Марченко М.Н., Лейст О.Э., Попков B.Д. Проблемы теории государства и права

Подождите немного. Документ загружается.

последовательно придерживающаяся марксистского мировоззрения "элита" должна была бы в

процессе выбора пути развития государства в переходный период следовать концепции отрицания

капитализма как регрессивной, "отживающей стадии развития общества" и совершенствования

социализма как "прогрессивной стадии" развития государства и общества. Субъективные особенности

этой "элиты" помешали ей выполнить в России ее "историческое предназначение".

Руководствуясь же в переходный период в процессе выбора пути развития государства и общества

немарксистским мировоззрением, нынешние власть имущие в России и в других бывших

социалистических странах идут по иному пути. А именно по пути созидания рыночной экономики и

"построения подлинно демократического" капиталистического государства и общества.

Разновидность созидаемого при этом капитализма -- "народный", "олигархический", "с национальной

спецификой" и т.п. - не имеет принципиального значения. Главное в том, что это - не социализм, а

капитализм и что выбор пал не на первый, а на второй.

Горбачев М.С. Избранные речи и статьи. М., 1985. С. 8.

113

8-6343

При данном мировоззренческом подходе "плюс" поменялся на "минус", и наоборот. То, что

прокламировалось как прогрессивное, стало представляться в качестве регрессивного, а то, что

официально представлялось регрессивным, стало настойчиво выдаваться за прогрессивное.

Разумеется, и в этом случае элемент политического цинизма и конъюнктуры, несомненно, имел место.

Однако применительно к интеллектуальной элите, обладающей влиянием на процесс выбора пути

развития общества и государства, а также средствами воздействия на саму власть, огромное значение

имеют и сугубо мировоззренческие, философские факторы. Непреходящая значимость при этом

отводится различному пониманию исторического процесса и социально-политического

прогресса.

Прямолинейное, "хронологическое" понимание исторического процесса и социально-

политического прогресса, согласно которому мир, непрерывно развиваясь по восходящему пути -

"исторической" спирали

, последовательно движется от одной, менее совершенной и прогрессивной

стадии своего развития к другой, более совершенной и прогрессивной, от рабовладельческой

общественно-экономической формации, в рамках которой возникает и развивается рабовладельческое

государство и право, к коммунистической общественно-экономической формации, в пределах которой

функционирует высшее по своему типу социалистическое государство и право, - такое понимание

исторического процесса и прогресса с неизбежностью приводит к выводу о том, что социалистический

путь развития России и других стран является более совершенным и прогрессивным, нежели

капиталистический путь развития.

Любое иное представление об историческом и социально-политическом прогрессе логически приводит

к совершенно иному выводу.

Так, например, взяв за основу своих рассуждений в процессе выбора пути развития государства и

общества переходного типа "хронометрическое" представление об историческом процессе и

социально-политическом прогрессе, согласно которому вся мировая история, а вместе с ней и

мировой прогресс развиваются не по прямой, точнее - спиралеобразной восходящей линии, а

циклически, неизбежно придем к выводу о том, что во всем мире, равно как и в отдельно взятой

стране, нет заранее предопределенных прогрессивных или регрессивных стадий развития государства

и общества. Все относительно и условно, ибо история повторяется по истечении определенного

времени, цикла.

Представление о циклическом характере развития истории не оставляет никаких шансов ни для

марксистов Востока (включая бывший СССР и другие социалистические страны), еще совсем недавно

говоривших с государственных и партийных трибун об исключительности, подлинной ценности и

прогрессивности социалистического строя, ни

Гегель. Лекции по философии истории. М., 1993. С. 118-126.

114

для их противников на Западе, постоянно твердящих то же самое в отношении капиталистического

строя.

И восточный, социалистический, и западный, капиталистический, пути развития с точки зрения

циклического характера всемирной истории отнюдь не являются эталонами общественного и

государственного развития. Каждый из них заключает в себе и весьма прогрессивные,

оптимистические начала, и не менее регрессивный, печальный конец.

В отношении социализма, а точнее псевдосоциализма, который на протяжении десятков лет усиленно

практиковался в СССР и других странах Восточной и Центральной Европы, история довольно

наглядно показала несостоятельность данной искусственно созданной псевдомарксистской модели. В

отношении же противостоящей ей западной социально-политической конструкции истории, по

утверждению многих весьма маститых ученых, еще предстоит сказать свое веское слово.

Западный мир, писал вскоре после второй мировой войны широко известный английский историк А.

Тойнби, "стал очень обеспокоен собственным будущим, и наше беспокойство есть естественная

реакция на угрожающую ситуацию, в которой мы оказались. А ситуация действительно угрожающая".

Обзор исторического пейзажа в свете известных нам данных, продолжал автор, показывает, что "к

настоящему моменту история повторилась около двадцати раз, воспроизводя общества такого вида, к

которому принадлежит наш Западный мир" и что, за вероятным исключением нашего собственного

общества, "все представители этого вида обществ, называемых цивилизациями, уже мертвы или

находятся в стадии умирания". Более того, когда мы детально рассматриваем эти мертвые шш

умирающие цивилизации, сравнивая их между собой, "мы находим указания на повторяющуюся схему

процесса их надлома, упадка и распада"

Ничто "не может помешать" западному миру, заключает ученый, последовать данному историческому

прецеденту, "совершив социальное самоубийство"

Единственным путем спасения современной западной (капиталистической) цивилизации является, по

мнению А. Тойнби, соединение ее лучших, прогрессивных черт с аналогичными чертами восточной

(социалистической) цивилизации и создание на этой основе единого, способного отвечать на вызов

истории мирового правительства и государства.

Что нам нужно делать, чтобы спастись? - вопрошал автор и тут же отвечал. В сфере политики -

"установить конституционную кооперативную систему мирового правительства". В области экономики

- найти работающие компромиссы "между свободным предпринимательством и

Тойнби А. Цивилизация перед судом истории. Сборник. М., 1995. С. 39.

Там же. С. 40.

115

социализмом". В области духовной - "вернуть светские суперструктуры на религиозное основание" .

Сегодня у нас, в западном мире, констатировал А. Тойнби, предпринимаются все усилия, чтобы найти

пути к достижению всех трех целей. Но это - весьма амбициозное предприятие, которое потребует

"тяжелейшего труда и огромного мужества, прежде чем нам удастся заметить хоть какое-то

продвижение к цели"

Третье. Переходное состояние государства, права и самого общества, на базе которого они

возникают и развиваются, неизбежно связано с резким изменением характера и масштабов

традиционных экономических связей, временным расстройством экономики, ослаблением

материальной основы государства и правовой системы, резким падением уровня жизни

значительной части населения.

Это - своего рода печальная закономерность, свойственная всем переходным этапам, которая особенно

ярко проявилась в последнюю декаду, в период "развернутого строительства" рыночных отношений в

современной России и других бывших социалистических странах, на пути их "обратного перехода" от

социализма к "народному", или "олигархическому", капитализму.

Отмечая это обстоятельство, некоторые авторы вполне справедливо указывают на то, что такого рода

эксперименты нередко приводят к гражданским войнам и другим негативным социальным

последствиям. В таких условиях правительства ряда стран зачастую "оказываются неспособными

остановить галопирующую инфляцию и нейтрализовать негативные последствия, порожденные

длительной экономической неопределенностью"

Четвертое. Для переходного типа государства и права свойственно временное ослабление их

социальных и политических основ в силу происходящей в стране переоценке социально-

политических ценностей среди значительной части населения, неизбежных при этом ее колебаний

между старой и новой государственной властью и политической элитой, в силу возникающего нередко

при этом социального напряжения, общественного смятения и хаоса.

Изучая состояние общества и умонастроение широких слоев населения Франции в переходный период,

порожденный Великой французской революцией, французский писатель-романтик Ф. Шатобриан не

без горечи отмечал также заметное падение в таких переходных и, как правило, весьма

неопределенных условиях общественных нравов веры в человеческую доброту, гуманность и

справедливость.

Тойнби А. Цивилизация перед судом истории. Сборник. С. 40.

Там же.

Status of Economic Reforms in Cooperation Partner Countries in mid - 1990s; Opportunities, Constrains, Security

Implications. Colloque. 28-30, June, 1995. Bruxelles, 1995. P. 275.

116

Революции, констатировал он, сметают со своего пути не только старый мир, но и сокрушают

нравственность

. Что стало бы с родом человеческим, рассуждал автор, если бы люди всегда

"изощрялись в оправдании нравов, достойных осуждения, если бы они силились воодушевить нас

отвратительными примерами, пытались выдать за успехи века, за воцарение свободы, за глубину гения

деяния натур низких и жестоких? Не смея ратовать за зло под собственным именем, люди прибегают к

уверткам".

Остерегайтесь, предупреждал Шатобриан, "принять эту тварь за духа тьмы, это ангел света!" Всякое

уродство при этом считается красивым, всякий позор - почетным, всякая гнусность - возвышенной,

всякий порок - достойным восхищения. В результате "мы вернулись к тому материальному языческому

обществу, где всякое извращение имело свой алтарь"

Подобное состояние общества оказывало в переходный период негативное воздействие не только на

многочисленную рать властей предержащих, но и на само французское государство.

В настоящее время мы имеем, с сожалением констатировал Шатобриан, "самое зрелое и передовое

государство", обнаруживающее, однако, все признаки переходной стагнации и упадка, "как смертельно

больной человек озабочен тем, что ждет его в могиле, так вымирающий народ беспокоится о своей

грядущей судьбе. Отсюда сменяющие друг друга политические ереси"

Старый порядок в Европе, продолжал автор, "близок к смерти". От него уже не осталось почти ничего.

"Авторитет опыта и возраста, рождения и гения, таланта и добродетели - все отринуто; смельчаки,

которые, взобравшись на вершину развалин, объявляют себя исполинами, скатываются вниз

пигмеями". За исключением двух десятков людей, которым назначено "держать факел над мрачными

ступенями, куда мы вступаем, - за исключением этих немногочисленных людей, поколение, щедро

наделенное умом, впитавшее знания, готовое к многообразным победам, потопило все свои задатки в

суете, столь же неплодотворной, сколь бесплодна его гордыня". Безымянные толпы волнуются, сами не

ведая отчего, как "волновались народы в средние века: изголодавшиеся стада, не знающие пастыря,

мечутся с равнины на гору и с горы на равнину, пренебрегают опытом наставников, закаленных ветром

и солнцем"

На основе своих наблюдений Шатобриан отмечает, что в переходный период "все преходяще, вера и

нравственность отринуты или

Шатобриан Ф. Замогильные записки. М., 1995. С. 579.

Там же.

Там же. С. 582. Там же.

117

понимаются всяким по-своему". В вещах менее возвышенных наблюдается "неспособность убедить

и выжить: сердце славы бьется от силы один час, книга стареет через день, писатели убивают себя в

надежде привлечь внимание, но тщетно - никто не услышит даже их последнего вздоха"

При таком "расположении умов", приходит к выводу автор, естественно, что люди "не видят иного

средства растрогать, кроме как живописать сцены казни и торжество порока". Они забывают, что

"подлинные слезы - те, что исторгает прекрасная поэзия, те, где восхищение смешано с болью"

Находясь в смятении в переходный период, многие из прежних, весьма сознательных членов общества

ищут себе душевное утешение и успокоение в вере в загробную жизнь, предаются во множестве своем

несбыточным иллюзиям, впадают в попытках выхода из жизненного тупика во всевозможные пороки.

При этом они зачастую вовсе не замечают, как образно живописал еще Шатобриан, что "мы окружены

монархами", которые лишь воображают себя монархами, министрами, которые мнят себя министрами,

депутатами, которые принимают свои речи всерьез, хозяевами, которые, владея состоянием утром,

полагают, что будут владеть им и вечером. "Частные интересы, честолюбивые помыслы скрывают от

черни серьезность момента. Как бы ни казались важны насущные хлопоты, они не более чем рябь над

пучиной - суете на поверхности вод не уменьшить их глубины. Не отказываясь от мелких, ничтожных

лотерей, род человеческий играет по-крупному: короли еще не выпустили карты из рук, но игру они

ведут от имени народов"

Пятое. Переходный тип государства и права, помимо названных особенностей, отличается, как

правило, доминированием в системе разделения государственных властей исполнительно-

распорядительной власти.

Обусловливается это как объективными факторами, так и субъективными. Среди объективных

факторов выделяются прежде всего природа и характер исполнительно-распорядительной (или просто

исполнительной) власти, а именно ее мобильность, оперативность, действенность, способность к

быстрой концентрации и эффективному использованию материальных, духовных, финансовых и иных

средств.

В числе субъективных факторов важное значение имеют экономические, политические и иные

интересы отдельных групп людей или конкретных лиц, оказывающих решающее влияние на

исполнительную власть, а также профессиональные и личные качества людей - непосредственных

носителей исполнительной власти.

Шатобриан Ф. Замогильные записки. С. 582.

Там же.

118

В подтверждение тезиса о доминировании исполнительно-распорядительной власти в переходный

период над всеми другими ветвями государственной власти можно сослаться, в частности, на

исторический опыт Франции конца XVIII - начала XIX в., когда исполнительная власть (по

Конституции 1799 г.) фактически сосредоточивалась в руках Первого консула Наполеона, а после

реставрации Бурбонов, согласно Хартии 1814 г., - в руках короля.

Согласно Конституции 1799 г. Первый консул назначал и отзывал по "собственной воле" членов

Государственного Совета, обнародовал законы, назначал и отзывал министров, посланников и "других

ответственных внешних представителей", а также офицеров армии и флота, членов местной

администрации, правительственных комиссаров при судах. Кроме того, он назначал "уголовных и

гражданских судей, равно как и судей мировых и кассационных, без права их отстранения от должно-

сти"

В соответствии с Хартией 1814 г. король Франции как исключительный носитель исполнительной

власти, а также как глава государства и "начальник всех вооруженных сил" имел право объявлять

войну, заключать международные договоры, утверждать и обнародовать законы, издавать

распоряжения и указы, "необходимые для исполнения законов и для безопасности государства",

формировать правительство - Совет министров, назначать на любые должности в сфере

государственного управления.

Следует отметить, что Хартия не предусматривала никакой ответственности короля и правительства

перед представительным органом. Вместе с тем, выдвигая на первый план исполнительную власть, она

акцентировала особое внимание на том, что король, будучи главой государства и исполнительной

власти, принимает активное участие, во взаимодействии с палатой пэров и палатой депутатов, в

осуществлении законодательной власти

Доминирование исполнительной власти в переходный период над всеми остальными властями

постоянно прослеживалось в последующие годы и в других странах.

Шестое. Наряду с отмеченными признаками и чертами государство и право переходного типа

отличаются и другими особенностями. Среди них: повышение роли и значения субъективного фактора

в развитии государства и права в переходный период; органическое сочетание в государственно-

правовом механизме переходного периода элементов старого и нового; периодическая смена в

процессе развития общества в переходный период государственных форм и режимов и др.

Хрестоматия по истории государства и права зарубежных стран / Под ред. З.М. Черниловского. М., 1984. С. 247.

История государства и права зарубежных стран. Ч. II / Под ред. О.А. Жидкова и Н.А. Крашенинниковой. М.,

1991. С. 65-66.

119

§ 2. ОСНОВНЫЕ ЗАДАЧИ И НАПРАВЛЕНИЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ГОСУДАРСТВА

ПЕРЕХОДНОГО ТИПА

Переходный период в развитии любой страны, в том числе и России, это особый этап эволюции не

только государства и права, но и самого общества, на базе которого они возникают и развиваются,

экономики, политической и социальной жизни, идеологии. Процесс перехода от одного типа

государства и права к другому уже в силу этого является весьма сложным, многогранным и довольно

противоречивым процессом, происходящим как в сфере государственно-правовой, так и общественно-

политической жизни.

Находясь в центре данного процесса и оказывая на него, как правило, огромное влияние, государство в

данный период решает две взаимосвязанные между собой и дополняющие друг друга

комплексные задачи или, точнее, группы задач. Одна из них связна с реорганизацией самого

государственного механизма - изменением его сущности, содержания, форм организации, методов

деятельности, структуры. Другая же группа задач касается изменения общества, реформирования эко-

номики, установления новых ориентиров во внутренней и внешней политике, формирования новой

официальной идеологии.

В прямой зависимости от характера и видов стоящих в переходный период перед государством задач

находятся и основные направления его деятельности.

Естественно, что экономическое и социально-политическое содержание задач и основных направлений

деятельности каждого отдельного государства обусловливается целым рядом объективных и

субъективных факторов.

Огромное значение среди них имеет временной, точнее, исторический фактор. Суть его заключается в

том, что, несмотря на общее название "переходное состояние" и многие общие признаки и черты,

свойственные любому переходному типу государства и права, все же конкретное их содержание, а

следовательно, содержание основных направлений деятельности государства и решаемых им задач

обусловливаются в каждом случае историческим опытом развития конкретного общества, уровнем

развития экономики конкретной страны, характером и типом сложившихся в обществе отношений.

Вполне понятно в связи с этим, что на современном этапе развития международного сообщества

основные направления деятельности и задачи, решаемые, например, государством переходного типа в

странах Африки, Азии или Латинской Америки, будут значительно отличаться от основных

направлений деятельности и задач, решаемых такого же типа государствами в странах Восточной и

Центральной Европы.

Аналогично обстоит дело и с государствами, существовавшими в разные исторические эпохи.

"Технология" и формы их перехода из од-

120

ного "типового" состояния в другое, несомненно, проявляются как внешне сходные, однопорядковые

феномены, а конкретное содержание основных направлений их деятельности и решаемых ими задач

будет далеко не одинаковым.

Исходя из всего сказанного, можно сделать вывод о том, что при изучении государства переходного

типа, а также основных направлений его деятельности и решаемых им задач весьма важным

представляется исходить не только и даже не столько из их общеродовых признаков и черт,

свойственных любому государству, находящемуся в переходном состоянии, сколько из свойственных

каждому государству экономических, социально-политических и иных особенностей.

Общая концепция государства переходного типа, его общеродовые признаки и черты определяют лишь

общие ориентиры и направления исследования данной тематики, позволяют выявить общие

закономерности возникновения и развития "переходных" государств, увидеть каждое переходное

состояние государства в свете других аналогичных ему государств. Что же касается сущности и

содержания каждого конкретного "переходного" государства, основных направлений его деятельности

и решаемых им задач, то они определяются только в каждом отдельном случае, применительно к

каждому конкретному обществу, экономическому и технологическому уровню его развития, к каждой

отдельной стране.

В дальнейшем при рассмотрении основных направлений деятельности государства переходного типа и

решаемых им задач будем опираться лишь на материал, касающийся переходного состояния

современной России и других бывших социалистических государств.

На вопрос об основных направлениях деятельности и характере задач, решаемых данными

государствами на современном этапе, ни в юридической, ни в иной научной литературе нет

однозначного ответа. Последний обусловливается различными подходами к определению метода и

роли государства в переходный период, а также различными политическими и идеологическими

воззрениями.

Западные авторы выделяют четыре таких подхода и воззрения. Первый из таких подходов к

установлению места и роли государства в переходный период сводится к тому, что государство

рассматривается как "все охватывающий" и "всюду проникающий" феномен. Такая трактовка

государства переходного типа ассоциируется с тоталитарным государством и, естественно, не имеет

никакой перспективы.

Второй подход к определению места и роли переходного государства сводится к тому, что оно,

будучи "тотально коррумпированным государством", призвано выражать волю и защищать

интересы правящей коррумпированной элиты. Многочисленные примеры существования такого

государства демонстрируют страны "третьего мира" и частично новые, переходящие от социализма к

капитализму государства.

121

Третий подход ассоциируется с формированием и функционированием в переходный период развития

общества либерального государства, основные направления деятельности которого и задачи сводятся

исключительно к "обеспечению общества лишь всем самым необходимым"

Этот подход на Западе является наиболее распространенным и в политико-идеологическом плане

считается одним из самых перспективных при переходе от плановой, централизованной экономики к

рыночной, децентрализованной экономике, от социализма к капитализму.

Политической и идеологической базой такого подхода служат идеи либерализма, сформулированные

еще в конце XVIII - начале XIX в. таким известным идеологом буржуазии, как англичанин И. Бентам

(1748-1832), и адаптированные к новым условиям по мере развития общества.

Имея своим первоначальным объектом воздействия общественные отношения, складывающиеся при

переходе от феодализма к капитализму и на ранних стадиях развития капитализма, идеи либерализма

стали впоследствии активно переноситься и на другие отношения, вплоть до тех, которые возникают и

развиваются в переходный период от капитализма к социализму.

С помощью идей либерализма в настоящее время стали не только активно оправдывать в России и

других бывших социалистических государствах существующие, порою разрушительно сказывающиеся

на экономической, социальной и государственной структурах отношения, но и стимулировать

возникновение новых, аналогичных по своему характеру общественных отношений.

Согласно основным постулатам либерализма, государству и праву в переходный период отводится, по

сравнению со стихийными процессами саморегулирования, происходящими в различных сферах жизни

общества и экономики, довольно заурядная роль. В области экономических отношений оно должно

выполнять лишь функции государства -"ночного сторожа", охраняя эту сферу извне и не вмешиваясь в

возникающие в ее пределах общественные отношения. Согласно разработанной И. Бентамом на базе

либеральных идей теории утилитаризма, исходящей из того, что "природа подчинила человека власти

удовольствия и страдания" и что "принцип пользы" подчиняет все наши действия и помыслы "этим

двум двигателям", государство не должно вмешиваться ни в процесс производства, ни в процесс

обмена, ни в процесс распределения произведенных продуктов и товаров.

Оно не должно также вмешиваться в отношения между работодателем и работополучателем, ибо они

сами, руководствуясь "моральной

Aslund A. The Role of the State in the Transition to Capitalism // Moore J. (ed.). Legacies Of the Collapse of Marxism.

L., 1994. P. 181.

122

арифметикой", определяют характер своих отношений и условия договора, исходя из "собственной

пользы".

Позднее, как известно, этот постулат был существенно изменен. Принцип полного невмешательства

государства в производственные отношения вначале был вытеснен принципом их частичного

правового регулирования, а затем - принципом достижения и заключения тройственного соглашения

между представителями работодателя, работополу-чателя и государства.

В области социальных отношений государство, согласно идеям И. Бентама, заложенным в основу

либерализма, должно решать лишь одну главную, хотя и весьма общую по своему характеру, задачу. А

именно задачу достижения "наибольшего счастья для наивозможно большего числа членов общества".

Основным целевым назначением государства и "предметом законодательства", просвещал И.

Бентам, "должно быть общественное благо". "Общая польза должна быть основой всякого

рассуждения в области законодательства". Вся проблема, однако, состоит в том, пояснял автор, чтобы

определить, "в чем заключается благо данного общества", и целое искусство состоит в том, чтобы

"найти средства для осуществления этого блага"

Будучи выражен "в общей и неопределенной форме", продолжал И. Бентам, принцип пользы или

общего блага всего общества весьма редко оспаривается, ибо на него смотрят как "на некоторого рода

общее место морали и политики". Но это единодушное согласие - только кажущееся. С этим

принципом не всегда связывают одинаковые идеи. Ему не всегда придают одно и то же значение. Он

не служит источником определенной системы рассуждения - последовательной и единообразной

Для того чтобы принцип пользы и общественного блага, делал вывод мыслитель, приобрел ту силу,

которую он должен иметь, другими словами - чтобы сделать из него основу общей теории, надо

выполнить три условия.

Это, прежде всего, связать со словом "польза" понятия ясные и точные, которые могли бы оставаться

"совершенно одинаковыми у всех, кто им пользуется". Затем "установить единство и независимость

этого принципа, строго выделив все, что ему чуждо". И наконец, "найти метод моральной арифметики,

при помощи которой можно было бы прийти к однообразным результатам"

Эти же условия наряду со многими другими нужно выполнить также, чтобы общая задача защиты

принципа пользы и общего блага, стоящая перед государством, рассматриваемым во всей его

многогранной дея-

Бентам И. Принципы законодательства // Зарубежная политическая мысль: истоки и эволюция. Т. I. M., 1997. С.

556.

Там же.

123

тельности под углом зрения либерально-утилитарных идей, стала более предметной и осязаемой.

Наконец, четвертый подход к определению места и роли государства в переходный период от

социализма к капитализму ассоциируется с созданием и функционированием вместо уходящего с

политической арены социалистического, а точнее псевдосоциалистического, государства социал-

демократического.

Важнейшей особенностью последнего, по мнению западных экспертов, является прежде всего то, что

оно по сравнению с либеральным или любым иным проектируемым для создания в переходный период

государством, обладает максимально высоким уровнем социальной ответственности перед

населением .

Данная теория неразрывно связана с такими родственными ей теориями, как доктрина "государства

всеобщего благоденствия", "социального государства", концепция "народного капитализма" и ряд

других ей подобных "измов". На практике они оказались в основе своей, как показывает опыт ряда

высокоразвитых в промышленном отношении стран, где эти теории, по утверждению их сторонников и

последователей, успешно прошли апробацию, не чем иным, как чисто пропагандистскими,

политическими доктринами. Основное их содержание сводилось к обоснованию преимущества и

правомерности существования капиталистического государства по сравнению со всеми другими

государствами. В этом смысле все эти доктрины ничем не отличаются от прежней советской доктрины

"общенародного государства".

Что же касается теории социал-демократического государства и возможности ее внедрения в

современной России и других странах, находящихся в переходном состоянии, то этот процесс если и

имеет место, то находится лишь в зачаточном состоянии и никак не обнаруживает себя. В

практическом же плане в сфере государственно-правовой жизни господствует либерализм.

Он несомненно (по крайней мере теоретически) имеет определенные положительные стороны. Ибо еще

Бентам с либеральных позиций ратовал за то, чтобы любое государство имело своей единственной и

безусловной целью обеспечение счастья людей.

Добрые нравы, писал он, так же, как и равенство, свобода, справедливость, могущество,

обходительность и даже религия, - все это "вещи почтенные, которые законодатель должен иметь в

виду", но которые слишком часто вводят его в заблуждение, так как он "рассматривает их не как

средства, а как цель. Он заменяет ими искание счастья вместо того, чтобы подчинить их ему" .

Так, "в области политической экономики", пояснял автор, правительство, будучи всецело занято

заботами о торговле и богатствах,

Aslund A. Op. cit. Р. 181.

Бентам И. Указ. соч. С. 557.

124

"смотрит на общество только как на мастерскую, на людей - как на орудия производства и,

довольствуясь тем, что обогащает их, мало заботится о том, что причиняет им страдания".

Таможенники, банки, государственные бумаги поглощают все его внимание. "Оно остается равно-

душным к массе бедствий, которые оно могло бы исцелить. Оно добивается только того, чтобы

производилось как можно больше средств и орудий наслаждения, и в то же время беспрестанно ставит

все новые затруднения самой возможности наслаждаться"

Эти и иные им подобные рассуждения Бентама и других зачинателей и продолжателей либеральных

идей несомненно свидетельствуют о наличии позитивных моментов в содержании последних. Однако

применит тельно к государственно-правовому и общественному развитию России и других бывших

соцстран эти позитивные моменты господствующего либерализма никак не проявляются вовне, а

угадываются лишь теоретически.

В то же время весьма многие отрицательные его моменты проявляются в этих странах путем не

прекрающейся за последние годы деградации экономики общества и практически самого государства.

Не случайно поэтому в современном научном мире России, в частности на Московской

международной научно-практической конференции "Век отечественной социал-демократии (к 100-

летию I съезда РСДРП)", проходившей 14 марта 1998 г., довольно актуально звучали слова о том, что

"сегодня традиции отечественной и международной социал-демократии вновь оказываются

востребованными после нескольких лет либеральной шоковой терапии. Потребности социальной сба-

лансированности общества выдвигают социал-демократическую идеологию на первый план в качестве

стратегической модели социально-экономического развития России".

Следует отметить, что если либеральный путь развития страны в переходный период ставит перед

государством одни задачи и соответственно обнаруживает при этом одни направления его

деятельности, связанные в основном с созданием благоприятных условий для реальных и

потенциальных конкурентов в области экономики, а также с минимальным государственным

вмешательством в жизненно важные сферы общества, то социал-демократическая модель ориентирует

переходное государство на несколько иные задачи и направления его деятельности.

В рамках этой модели государство прежде всего осуществляет всю ту деятельность, которая связана с

переходом от централизованной плановой экономики к децентрализованной рыночной экономике, с

созданием различных форм собственности и условий для "добросовестной" конкуренции. Но вместе с

тем оно не остается безучастным к разнообразным процессам, которые происходят не только в

экономической, но и во всех других сферах жизни общества.

Бентам И. Указ. соч. С. 557.

125

Важными задачами и соответствующими им основными направлениями деятельности государства

социал-демократической ориентации в переходный период являются следующие: а) перестройка

системы социального страхования и социального обеспечения на новый, социал-демократический лад;

б) введение в систему образования и медицинского обеспечения, которые до этого были и в

значительной мере остаются прерогативой государства, наряду с публичными элементами частных

элементов; в) совершенствование системы физического и духовного воспитания граждан с целью

привития им новых социальных, политических, отчасти этических и иных ценностей; г) перестройка

трудовых отношений в изменившихся условиях на новый, "партнерский" лад; д) сосредоточение

внимания и усилий соответствующих государственных органов в сфере экономики не только и даже не

столько на макроэкономических, сколько на микроэкономических проблемах, и др.

Всей этой и иной ей подобной социально ориентированной деятельностью государство, с точки

зрения сторонников его социал-демократической модели, должно заниматься не само по себе, а во

взаимосвязи и взаимодействии с другими, негосударственными организациями. Кроме того, разрешая

"переходные", довольно специфические проблемы, государство социал-демократического толка не

должно упускать из виду и других его повседневных для любого государства проблем. Имеется в виду

его деятельность по сохранению и поддержанию экономического, политического, социального,

военного и иного потенциала страны, по защите национальных и государственных интересов, по

усилению гарантий, обеспечению и защите прав и свобод граждан и др.

Органическое сочетание решения реформаторских задач и осуществления соответствующих

направлений деятельности государства с традиционными для любого государства задачами и

направлениями деятельности имеет принципиальное значение. Ибо перекос в сторону традиционной

для государства повседневности и рутинности чреват консерватизмом и застоем. Перекос же в сторону

радикального реформизма, граничащего с официальным социально-политическим и экономическим

экстремизмом, независимо от того, в какие формы он облекается и как выражается, опасен подрывом

национальной экономики, социальной структуры системы образования и культуры, разрушением

национальных обычаев и традиций, падением уровня жизни основных слоев населения, разрушением

конституционно-правовой системы и государственной структуры.

Ключевым критерием оценки полезности и прогрессивности всякого рода реформистских

(эволюционных) и революционных преобразований, осуществляемых государством в переходный

период, является благотворное влияние их на дальнейшее развитие экономики, науки, культуры,

создание и совершенствование новых технологий, усиление гарантий прав и свобод граждан,

повышение их материального и духовного благосостояния.

126

Если же этого не происходит в процессе проводимых революционных преобразований и реформ, то

для общества они, независимо от того, с какими благими целями и намерениями проводятся, теряют

всякий смысл. Более того, если они ухудшают положение в стране, ведут к падению промышленного и

сельскохозяйственного производства, снижают жизненный уровень населения, разрушают вековые

обычаи и традиции, дезорганизуют общество и само государство, ставят их в экономическую,

финансовую и иную зависимость от других держав, то такого рода преобразования нельзя считать

полезными для данного общества и государства даже в том случае, если они проводятся под лозунгами

демократического, прогрессивного и им подобного преобразования или создания идеального

государственного и общественного строя в будущем.

Независимо от субъективных намерений и пожеланий властей предержащих при этом такого рода

реформы и революционные преобразования отбрасывают экономику страны, а вместе с ней

государство и общество в современном мире на задний план и носят по отношению к ним откровенно

реакционный характер.

Оценивая роль государства, а также характер и последствия экономических и социально-политических

преобразований в России в переходный период, западные исследователи констатировали в середине

90-х годов,..что "первые попытки либеральной трансформации в России провалились" и что в стране

возникла такая ситуация, при которой "невозможно ни движение вперед по пути к демократии, ни

возврат назад - по пути к автократии"

В академических и отчасти в политических кругах России и других бывших соцстран, находящихся в

переходном состоянии, применительно к роли государства и права в этих условиях стала

разрабатываться концепция некой идеальной модели или "идеального типа перехода к демократии" .

По замыслу ее авторов, она должна сочетать в себе на разных стадиях ее реализации одновременно

черты и либерализма, и социал-демократизма, и иных им подобных "измов".

Всего выделяется четыре стадии реализации данной модели: 1) либерализация политической жизни,

предполагающая институционализацию гражданских свобод, контролируемое "приоткрытие" режима;

2) демонтаж устаревших институтов - составных частей прежней политической системы; 3)

демократизация общественно-политической жизни страны; 4) принятие мер к "ресоциализации"

граждан, то есть к позитивному восприятию новых ценностей и вновь создаваемой политической

системы

Gligorov V. The Great Transformation Revisited // Balkan Forum. Vol. 4. 1996. № 4. P. 25, 29.

Харитонова О.Г. Генезис демократии. Попытка реконструкции логики транзитологических моделей //

Космополис. Альманах. М., 1997. С. 36-69.

Там же. С. 40.

127

Данная модель ориентирована в основном на политическую сферу жизни общества, на переход ее из

одного, автократического состояния в другое, демократическое. Однако она может применяться и в

других сферах.

Естественно, как и всякая модель, она является не более чем моделью. Реальная жизнь гораздо богаче и

разнообразнее, тем более в переходный период, чем ее концептуально изображают или же с помощью

различных схем и моделей отражают.

Намного сложнее и разнообразнее задачи, решаемые государством в данный период, и его

деятельность, осуществляемая на данном этапе. Они не вмещаются ни в рамки либерализма, ни в

сложившиеся постулаты социал-демократизма, ни в каноны любой даже самой идеальной

"переходной" модели.

Независимо, например, от того, какая из этих концепций и моделей взята власть имущими в

переходный период на вооружение, государство на этом этапе вынуждено не только заниматься

преобразовательной деятельностью и решать соответствующие задачи, но и уделять повышенное

внимание охранительным функциям, предохраняя самое себя, экономику и общество от распада. В

особенности это касается, как показал печальный опыт бывших СССР и Югославии, государств с

федеративным устройством.

Как верно подмечается в научной литературе, государство даже в обычных условиях "постоянно

находится в некотором логическом поле между двумя опасностями". Одна возможность превратиться в

"жесткую абстракцию абсолютного, проводящую унификацию, игнорирующую разнообразие". Такое

государство имеет шансы погибнуть в результате подавления живых сил общества, лишения его

жизненно важных творческих ресурсов, разрушения механизмов диалога как источника эффективных

решений. Другая опасность заключается в том, что "бесконечное разнообразие элементов, частей

общества будет утверждать себя, противостоя государству и тем самым дезорганизуя и в конечном

счете разрушая его"

Подобная опасность разрушения государства и распада общества в переходный период многократно

возрастает. Ибо именно в этот период "разброда и шатаний" в обществе и государстве, как никогда

раньше, усиливаются центробежные силы, растет национализм и экстремизм, бурно развиваются

дезинтеграционные процессы.

Такого рода явления имеют место во всех странах. Но особенно актуальными за последнее время,

после развала СССР, они стали в России. Заслуживают особого внимания предостережения западных

экспертов относительно того, что одни и те же "центробежные силы", которые

Ильин В.В., Ахиезер А.С. Российская государственность: истоки, традиции, перспективы. М., 1997. С. 282.

128

раньше погубили горбачевские реформы и разрушили Советский Союз, в настоящее время "угрожают

дезинтеграции реформируемой России"

Особые задачи стоят в переходный период перед государством и в других отношениях, а именно в

связи с необходимостью создания новой монетарной и финансовой системы, обеспечением

безопасности страны, коренным изменением правовой системы, установлением и поддержанием в

новых условиях торговых, кредитных и иных отношений с окружающим (внешним) миром.

Внутренние изменения, происходящие в России и других странах, находящихся на пути перехода от

социализма к капитализму, отмечается в научной литературе, неизбежно ведут к изменениям в

отношениях и с внешним миром

. Характер этих изменений в силу ослабления позиций "переходных"

государств в значительной мере предопределяется полностью сохранившими и даже умножившими за

этот период свой потенциал западными странами. Это касается не только малых по своим

территориальным и иным возможностям государств, но и самой России.

Несколько категоричными представляются слова известного русского философа И.А. Ильина,

сказанные задолго до реформирования России, о том, что "европейцам нужна дурная Россия:

варварская, чтобы "цивилизовать" ее по-своему; угрожающая своими размерами, чтобы ее можно было

расчленить; завоевательная, чтобы организовать коалицию против нее; реакционная, религиозно-

разлагающаяся, чтобы вломиться в нее с пропагандой реформации или католицизма; хозяйственно-

несостоятельная, чтобы претендовать на ее "неиспользованные" пространства, на ее сырье или, по

крайней мере, на выгодные торговые договоры и концессии".

Однако в этой категоричности, как и в самих словах, есть огромная доля правды. Жизнь во многом

подтверждает высказанные автором суждения. В силу этого перед государством в переходный период

наряду с обычными, периодически возникающими в сфере внутренней и внешней политики

проблемами стоят также и специфические проблемы. На него возлагаются задачи не только

обеспечения динамизма в проведении экономических и социально-политических реформ и

поддержания стабильности внутри общества и государства, но и сохранения их полной само-

стоятельности во всех сферах жизни и обеспечения их внешней независимости.

§ 3. ОСОБЕННОСТИ РАЗВИТИЯ КОНСТИТУЦИОННОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА В

ПЕРЕХОДНЫЙ ПЕРИОД

Конституционное законодательство переходного периода представляет собой систему

конституционных актов, законов, действую-

The New Russia. Troubled Transformation. Ed. by G. Lapidas. Oxford, 1995. P. 79.

Lane D. The Rise and Fall of State Socialism. Oxford, 1996. P. 152.

129

9-6343

щих на данном этапе в той или иной стране. Наряду с конституцией государства эта система включает

в себя также все чаконы, с помощью которых вносятся в нее изменения, дополнения или же проводятся

изъятия из нее отдельных положений. К системе конституционных актов относятся также законы,

изучение которых предусмотрено самой конституцией.

Согласно, например, Конституции России 1993 г., к числу таких законов относятся: федеральный

конституционный закон, определяющий порядок деятельности Правительства РФ (ст. 114, п. 2);

федеральные конституционные законы, устанавливающие полномочия, порядок образования и

деятельности Конституционного Суда Российской Федерации, Верховного Суда Российской

Федерации, Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации и иных федеральных судов (ст. 128,

п. 3); федеральный конституционный закон, устанавливающий порядок принятия в Российскую

Федерацию и образование в ее составе новых субъектов Федерации (ст. 65, п. 2); федеральный

конституционный закон, определяющий порядок и условия изменения статуса отдельного субъекта или

нескольких субъектов Федерации (ст. 66, п. 5), и др.

Характер, сущность и содержание конституционного законодательства, так же как и другие его

отличительные параметры, никогда не оставались неизменными, застывшими. Они постоянно

изменялись и развивались. Каждому этапу развития общества, его экономическому, социально-

политическому, культурному и иному уровню всегда соответствует определенный уровень развития

конституционного законодательства.

Разумеется, абсолютного соответствия при этом нет и не может быть. Но стремление к наиболее

полному соответствию конституционного законодательства условиям жизни и уровню развития

общества, к наиболее адекватному отражению в нем происходящих в обществе процессов у

законодателя всегда имеется.

В особенности это касается отражения в конституции соотношения противодействующих друг другу и

одновременно взаимодействующих друг с другом социально-классовых и иных общественных сил.

Любая конституция, доказывал еще в прошлом веке один из ранних немецких социалистов - Ф.

Лассаль (1825-1864), есть не что иное, как "действительное соотношение сил страны" .

Существует ли в стране, задавался вопросом автор, какая-нибудь регулирующая, постоянно

действующая сила, которая оказывала бы влияние на все издаваемые в стране законы, "влияла бы так,

чтобы законы эти в известных границах всегда были таковы, как они есть, и не могли бы быть иными?"

И тут же отвечал: "На этот вопрос мы должны ответить утвердительно". Такая сила существует. И сила

эта есть "то фак-

Лассаль Ф. О сущности конституции // Конституционное право. Общая часть. Хрестоматия / Авт. вступ. ст. и

сост. Н.А. Богданова. М., 1996. С. 44.

130

тическое соотношение сил, которое существует в данном обществе. Эти действующие соотношения

сил присущи всякому обществу. Они составляют постоянно действующую силу, определяющую все

законы и все правовые учреждения данного общества и делающую их такими, как они есть, и

никакими другими"

Понятно, что речь при этом шла не о формальных конституционных законах, а о реальных

конституционных актах. Ф. Лассаль, а вслед за ним и многие другие исследователи вполне оправданно

различали два вида конституций: а) конституции действительные, отражающие "реально

существующее соотношение общественных сил страны", и б) конституции писаные, которые, в

отличие от первых, нередко представляли собой "лист бумаги"

Конституции действительные, реальные представляли собой, по мнению автора, не что иное, как

"действительный общественный уклад". Они существовали во все времена и во всех странах.

Каждая страна, убеждал Ф. Лассаль, "не может не иметь какую-нибудь реальную конституцию, какой-

нибудь общественный уклад, хороший или дурной все равно. И это так же верно, как верно то, что

всякий организм, всякое тело имеет свое строение, свою, говоря иначе, конституцию. Это так понятно:

ведь должны же в каждой стране существовать какие-либо реальные отношения между