Лучинский Ю.В. Очерки истории зарубежной журналистики
Подождите немного. Документ загружается.
университете.
Нападки недоброжелателей и пошатнувшееся здоровье заставили Бейля через три года
прекратить свое издание. Бонаж де Боваль продолжил труд Бейля, переименовав журнал в
"Histoire des ouvrages des savants" ("История трудов ученых", или "Летопись творений ученых"). В
новом виде журнал просуществовал до 1709 г.
В 1688 г. Жан Леклерк, эмигрант и идеологический противник Бейля предпринял в
Амстердаме издание журнала "Bibliotheque universelle et historique" ("Всеобщая историческая
библиотека"). Журнал "Bibliotheque universelle et historique" просуществовал пять лет и
прославился тем, что уже в первых номерах Леклерк опубликовал обширные извлечения из
основополагающего труда великого английского философа Джона Локка "Опыт о человеческом
разуме", вызвав бурную полемику во многих странах Европы.
Журналы литературно-критического содержания во Франции ведут свое начало от
периодического издания "Mercure galant" ("Галантный Меркурий"), основанного в 1672 г.
Королевскую "привилегию" на издание этого журнала получил популярный в то время драматург
и полемист Жан Донно де Визе, известный литературный противник Мольера. В первые годы
"Mercure galant" выходил нерегулярно, однако с 1677 г. де Визе сделал это издание ежемесячным.
Особенным успехом у читающей публики пользовался раздел новостей, который можно было
назвать разделом светской хроники [87].
Рекомендуемая литература
Бейль П. Исторический и критический словарь: В 2 т. М., 1967
История немецкой литературы: В 3 т. М., 1987. Т.1.
История французской литературы: В 4 т. М.; Л., 1947. Т.1.
Философия эпохи ранних буржуазных революций. М., 1983.
Просветительская журналистика: идеология и типология
Эпоха Просвещения стала поворотным этапом в истории европейской цивилизации,
явлением во многом итоговым. Европа сделала решительный шаг к переходу к новым
экономическим, социально-политическим и идеологическим формам. Абсолютистские режимы в
XVIII в. начали сменяться демократическими. Феодальные экономические отношения уступают
место капиталистическим, в науке и философии утверждается рационализм, в политической и
религиозной жизни — принципы толерантности (обосновываются и получают юридическое
оформление концепции "естественных прав человека" и демократии). Обозначенные явления
пробивали себе дорогу с большим трудом — XVIII столетие стало эпохой кровавых
революционных потрясений и войн за независимость. "Социально-экономические и политические
достижения были связаны с движением в духовной области, которое само дало себе название
"Просвещение". "Просвещение с помощью света разума" — таков был лозунг прогрессивных сил
Европы. Новые идеи получали распространение благодаря путешествиям, международной
книжной торговле, все возраставшей переводческой деятельности и переписке" [88].
Просвещение совпало со становлением и расцветом журнальной периодики, и в этом
совпадении имеется своя закономерность. В период, когда властителями дум были философы и
писатели, роль печатного слова в формировании общественного мнения возросла многократно.
Этот период иногда называют эпохой персонального журнализма -практически за каждым
периодическим изданием стояла личность редактора или издателя, проводившего свою
идеологическую политику. Писатели и философы часто обращались к созданию журналов для
пропаганды собственных взглядов. Журналы, как концептуальные периодические издания, стали
одним из основных коммуникационных каналов для распространения просветительских идей на
широкую читательскую аудиторию.
Начало европейского Просвещения связано с идеями английских деистов и философов
конца XVI столетия. Принятие в 1689 г. "Билля о правах" (учитывающем некоторые философские
концепции Джона Локка) стало знаменательным событием не только для Англии, но и для всей
Европы, ибо в "Билле о правах" была заявлена новая модель взаимоотношения личности и
государства. Высказанное Локком (в работе "О гражданском правлении", 1690) положение о том,
что "мы рождаемся свободными, так же, как мы рождаемся и разумными" [89], для многих
звучало подлинным откровением. Вольтер писал, что "Локк развернул перед человеком картину
человеческого разума, как превосходный анатом объясняет механизм человеческого тела" [90].
Многие французские просветители (Монтескье, Вольтер, Прево) отправились в Англию, чтобы на
месте ознакомиться с тем, что казалось им самым передовым и плодотворным в области культуры,
идеологии и государственного устройства.
Задача просветительской журналистики исправлять нравы общества посредством
просвещения и развлечения. Поэтому язык просветительских изданий отличался простотой и
ясностью, чтобы быть понятным и доходчивым максимально большему числу читателей Как
писал Даниэль Дефо, "если меня спросят, какой стиль я считаю наилучшим, то я отвечу — тот, на
котором можно разговаривать с пятью сотнями людей самых разнообразных профессий, исключая
идиотов и сумасшедших, и быть понятым всеми" [91].
Сам Дефо прославился как опытный памфлетист и полемист, сатирические выпады
которого не раз достигали цели. Его памфлет "Кратчайший способ расправы с диссидентами"
(1702) был направлен против религиозных преследований со стороны англиканской церкви, но
Дефо написал его так, что ввел в заблуждение тех, против кого этот памфлет был направлен.
Ответом на меткую карикатуру стал суд над памфлетистом, публичное сожжение обнаруженных
экземпляров, штраф и троекратное выставление к позорному столбу Дефо удалось превратить
гражданскую казнь в собственный триумф. В тюрьме Дефо написал "Гимн позорному столбу"
(1703), который поступил в продажу как раз в момент исполнения приговора, — и собравшаяся на
площади толпа приветствовала Дефо рукоплесканиями и осыпала его цветами.
После выхода из заключения Дефо становится независимым журналистом и издает
собственный журнал. По мнению Г.Геттнера, тюремное заключение сделало Дефо "еще любезнее
народу; он писал сатиры, политические сочинения, полемические статьи. Но всего более занимало
его издание "Обозрения (Review) отношений Франции и всей Европы, насколько простирается
влияние Франции" выходившего четыре раза в неделю, которое было народным листком в
истинном смысле этого слова <...> и которое поэтому и должно собственно считаться первым
началом английской журналистики" [92]. Дефо продолжал издавать журнал, заполняя его в
основном материалами собственного сочинения, вплоть до 1713 г и даже получил прозвище
"господин Ревью" [93].
В английской просветительской журналистике выделились два подхода к исправлению
нравов — сатирический и морально-дидактический. Их не всегда можно разъединить, но если
выделять крайние стороны, то нравоучительная журналистика Джозефа Аддисона и Ричарда
Стиля оказываются с одной стороны, а едкая сатира Джонатана Свифта — с другой. Как
остроумно заметил Теккерей, Аддисон — "мягкий сатирик, он никогда не наносил запрещенных
ударов; милосердный судья он карал только улыбкой. В то время как Свифт вешал без пощады"
[94].
Свифт оставил яркий след в истории английской журналистики и публицистики.
Размышляя о силе публицистического дарования Свифта, тот же Теккерей заметил, что "самые
хищные клюв и когти, какие когда-либо вонзались в добычу, самые сильные крылья, какие когда-
либо рассекали воздух, были у Свифта" {95]. Памфлет был излюбленным жанром Свифта. Он
никогда не подписывал свои публицистические произведения, мистифицируя читателей
вымышленными именами [96] и поднимая злободневные вопросы, которые органично
вписывались в контекст основных проблем английского и европейского Просвещения.
В 1696-1697 гг. Свифт практически одновременно создал два памфлета, которым суждена
была долгая жизнь, — "Битва книг" и "Сказка бочки". "Сказка бочки" — один из самых блестящих
памфлетов в творческом наследии Свифта. В нем дается тонкая и злая пародия на Реформацию и
на различные направления внутри христианского вероучения, отразившая реакцию Свифта на
события английской революции и на деятельность пуритан. Под масками Петра, Мартина и Джека
возникают образы католицизма, лютеранства и кальвинизма (пуританства) [97].
Политические пристрастия Свифта вначале были на стороне вигов, но в 1709-1710 гг. он
порвал с вигами и, став редактором торийского еженедельника "The Examiner" ("Исследователь"),
вел его с ноября 1710 г. по июнь 1711 г. (№ 13-43). В этой газете Свифт опубликовал целый ряд
памфлетов, статей и стихотворений, направленных против лидеров партии вигов. В пылу
политической борьбы Свифт писал, что "партия наших противников, пылая бешенством и имея
довольно досуга после своего поражения, сплотившись, собирает по подписке деньги и нанимает
банду писак, весьма искушенных во всех видах клеветы и владеющих слогом и талантом,
достойными уровня большинства своих читателей" [98]. Даже самое известное произведение
Свифта — роман "Путешествия Гулливера" (1726) — не что иное, как развернутый памфлет,
который не сосредоточивается на одной проблеме, но поднимает бесконечное множество проблем
— от государственного устройства Британии до нравов ученого мира и духовного облика человека
в целом (иеху).
Серия памфлетов Свифта "Бумаги Бикерстафа" (1708-1709) определила форму
нравоучительной журналистики Ричарда Стиля и Джозефа Аддисона. Свифту удалось создать
запоминающуюся комическую маску Исаака Бикерстафа, имя которого стало нарицательным.
Ричард Стиль, бывший в ту пору редактором официальной газеты, решил использовать созданную
Свифтом маску для издания нового журнала в 1709 г.
Журналу Стиля, получившему название "The Tatler" ("Болтун") и имевшему подзаголовок
"Болтун Исаака Бикерстафа", суждено было положить начало не только английской, но и всей
европейской нравоучительной журналистике. Издание начиналось обращением Бикерстафа,
предлагавшего читателю "поучительное и вместе с тем вызывающее на мысль чтение", которое
"благодетельно и необходимо" [99]. Удачно найденная маска и точно выдерживаемая программа
издания завоевали английского читателя. В 1710 г. издательским проектом своего друга
заинтересовался Джозеф Аддисон. Он стал присылать в журнал свои статьи и эссе. "Аддисон
нашел свое призвание, и самый восхитительный собеседник в мире заговорил" [100].
С приходом Аддисона качество журнальных публикаций возросло, многие его эссе до сих
пор переиздаются и считаются непревзойденными образцами английской эссеистики. Структура
"Болтуна" основывалась на одном эссе, являвшимся композиционным стержнем каждого номера.
Эссе создавалось Стилем или Аддисоном от имени выбранной маски и посвящалось различным
событиям лондонской жизни. Помимо эссе, в номер ("Болтун" выходил три раза в неделю)
включались также мелкие объявления и заметки.
Опасаясь, что маска Исаака Бикерстафа может потерять свою привлекательность, Аддисон
и Стиль прекращают издание "Болтуна" в начале 1711 г., когда журнал находился на пике своей
популярности. В тот же год появился самый удачный журнал в творческом наследии Аддисона и
Стиля — "The Spectator" ("Зритель"). На этот раз Аддисон и Стиль разработали целую галерею
масок, членов небольшого клуба, которые собирались, чтобы порассуждать на самые
замысловатые темы из области политики, литературы, философии, театра, светской жизни и т.д.
Подлинной удачей стал образ "Зрителя" — сэра Роджера де Коверли, добропорядочного
провинциального джентльмена, английского чудака, с любопытством вглядывавшегося в
окружающий мир: "Так и живу я на свете, скорее как Зритель, созерцающий человечество, чем как
один из его представителей; таким образом я стал прозорливым государственным деятелем,
военным, торговцем и ремесленником, никогда не вмешиваясь в практическую сторону жизни.
Теоретически я прекрасно знаю роль мужа или отца и замечаю ошибки в экономике, деловой
жизни и развлечениях других лучше, чем те, кто всем этим занят, — так сторонний наблюдатель
замечает пятна, которые нередко ускользают от тех, кто замешан в деле. Короче говоря, я во всех
сторонах своей жизни оставался наблюдателем, и эту роль я намерен продолжать и здесь" [101].
Тираж "Зрителя" вырос до 14000 экз., читатели в Европе и колониях с нетерпением ждали
каждого нового выпуска. Но Аддисон и Стиль оказались верными избранной издательской
стратегии, и когда интерес к "Зрителю" достиг максимальных пределов, они предпочли сменить
литературные маски. "Зритель" просуществовал два года — всего вышло 555 номеров, в
последнем номере было объявлено о неожиданной женитьбе одного из персонажей и о
скоропостижной кончине другого. Круг участников клуба распался, а вместо "Зрителя" в 1713 г.
появилась новая маска и новый журнал "The Guardian" ("Опекун"). "Опекун" имел почти такой же
успех как и "Зритель", однако просуществовал около года, после чего издательский тандем Стиль-
Аддисон распался. В 1714 г. Аддисон в одиночку продолжил выпуск журнала "Зритель", но довел
его только до 635-го номера.
Влияние "Зрителя" и других аддисоновских журналов на развитие английской и
европейской журнальной традиции было феноменальным. Только в Англии количество
подражаний исчислялось десятками.
"Шептун" (The Wisperer, 1709), "Ворчун" (The Grumbler, 1715), "Брюзга, или Диоген,
выгнанный из бочки" (The Grouler, or Diogenes robb'd of His Tub, 1711), "Болтунья" (The Female
Tatler, 1709-1710), "Развлекатель" (The Entertainer, 1717-1718), "Критик на 1718 год" (Critick for the
Year MDCCXVIII, 1718), "Осведомитель" (The Intelligencer, 1728), издававшийся Томасом
Шериданом, отцом знаменитого драматурга, при участии Свифта; "Попугай" (The Parrot, 1728),
"Всеобщий зритель" (The Universal Spectator, 1728-1746), издававшийся Генри Бейкером, зятем
Дефо, и множество других листков оспаривали друг у друга внимание публики" [102]. Более того,
журналы Аддисона и Стиля переиздавались несколько раз в виде отдельных книг в течение XVIII
в. и были переведены на большинство европейских языков.
Во Франции журналистские идеи Аддисона и Стиля использовались Пьером де Мариво и
аббатом Прево. В таких журналах Мариво, как "Le Spectateur francais" ("Французский зритель",
1722-1723), где само заглавие перекликается с английским "Зрителем", "L'indigent philosophe"
("Неимущий философ", 1728) и "Le Cabinet du philosophe" ("Кабинет философа", 1734), заметно
стремление познакомить французского читателя с английскими культурными традициями.
Мариво не был подражателем — изысканно-метафоричный, полный неологизмов язык его
журналов получил наименование "мариводаж". В свою очередь, творчество Мариво пользовалось
большим успехом в Англии.
Антуан Франсуа Прево, более известный под именем аббата Прево, создателя знаменитого
романа "История кавалера де Грие и Манон Леско", также внес свой вклад в развитие французской
журналистики. Вынужденный с 1728 по 1734 г. скрываться то в Англии, то в Голландии, Прево
познакомился с методами и приемами английской журналистики. В 1733 г. Прево в Лондоне
основал по образцу "Зрителя" еженедельный журнал "Le Pour et le Contre" ("За и против", 1733-
1740). Журнал, который создавался в Англии, но распространялся в Париже, стал заметным
явлением в журналистском мире Франции. Само заглавие журнала Прево манифестировало
приверженность к объективности. Достоверность и надежность информации, качество
критических выступлений внушали доверие. Сам Вольтер добивался того, чтобы рецензии на его
произведения помещались в журнале аббата Прево.
В Германии линия английской просветительской журналистики была продолжена такими
нравоучительными изданиями, как "Der Vernunfter" ("Разумник", 1713-1714), "Die lustige Fama"
("Веселая молва", 1718), "Discourse des Mahlern" ("Беседы живописцев", 1721-1723) швейцарских
издателей Бодмера и Брейтингера и выступающим против них журналом Готшеда "Der Bidermann"
("Честный человек", 1728-1729), "Der Freigeist" ("Вольнодумец", 1745), "Der Hypochondrist"
("Ипохондрик", 1762).
Особое место в немецкой просветительской журналистике занял журнал "Hamburische
Dramaturgic" ("Гамбургская драматургия"), который издавал Г.Э.Лессинг. Лессинг выступал за
создание национального театра и писал, что его журнал "будет критическим перечнем всех пьес,
которые будут ставиться на сцене, и будет следить за каждым шагом, который будет совершать на
этом поприще искусство поэта и актера <...> Если хотят развить вкус у человека, наделенного
здравым смыслом, то нужно только объяснить, почему ему что-нибудь не понравилось" [103].
Задачей журнала стало формирование театрального вкуса нации, и хотя издание просуществовало
всего два года (1767-1768), ему было суждено выйти за рамки простого журнала. "Гамбургская
драматургия" стала крупнейшим памятником эстетической мысли немецкого Просвещения.
Рекомендуемая литература:
Англия в памфлете. М., 1987.
Гунст Е.А. Жизнь и творчество аббата Прево // Прево А.Ф. История кавалера де Грие и
Манон Леско. М., 1964. С. 221-270.
Дубашинский И.А. Памфлеты Свифта. Рига, 1968.
История в энциклопедии Дидро и д'Аламбера. Л., 1978.
Лессинг Г.Э. Гамбургская драматургия. М.; Л., 1936.
Рак В.Д. Сатирико-нравоучитепьные журналы Аддисона и Стиля и литературная полемика
их времени. М., 1964.
Свифт Дж. Памфлеты. М., 1955.
Теккерей У.М. Английские юмористы XVIII века // Собр. соч.: В 12 т. М., 1977. Т.7.
Становление американской прессы
Появление первого печатного станка в североамериканских колониях относится к 1638 г.
[104], однако периодическая печать возникла только в конце XVII в. Обязанности надзора за
печатной продукцией в колониях английское правительство возложило на королевских
губернаторов. Губернаторам провинций предписывалось "принять меры, используя все
необходимые приказы, чтобы никто не держал никакого печатного станка и чтобы никакая книга,
брошюра или какая бы то ни была другая продукция не была напечатана без прежде полученного
от вас специального разрешения и лицензии" [105].
Появление первой газеты на территории британских колоний в Северной Америке
столкнулось с трудностями цензурного характера. 25 сентября 1690 г. Бенджамин Харрис
предпринял в Бостоне попытку издания первой американской газеты, которая называлась "Publick
Occurrences Both Foreign and Domestick" ("Общественные события как иностранные, так и
местные"). Однако газета была закрыта решением губернатора Массачусетса. Формальным
поводом стало отсутствие лицензии, а также "различные сомнительные и ненадежные сообщения"
[106], которые, по мнению властей, содержались в этой газете.
Только спустя 14 лет городской почтмейстер Джон Кэмпбелл осуществил в Бостоне
успешное издание еженедельной газеты. Первый номер "Boston News-Letter" вышел 24 апреля
1704 г. с указанием "опубликовано с дозволения властей". Помимо новостей, заимствованных из
английских изданий, Кэмпбелл помещал в своей газете сведения о пребывающих в порт судах, о
пожарах, судебных разбирательствах, различных происшествиях, включая акты пиратства, а также
объявления и рекламу. Издание Кэмпбелла оказалось жизнеспособным и просуществовало 72 года
[107].
К 1721 г. в Бостоне конкурировали уже три газеты, среди которых наибольший интерес
представляла "New England Courant", издаваемая Джеймсом Франклином. Появление газеты
Франклина знаменовало собой новый этап в развитии американской журналистики, так как "New
England Courant" стала первой газетой, свободной от государственного контроля. "New England
Courant" давала независимую информацию о положении дел в колониях, а также подвергала
критике деятельность колониальной администрации. За публичные выпады в адрес губернатора
Дж.Франклин попадал на месяц в тюрьму по обвинению в "подстрекательстве и клевете".
Кратковременность существования "New England Courant" (1721-1728) не помешала стать этому
изданию заметным явлением в общественно-политической жизни Массачусетса. Газета отстаивала
идеи свободы слова. В эссе Бенджамина Франклина (с 1722 г. активно сотрудничавшего в газете
своего сводного брата) было высказано следующее положение: "Без свободы мысли не может
быть такой вещи, как мудрость; и нет такой вещи, как общественная свобода, без свободы слова;
право каждого человека не должно нарушать или подавлять право другого человека" [108].
Свобода слова постепенно отвоевывала себе место в общественной и интеллектуальной
жизни Америки. Остановить появление газет в колониях в эпоху Просвещения уже было
невозможно: если в 1730 г. уже семь газет регулярно выходили в свет в четырех колониях, то в
1735 г. в одном Бостоне было пять газет.
Дальнейшее развитие американской журналистики во многом связано с деятельностью
Бенджамина Франклина. Франклин переехал в Филадельфию и начал издавать в 1729 г.
еженедельную газету "The Pennsylvania Gazette", превратив ее в наиболее профессиональную,
информационно насыщенную, интересную и прибыльную газету в колониях. В газете Франклин
все делал сам, выступая в роли типографа, корреспондента и редактора. С точки зрения
Франклина, "автор, выступающий на страницах газеты (с точки зрения людей просвещенных),
должен быть изрядно искушен в языках, обладать даром письменного слова и описывать вещи
ясно, понятно и в нескольких словах <...> он должен быть сведущ в географии, в истории своего
времени, посвящен в интересы коронованных особ и государств, в секреты двора, в обычаи и
традиции всех народов" [109].
Франклин проводил дальновидную редакторскую политику, публиковал новости из жизни
колоний и новости зарубежные, связывая эти публикации с интересами пенсильванцев. Он
помещал сатирические памфлеты, объявления, рекламные и стихотворные тексты, стараясь
привлечь подписчиков и обойти конкурентов. Подобная тактика принесла успех, и расходные
книги печатной компании Франклина за 1748-1765 гг. показывают, что свыше 60% доходов
компании поступало от издания "The Pennsylvania Gazette" [110].
Франклин принес в американскую журналистику немало нового. В 1732 г. он предпринял
издание первой газеты на иностранном языке в колониях для немецких иммигрантов —
"Philadelphia Zeitung". Хотя основные издательские интересы Франклина были сосредоточены в
Пенсильвании, он способствовал открытию ряда газет в других колониях и имел свою паевую
долю в таких газетах, как "The South Carolina Gazette", "The Rhode Island Gazette" и некоторых
других. Франклин помогал этим изданиям не только в финансовом отношении, но и в
профессиональном, поставлял оборудование и материалы, способствуя развитию газетно-
издательского процесса в Северной Америке.
Франклин может считаться родоначальником американских журналов. Избрав в качестве
образца лондонский "The Gentleman's Magazine", Франклин для редактирования своего
издательского проекта пригласил юриста по имени Джон Уэбб. Однако Уэбб (в ожидании более
высокого процента от доходов) выдал проект давнишнему конкуренту Франклина —
филадельфийскому издателю Эндрю Брэдфорду. 6 ноября 1740 г. Брэдфорд посушил объявить в
своей газете "American Weekly Mercury" о намерении издавать журнал "The American Magazine, or
a Monthly View of the Political State of the British Colonies" ("Американский журнал, или
Ежемесячное обозрение политического состояния британских колоний"), начиная с марта 1741 г.
Неделю спустя последовал ответ Франклина. В "The Pennsylvania Gazette" он объявил об издании
журнала "The General Magazine and Historical Chronicle for All the British Plantations in America"
("Всеобщий журнал и хроника событий всех британских колоний в Америке") и обвинил своих
конкурентов в нечистоплотности: "Наш журнал, создаваемый по образцу английских журналов,
долгое время находился в стадии проекта; мы устанавливали переписку с наиболее
образованными людьми в колониях <...> Ввиду приведенных причин журнал не мог быть издан
ранее, хотя некое лицо, конфиденциально посвященное в наши планы, предпочло анонсировать
журнал в прошлом номере "The Mercury" без нашего на то согласия, полагая, что опередив нас в
объявлении о собственном издании, ему удастся заставить нас отказаться от своих планов и
самому собрать весь урожай" [111].
Началась конкурентная гонка, в которой Уэбб и Брэдфорд опередили Франклина на три
дня. 13 февраля 1741 г. "The American Magazine" выходит из печати. 16 февраля того же года
появляется "The General Magazine and Historical Chronicle for All the British Plantations in America",
но на его обложке напечатана январская дата — Франклин хотел взять реванш хотя бы
постфактум. Оба журнала просуществовали недолго: "The American Magazine" Брэдфорда — три
месяца, "The General Magazine" Франклина — шесть. Эти первые два американских журнала
отличались по содержанию и способу отбора материала. Брэдфордовский журнал представлял
собой прообраз политического обозрения, журнал Франклина приближался к общественно-
литературному изданию, уделяя большое внимание культурной жизни колоний.
В целом же первые американские журналы откровенно копировали британские образцы, а
отсутствие закона об авторском праве позволяло издателям заполнять большую часть своих
изданий заимствованным материалом. В период между 1741 и 1794 гг. в Америке было создано 45
журналов, средний срок существования которых не превышал полутора лет, а количество газет к
1765 г. достигло 43 [112].
Описывая колониальный период истории американской прессы, Даниэл Бурстин
подчеркивает особенность положения "общественного печатника" в колонии. Большинство
первых газетчиков Америки помимо того, что они были профессиональными типографами и
владельцами собственных типографий, были связаны с выполнением государственной службы, а
"преимущества почтмейстерского поста помогли держать прессу в руках респектабельных людей,
располагавших доверием своего правительства" [113].
Рекомендуемая литература:
Американский характер: Очерки культуры США. М.. 1991.
Брукс В.В. Писатель и американская жизнь: В 2 т. М., 1967.
Брэдфорд У. История поселения в Плитмуте; Франклин Б. Автобиография. Памфлеты;
Кпевекер Сент Джон де. Письма американского фермера. М., 1987.
Бурстин Д. Американцы: колониальный опыт. М., 1993.
Истоки и формирование американской национальной литературы XVII-XVIII вв. М., 1985.
Паррингтон В.Л. Основные течения американской мысли: В 3 т. М., 1963. Т.1
История "Таймс": появление "Четвертой власти"
Основателем газеты, считающейся в настоящее время синонимом респектабельности
британской прессы, стал английский типограф Джон Уолтер, начавший в 1785 г. издавать газету
"Universal Daily Register". В 1788 г. издание Джона Уолтера было переименовано в "The Times", и
под этим названием газета вошла в историю мировой прессы. Задачей Джона Уолтера было
сделать "Таймс" изданием, интересным всем читающим
кругам. В своей первой редакционной статье он заявил о том, что "газета должна быть
хроникером времени, верным летописцем всех проявлений человеческого разума; она не должна
сосредоточиваться только на одном событии, но, подобно хорошо сервированному столу, должна
иметь в своем арсенале блюда на любой вкус <...> и, избегая крайностей, держаться золотой
середины" [114].
Во времена Джона Уолтера занятие журналистикой не было прибыльным делом,
единственная награда — приобретение политического влияния. Тиражи британских газет были
небольшими, и в 1795 г. тираж "Таймс", составивший 4800 экз., считался рекордным.
Подлинное значение "Таймс" как общенациональной, а затем влиятельной европейской
газеты проявилось только в XIX в. В 1803 г. управление "Таймс" переходит к Джону Уолтеру II,
который усилил в "Таймс" черты респектабельности и сделал это издание самым
информированным в стране. В период наполеоновских войн Англия находилась не только в
экономической, но и в информационной блокаде — иностранные новости поступали с большим
опозданием. Использовав ситуацию, "Таймс" в 1807 г. послала своего корреспондента Генри
Робинсона освещать события в Европе. Репортажи корреспондента "Таймс" из Германии и
Испании продолжались до 1809 г., став своеобразным британским "окном в Европу", а сама газета
увеличила сеть своих корреспондентов как внутри страны, так и за рубежом.
В 1817г. Джон Уолтер II занял место в парламенте, а на пост редактора назначил Томаса
Барнса. Варне возвел газету в ранг непререкаемых авторитетов в мире информации, закрепив за
ней статус влиятельного издания. Взвешенная позиция "Таймс", не допускавшая явного
радикализма, и ориентация на традиционные ценности среднего класса выгодно отличали ее от
популистских и радикальных изданий того времени, не говоря о бульварной прессе.
Публикации и позиция "Таймс" сыграли важную роль в таких важных политических
событиях, как первая парламентская реформа 1832 г., давшая право голоса мелкой и средней
буржуазии и уничтожившая часть "гнилых местечек" в пользу промышленных центров, принятие
закона об эмансипации католиков, отмена хлебных законов в 1846 г.
Пик популярности "Таймс" приходится на события Крымской войны, в период
редакторства Джона Дилейна. Освещать военные действия был отправлен знаменитый
корреспондент "Таймс" Уильям Рассел, первый военный корреспондент в истории британской
прессы. Репортажи Рассела с места боев вдохновляли поэтов, строки его репортажей становились
крылатыми выражениями, а его разоблачения военных и политических кругов привели к отставке
правительства и к смене военного руководства.
В середине XIX столетия "Таймс" получила прозвище "Громовержец". Ее ежедневный
тираж достиг 60000 экз., тогда как тираж ближайшего конкурента едва приближался к 6000.
Точность и качество репортажей, своевременность освещения событий, высокий уровень
передовиц и аналитических статей, осведомленность в хитросплетениях европейской политики
сделали "Таймс" эталоном европейского периодического издания. Во многих европейских
столицах собственные корреспонденты "Таймс" пользовались таким же вниманием, как и послы
иностранных держав. Пресса в лице "Таймс" становилась подлинной "четвертой властью". Для
Абрахама Линкольна "Таймс" этого периода — "одна из величайших сил в мире" [115], даже
королева Виктория в одном из писем сетовала на влиятельность этой газеты.
Появление информационного агентства "Рейтер" (1851) и отмена гербового сбора в 1855 г.
привели к потере монопольного положения "Таймс" в мире новостей, а конкурирующие издания
("The Daily Telegraph", "The Guardian") увеличили тиражи и потеснили "Таймс" на читательском
рынке. С наступлением эры "нового журнализма", особенно с появлением газеты "The Daily Mail"
в 1896 г., положение "Таймс" ухудшилось, и ее тиражи упали до 40000 экз. Некогда всемогущее
издание оказалось на грани банкротства. В 1922 г. газета была приобретена семейством Астор, а с
1966 г. она вошла в состав концерна "Thomson Organization" (владеющего 50 газетами и
журналами, а также несколькими радио- и телестанциями).
Несмотря на смену владельцев, направленность и качество "Таймс" остались неизменными.
В настоящее время "Таймс" — это влиятельная ежедневная газета, издающаяся в Лондоне и
имеющая широкую сеть собственных корреспондентов за рубежом. Тираж "Таймс" в начале 1990-
х гг. составлял приблизительно 440 тыс. экз., что является неплохим показателем для категории
"качественных" изданий (для сравнения тираж "Financial Times" — около 200 тыс. экз. "The
Independent" — около 400 тыс., и только тираж "The Daily Telegraph" находится на отметке 1 млн.
экз.) [116].
Рекомендуемая литература
Великобритания. Лингвострановедческий словарь. М., 1978.
Матвеев В.А. Империя Фпит-стрит. М.. 1961.
Феномен появления "PENNY PRESS"
Новой тенденцией в развитии американской и европейской периодической печати 1830-х
гг. стало освоение читательской аудитории, состоящей из беднейших слоев населения. Этот
многочисленный отряд читателей, не очень грамотный, с невзыскательным вкусом, обитал в
крупных городах и оставался неохваченным влиянием прессы по ряду причин. С одной стороны,
газеты и журналы были недоступны таким читателям ввиду дороговизны, с другой стороны,
специфическая читательская аудитория требовала особенного, более понятного ей языка
журналистской продукции, а также не очень сложных для восприятия тем развлекательного и
сенсационного характера.
Выпуск дешевой периодики, доступной малоимущим читателям, стал выгоден издателям в
результате изобретения паровой печатной машины и удешевления типографских расходов.
Появление "penny press", то есть изданий определенной направленности, продаваемых по
максимально низкой цене, стало значительным явлением в развитии журналистики и отразило
общую тенденцию развития культуры в сторону массовости.
Пионером "penny press" в американской прессе считается нью-йоркский журналист
Бенджамин Дэй. 3 сентября 1833 г. Дэй приступил к изданию газеты "The Sun". Газета с девизом
"Оно [солнце] светит для всех" продавалась на улицах города по самой дешевой цене — 1 цент за
экземпляр. Низкая цена привлекла читателей, и через четыре месяца ежедневный тираж "The Sun"
вырос до 5000 экз. Через два года Дэй поднял тираж до 15000 экз.
Подача материала в "The Sun" отличалась сенсационностью, в ней публиковались истории
о преступлениях и скандалах, а когда подобных материалов не хватало, газета не считала
зазорным мистифицировать читателя. Классическим примером мистификации стала появившаяся
в 1835 г. на страницах "The Sun" серия репортажей об открытии жизни на Луне, в которых
подробно описывалось, как известный английский астроном Джон Гершель обнаружил на Луне
человекоподобные существа. Это была подлинная сенсация для легковерной публики, и тираж
"The Sun" мгновенно вырос. Вскоре пришло опровержение, мистификация была разоблачена, но
это не изменило редакторскую политику "The Sun".
Бенджамин Дэй извлек выгоду из модернизации издательского процесса, приобретя в 1835
г. для своей газеты паровую печатную машину Напира, что позволило ему к 1840 г. печатать до
4000 экз. в час. Появление в 1846 г. ротационной печатной машины повысило производительность
до 20000 экз. в час.
Модель дешевого издания успешно была освоена американской прессой в середине 1830-х
гг. Вызов Дэю был брошен шотландским эмигрантом Джеймсом Гордоном Беннетом, который в
1835 г. основал газету "The New York Herald". Вскоре газета Беннета стала одним из самых
распространенных, богатых и инновационных изданий в истории американской журналистики.
Секрет успеха "The New York Herald" заключался в следовании принципу, выработанному
Беннетом за годы репортерской и редакторской работы, — как можно скорее сообщать все новое и
интересное, не считаясь ни с какими издержками. Передовые статьи "The New York Herald"
отличались лаконизмом и энергичностью стиля, что производило впечатление на читателей,
полагавших, что за краткостью скрывается хорошее знание вопроса и широта подхода к проблеме.
В 1836 г. Беннет провел одно из первых журналистских расследований в истории
американской прессы, сообщив читателям "The New York Herald" подробности с места убийства
23-летней нью-йоркской проститутки. Вся страна следила за ходом расследования, а
оправдательный приговор подозреваемому в убийстве стал триумфом беннетовского
расследования. Присутствие корреспондента на месте события и достоверность сообщаемой им
информации — обязательные составляющие журналистского метода Беннета. Факт, сенсация,
скорость подачи информации — таковы слагаемые несомненных успехов "The New York Herald".
Еще одно условие бесперебойного и оперативного получения свежей и надежной
информации — это широкая сеть корреспондентов как в стране, так и за рубежом. В 1838 г.
появились первые пароходы, курсировавшие между Америкой и Европой и сократившие
длительность путешествия до 13-20 дней. Беннет лично совершил морское путешествие не только
для того, чтобы сообщить его подробности своим читателям, но и для того, чтобы создать сеть
европейских корреспондентов.
10 апреля 1841 г. нью-йоркский рынок "penny press" пополнился еще одним периодическим
изданием, оставившим значительный след в истории американской журналистики. Хорас Грили
предпринял издание "The New York Tribune". Газета Грили, которая продавалась по цене 1 цент за
экземпляр и имела первоначальный тираж в 5000 экз., быстро завоевала читательский рынок, став
одним из наиболее уважаемых изданий. Интересная подача новостей, последовательная
политическая (республиканская) ориентация, твердые аболиционистские взгляды — все это
создало газете хорошую репутацию.
На фоне других редакторов "penny press" Xopac Грили выгодно выделялся широтой
кругозора, четко выраженной идейной позицией (он был известен приверженностью
демократическим и социалистическим идеям, феминизму и аболиционизму), что находило
отражение в материалах, публикуемых на страницах его издания [117]. К сильным сторонам
редакторского таланта Хораса Грили следует отнести умение подбирать сильных и неординарных
авторов для своего журналистского коллектива. Он привлек в качестве корреспондентов и
обозревателей своего издания таких выдающихся деятелей американской литературы и
журналистики, как Джордж Рипли, Маргарет Фуллер, Джейн Суиссхелм. Дж.Суиссхелм — первая
в США женщина, ставшая столичным политическим обозревателем.
Гиганты американской "penny press" неизбежно вступили в конкурентную борьбу друг с
другом. Конкуренция вынуждала увеличивать выпуск печатной продукции и снижать расходы,
привлекать к сотрудничеству ведущих журналистов, печатать в газетах романы с продолжением,
давать для провинциального читателя обзоры последних нашумевших книг и лекций. Хорас
Грили, оценивая значение роли прессы на интеллектуальном рынке страны, риторически
восклицал: "Что может помешать дневным газетам превратиться в форум жизни общества? Книги
отслужили свое, церкви тоже" [118]. Америка становилась "газетной" нацией.
Торжество принципов "penny press" привело к структурным изменениям в самой газете, в
подаче газетного материала и в редакторской политике. Прошли времена "персонального
журнализма", и для достижения успеха на читательском рынке требовался целый штат репортеров
и редакторов, работающих на постоянной основе. Основной задачей для подобного типа прессы
стало получение так называемой scoop, то есть сенсационной новости, опубликованной до ее
появления в других газетах. На получение таких новостей тратились огромные суммы, но
возрастающие тиражи окупали расходы [119].
Непроверенная информация часто попадала на страницы "penny press", снижая
достоверность газет в целом. Политические передовицы отличались воинственностью тона,
трескучей риторикой и не всегда корректными выпадами в адрес оппонента. Сенсационность в
отборе новостей приводила к искажению реального положения дел в стране. Факты в большинстве
своем подавались с точки зрения оптимизма, и желаемое часто выдавалось за действительное и
уже свершенное. Однако доверие к печатному слову было велико, и влияние газет было
несопоставимым с нынешним. Для многих читателей газета была единственным источником
получения информации из внешнего мира, учебником и руководством в культурном и
политическом пространстве быстро меняющейся эпохи.
Издания "penny press" к концу 1840-х гг. стали приносить солидные доходы. Редакторы и
издатели наиболее крупных газет были независимы от финансовых вливаний со стороны
политических партий, хотя и имели определенные партийные пристрастия, поддерживая по
собственному усмотрению ту или иную партию. Влияние таких редакторов, как Грили или Беннет,
простиралось далеко за пределы Нью-Йорка и приобретало национальные масштабы. Так, Хорас
Грили стоял у истоков создания республиканской партии, а его поддержка сыграла не последнюю
роль в приходе Линкольна к власти в 1860 г.
Преимущества появившегося в 1844 г. телеграфа Сэмюэля Морзе были no-достоинству
оценены прессой и биржей. Возможность быстрой передачи информации по телеграфу
знаменовало собой начало новой эры в журналистике. Телеграф стал менять характер подачи
газетного материала. Краткие сообщения первоочередной важности печатались в особых колонках
под следующими заголовками: "Latest by Telegraph", "Morseographic" или "Latest Streak by
Lightning". Возможности телеграфа использовал Беннет, который на страницах "The New York
Herald" первым ввел в газету биржевые новости. Телеграф был использован газетой Беннета и для
освещения политических событий, происходящих в стране. Одним из важных событий этого
периода была война США с Мексикой 1846-1848 гг. Речь сенатора Джона Кэлхуна о начале войны
была на следующее утро целиком напечатана в "The New York Herald" и стала первой большой
парламентской речью, переданной по телеграфу.
Во Франции появление изданий "penny press" связано в первую очередь с именами Луи-
Дезире Верона и Эмиля де Жирардена. Верон в 1835 г. стал издателем газеты "Constitutionel",
завоевавшей популярность благодаря открытию такого нового (чисто газетного) жанра, как роман-
фельетон.
Само слово "фельетон" во французском языке появилось лишь в 1800 г., когда Луи-
Франсуа Бертен решил выпускать добавочные листы к своей газете "Journal des Debates" (feuilleton
— листок, листочек). Затем в 1803 г. он изменил формат газеты — удлинил его книзу, и
добавочная часть, отделенная от газеты "линией отреза" (белым пропуском), стала называться
фельетоном. Слово "фельетон" использовалось в значении: а) литературного материала "подвала"
газеты; б) литературного произведения малой формы публицистического характера, помещенное
либо в "фельетоне" газеты, либо в дополнительных частях журнала (обозрение, смесь) [120].
Возможность публикования романа по главам, привела к созданию романа-фельетона,
мастерами которого были Александр Дюма и Эжен Сю. Публикация романа-фельетона "Вечный
жид" Эжена Сю позволила Верону резко увеличить тираж своей газеты, найдя доступ к читателю,