Максимов А. Многослов-1: Книга, с которой можно разговаривать
Подождите немного. Документ загружается.
Если для этого нужно обмануть, значит – обмануть. Если можно обойтись без этого,
значит – обойтись.
К хитрости у нас отношение сложное. Например, персонажи большинства русских
сказок – герои хитрые и нам симпатичные. И Остап Бендер нам нравится. И Чичиков.
С другой стороны, если нас обхитрят – то это, пожалуй, расстроит нас еще больше, чем
если нас побьют.
Человеку проще смириться с тем, что он слабее кого-то, нежели с тем, что он кого-
то глупей.
Хитрый человек всегда вызывает уважение. Потому что заставить другого действовать
так, как тебе кажется правильным, – это то, о чем втайне или явно мечтает каждый.
Если обхитрили слабого, мы говорим: подлый поступок. Если обхитрили человека
противного, мы восклицаем: вот молодец, хитрец какой!
Чичиков и Остап Бендер вызывают нашу симпатию потому, что те, кого они
обманывали, явно менее симпатичны и умны, чем они сами. А вот молодой человек, который
обхитрил больного старика (скажем, заслужив его доверие и выгнав из квартиры), будет
вызывать наш справедливый гнев.
Что же следует из этих примеров?
Хитрость сама по себе не хороша и не плоха. Наше отношение к ней зависит от того,
ради чего один человек заставляет другого проживать кусочек жизни по своим, а не по его
законам. От того, кто хитрит и «кого хитрят».
Однако надо помнить: синоним слова «хитрость» – «неискренность». То есть, если вы
хитрите с кем-то, значит, с этим человеком вы неискренни. И в данном случае неважно –
ваш это ребенок или коллега по работе. Главное, вы сознательно выстраиваете неискренние
отношения.
Иногда это делается ради простоты достижения цели. Иногда – ради собственных
корыстных целей. Иногда ради общего дела. Иногда потому, что без хитрости обойтись
невозможно. Нередко мы заставляем другого жить по своим законам, просто ради
удовольствия, ради приятного самоощущения.
И тут самое главное, я бы сказал: не захитритъся. Нам так хочется заставить других
жить так, как нам кажется правильным, что мы готовы идти на хитрость даже когда в этом
нет особой необходимости.
Все-таки, выбирая между счастьем жить с людьми, с которыми ты можешь быть
искренним, и удовольствием заставить человека жить так, как тебе представляется
верным, мне кажется, имеет смысл предпочитать первое.
Впрочем, вспомним еще раз Юрия Левитанского: «Каждый выбирает для себя»...
А теперь – передохнем. Потому что следующая буква начинается с одного из самых
главных слов нашей жизни. А может быть, даже с самого главного. Перевернем страничку...
Ц
ЦЕЛЬ ЖИЗНИ
Кажется, что цель жизни у каждого своя. Между тем, как мне представляется, есть одно
желание, которое объединяет всех людей, – это желание быть счастливым, то есть жить в
согласии с самим собой.
Когда человек не столько понимает, сколько чувствует, что он движется к той цели,
ради которой его создал Бог, он ощущает себя свободным и счастливым.
Цель жизни человека – быть счастливым, то есть жить в согласии с собой, которое
приходит от ощущения, что ты не обманываешь Божий промысел.
Этот вывод, как ни парадоксально, относится как к верующим людям, так и к атеистам.
У атеистов какие-то свои критерии, но они ведь тоже живут либо в согласии с самими собой,
либо в борьбе.
Для верующего человека очевидно, что цель жизни – это подготовить свою душу к
встрече с Господом.
Надо ли доказывать, что, если эта душа временно принадлежит человеку, который идет
не по той дороге, на которую его поставил Господь, она вряд ли будет хорошо и правильно
подготовлена для встречи с Ним?
«Стыдно быть несчастливым!» – восклицал выдающийся драматург и поэт Александр
Володин. Но нам чаще всего стыдно быть именно счастливыми.
Мы уже говорили, что многим всерьез представляется, что христианская религия учит:
мир можно познать только через страдания. На мой взгляд, христианство учит переносить
страдания достойно, понимая, что все в этом мире от Бога, в том числе и мучения. Учит даже
в страданиях находить некое благо для роста своей души. Но она не учит накликивать на
себя горе ради некоего душевного роста.
Страдал ли Христос, когда удалился в пустыню? Мне кажется, нет. Он говорил с
Богом, Он размышлял о жизни, Он не поддавался на искушения дьявола. То есть Он жил в
согласии с самим собой и, как мне опять же кажется, был счастлив.
В этой главе важно еще раз повторить: глубочайший, я бы сказал, высокий оптимизм
христианства заложен в том, что, испытав невероятные муки, Спаситель вознесся и
встретился со своим Небесным Отцом. Много и справедливо размышляя о муках Христовых,
мы иногда, увы, забываем об этом, полном оптимизма, финале Его земной жизни.
Когда становится неловко радоваться, неплохо бы вспоминать замечательные слова
Пушкина: «Правильно говорят, что горе – хорошая школа, но счастье есть лучший
университет».
Итак, договоримся еще и еще раз, что в самом желании быть счастливым нет ничего
пошлого и недостойного. Ставить целью своей жизни купание в несчастьях может, по-
моему, только патологический человек.
Вот тут-то и возникает главная проблема. Поскольку каждого человека Господь
посылает на Землю со своей собственной задачей, всеобщего пути к счастью быть не
может. То есть цель у жизни – одна, но пути к ней всегда различные.
Нам иногда кажется, что есть некий универсальный набор счастливого человека: много
денег, хорошая семья, интересная работа. Удалось собрать такой набор – молодец, получил
счастье.
Увы, универсального, то есть общего для всех «счастливого набора» не существует.
Вспомните, скажем, Остапа Бендера. Разве деньги, которые он сумел добыть в
«Золотом теленке», принесли ему счастье? Нет. Потому что для него цель жизни была не в
том, чтобы добыть деньги, а в том, чтобы их добывать. Цель была в процессе.
Или, например, есть люди, которые не умеют любить. У них никогда не будет хорошей
семьи, и значит, стремление к этой, очевидно невыполнимой цели, породит только
страдания.
Когда родители заставляют ребенка поступать в институт, потому что они убеждены:
только человек с высшим образованием может достичь в жизни высоких целей, – они
совершают трагическую ошибку. Выбирая цель жизни, нужно ориентироваться не на
социально принятые догмы, а на конкретного человека, на его личное ощущение счастья. И
если ребенок понимает, что его счастье, скажем, в том, чтобы работать продавцом, не
следует ему мешать.
Цель жизни никогда не будет достигнута, если жизнь не доставляет радости. Деньги,
предположим, приносят, славу, женщин, а счастья – нет! Со стороны может казаться, что ты
достиг в жизни всего, а ты по ночам плачешь. И эти слезы смывают все внешние радости
жизни.
Бог помогает человеку выбрать свое личное счастье. Он дарует ощущение, что жизнь
идет правильно, когда человек находит то дело или ту любовь, которые принесут ему
счастье.
Но часто в этот самый момент человек начинает оглядываться на окружающий его
социум и стесняться. Ему кажется, что его работа – не престижная или малооплачиваемая.
Что женщина – не последняя в его жизни, будут получше. И так далее.
Верующий ли вы человек или атеист, в любом случае главный ориентир по дороге к
счастью находится внутри вас, а не снаружи.
Есть только один случай, когда человек может отказаться от своего счастья: если оно
порождает несчастья других. Во всех остальных случаях счастье не бывает ни плохим, ни
недостойным, ни непрестижным и так далее. Счастье – индивидуально. Поэтому оно – вне
сравнений.
Ощущение собственного счастья – вот главный и единственный ориентир при выборе
цели жизни.
Если про него забыть, то начнутся не те страдания, в которых растет душа, а дикая и
бессмысленная тоска, в которую душа будет тыкаться не в силах найти ту дорогу, на
которую ее поставил Создатель.
Не правда ли, очень кстати, что сразу за главой «Цель жизни» следует глава
«Ценности»? Надо ли объяснять, что в этом есть не только логика алфавита, но и мудрость?
ЦЕННОСТИ
Ценности – это некий приз, который мы получаем за тяжесть движения по
жизненному пути.
Ценности – это, безусловно, хорошо. Проблема состоит в том, что, поскольку мы все
разные, у нас и ценности разные. То, что для одного – награда, для другого – пустой звук.
Безусловной, скажем так – универсальной ценности не существует. Словосочетание
«общечеловеческие ценности» довольно оптимистично и, возможно, подходит для
употребления в каких-нибудь политических баталиях. Однако ценностей, которые
принимали бы все люди, – не существует. Скажем, разве все люди хотят быть свободными?
Очевидно, нет. Казалось бы, все хотят, чтобы их уважали, и вот вам – универсальная
ценность: уважение к человеку. Однако ведь понятно, что все по-разному понимают, что
такое уважение.
Как определить, что является ценностью, а что – нет? Критерии здесь могут быть
самые разные, и я прекрасно понимаю, что предлагаю критерий, возможно, субъективный.
Однако для меня, и смею думать не только для меня, он – абсолютный.
Поскольку самое дорогое в жизни человека – его ребенок, то для меня лично ценности
– это то, что ты хотел бы передать своим детям.
А если у человека нет детей, значит, у него должны быть иные критерии? Нет, на мой
взгляд, даже если у человека нет детей, ему не составляет труда, честно размышляя с самим
собой, честно ответить на вопрос: что бы он хотел передать ребенку, а что – нет?
Кто-то считает необходимым оставить своему ребенку много денег, потому что это
поможет решить всевозможные проблемы. А кто-то считает, что деньги, свалившиеся с неба,
только испортят человека, и хочет передать свое дело. А иному самое главное, чтобы
ребенок унаследовал его взгляд на жизнь...
Так что общий вывод может быть один: то, что хочется передать самому близкому
для тебя человеку, то и ценность.
Что хотим передать – то и ценно по-настоящему. Как болтает нас в «Многослове».
Поговорили о приятном, теперь – черед очень неприятного. Поговорим о цинизме.
ЦИНИЗМ
Мы уже не раз говорили в этой книге, что живем в мире, который строится по
социальным, а не по Божеским законам. Эти законы почти всегда входят в противоречия
друг с другом. Скажем, социум кричит: делай карьеру; а Бог советует: занимайся своей
душой, не пачкай ее. Социум говорит: у кого статус выше, того и следует уважать; а Бог
утверждает: все люди – Божьи дети и потому равны.
Цинизм – это жизнь по законам социума, а не Бога.
Понятны и просты и те, и другие законы. Ни Бог, ни социум не предлагают нам чего-то
запредельно сложного и непонятного. Отличие в ином.
Жизнь по социальным законам дает более конкретный, более ясный результат. Ты
делаешь карьеру – у тебя становится больше денег, больше знакомств, тебе кажется, что тебя
начинают больше уважать. Это ясно. А то, что у тебя при этом черствеет душа и тебе будет
страшно предстать перед Богом, так это еще когда будет, да и будет ли?
Циничный человек вообще не имеет в виду, что у человека есть душа.
Немного перефразируя Достоевского, можно сказать: если души нет, значит, все
позволено. Циник абсолютно конкретен в своем движении к поставленной цели. Все то, что
мешает достижению ее, он называет мистикой и не отвлекается на подобную ерунду.
Циник рассматривает мир как некий конструктор, созданный из железных деталей, а
человека – как одну из частей этого конструктора.
Циничный взгляд – взгляд предельно упрощенный.
Если циник делает карьеру, он идет по карьерной лестнице, не обращая внимания на
стоны тех, кого по дороге он сбрасывает вниз. Если цинику нравится женщина, он
добивается ее простыми, доступными, понятными способами, не тратясь на такие
«глупости», как, скажем, любовные страдания.
Есть такая точка зрения, что, когда очень устал от жизни, надо, мол, «полечиться
цинизмом». Может быть, эта мысль кого-то и успокаивает, однако я убежден: быть
«временно циничным» – невозможно. Ты либо считаешь, что у тебя и у других людей есть
душа и строишь свое поведение исходя из этого, либо убежден, что души нет, и живешь
соответственно.
Циник не просто не боится Бога, а вовсе не имеет его в виду. Тут бы надо сказать, что
он еще обязательно об этом пожалеет, и Бог его за это накажет. Но мне это неизвестно: я не
могу решать за Господа, кого он накажет, а кого нет.
Для меня очевидно одно: тот, кто подчиняется законам социума, не соотносясь с тем,
что Господь диктует иные правила, должен понимать: он живет безбожно. А там уже выбор
каждого: с Богом или без Бога ему жить.
Для атеистов есть иная формулировка: жить по совести или бессовестно.
И опять же, как тут снова не вспомнить Юрия Левитанского! – «каждый выбирает для
себя».
Ч
ЧВАНСТВО
См. «Самовлюбленность».
ЧЕЛОВЕК
Начав, как говорится, бороздить просторы Вселенной, мы не удосужились как следует
изучить самих себя. Ученые признают: мозг человека не изучен на 80%. Как я уже говорил
не раз: мы до сих пор даже не можем внятно объяснить процесс мышления, то есть человек
не в состоянии объяснить, что такое мысль не с философской, а с химической,
биологической точки зрения. Мы не готовы к приходу новых болезней, каждый раз поначалу
они вызывают у нас панику. Но даже когда мы отыскиваем лекарство против хвори, тоже
возникает масса проблем: ученые всерьез спорят о том, чего больше – вреда или пользы
приносят химические лекарства.
С древнейших времен, изучая самого себя, человеку не удалось добиться особо
значимых результатов.
Да, средняя продолжительность жизни увеличилась. Но средняя продолжительность
жизни волка или крысы просто не менялась с течением веков. Значит, они всегда могли
жить в гармонии с природой, получая от нее столько, сколько им положено. И стоит ли
особо хвастаться тем, что мы пытаемся отыскать эту гармонию, да никак не можем?
Человек, без сомнения, самое хвастливое существо в природе.
Я честно не понимаю, почему именно мы гордо называем себя венцом природы? Себя,
а, например, не дельфина, слона или собаку? Ведь этот венец такое с природой наворотил,
что сама она вряд ли согласилась бы считать его венцом.
Назвав себя венцом природы, затвердив этот постулат везде – от религиозных до
научных книг, человек, на мой взгляд, поступил излишне высокомерно.
Если мы договорились, что живое существо стремится к гармонии (или к счастью), то
разве можем утверждать, что человек более гармоничен, чем любая иная тварь? И даже язык,
который в отличие от животных у нас есть, разве делает нас более счастливыми? Не думаю.
Нам кажется, что подобный весьма высокомерный взгляд позволяет нам ощущать себя
хозяевами природы и делать с ней то, что нам захочется. Однако стоит прийти какому-
нибудь урагану, цунами или землетрясению, венец природы становится совершенно
бессильным.
Интересно, что человек – едва ли не единственная часть природы, которая вовсе не
ощущает приближения катастрофы. Слоны, лошади, крысы, львы всегда чувствуют приход
урагана или землетрясения и стараются уйти из опасного места. Человек – никогда. Отсюда
не может не возникнуть вопрос: а вообще является ли человек не то что венцом, а просто
частью природы?
Когда мы говорим о том, что только человек сумел создать великие произведения
литературы и искусства, честь ему за это и хвала, конечно. Но называть его за это венцом –
тоже, на мой взгляд, не совсем правильно.
Ни одна самая великая картина не сравнится с обычным морским или лесным
пейзажем. Кроме того, великая культура, созданная людьми, не сделала их лучше.
Величайшее наследие культуры не помешало людям придумать и использовать ядерное
оружие или уничтожить два небоскреба посредине огромного города.
Культура никого не воспитывает. Культура – это оазис, который помогает
определенной части человечества не умереть от сухости окружающей жизни. То, что люди
сумели создать его, конечно, делает нам всем честь. Однако заметим, что животный мир не
задыхается и без такого оазиса.
Мне кажется, что к этому понятию – человек – нам нужно относиться скромней. Уже
хотя бы потому, что не собака, не слон, не инфузория туфелька, не орел, а именно человек
привел мир к тому, что он может взорваться в любую минуту.
Кому-то, наверное, покажется, что я оцениваю человека излишне, скажем так,
пессимистично. Может быть. Ни в этой, ни в какой иной главе я вовсе не настаиваю на своей
единственной правоте в любых оценках.
К тому же оценивать человека, как явление, вообще чрезвычайно тяжело. Ведь для
того, чтобы оценить что угодно – от кошки до чайника, нужно найти ответы всего на два
вопроса:
– С какой целью создано то, что мы оцениваем?
– Удается ли тому, что мы оцениваем, этой цели достичь?
Если мы обратим эти вопросы к теме человека, то легко поймем, что получить на них
ответы не представляется возможным.
Зачем создан человек? Нет ответа, поскольку мы не знаем, ни откуда пришли, ни куда
уходим. То есть человеческая жизнь – это путь, начало и конец которого путникам
неведомы. Можно ли оценить дорогу, если мы не знаем, где она начинается и куда, в конце
концов, ведет? Очевидно, нет.
А оценить хочется. Ну, очень хочется оценивать конкретного человека и результаты
его деятельности. Хочется – оцениваем. Но оценки эти всегда субъективны.
Всякая оценка другого человека и его деятельности глубоко субъективна. Объективно
оценивать Свое создание может лишь Создатель. Человек кажется нам настолько
хорошим или плохим, насколько он хорош или плох в отношении нас.
Мне могут разумно возразить: разве Чикатило не безусловно плох? Разве тот, кто
убивает ребенка, не окончательно омерзителен?
Чтобы разобраться с этой проблемой, давайте для начала ответим на вопрос: кого мы
называем человеком? Если подходить к этому вопросу поверхностно – то есть внешне, все
понятно. А если оценивать по сути?
Любой предмет – живой или не живой – мы определяем с точки зрения его функций.
Машина – это средство передвижения. Главное в ней не то, что у нее есть колеса и
руль, а то, что она едет. Если заржавленный автомобиль с колесами и рулем гниет на
обочине, его, наверное, уже нельзя назвать в полном смысле слова автомобилем.
Каково же то главное качество, которое позволяет нам назвать существо с двумя
руками, глазами и ногами – человеком?
Поскольку, повторим еще раз, любая оценка человека субъективна, то субъективен и
ответ на этот вопрос.
Мне кажется, человеком может называться то существо, которое имеет душу.
Если мы начнем отвечать на вопрос, что такое душа, мы уйдем в религиозно-
социальные дебри. Но как проявляется человеческая душа, нам всем хорошо известно из
практики общения.
Душа – это тот магнит, который притягивает другие души. Только тот, у кого есть
душа, может почувствовать душу другого человека.
В этом случае, маньяк – не человек, а собака – человек.
Если человек не чувствует души рядом живущих людей, не обращает на них внимания,
идет по ним, как по ступеням, то он – не человек. Хотя чисто формально, внешне вполне
может им называться.
Мне представляется, что не все, кто окружает нас, в полном смысле слова – люди.
Наверное, этот вывод печален, однако он может помочь не допустить многих и многих
ошибок, а то и трагедий в общении.
Может сложиться впечатление, будто я считаю, что Бог (природа) зря создал
человечество. Зачем Господь нас создал, я (как и никто другой) судить не могу. Но я
убежден, что сегодня правильней и, если угодно, полезней людям относиться к себе, скорей,
критично, нежели восторженно.
Все, чем я занимаюсь, – пишу ли книги, ставлю ли спектакли, беру ли интервью,
связано с познанием людей. Люди мне интересны и, мне кажется, я их люблю. Многими из
них восторгаюсь. Но, когда я задумываюсь о предназначении человечества, мне становится
грустно. А вам?
В «Многослове», как я уже не раз говорил, есть своя логика, которая, подчас, мудрее
точной логики алфавита.
Однако мне представляется неправильным, что сразу после слова «человек» идет
«человеконенавистничество». К человечеству можно относиться как угодно. К человеку, как
к некоему обобщенному явлению – тоже. Но ненавидеть человека...
Однако что поделать – и у алфавита есть своя правда...
ЧЕЛОВЕКОНЕНАВИСТНИЧЕСТВО
Человеконенавистничество – тяжелая душевная болезнь, характеризующаяся тем,
что человек ждет от других только и сугубо зла.
Нельзя сказать, что человеконенавистник – это тот, кто ненавидит людей. Здесь простая
расшифровка слова не годится. Ненависть к людям – крайнее проявление
человеконенавистничества. Ненависть – это вообще очень сильное чувство, и испытывать
его долго, тем более, на протяжении всей жизни невозможно. В основном,
человеконенавистник – это тот, кто знает: от людей нельзя ожидать ничего хорошего,
человек создан тварью. Поэтому на людей просто не стоит много обращать внимания. Это –
грязь под ногами, которую можно убрать (если не лень и не опасно), через которую можно
перешагнуть и, уж в крайнем случае, ее можно терпеть (если нет иного выхода).
Почему я убежден, что это – болезнь? Потому что человеконенавистник сознательно
отключает себя от одного из основных видов энергии, помогающих нам двигаться по
жизни, – энергии других людей. В своих поступках человеконенавистник вовсе не имеет в
виду людей.
Человеконенавистник убежден: люди – зло, и не обращает на них внимания по
принципиальным соображениям. Он их не просто не любит, он их не замечает.
Когда говорят о человеконенавистниках, называют, как правило, тиранов, например,
Нерона или Гитлера. Превознося человеконенавистничество на такие высоты, мы как бы
убеждаем себя, что это чувство, хоть и отвратительно, но принадлежит каким-то особенным
людям.
Может быть, поэтому мы употребляем это слово куда реже, нежели сталкиваемся с
проявлениями человеконенавистничества.
На самом деле, есть множество людей – от консьержки до политика, от милиционера
до, может быть, вашего друга, которые относятся к людям, как к грязи.
Как правило, они считают ненужным видеть в другом человеке – человека и относятся
к людям только исходя из их социального статуса.
Оценка человека только и сугубо по его должности – еще не есть признак
человеконенавистничества, но есть безусловное свидетельство неуважения к людям, от
которого до человеконенавистничества даже не шаг – полшага.
Откуда берутся человеконенавистники?
Иногда от воспитания. Иногда от усталости и обиды, когда человека часто обижали, он
устал от этого и решил, что лучший выход из создавшейся ситуации – наплевать на людей...
Иногда ненависть и презрение к людям прикрываются идеей. Например, «Россия – для
русских!», значит, всех остальных можно не замечать не просто так, а по идейным
соображениям.
Иногда человеконенавистничество маскируется философией. Мол, люди созданы
настолько отвратительными, что презрение – единственно возможное правильное отношение
к ним.
На мой взгляд, самое ужасное, когда нелюбовь к людям диктует вера. Мол, если
человек – не нашей веры, то он не может быть достоин нашей любви. Хотя по-настоящему
верующий человек понимает: поскольку его вера – истинная, то всех, кто не следует этой
вере, нужно пожалеть. Ведь любая вера подразумевает бессмертие души, разве не достойны
жалости те, кто, с точки зрения верующего, не занимается своей душой?
Но чем бы ни прикрывалось человеконенавистничество, оно остается болезнью.
Как правило, эта болезнь неизлечима. Потому что для ее излечения нужно сначала
признать, что она существует. А человеку очень трудно признаться, что он относится к
людям, как к мусору.
Поэтому говорить: мол, если вы почувствовали в себе признаки
человеконенавистничества, делайте то-то и то-то, – бессмысленно. Если среди читателей
моей книги – вдруг? – есть такие люди, я не знаю слов, с помощью которых смог бы на них
воздействовать. Впрочем, честно говоря, не думаю, что они будут читать эту книгу:
человеконенавистнику не интересно ничего, что связано с человеческими
взаимоотношениями.
А вот всем остальным я хотел бы сказать: если вы видите, что, совершая какой-то
поступок, человек, будь это ваш начальник или друг, вообще не считается с людьми, от
него следует держаться подальше.
Человеконенавистничество – болезнь заразная. Иногда сам не заметишь, как ее
подцепишь.
Человеконенавистнику неведомо слово «честь».
А нам ведомо. И вот мы о чести и поговорим.
ЧЕСТЬ
Честь – это честное отношение к жизни и к самому себе.
Честь – дитя конфликта. О ней вспоминают тогда, когда логика благополучия и выгоды
толкает человека на совершение поступков, подразумевающих нечестное отношение к себе и
к своей жизни.
Честь – это выбор.
Осознанно или не осознанно человек выбирает либо честное поведение, либо выгодное
на данный конкретный момент времени.
Честь связана с понятием стыда. Если у человека нет никого, перед кем ему может
быть стыдно, это человек без чести, бесчестный человек.
Человеку может быть стыдно перед Богом. Перед Отчизной. Перед родителями или
перед памятью о родителях. Перед товарищами. Перед самим собой, наконец.
Что такое стыд?
Стыд – это дискомфорт, возникающий в душе человека помимо его воли.
Отчего возникает этот дискомфорт? Оттого, что человек понимает: поступок, который
он совершил, категорически не одобрят те, перед кем ему может быть стыдно. (Еще раз
заметим, что этим «кем-то», помимо людей близкого и дальнего круга, может быть и Бог, и
сам человек.)
Этот дискомфорт бывает настолько мучителен, что может привести к самоубийству.
Нередко он меняет и самого человека, и его жизнь.
Например, в известном фильме «Остров» рассказывается история про то, как фашисты
во время войны заставили моряка убить своего товарища. Убийце было настолько стыдно
перед Богом и перед самим собой, что он на всю жизнь ушел в монастырь и пытался
отмолить свой грех, то есть вымолить прощение.
Известная фраза русских офицеров: «Честь необходима, жизнь не столь уж
необходима», – свидетельствует, что для людей чести легче умереть, нежели испытывать
стыд перед Богом, Родиной, своими товарищами...
В человеке есть некие ниточки, которые связывают его с Богом. Удивительно, что
какие бы ни происходили изменения с нами, эта Божественная связь никуда не девается. Мы
уже говорили, что одна из таких ниточек – это совесть. Другие: стыд и честь.
Мне кажется, что людей, у которых вовсе нет стыда, не существует. Как не существует
и абсолютно бесчестных. Другое дело, что иногда стыд и честь спят столь крепко, что
требуются огромные усилия и самого человека, и окружающих, чтобы их разбудить.
Умение испытывать стыд отличает человека нравственного от иных.
Казалось бы, честь должна мешать практическому существованию и вообще усложнять
жизнь. Но это совсем не так.
Если человек умеет испытывать стыд перед кем-то, его жизнь становится более ясной.
Ему проще совершать выбор: он твердо знает, чего нельзя делать ни при каких
обстоятельствах.
Сейчас довольно часто говорят о том, что само понятие «честь» якобы ушло в прошлое.
На мой взгляд, это не так. Честь только в том случае станет понятием из прошлого, если все
мы окончательно превратимся в безнравственных и бесстыдных существ. Все-таки хочется
верить, что этого не произойдет.
И не благодаря чуду, а благодаря нам.
Кстати – о чуде.
ЧУДО
Только самые закоренелые реалисты убеждены, что чудес на свете не бывает.
Только самые закоренелые романтики уверены: жизнь – это чудо, поэтому чудесен
каждый новый день.
Что же такое чудо?
Чудо – это событие, которое происходит вопреки логике жизни, вопреки ее
естественному течению.
То есть наличие или отсутствие чудес в жизни зависит от того, по какой логике мы
живем.
Существуют чудеса на свете или нет, зависит только и сугубо от того, как человек
смотрит на мир. Чудо не снаружи, а внутри нас.
Скажем, любовь. Для одного человека – совершенно невероятно и чудесно, что из
миллиарда людей кто-то выделил именно его и ради него готов на все. А другой объясняет
это нормальными законами жизни. Для кого-то немыслимые успехи на работе – чудо, а кто-
то считает их естественным результатом своего труда.
Если человек верит в чудо, это характеризует не его жизнь, а его личность.
Люди, которые верят в чудеса, как правило, более оптимистичны, открыты и больше
любят жизнь, нежели те, кто считает даже разговоры о чуде ужасной глупостью.
И все-таки как можно ответить на прямой вопрос: чудеса в жизни существуют или нет?
Здесь мы снова должны говорить о вере.
Как ответит на этот вопрос человек неверующий, я не знаю. Для верующего человека
очевидно: поскольку Бог есть, то чудеса вероятны, естественны и даже, если угодно,
нормальны.
Однажды, когда у меня в жизни была тяжелая ситуация, я исповедовался священнику и
спрашивал его, о чем мне просить Господа. Священник ответил: «Молите Его о чуде». И
добавил: «Только имейте в виду, что чудо не всегда бывает добрым и положительным.
Господь дарует нам разные чудеса».
Батюшка оказался прав. Чудо, которое, в результате поставило все в моей жизни на
свои места, было не очень, скажем так, позитивным.
Другое дело: как относиться к Божьему промыслу – как к чуду или как к чему-то
естественному? Ведь в том, что Господь дарует нам чудеса, в принципе, нет ничего такого
особенного...
Мне кажется: то, что в жизни есть Бог, Который постоянно за тобой следит и тебе
помогает, само по себе невероятное чудо. Хотя оно и естественно.
Мне вообще представляется, что, если человек не верит в чудо, это чаще всего
означает, что он не умеет удивляться. А без удивлений жить, конечно, можно, но очень
скучно.
Ну, разве не удивительно, например, что осталось в нашем «Многослове» всего-то три
буковки. Последние...
Э
ЭГОИЗМ
Человек по природе своей эгоистичен. Совершая выбор, он чаще всего думает сначала
о себе.
Если человек совершает подвиг, значит, в определенной ситуации ему так было проще.
Даже если в результате он погибает, ему было легче погибнуть, чем остаться в живых.
Когда Александр Матросов бросался на амбразуру, чтобы его товарищи не погибли, он
это делал не вопреки собственному эгоизму, а поддаваясь его зову. Для него такой поступок
наиболее был приемлем. Мне кажется, когда человек идет на подвиг, он не думает: «Пойду-
ка я на подвиг и останусь в истории». Подвиг – это выбор свободного человека, наиболее для
него приемлемый в данной ситуации.
На мой взгляд, этот вывод ни в коей мере не умаляет величия тех, кто совершает
подвиг, и даже наоборот, еще более их возвеличивает.
Задумаемся: человек совершает подвиг, потому что для него это наиболее естественное
и нормальное поведение. Разве это не свидетельство того, что есть поистине великие люди?
Наша книга подходит к концу, и я уже в который раз повторю: главное желание,
которое (осознанно или подсознательно) движет человеком, – жить в гармонии с миром и с
самим собой. Другое дело, что одному человеку для ощущения этой гармонии необходимо
постоянно помогать другим, а другому – строить собственную дачу. Однако выбор и того и
другого будет эгоистичен, то есть продиктован собственным благом.
Если кому-то кажется, что жизнь его сложилась не так, как хотелось, значит, мало
хотелось. Александр Блок говорил о том, что в жизни сбудется то, что человеку хочется;
а если не сбудется, то и желания не было; а если сбудется не то, разочарование кажущееся:
сбылось именно то.
Не стоит жалеть того, кто умирает на работе или загибается под каблуком жены, – раз
он не меняет такую жизнь, значит, она ему нравится. Ни один человек не станет помогать
другому, если это противоречит его представлениям о собственном счастье. Женщина,
которая усыновила пятнадцать детей, заслуживает всяческого нашего уважения, и оно не
становится меньше оттого, что мы понимаем: она не совершала подвиг, а делала ровно то,
что соответствует ее представлениям о гармонии.
Но ведь мы не всегда живем так, как хочется? Человек подчас вынужден существовать
наперекор своим желаниям. Разве мало мы совершаем в жизни поступков, понимая, что они
не только не ведут нас к счастью, но даже уводят от него.
Если обстоятельства заставляют человека забыть о собственном эгоизме, то есть о
собственных желаниях, он превращается в раба. Раб – это человек, которого вынудили
жить с миром и с самим собой в состоянии дисгармонии.
Те же люди, для кого рабство – гармоничное и естественное состояние, живут вполне
счастливо, с самоощущением свободного человека.
Если в жизни человека нет форс-мажорных обстоятельств, то он всегда живет так, как
ему нравится.
Итак, эгоизм – вполне естественное стремление человека жить так, как ему хочется.
Яубежден, что бояться своего эгоизма не следует. Как не следует стесняться своего
стремления быть счастливым.
Опасаться следует того, что ваш эгоизм распространится слишком широко и перейдет
границы чужого эгоизма. Ведь мир, окружающий нас, – это не что иное, как миллиарды
эгоизмов.
Проблема поэтому состоит не в том, эгоистичны ли вы. Вы – эгоистичны. Проблема в
том, не мешает ли ваш эгоизм жизни других людей, то есть другим эгоизмам.
Как ее решать?
Во-первых, эгоизмы могут объединяться и тогда им гораздо легче осуществляться. Так
рождаются компании друзей, политические партии, бизнес-сообщества... Ведь все это не что
иное, как собрание людей с похожими эгоизмами, то есть с похожим пониманием того, что
необходимо делать, дабы добиться гармонии с миром.
Во-вторых, воспитание и нормы общества обуздывают наш эгоизм, не давая ему
проявляться в полной мере. Благодаря чему наш собственный эгоизм относительно
безболезненно может сосуществовать с другими.
Собственно, жизнь в обществе можно метафорически определить как некую узду,
которая набрасывается на эгоизм людей, чтобы их не занесло, куда не следует.
Но важно, чтобы и общество не слишком ретиво обуздывало наши эгоизмы. Общество
учит: быть эгоистом плохо. Оно это делает не потому, что само – не эгоистично, а потому,