Теперь и крестьянскую землю можно было, подобно помещичьей, свободно продать и
купить. Облегчалась покупка крестьянами помещичьих и государственных земель: через
крестьянский банк, в кредит, с погашением долга в рассрочку.
Определенного срока завершения аграрной реформы не предусматривалось, но
Столыпин полагал, что для этого понадобится примерно 20 лет. За это время он намеревался
провести и ряд других преобразований в области местного самоуправления, суда, народного
просвещения, в национальном вопросе. Он питал надежду избежать внутренних социальных
потрясений и внешних военных конфликтов. «Дайте государству двадцать лет покоя
внутреннего и внешнего, и вы не узнаете нынешнюю Россию», - говорил Столыпин. При
этом он не ставил задачи стопроцентного «укрепления» в личную собственность
крестьянских надельных земель, допускал возможность сохранения и какой-то части
общинного землепользования. В перспективе Столыпин рассчитывал не на помещиков, а на
крестьян-собственников. Община, по его мнению, подавляет естественное чувство хозяина, в
этом, а не в малоземелье, причина бедности крестьян. Следует дать выход энергии и
предприимчивости, и тогда появится средний класс землевладельцев, которые на своей
земле будут трудиться продуктивнее и к чужой собственности отнесутся с уважением.
Революционное движение, таким образом, лишится массовой базы.
Столыпинская реформа должна была во второй раз после реформы 1861 г. круто
изменить положение крестьян и состояние сельскохозяйственного производства. Но
Столыпин недооценил силу привязанности крестьян к старому общинному укладу жизни.
Основная масса крестьян не захотела рисковать. Несмотря на сильный нажим властей, выйти
из общины с 1907 по 1915 гг. согласилась только четвертая часть крестьян-общинников – 2,5
млн. домохозяев, на долю которых приходилось 14% общинных земель. Это немало, но
значительно меньше того, на что надеялся Столыпин. Еще меньше сельских общин
покончило с чересполосицей и еще меньше перебралось на хутора. Количество желающих
закрепить землю в собственность сокращалось год от года.
Происходило и расслоение крестьянства. Но зажиточная прослойка была
малочисленной и составляла всего 4-5% от всего сельского населения. Бедняков было
намного больше. Они с завистью смотрели на самостоятельных хуторян, хозяйства которых
подвергали поджогам. Это означало, что ожидаемого успокоения не наступило. Только там,
где сельское хозяйство до реформы усиленно развивалось по капиталистическому пути, она
проходила успешнее (например, на Украине, где из общины вышло до половины всех
крестьян-общинников).
Быстрее ощутила результаты реформ и Сибирь, где никогда не было помещичьего
землевладение, но имелось много неосвоенных, малонаселенных и вместе с тем