Ковешникова Н.А. Дизайн: история и теория

Подождите немного. Документ загружается.

Господствующие позиции в русском искусстве занимает стиль рококо,

логически завершавший тенденции позднего барокко. Парадные интерьеры

этого времени, например некоторые помещения Петергофского и

Царскосельского дворцов, почти сплошь декорируются вычурной резьбой.

Общие особенности рокайльной орнаментации (изогнутость линий,

обильная и асимметричная компоновка стилизованных или близких к натуре

цветов, листьев, раковин, глазков и т. п.) полностью воспроизводятся в

русской архитектуре и мебели того времени, керамике, одежде, каретах,

парадном оружии и т. д.

Растущее национальное самосознание обусловило развитие русского

прикладного искусства по вполне самостоятельному пути. Несмотря на

безусловное сходство форм собственных изделий с западноевропейскими, в

большом числе ввозившимися в страну, нетрудно заметить и различия между

ними. Так, по сравнению с французскими, изделия русской мебели обладают

гораздо более свободными формами и мягче по очертаниям, прорисовке.

Мастера еще удерживали навыки народной резьбы, более крупной и

обобщенной, чем на Западе. Не менее характерна полихромность русских

изделий и сочетание позолоты с покраской, редко встречающееся во

Франции, а в России принятое повсеместно.

С 60-х гг. XVIII в. в русской архитектуре начинается переход к класси-

цизму с его лаконичными и строгими формами, обращенными к античности

и отмеченными большой сдержанностью и изяществом. Этот же процесс

происходит и в прикладном искусстве.

В планировке, оборудовании и декоре городских особняков и дворцов

(архитекторы Кокоринов, Баженов, Кваренги и др.) появляется четкая сим-

метричность, пропорциональная ясность. Стены помещений (между окон или

напротив них) скрываются зеркалами и панелями из шелкового штофа,

декоративных хлопчатобумажных тканей, сукна или грунтованных рас-

писных холстов. Полы набираются из дерева различных пород, а иногда

обтягиваются холстом или сукном; потолки расписываются (например,

техника гризайль, имитирующая рельефную лепку). Переходы от стен к

потолку в парадных помещениях решаются в виде карнизов, дверные проемы

превращаются в порталы. Оконные проемы резко увеличиваются, получают

красивые пропорции.

Интимность бытовых помещений, как правило, второго этажа, созда-

ется за счет применения местных пород древесины для отделки стен и пола.

Так, вместо наборного паркета применяются еловые дощатые «под воском»

полы. Стены и потолки часто обиваются тканью или выклеиваются обоями.

Если в парадных помещениях устраиваются внушительных размеров

мраморные камины, то в интимных покоях возводятся более традиционные

печи на тумбах или ножках, облицованные изразцами. Столь же заметно

различие светильников: в залах это ювелирно выполненные и дорогостоящие

люстры, канделябры, бра, в покоях -значительно более скромные

подсвечники и лампы. Еще больше контраста в формах парадной и бытовой

мебели. Все это говорит не столько о стремлении владельцев дворцов и

особняков к экономии, сколько об учете ими предметной среды как важного

фактора психологически уместной атмосферы.

Большинство мебельных и ряд других изделий в конце XVIII - первой

половине XIX в. не были постоянно нужными; при отсутствии не-

обходимости они либо убирались, либо переносились в неактивно ис-

пользуемые части помещений. Мебель для сидения обязательно зачехлялась.

В этой же связи большое развитие получила трансформируемая мебель с

рабочей плоскостью - чайные и карточные столики, складной обеденный

стол, стол для рукоделия, система разновысоких, помещающихся друг под

другом столов и др. Все это значительно повышало комфортабельность быта,

тонкую дифференциацию его функционального обеспечения и разнообразие

облика помещений в различных житейских ситуациях. Одновременно особо

выделялся ряд бытовых процессов, проходивших в теплое время года вне

здания - на террасе и в парке. В результате получают распространение новые

виды изделий - садово-парковая мебель, зонтичные тенты, парковые све-

тильники и др. Сам парк становится объектом развитого декоративного

искусства.

В XVIII в. при отдельных усадьбах для обслуживания возросших по-

местных нужд организуются крепостные мастерские, выпускающие довольно

крупные партии мебели, фарфора, паласов и других изделий. Небогатые

помещики отпускают своих крепостных в оброк - на работу в столичных

крупных мастерских, которыми владели русские или иностранные купцы. В

дальнейшем на базе помещичьих мастерских развиваются кустарные

промыслы, а на базе купеческих - капиталистические предприятия.

В конце XVIII в. в оборудовании крупных дворцов уже ощутимо ска-

зывается отделение собственно проектирования изделий (мебели, светиль-

ников, часов, шпалер и другой утвари и предметов убранства) как особой

области творческой деятельности от их ремесленного изготовления. В роли

проектировщиков выступают в основном архитекторы и профессиональные

художники.

В производстве изделий на массовый рынок все больший вес при-

обретают сравнительно крупные частные мануфактурные (основанные на

ручном труде) и механизированные предприятия. Их продукция в

подавляющем большинстве воспроизводит формы и конструкции, тра-

диционные для кустарного промысла предшествующего времени, лишь

иногда воспринимая отдельные черты, характерные для изделий, вы-

делываемых для привилегированных слоев общества. Использование машин

и механических способов обработки материалов, превращая инженера в

ведущую фигуру производства, все более ведет к искажению и потере

исконно присущих изделиям народного потребления высоких эстетических

качеств, к отрыву промышленности от искусства. Эта тенденция массового

производства явилась закономерной в условиях капиталистического развития

общества и одной из главных для всего XIX в.

Особо несколько слов следует сказать о русском фарфоре. В XVIII в.

фарфор, фаянс и майолику в России выпускали несколько крупных

мануфактур, в том числе Императорский фарфоровый завод, заводы

Гребенщикова, Гарднера и Попова. Первым выпуск фарфора в России освоил

Императорский фарфоровый завод в Петербурге. Здесь выпускали как

вполне ординарную посуду для домашнего обихода, так и изделия,

выполненные по специальным заказам для императорского двора. Рисунки

для таких заказов выполняли известные русские художники и скульпторы.

Изделия Императорского завода всегда отличалась высоким качеством

фарфора, чистотой красок и форм, тщательностью росписи.

В 1742 г. свой завод основал Афанасий Гребенщиков. Он выпускал

художественные изделия из майоликовой массы, состав которой изобрел его

сын Иван Гребенщиков. Изделия завода были отмечены некоторой

тяжеловесностью, простотой и неприхотливостью формы, но при этом их

массивность очень удачно скрадывалась тонкостью орнамента. Завод

Гарднера, открытый в 1763 г. в подмосковном селе Вербилки, с конца 20-х гг.

XVIII в. выпускал фаянсовую посуду, которая стоила дешевле фарфоровой, а

потому была доступна более широким слоям населения. Формы фаянсовых

изделий были менее прихотливы, чем у изделий из фарфора, зато для

нанесения узора Гарднер использовал как традиционную ручную роспись,

так и механическое новшество - печать. Самостоятельными поисками в

области форм и декора отмечена продукция завода А. Г. Попова,

основанного в 1811 г. Излюбленными мотивами декора были пейзажи и

бытовые сценки.

Изделия всех этих предприятий пользовались большим спросом, а их

ассортимент не ограничивался посудой и мелкой пластикой. Фарфоровая

промышленность выпускала такие предметы интерьера, как, например, часы,

элементы декора для украшения мебели, а также отдельные фарфоровые

произведения.

Литература

1. Дизайн в системе культуры: Тезисы конференций, совещаний. - М.:

ВНИИТЭ, 1982.-71 с.

2. Дмитриева Н. А. Краткая история искусств. Вып. 2. Северное Воз-

рождение; страны Западной Европы XVII и XVIII вв. - М.: Искусство,

1989.-318 с.

3. Венедиктов А. И. История европейского искусствознания: Вторая

половина XIX - начало XX века. - М.: Изд-во АН СССР, 1969. - Кн. 1. -347

с.

4. Кес Д. Стили мебели: Пер. с венг. - Будапешт: Изд-во Академии наук

Венгрии, 1981.-272 с.

Глава 2. Зарождение дизайна как новой универсальной

творческой профессии.

2.1. Промышленный переворот XIX в. Примитивность форм

промышленной продукции

В 60-х гг. XVIII в., раньше, чем в других странах Европы, промышлен-

ный переворот начался в Великобритании. Этому способствовала английская

буржуазная революция XVII в., которая расчистила путь для развития

капиталистических отношений. Мануфактурное производство здесь достигло

расцвета. К этому времени основной конкурент - голландские мануфактуры -

были далеко превзойдены английскими.

Переход от ремесленного и мануфактурного производства к машинно-

му начался с изменения средств труда. Перемены происходили незаметно, и

начались они в ткацкой промышленности. Так, английский рабочий Джон

Кей, побуждаемый возросшим спросом на продукцию ткачества, нашел

способ ткать полотно значительно быстрее и шире - изобрел самолетный

челнок. Станок, оснащенный подобным образом, остался ручным, но с его

появлением возникла настоятельная потребность в усовершенствовании

процесса прядения. В 1733 г. механик-самоучка Джон Уайетт изобрел пер-

вую прядильную рабочую машину, в которой роль человеческих пальцев,

скручивающих нить, выполняли несколько пар вытяжных валиков. Именно с

его именем связывается начало технической революции. Затем одна за

другой появляются текстильные машины.

В 70-80-х гг. XVIII в. в прядении хлопка все большее распространение

получают механические прялки «Дженни» - изобретение рабочего Дж.

Харгривса. К 1787 г. в английской промышленности использовалось уже

более 20 тыс. таких машин. Дальнейшее развитие механического прядения

связано с применением мюль-машин (изобретение С. Кромп-тона).

Первоначально изменения в конструкции и форме машин производи-

лись самими ремесленниками, работавшими на них и их создававшими. Кей,

Кромптон, Харгривс - все это талантливые механики, прекрасно знавшие

свое ремесло, выходцы из народа. С 30-х гг. XVIII в. они создают новое

направление в формообразовании машин, вызванное к жизни применением

машин-орудий, заменявших руку человека. В своих изобретениях они,

прежде всего, шли по пути увеличения числа рабочих орудий, которые по

форме и принципу действия мало чем отличались от аналогичных деталей на

старых станках.

В дальнейшем, с введением все большего числа новшеств, машины все

более и более удаляются от своих ремесленных прототипов; усложняются

конструкции, меняются принципы действия, изменяется форма. Так назы-

ваемая мюль-машина Кромптона, сконструированная между 1774 и 1779 гг.,

уже ничем не напоминает простую прялку. Мюль-машина уже не была усо-

вершенствованным орудием ремесленника, а предназначалась для капита-

диетической фабрики. Ее конструкция предусматривает получение высо-

кокачественной пряжи и убыстрение процесса прядения.

После того как эти машины получили распространение,

хлопчатобумажная пряжа стала изготовляться только фабричным путем.

Текстильное производство качественно изменяется: из мануфактурного оно

превращается в промышленное.

Механизация отдельных производств порождала экономическую необ-

ходимость повышения производительности труда и в других отраслях: так, с

совершенствованием техники производства в хлопкопрядении обнаружилась

большая диспропорция между прядением и ткачеством. В 1785 г. был

запатентован образец механического ткацкого станка, а в 1801 г. в Ве-

ликобритании начала функционировать первая механическая ткацкая фаб-

рика, насчитывавшая около 200 станков. Внедрение в ткацкое производство

новой техники ускорило механизацию ситцепечатного, красильного и других

производств.

Развитие рабочей машины, оснащение ее множеством одновременно

действующих органов порождало необходимость в новом, более совершен-

ном двигателе. С конца 90-х гг. XVIII в. в текстильной промышленности стал

широко использоваться запатентованный в 1784 г. паровой двигатель

«двойного действия» Дж. Уатта. В Глазговском университете, где Уатт ра-

ботал, он изучал математику, физику, химию, механику, без знания которых

работать над созданием парового двигателя было бы невозможно.

Машина Уатта строго логична по форме. Композиционно она отчетли-

во подразделяется на ряд основных узлов. В фундаменте скрываются котел и

топка, причем фундамент - это капитальная постройка, прочное основание с

некоторыми элементами архитектурного стиля. С полной ясностью

определены места цилиндра, балансира, маховика. Они расположены так, что

не мешают друг другу и создают четкий ритм в работе. Благодаря простоте

композиции и рисунка отдельных элементов функция каждой детали

читается без затруднений; вместе с тем нельзя не почувствовать спокойный

рабочий ритм как в статическом состоянии машины, так и в рабочем.

Рисунок колонн, карнизов, постамента не лишен изящества: Уатт чувствовал

гармонию формы и, заботясь о красоте своей машины, применил в ней

элементы архитектурных форм.

В результате многолетней настойчивой работы Уаттом был построен

ряд экономичных двигателей, получивших широкое распространение. Это

были огромные машины, для которых требовались специальные большие

здания. Неудивительно, что скрытая в этом здании машина наделялась чер-

тами, придававшими ей сходство с архитектурным сооружением, что вы-

ражалось в форме колонн, станин, в литой чугунной орнаментации. Машины

были тихоходными, их детали - огромными, все это усугубляло сходство с

архитектурным объектом. Так стал зарождаться в машиностроении

архитектурный стиль - явление, столь характерное для машиностроения

первой половины XIX в.

К 1810 г. в Великобритании насчитывалось около 5 тыс. паровых ма-

шин. Быстрый рост масштабов промышленного производства и дальнейшее

расширение рыночных связей требовали совершенствования средств

транспорта. В 1-й четверти XIX в. начинают функционировать пароходное

сообщение и паровой железнодорожный транспорт.

В 10-20-х гг. XIX в. крупная машинная индустрия в Великобритании

одержала решающую победу над мануфактурой и ремесленным производ-

ством; страна стала крупной промышленной державой, «мастерской мира».

Вслед за Великобританией на путь быстрого развития крупной

промышленности ступили США, Франция, Германия и другие страны.

Общие экономические условия для быстрого развития капиталистического

производства в США были созданы после победы в Войне за независимость

(1775-1783). Интенсивному техническому перевооружению

хлопчатобумажной промышленности и некоторых других отраслей

способствовало полное отсутствие мелочных цеховых стеснений и

использование технического опыта английской промышленности. Массовое

применение паровых двигателей и ускоренное развитие машиностроения в

северо-восточных штатах США приходится на 50-60-е гг. XIX в.

В Италии промышленный переворот начался в 40-х гг. XIX в. Фабрич-

ное производство развивалось главным образом в северных районах страны,

тем самым усугублялась экономическая отсталость Юга. Окончательную

победу над кустарным производством и мануфактурой крупная машинная

индустрия одержала в последней трети XIX в.

Решающую роль в ускоренном развитии капиталистических отношений

во Франции сыграла Великая французская революция, ликвидировавшая

феодальные порядки. Первые шаги в механизации бумагопрядильного

производства в стране были сделаны еще в 80-х гг. XVIII в., однако переход

от мануфактурного производства к использованию системы машин в других

ведущих отраслях промышленности занял многие десятилетия.

С большим запозданием осуществлялся переход от мануфактуры к

крупной машинной индустрии в Германии, где развитие промышленности

сдерживалось засильем феодальных и полуфеодальных отношений. Франция

и особенно Германия в области крупной промышленности лишь плелись за

Великобританией. После Революций 1848-1849 гг. развитие крупной

машинной индустрии в этих странах резко ускоряется; в Германии во второй

половине XIX в. завершающая стадия промышленного переворота

характеризовалась бурным ростом тяжелой промышленности.

Однако даже в индустриально развитых странах сами машины долгое

время создавали ремесленники-виртуозы, работавшие вручную. Тогда же

стало очевидно, что они уже не могут удовлетворить растущий спрос на

машины: появилась потребность в промышленном машиностроении. Прежде

всего, кустарному машиностроению не хватало точности. Техникам стало

невозможно работать дальше без точного расчета деталей и формы машины.

И это хорошо понимали инженеры того времени, попытавшиеся исправить

положение. Точность и геометризация лишили машину индивидуального

почерка изготовлявшего ее мастера, как бы обезличили ее и еще больше

отдалили от работника, которому она давно уже не принадлежала. Глаз

человека, воспитанного на образцах ремесленного производства, не мог

привыкнуть к этой холодной точности и воспринимал ее как нечто

бездушное и гибельное для всего живого.

В то время в общественном сознании стал складываться эмоциональ-

ный образ машины-чудовища, машины - символа всяческого уродства.

Конечно, основой этого общественного мнения, продержавшегося в лите-

ратуре более столетия, были социальные причины, однако свою роль сыг-

рали и «странные» формы металлических, громоздких машин.

Тогда еще никто не замечал возникновения новой, непривычной кра-

соты машинных форм - красоты мощи, ритма, точных линий, вместе с

которыми на смену индивидуальности мастера пришла индивидуальность

конструктора, творца новых, не существующих в природе форм. В то время

машинные формы еще не установились, они возникали, пробираясь сквозь

лес случайностей, остатков устаревших конструкций, в поисках

целесообразной, экономичной структуры, преодолевая сопротивление

материала.

Самое же главное - тогда еще никто не думал о форме как о самоцен-

ной составляющей. Она рождалась стихийно и, как все стихийное и хао-

тичное, не могла не вызывать протест. Механизированное изготовление

деталей и их геометризация были первыми шагами на пути к упорядочению

машинной формы, хотя они, как уже было сказано, возникли, вызванные

потребностью в новой технологии. Вторым важным рычагом приведения

разнообразных, «разношерстных» машинных форм к некоторому общему

знаменателю была стандартизация.

С середины XIX в. стандартизация уже стала ощущаться как необходи-

мое условие дальнейшего успешного развития техники. Машинный парк

быстро рос, машиностроение утвердилось как ведущая область техники, а

изготовляемые вручную винты, заклепки, клинья и т. п. детали продолжали

делать на глаз отдельно для каждой машины. Стоило какому-либо винту

выйти из строя, как приходилось вызывать мастера, чтобы специально

нарезать другой такой же. Отсутствие унификации деталей оказывало вли-

яние и на форму машины. На больших склепанных листах металла сделан-

ные вручную заклепки, разные по величине и с неодинаковыми расстояни-

ями, производили хаотическое впечатление.

И все же введение стандартизации при всей своей очевидной пользе

послужило еще одним аргументом для противников технического прогресса

в споре относительно социальной роли техники и искусства, начавшемся в

середине XIX в., в котором приняли участие философы, социологи и деятели

искусства. Видя в технике прежде всего гибельную силу, они полагали, что

стандарт чужд и противоестествен природе человеческого духа и его

высшему проявлению - искусству. Одно из основных отрицательных качеств

стандартизации видели во множественности, повторяемости, массовости.

Однако парадокс заключается в том, что стандартизация не была абсолютно

новым явлением: зачатки массового производства возникли еще в древности

именно в искусстве в виде формовки, литья, благодаря которым с помощью

стандартных форм и стандартных моделей изготовлялись копии оригиналов.

Одновременно это означало и демократизацию искусства. Впоследствии, с

изобретением фотографии, эта тенденция развилась в еще большей степени.

Но, появившись в технике в пору грандиозных социальных сдвигов, она

отталкивала своей новизной и отрицанием индивидуальности и

рукотворное™.

И все же, преодолевая необыкновенные трудности, переживая «болезнь

роста», к середине XIX столетия техника, развивавшаяся бурно и быстро,

заняла прочные позиции в жизни человеческого общества и резко ее

изменила. Вместе с тем, как уже неоднократно подчеркивалось выше,

огромное количество созданных ею форм ждало своего эстетического ос-

воения.

Промышленная революция XVIII-XIX вв., положившая начало про-

мышленной эре, радикально изменила прежний способ производства, при

котором ремесленник соединял в себе качества конструктора и художника,

проектировщика и непосредственного исполнителя своего замысла.

Промышленная техника обрекла ремесленное производство на постепенное

умирание. А между тем оно внесло огромный вклад в развитие материальной

культуры, создав бесчисленное множество предметов, без которых и сегодня

немыслимо существование человека.

На первых порах машинные фабрикаты не могли соперничать с изде-

лиями ремесла, по сравнению с которыми они выглядели уродливыми.

Украшение орнаментом и декоративными накладками еще более портило их.

В начале XIX в. паровоз, расписанный гирляндами роз, был обычным

явлением.

Процесс разделения труда, ускоренный промышленным переворотом,

привел к выделению проектирования в особую сферу деятельности. И сразу

же обнаружилось, как трудно добиться органичного соединения функ-

циональности промышленных изделий с красотой, высоких технических

показателей - с совершенной формой.

Чтобы скрыть технологические недостатки, к первым вещам машин-

ного производства буквально «прикладывали» различные штампованные или

печатные картинки, накладные узоры, орнаменты. Специальностью

нарождающихся новых профессионалов - промышленных художников -стало

изобретение этих накладных украшений, маскирующих неудовле-

творительное качество товара и придающих ему некоторое внешнее сходство

с вещами ремесленного изготовления, которые теперь рассматривались даже

как некий идеал. Поэтому в промышленности нарушалась всякая связь

между полезными качествами предмета и его эстетическими особенностями.

Вещи стали ложными в самой своей основе. Их технико-функциональные и

эстетические свойства никак не выявляли особенности и возможности новой

машинной технологии. Приданные им украшения имитировали ручную

работу и, кроме того, стремились всячески скрыть пороки машинного

производства - неровности поверхностей, наличие посторонних включений в

материале, плохую пригнанность частей и деталей друг к другу.

2.2. Промышленные выставки XIX в. и их вклад в развитие

дизайна

В середине XIX в. Англия была самым богатым государством мира и

занимала первое место в мировой торговле. На всех рынках мира дешевые по

сравнению с изделиями других государств товары из Англии имели большой

спрос. Они буквально наводнили рынки Европы, Азии и Америки, успешно

вытесняя продукцию других стран, так как их техническое превосходство

было очевидно. Выставки промышленных изделий проводились здесь с 1756

г., но они пока не были не только всемирными, но и международными.

Первая Всемирная выставка открылась почти через 100 лет - в 1851 г. в

Лондоне, когда стали очевидными необходимость расширения рынка и поиск

новых потенциальных потребителей продукции стремительно возрастающей

промышленности. Торжество новой техники называлось «Великая выставка

изделий промышленности всех наций 1851 г.». Эта выставка стала одним из

факторов, способствовавших процветанию промышленности Англии,

которую ее современники называли всемирным конгрессом продуктов и

производителей. Одним из инициаторов проведения выставки был Генри

Кол, видный государственный деятель и предприниматель. Санкционировал

проведение этого грандиозного мероприятия принц Альберт, супруг

английской королевы Виктории. Он сумел убедить королеву и внушить ей

такой же интерес к совершенно новому в то время предприятию.

Примерно за год до открытия выставки, в марте 1850 г. был объявлен

конкурс на лучший проект выставочного павильона. К намеченному сроку

архитекторами разных стран было представлено 245 проектов. Но ни один из

них не прошел по условиям конкурса. Все они были решены в старом,

академическом духе и были отвергнуты. Условия конкурса предъявляли

требование, гласившее, что здание должно отличаться «такой особенностью,

которая отражала бы современный уровень развития строительной техники в

Англии».

Со своим предложением выступил англичанин Джозеф Пакстон, уп-

равляющий садами в имении герцога Девонширского. Его проект нашел

поддержку у принца Альберта и у членов Королевского общества искусств.

Пакстон вместе с инженером по строительству железных дорог Р.

Стефенсоном за восемь дней спроектировал здание выставочного павильона

принципиально новой конструкции, отвечавшей требованиям конкурса,

используя при этом опыт строительства теплиц. Проект Пакстона имел

конструкции из одного железа и стекла. Выставочный павильон получил

название Кристалл-палас (Хрустальный дворец). Грандиозное здание из

стекла и стали было построено за 3,5 месяца - невиданно короткий срок - и

размещено в Лондоне, в Гайд-парке. И по форме, и по примененным в его

сооружении материалам это здание было новаторским.

Для Англии викторианской эпохи привычными были иные формы и

материалы: массивность, монументальность, воплощение архитектурных

творений в дереве и камне. Здесь же, в выставочной архитектуре, произошел

сдвиг от живописности и украшательства к инженерии, что стало главной

тенденцией развития всей архитектуры XX в. В проекте дворца был

использован принцип металлического каркаса - железные столбы и рамы со

стеклянным заполнением, модуль несущих столбов в 24 фута (примерно 720

см), монтаж готовых блоков. Дворец стал эпохальным сооружением,

предвосхитившим новые методы строительства. Начиная с Хрустального

дворца, всем выставочным павильонам дальнейших выставок придавали вид

«дворцов». Они так и назывались - «Дворец сельского хозяйства», «Дворец

электричества» и т. д., дворцы всех видов, всех эпох, в любом материале - от

металла и стекла до злаков и овощей.

Если в архитектуре уже намечались более или менее радикальные из-

менения, то в других областях искусства дело обстояло гораздо сложнее.

Создание адекватного эпохе стиля здесь очевидно запаздывало. Со второй

половины XIX в., с распространением фабричного производства, начали

меняться экономические условия, технический уровень и потенциал, но

эстетический фон эпохи менялся медленно, почти незаметно.

Массовое производство товаров, развитие техники и экономики внесли

радикальные изменения в общественную структуру и социально-бытовые

условия жизни людей. Осваивались новые материалы и технические приемы,

казалось, новые потребности должны были бы вызвать к жизни и новые

формы. Однако эпоха оказалась неспособной к самостоятельному

художественному формообразованию и была вынуждена ограничиться

обновлением старых стилей. Эстетические нормы классицизма были к тому

времени уже полностью разрушены. Интерьера, объединенного единым

стилем культуры, больше не существовало.

Механическое соединение различных стилей составило сущность эк-

лектики, распространившейся тогда повсеместно. Поскольку при этом фор-

мальные элементы заимствовались из исторических стилей, то наряду с

понятием эклектики существует и термин историзм. Зачастую стилевые

формы одной исторической эпохи использовали в качестве формального

языка современности - отсюда и могли возникать такие курьезы, как, на-

пример, чугунные литые колонны готической формы.

В выставочных экспозициях, как в зеркале, отразилась вся специфика

создавшейся сложной ситуации. Первые экспонаты промышленных выставок

представляли собой любопытное зрелище. Инженеры, создавая опытные

выставочные образцы паровозов, котлов локомобилей, насосов и се-

нокосилок, пытались придавать им те или иные архитектурные формы в

стиле барокко, готики, предназначенные для иных функций и возникшие

совсем в иные времена, обильно покрывали их орнаментом методом литья,

чеканки и т. д.

Прототипом выставочного оборудования - витрин, стендов, подставок -

служили шкафы и комоды, «горки» для фарфора, пюпитры для нот,

балдахины из тканей, спальные ложа. Все это было элементами парадного

интерьера минувших эпох. Натуральные экспонаты, промышленные изделия

просто «тонули» в антураже стиля «неоготика», «неоренессанс», «а-ля рюсс»,

в бесконечных фронтонах, пилястрах, каннелюрах, фризах-карнизах.