подвохом, наполненным явным злорадством. О том, что злорадство – это месть,
спрашивающий не задумывается. Он обижается, когда в ответ получает такой же
щелчок по носу.
Кто из этих слов вычитал мораль, будто следует держать язык за зубами, и, как это
свойственно эстонцам, решил, что в будущем следует помалкивать, тот пусть лучше
освободит свой страх меня не любят, и тогда в голову придут такие умные вопросы,
которые доставят радость и умнейшему из умных, поскольку они развивают мудрость.
На свете много людей, которые больше всего в жизни мечтают о том, чтобы их любили
и делали ради них что-нибудь хорошее. Они пытаются создать ситуации, при которых
это оказалось бы возможным. А если им и делают хорошее, то, увы, в следующий миг
они уже про это забывают, потому что их страх ведь не уменьшился.
Особенно остро это проявляется у старых людей, которые всю жизнь культивировали
мысль, что их не любят, что от них хотят только получать. Такому человеку неведомо,
что в других он видит себя. Все его потуги направлены на то, чтобы делать добро для
других, и он сердится, если другие этого не замечают и не рассыпаются в
беспрерывных благодарностях. Другие-то ему благодарны, но он этого не видит, ибо
ослеплен страхом.
В старости, когда человек оказывается не у дел, так как основную работу берут на себя
молодые, он ощущает себя ненужным. Отсюда возникает растущая
сверхтребовательность по отношению к другим: «Вы никогда обо мне не заботились,
так позаботьтесь хотя бы перед смертью». Чтобы привлечь к себе внимание, он
начинает наваливать на других дела, с которыми прекрасно справился бы сам, и
обвинять, если молодой говорит: «Ты сам можешь с этим справиться». Выясняется, что
бедный несчастный старик не может, не умеет, потому что не видит и не слышит, не
различает запахов и вкуса. Если же молодой ради мира в семье жертвует своими
делами и интересами и выполняет желание старого, то спустя несколько часов старый
уже видит, слышит, обоняет, ощущает вкус, может и умеет и делает это с таким
удовольствием, что молодой понимает, что над ним издеваются. На следующий день
старый не помнит, чтобы ему кто-нибудь когда-нибудь делал хорошее. Все повторяется
сначала. Придирчивый человек не отступается от своих принципов, даже если ему
самому будет хуже.
В следующий раз молодой, возможно, больше не пойдет навстречу старику, потому что
жалостливость вызвала в нем протест. Старый, естественно, своей вины в этом не
видит, а молодой не догадывается, что своим страхом перед теми, кто себя жалеет, он