33
главным образом высших млекопитающих) и у людей, при всем, часто отмечаемом учеными,
параллелизме этих процессов.
У животных значимые формы поведения — цель и предмет обучения — противостоят
незначимым. Значимое поведение имеет ритуализованный характер: охота, соревнование
самцов, определение вожака и другие значимые моменты поведения оформляются как
сложная система «правильных», то есть имеющих значение и понятных как для действующего,
так и для его партнера, поз и жестов. Все значимые виды поведения имеют характер диалогов.
Встреча двух соперничающих хищников (встреча эта, как правило, возможна, если один из них,
благодаря экстраординарным обстоятельствам — чаще всего вмешательству человека, но
иногда голоду или стихийным катастрофам, — выбит из «своего» пространства и превращен в
«бродягу»), вопреки созданным человеком легендам о «неорганизованности» и
«беспорядочности» поведения животных, оформляется сложной системой жестовых ритуалов,
служащих обмену информацией.
Системой жестов животные информируют друг друга о своих «правах» на это
пространство, силе, голоде, намерении вступить в решительное сражение и т. д. Достаточно
часто этот диалог завершается тем, что один из его участников, не вступая в бой, признает
себя побежденным, сообщая об этом противнику определенным жестом, например поджимая
хвост. Конрад Лоренс отмечал, что когда в конце дуэли ворон подставляет другому ворону
глаз или хищник подставляет другому горло — знаки признания себя побежденным, — бой
кончается и победитель, как правило, не пользуется возможностью физически уничтожить
побежденного. Выражающееся здесь различие между боевым поведением животных и
человека породило первоначальный смысл русской поговорки: ворон ворону глаз не выклюет.
Движение по замкнутому кругу составляет и определенную, а в архаическом мире —
господствующую, сторону человеческого поведения. Платон считал идеалом построение
социального мира по такой модели:
«Афинянин: <...> там, где законы прекрасны или будут такими впоследствии, можно ли
предположить, что всем людям, одаренным творческим даром, будет дана возможность в
области мусического воспитания и игр учить тому, что по своему ритму, напеву, словам
нравится самому поэту? Допустимо ли, чтобы мальчики и юноши, дети послушных закону
граждан, подвергались случайному влиянию хороводов в деле добродетели и порока?
Клиний: Как можно! Это лишено разумного основания.
Афинянин: Однако в настоящее время именно это разрешается во всех государствах, кроме
Египта.
Клиний: Какие же законы относительно этого существуют в Египте?
Афинянин: Даже слышать о них удивительно! Искони, видно, было признано египтянами то
положение, которое мы сейчас высказали: в государствах у молодых людей должно войти в
привычку занятие прекрасными телодвижениями и прекрасными песнями. Установив, что
прекрасно, египтяне объявили об этом на священных празднествах и никому — ни
живописцам, ни другому кому-то, кто создает всевозможные изображения, ни вообще тем, кто
занят мусическими искусствами, не дозволено было вводить новшества и измышлять что-либо
иное, не отечественное. Не допускается это и теперь.