тиворечие: с одной стороны, Я как экзистенция незави

симо от всякого общения с другими, с другой стороны,

оно вообще невозможно вне этого общения, коммуни

кации. Признание факта коммуникации разрушает субъ

ективистскую концепцию экзистенциального опыта: в

таком случае все «экзистенциалы», негативные эмоции,

в том числе и страх смерти, не являются априорными,

а проистекают из общения между людьми. Но этим са

мым отрицается основная экзистенциалистская концеп

ция. И то, что экзистенциалист противопоставляет эм 

пирическому страху перед смертью экзистенциальный

(априорный) страх перед нею же, реальной озабочен

ности индивида — экзистенциальную озабоченность, дей

ствительному, эмпирически обусловленному выбору —

экзистенциальный выбор, якобы независимый от усло

вий,* наглядно свидетельствует о том, что он осознает

это противоречие, пронизывающее его учение, но пы

тается его истолковать как из самой экзистенции выте

кающее противоречие: экзистенция «трансцендирует»,

выходит за пределы самой себя, в силу чего возникает

противоречие между Я и не-Я и т. д^

Отсюда понятно, почему экзистенциализм пытается

сочетать в своем учении признание единства субъекта и

объекта с настойчиво подчеркиваемым разрывом, раско

лом между ними. Действительное диалектическое отно

шение субъекта и объекта при этом остается непоня

тым, поскольку экзистенциализм игнорирует реальное

отношение человека к объективной реальности — при-'

роде и общественным отношениям — и во что бы то ни

стало стремится отстоять, обосновать свою основную

ложную посылку: принципиальную независимость экзи

стенции о т всего того, что не есть она сама.

Большие трудности доставляет экзистенциалистам

понятие «ничто». Хайдеггер разъясняет, что это понятие

проистекает не из человеческого языка, в котором имеет-

•11

.ся частица «не», а имеет фундаментальное онтологиче

ское содержание. Однако реальное содержание понятия

«ничто», диалектика бытия и небытия, возникновения и

уничтожения неизбежно выпадают из поля зрения экзи

стенциализма, вследствие чего «ничто» оказывается «ни

чем», абсолютной противоположностью существования,

чем-то принципиально неопределимым, поскольку к нему

неприменимо слово «есть». Ж.-П. Сартр пытается преодо

леть эту трудность, характеризуя «ничто» как антропо

логическую категорию, т. е. как то, что имеет значение

лишь для человека. Тем не менее он утверждает, что

«ничто» и есть то, «посредством чего существует м и р »1.

В конечном счете «ничто» оказывается у экзистенциа

листов смертью, прекращением экзистирования, в силу

чего понятие небытия теряет какое бы то ни было объек

тивное содержание.

Псевдодиалектическая манера уяснения содержания

«экзистенциалов» весьма типична для экзистенциализма.

Так, определяя понятие времени, Хайдеггер пишет: «В ре

мени нет ни в «субъекте», ни в «объекте», ни «внутри»,

ни «вне», время «раньше» всякой субъективности или

объективности, потому что оно представляет собой усло

вие самой возможности для этого «раньше»» 2. Из этого

определения ясно лишь то, что Хайдеггер, отвергая мате

риалистическое понимание времени, пытается избежать

противоречий, к которым приводит неизбежное в таком

случае идеалистическое решение этого вопроса. С по

мощью все тех же кавычек, которые лишают закавычен

ные слова их смысла, но не придают им никакого нового

значения, Хайдеггер надеется возвыситься над противо

положностью материализма и идеализма. Вся эта пута

ница, однако, не мешает ему свести время к временности

человеческого существования, т. е. истолковывать его

чисто субъективистски.

Буржуазные критики экзистенциализма постоянно

указывают на противоречия, которыми полон экзистен

циализм. Упоминавшийся выше J1. Кофлер утверждает,

что Хайдеггер, явно не считаясь с логикой, с помощью

грамматических кунштюков развивает совершенно про

извольную спекулятивную концепцию, которая не только

1 J.-P. Sartre. L’Etre et le Néant. Paris, 1943, p. 722.

2 M. Heidegger. Sein und Zeit, S. 420.

не продвигает философию вперед, но ставит под вопрос

само ее существование1. Ю. Шкляр, американский кри

тик экзистенциализма, считает, что в лице экзистенциа

лизма проявляется окончательный крах всех претензий

философии. «Все, на что философия может теперь пре

тендовать,— это полное признание краха всего процесса

понимания»2.

Таким образом, буржуазные критики экзистенциа

лизма видят в этом учении убедительнейшее выражение

кризиса философии, но отнюдь не деградации буржуаз

ной философии, несостоятельности идеализма, и в част

ности иррационализма. Поэтому они не способны ничего

противопоставить экзистенциализму, хотя и пытаются

иной раз это делать. Так, Л. Кофлер считает необходи

мым отказаться от идеалистической абсолютизации субь-

екта и материалистической абсолютизации (?) объекта,

поставить на место этих «односторонних» концепций

априорный принцип тождества мышления и бытия, т. е.

вернуться к исходному пункту^ философии Гегеля.

Ю. Шкляр пытается противопоставить экзистенциа

лизму позитивистскую концепцию, не замечая внутренне

присущих ей противоречий. Все это, конечно, свидетель

ствует о том, что буржуазные критики экзистенциализма

полемизируют лишь с данной, особенной формой идеали

стической философии, пытаясь обосновать, утвердить

«новую» идеалистическую концепцию.

Марксистско-ленинская критика экзистенциализма

есть критика идеализма вообще. Марксизм-ленинизм

вскрывает в данной, особенной форме идеалистической

теории, в специфической для нее аргументации основные

черты идеалистического извращения объективной дей

ствительности и ее отражения в сознании людей. Исходя

из этой принципиальной методологической посылки,

марксизм-ленинизм анализирует социальное содержание

экзистенциализма, которое отнюдь не является плодом

спекулятивной фантазии, а представляет собой отраже

ние действительных противоречий буржуазного обще

ства в эпоху его разложения. Марксизм-ленинизм не

отбрасывает вопросов, которые ставятся представите

1 L. Kofler. Das Ende der Philosophie, S. 5.

2 J. N. Shklar. After Utopia. Princeton. New Jersey, 1957, p. 120.

лями экзистенциализма, мистифицируются ими и в конце

концов объявляются непостижимыми тайнами. Не огра

ничиваясь противопоставлением экзистенциализму основ

ных положений диалектико-материалистического миро

воззрения, марксизм-ленинизм конкретно исследует эти

вопросы, впервые поставленные, собственно, не экзистен

циализмом, а его предшественниками. Именно поэтому

марксистско-ленинская борьба против экзистенциализма

(как и против любого другого идеалистического учения)

означает вместе с тем дальнейшее развитие марксистско-

ленинской философии.

Раздел

п е р в ы й

Немецкий

экзистенциализм

Л. Г. Мысливченко

Экзистенция и бытие —

центральные категории

немецкого экзистенциализма

Экзистенциализм как философское направле

ние возник в 20-х годах нашего столетия в Гер

мании. Однако родственные экзистенциализму

; идеи выдвигались задолго до этого. Предше-

! ственником и в известном смысле даже родо-

, начальником философии экзистенциализма

был датский философ первой половины XIX в.

Серен Кьеркегор. Близкие экзистенциализму

'■"идеи развивали в России Н. Бердяев и J1. Ш е

стов после первой русской революции 1905—

1907 гг., а затем и в эмиграции после Октябрь

ской революции. Те или иные идеи и методы

философствования экзистенциалисты воспри

няли также у ряда других представителей бур

жуазной философии, социологии и психологии

(Ф. Ницше, Э. Гуссерль, А. Бергсон, М. Ше-

лер, В. Дильтей, Г. Зиммель, О. Шпенглер,

Л. Клагес, 3. Фрейд и др.), т. е. представите

лей определенной тенденции в развитии бур

жуазной философии. Эта тенденция отражает

начавшийся еще в середине XIX в. и затем

все более усиливавшийся в эпоху империализ

ма характерный процесс поворота многих

буржуазных философов к проблемам «кон

кретного» человека, «жизни», «сущ ествова

ния», трактуемых в иррационально-мистиче

ском духе.

^возникновение экзистенциализма как особого

философского направления явилось законо-

Мерным результатом развития буржуазной действитель^

ности и тех форм ее осознания, которые характерны для

буржуазной философии эпохи империализма. Истоки

экзистенциализма кроются в политической, социально-

экономической и духовной жизни капиталистической си

стемы и в соответствующих идейно-теоретических пред

посылках.

Философское направление экзистенциализма не слу

чайно получило свое оформление именно в Германии.

После первой мировой войны, в которой планы немец

кого империализма потерпели крушение, Германия пред

ставляла собой арену ожесточенной борьбы демократи

ческих и реакционных сил. Ноябрьская революция 1918 г.

и усиление стачечного движения сменились контррево

люцией в декабре 1918 г.; за январскими и февральско-

мартовскими боями в 1919 г. последовало возникновение

мнимой советской республики в Баварии, которая в свою'

очередь сменилась действительной Баварской советской

республикой; после вооруженной борьбы гамбургских ра

бочих в 1923 г. последовал «пивной путч» Гитлера... По

литическая обстановка первых лет послевоенной Герма

нии характеризовалась крайней неустойчивостью)

Усиление влияния коммунистической партии, рост де

мократических сил становились настолько опасными для

немецкой империалистической буржуазии и ее милита

ристских устремлений, что она вынуждена была все боль

ше отказываться от прежних методов управления, поры

вать с буржуазной демократией и искать новые формы

и средства для укрепления своего пошатнувшегося гос

подства. В роли спасителя германского империализма и

душителя всех свобод выступил фашизм. Германские мо

нополисты видели в фашизме силу, способную спасти

диктатуру финансового капитала, вывести страну из кри

зиса путем развязывания новой захватнической войны.

Для демагогической агитации фашистов в Германии

имелась благоприятная почва, так как разразившийся в

1929 г. мировой экономический кризис резко ухудшил

условия существования мелкой и средней буржуазии го

рода и деревни. В ход были пущены все средства идео

логического оболванивания, шовинизма, оголтелой кле

веты на прогрессивные силы, усиленно пропагандирова

лись агрессивные планы германских империалистов.

Идеологи немецкого империализма использовали из

прошлого идейного арсенала буржуазии все, что могло

пригодиться в данных условиях. Наряду с этим требо

валась «актуализация» идейного багажа, нужны были

новые идеи, которые учитывали бы положение после

военной Германии, потерпевшей поражение в первой ми

ровой империалистической войне. Идеологи немецкой

буржуазии вынуждены были также учитывать новый

фактор мировой истории — возникновение и существова

ние первого социалистического государства рабочих и

крестьян, его революционизирующую роль в отношении

других стран и народов. Перед буржуазными теорети

ками стояла задача противопоставить растущему влия

нию марксизма-ленинизма новое, более «действенное»

противоядие.

Духовная атмосфера Германии послевоенного пе

риода характеризовалась деморализацией значительных

слоев населения, особенно мелкой буржуазии, широким

распространением настроений подавленности и песси

мизма. Усилился интерес буржуазной интеллигенции к

философскому романтизму, модной становилась критика

буржуазной духовной жизни, капиталистической куль

туры с позиций романтической идеализации докапитали

стических укладов жизни.

Беспомощные перед лицом подлинной науки, бур

жуазные идеологи искали средства борьбы с марксиз

мом, материализмом и вообще научным познанием вне

сферы науки — в дискредитации и даже отрицании науки,

в иррационализме./^Характерной чертой этого периода

была все усиливавшаяся иррационализация буржуазной

философии. В этот процесс включилось большинство

буржуазных философских течений. Ницшеанство, интуи

тивизм, «философия жизни», неогегельянская «трагиче

ская диалектика», мифология Шпенглера, феноменоло

гия Гуссерля — вот тот путь, который привел к экзи

стенциализму, те источники, которые его питали. Идеи

«пантрагизма», социального пессимизма, пренебрежение

научно-теоретическим познанием, иррационализация фи

лософского метода получили в философии экзистенциа

лизма последовательное развитие и завершение.

Настроение подавленности, вызванное поражением в

первой мировой войне, удушливая предгрозовая атмо

сфера надвигавшегося мирового экономического кризиса

и подготовки фашистской диктатуры были той социально

4 - 3 6 2 49

политической обстановкой, в которой появились осново

полагающие работы немецких экзистенциалистов: «Бы 

тие и время» Мартина Хайдеггера в 1927 г. и трехтомная

«Философия» Карла Ясперса в 1932 г. В этот же период

Хайдеггер опубликовал свои произведения «Кант и

проблема метафизики» (1929), «Что такое метафизика?»

(1929), «О сущности основания» (1929), а Ясперс —

«Психологию мировоззрений» (1919), «Идею универ

ситета» (1923), «Духовную ситуацию времени» (1931)

и др.

Было бы, однако, односторонне, а потому и неверно

усматривать истоки возникновения экзистенциализма

лишь в особенностях положения немецкого буржуазного

общества после первой мировой войны, лишь в той

социально-экономической и духовной ситуации, которая

сложилась в Германии в результате военного поражения,

экономической и политической неустойчивости.

Истоки экзистенциализма кроются в недрах самого

капиталистического способа производства, в порожден

ных этим способом производства характерных явлениях,

которые давали о себе знать уже в период «либерально

свободного» капитализма \ но наибольшее развитие по

лучили позже, именно на стадии государственно-моно

полистического капитализма. Первая мировая война и

последовавший кризис в Германии были лишь одним

из очевидных проявлений кризиса капитализма, который

охватил не только Германию, но и всю капиталистиче

скую систему.

В экзистенциализме отразился в своеобразной (в ко

нечном читоге искаженной) форме реальный общий кри

зис капитализма на той его стадии, когда широкое раз

витие получает государственно-монополистический капи

тализм. \

Для последнего^ отличие от так называемого свобод

ного капитализма характерно непосредственное вмеша

тельство государства в интересах монополий в процесс

капиталистического производства. Процесс капитали

стического «регулирования» экономики, а вернее, невоз-

1 И этим, в частности, объясняется тот на первый взгляд

труднообъяснимый факт, что многие основоположные экзистен

циалистские идеи нашли свое выражение еще в первой половине

XIX в. — в философии С. Кьеркегора.