Копнин П.В. Гносеологические и логические основы науки

Подождите немного. Документ загружается.

диалектического материализма. Это пример эвристич-

ности

марксистской философии, которая не только обоб-

щает готовые результаты различных областей специаль-

ных наук, но и идет впереди них, ставит перед ними

конкретные,

задачи. Выдвигая положение о способности

отражения как свойстве всей материи, В. И. Ленин пи-

сал: «.. .на

деле

остается еще исследовать и исследо-

вать, каким образом связывается материя, якобы не

ощущающая вовсе, с материей, из тех же атомов (или

электронов) составленной и в то же время обладающей

ясно

выраженной способностью ощущения. Материализм

ясно

ставит нерешенный еще вопрос и тем толкает к его

разрешению,

толкает.к дальнейшим экспериментальным

исследованиям»

Одним из первых крупных ученых, осознавших не-

обходимость для естествознания изучать свойство отра-

жения,

был советский физик, академик С. И. Вавилов,

который

в проекте статьи «Физика» для

57-го

тома

Большой

Советской Энциклопедии 1-го издания утвер-

ждал, что физика

будущего

включит в свой предмет

«способность,

сходную

с ощущением».

Что собой представляет эта способность отражения,

лежащая в фундаменте здания материи? Надо сказать,

что этот вопрос является дискуссионным в философской

литературе; авторы высказывают различные мнения.

Наиболее общепринятым является взгляд, который анг-

лийским

философом-марксистом М. Корнфортом сфор-

мулирован следующим образом: «Процесс отражения

включает в себя такую взаимосвязь

между

двумя осо-.

быми материальными процессами, при которой особен-

ности

первого процесса воспроизводятся в соответ-

ствующих особенностях второго. Первый процесс пер-

вичен,

а его отражение во втором — вторично или

производно,

ибо первый процесс развивается совершен-

но

независимо от второго,

тогда

как воспроизведение

особенностей первого процесса путем отражения его во

втором не могло бы иметь места, не

будь

прежде всего

этих особенностей, которые

могут

быть воспроизведены

или

отражены»

Обычно в качестве примера способности отражения,

Там же, стр. 40.

М.

Корнфорт.

Диалектический материализм. М., 1956, стр. 315.

118

присущей неживой материи, приводят отражение пред-

мета на поверхности зеркала, где этот процесс воспро-

изведения особенностей одного предмета в

другом

на-

гляден. Но отражение имеет место при всяком взаимо-

действии материальных систем,

даже

при простом

ударе

шаров:

особенности одного шара воспроизводятся в

другом, который под влиянием

удара

деформируется.

Когда в таких случаях речь идет о первичности и

вторичности, то эти понятия ни в коем

случае

нельзя

отождествлять с первичностью и вторичностью материи

сознания. Здесь мы имеем дело с двумя независимыми

материальными системами, и одну из них мы можем

считать первичной, а

другую

вторичной только в том

смысле, что особенности одной системы воспроизводят-

ся

другой

системе,

служат

причиной изменений в ней.

А так как в сущности всякое действие есть взаимодей-

ствие, причина и следствие меняются местами, особен-

ности

второй материальной системы воспроизводятся

соответственно в особенностях первой. Выделение одной

системы в качестве первичной, а

другой

— вторичной не

абсолютно, но оно имеет смысл для понимания отраже-

ния.

Таким

образом, в процессе движения и взаимодей-

ствия материальные системы воздействуют

друг

на дру-

га и реагируют на действия, воспроизводят особенности

других

систем и сами воспроизводятся в них, т. е. отра-

жают и отражаются. Способность отражения меняется

зависимости от качества взаимодействующих матери-

альных систем. Чувствительность, ощущение, познание

человека — различные формы, качественно своеобраз-

ные

этапы развития способности отражения, лежащего

фундаменте самого здания материи; каждая из этих

форм

связана с глубокими изменениями структуры вза-

имодействующих систем.

Новый

этап в изучении способности отражения, об-

щей

как для живой, так и неживой природы, наступил в

связи

с возникновением кибернетики и такого ее важ-

нейшего раздела, как теория информации. Понятие ин-

формации

является одним из фундаментальных в кибер-

нетике.

Поскольку кибернетика очень молодая наука, не

насчитывающая и

двух

десятков лет своего существова-

ния,

она не обросла еще строгими научными определения-

ми

своих понятий. Это относится к понятию информации,

119

которое скорее описывается, нежели научно определяется.

С.

Л. Соболев, А. И. Китов и А. А. Ляпунов так харак-

теризуют информацию: «Информацией называются све-

дения

результатах

каких-либо событий, которые

заранее не были известны... Понятию информации ки-

бернетика придает очень широкий смысл, включая в

него как всевозможные внешние данные, которые

могут

восприниматься

или передаваться какой-либо опреде-

ленной

системой, так и данные, которые

могут

выраба-

тываться внутри системы... Информацией

могут

являть-

ся,

например, воздействия внешней среды на организм

животного и человека; знания и сведения, получаемые

человеком в процессе обучения; сообщения, предназна-

чаемые для передачи с помощью какой-либо линии свя-

зи;

исходные промежуточные и окончательные данные

вычислительных машинах и т. п.»

Нас

в данном

случае

интересует не чисто специальная

сторона понятия информации в кибернетике, а ее отно-

шение

к отражению. Что роднит понятие информации и

отражения? Прежде всего то, что понятие информации

распространяется как на общественные, живые мате-

риальные системы, так и на неживые. Это понятие обла-

дает

большой степенью общности. Второе. Информация,

как

и отражение, является свойством материи и вне ма-

териального взаимодействия не

существует.

Иногда

задается вопрос: является ли информация материаль-

ным

или идеальным, физическим или психическим? При-

чем одни склоняются к

тому,

что она материальна, а

другие

— идеальна. Так, А. Харкевич замечает: «Первая

из

черт современной информации состоит в том, что

хотя она и является нематериальным объектом, но полу-

чила количественную

меру»

Что значит «нематери-

альный

объект»

— это значит идеальный;

другого

про-

тивопоставления материальному, кроме идеального, не

существует.

А поскольку информация присуща и явле-

ниям

неживой природы, то мы неминуемо вынесем иде-

альное за пределы человека, в мир природы. Об идеаль-

ном

как о противоположности материальному возникает

С. Л.

Соболев,

А. И.

Китов,

А. А.

Ляпунов.

Основные черты

кибернетики.

— «Вопросы философии», 1955, № 4, стр. 136.

А.

Харкевич.

Информация и техника. — «Коммунист», 1962,

№

17, стр. 93.

120

вопрос,

когда некоторая форма деятельности человека

противопоставляется находящемуся вне его сознания

объекту. За этими пределами противопоставление иде-

ального материальному теряет смысл. Информация,

поскольку она не является только формой деятельности

человека, выходит за эти границы. Поэтому бессмыслен-

но

рассуждать на

тему

об ее идеальности или мате-

риальности, психичности или физичности. Здесь нельзя

не

вспомнить замечание Н. Винера: «Информация есть

информация,

а не материя и не энергия. Тот матери-

ализм,

который не признает этого, не может быть жиз-

неспособным

в настоящее время»

Это не определение информации, поскольку оно

внешне

тавтологично и по

существу

говорит о том, чем

не

является информация, а не что она такое; отрицая,

что информация — материя, мы еще не устанавливаем

ее отношение к материи. Но при всем этом в одном Ви-

нер

глубоко прав, а именно: информация есть информа-

ция,

ее нельзя отождествлять с материей, движением,

энергией.

Это такое же свойство материи, как движение,

отражение. Мы не отождествляем материю с движением

отражением, хотя без материи не

существует

ни дви-

жения,

ни отражения. То же самое можно сказать и об

информации.

Но

информация не тождественна отражению. Дело

заключается в том, что информация не является атри-

бутом

материи, она принадлежит не всем ее формам

видам. Как правильно отмечает Б. С. Украинцев, ин-

формация—

свойство, присущее только определенным

формам

материальных систем. «Информация, — пишет

он,

— является особой формой всеобщей связи в особых

условиях управляемой системы или ассоциации управ-

ляемых систем»

Информация

— это не философское, а кибернетиче-

ское понятие, подобно рефлексу, который является по-

нятием

физиологии. Кибернетика — наука о сложных

динамических системах управления, и ее понятия, в том

числе и информация, описывают эти системы управле-

ния,

подобно тому как физиология высшей нервной дея-

Н.

Винер.

Кибернетика. М., 1958, стр. 166.

Б. С.

Украинцев.

Информация и отражение,

лософии», 1963, № 2, стр. 38.

«Вопросы фи-

121

тельности Является учением о мозге и понятие рефлек-

са описывает нервную деятельность. Отражение же —

это

философское понятие, касающееся всеобщего свой-

ства материи. Информация, как и рефлекс, касается

отдельных сторон, моментов, видов отражения. Если

рефлекс связан с нервной системой, то информация — со

сложнодинамической системой управления, способней

приспосабливаться к изменению условий. Это отражение

с точки зрения его активности ниже рефлекторного, но,

несомненно,

выше простого отражения, когда особенно-

сти одной системы просто воспроизводятся в другой.

Информация

в отличие от отражения вообще возни-

кает на определенном уровне организации материи.

Особенностью ее является также то, что она передается

посредством сигнала — знака отражения, физического

или

физиологического заместителя ее. Не всякое отра-

жение происходит посредством сигналов. Шар деформи-

руется не в

результате

получения сигнала от

другого

шара, а от механического

удара

одного шара о другой,

животное же находит пищу по

запаху,

который являет-

ся

ее сигналом. Сам запах как физическое свойство при-

обретает сигнальное значение, точно так же как проко-

лы на ленте машины. А сигнал

существует

и сохраняет

свое значение только в определенным образом органи-

зованной

системе, вне которой он может существовать и

сохранять свои физические свойства (иметь запах, быть

дыркой),

но теряет все свойства сигнала: теряется ин-

формация,

связь с событием и реакцией, утрачивается

возможность «понять» сигнал, использовать его для вы-

работки реакции

Наконец,

еще одно отличие информации от отраже-

ния.

Первое поддается количественному измерению.

Теория

информации, оперируя понятием количества, из-

меряет степень организованности системы. Отсюда по-

нятие

энтропии системы — мера ее дезорганизации.

Понятие

отражения связано с качественной характери-

стикой,

когда говорят об адекватности отражения, его

полноте,

причем мы можем представить системы, в ко-

торых нет информации, поскольку нет необходимой ор-

ганизации

материи, скажем звездные массы. Но нет

См.

И. А.

Полетаев.

Сигнал. М., 1958, стр. 33.

таких материальных систем, в которых не было бы от-

ражения

как воспроизведения особенностей одного ма-

териального образования в другом.

Таким

образом, информация как понятие специаль-

ной

науки — кибернетики не заменяет философскую ка-

тегорию отражения, она служит выражением, конкрети-

зацией

отдельных сторон, форм и видов отражения.

Понятие

информации не покрывает всего содержания

категории отражения, но одновременно оно и конкрети-

зирует отдельные его моменты. Между категорией от-

ражения

и понятием информации

существует

такое же

приблизительно отношение, как

между

философским по-

нятием

материи и физическим понятием вещества.

Категория отражения сохраняет свое методологиче-

ское значение для понимания сущности информации и

других

понятий кибернетики. С

другой

стороны, понятия

кибернетики,

в частности информации,

дают

необходи-

мый

фактический материал для более глубокого пони-

мания

и конкретизации ленинского положения об отра-

жении

как свойстве, лежащем в фундаменте материи.

Знак

и его роль в

процессе

отражения

Познавательная

деятельность человека невозможна без

знаков,

которые являются материальными носителями

информации.

Проблема знака и его роли в процессе познания и

практического действия превратилась в одну из самых

актуальных в современной гносеологии. Возникла целая

отрасль знания — наука о знаках (семиотика).

Для гносеологии чрезвычайно важно установить вза-

имоотношение

между

знаком, значением и предметом.

Под

знаком обычно подразумевают чувственно вос-

принимаемый

предмет (звук, рисунок и т. п.), который

процессе познания используется для хранения, закреп-

ления,

преобразования и передачи информации. Знак —

это

предмет, который выступает не объектом познания,

а его средством. Конечно, можно изучать и сами знаки,

т. е. сделать их объектом познания, но

тогда

потребуются

другие

знаки как средство хранения и передачи информа-

ции

о знаках.

Информация,

которая закрепляется в знаке, состав-

ляет его значение. Знак и значение неотделимы: нет зна-

123

ка

без значения, но и не может существовать значение,

которое не закреплено никаким знаком.

Кроме

чувственно воспринимаемого предмета,

высту-

пающего в качестве знака, познание предполагает еще

один

предмет — отражаемый объект, который обозна-

чается знаком, например: слово

«лошадь»

и сама лошадь.

Слово — знак, которым обозначаются предметы действи-

тельности, имеющие свои особенности.

Какое

отношение

существует

между

знаком и обо-

значаемым предметом? Между ними может не быть ни-

чего общего. Знак всегда чувственно воспринимаемое,

а обозначаемый предмет может быть лишен чувствен-

ности,

быть абстрактным объектом науки, вроде матема-

тической точки. Тем более

между

знаком и обозначаемым

предметом нет никакой необходимой связи, вытекающей

из

природы предмета или знака; знак не отображает

предмет, а обозначает его. Иногда говорят, что «связь

знака

и обозначаемого предмета является

произвольной.

Знак

может не иметь никакого

сходства

с обозначаемым

предметом»

Нам

кажется, что лучше говорить не о произвольно-

сти,

а о случайности связи знака и предмета. Произволь-

ность предполагает свободный выбор, отсутствие детер-

минации

(захочу так, а

захочу

этак), знаки же возникают

определенным, закономерным путем. Поэтому связь ме-

жду знаком и предметом случайна для предмета и знака,

поскольку она не обусловлена их природой; предмет не

определяет знака, а знак предмета, но эта связь возни-

кает в обществе и в каждом отдельном

случае

обуслов-

лена конкретными причинами.

Связь

между

знаком и предметом осуществляется че-

рез значение, природа которого истолковывается различ-

ным

образом. Наиболее правильной, на наш взгляд,

является та точка зрения, которая рассматривает значе-

ние

как «общественную субстанцию», «которая непосред-

ственно не проявляется в вещественной, материальной

форме знаков... Эта «общественная субстанция» носит

идеальный

характер»

Л. О.

Резников

Гносеологические вопросы семиотики. Л.,

1964, стр. 12.

«Проблемы мышления в современной науке». Под ред.

П.

В. Копнина и М. Б. Вилышцкого. М., 1964, стр. 80.

124

Идеальное

существует

в форме значения знака, оно

вырабатывается в процессе взаимодействия субъекта и

объекта, которое, как известно, носит общественный ха-

рактер. По отношению к обозначаемому предмету значе-

ние

выступает отражением, субъективным образом объ-

ективно

существующего предмета. Между значением и

предметом

существует

внутренне-необходимая связь, зна-

чение выступает идеальным образом предмета.

Связь

значения и знака нельзя определять только

терминах «произвольность»,

«условность»,

хотя отноше-

ние

знака к значению носит иной характер, чем отноше-

ние

значения к предмету; знак не отражает значения, а

является чувственно-материальной формой его существо-

вания

Значение

существует

только в форме знаков,

сливается с ними в одно органическое целое. Почему дан-

ный

знак связан с этим значением? Этого, конечно, нель-

зя

вывести ни из природы знака, ни из природы значения,

только потому их связь условна. Но и знаки и значения

вырабатываются в процессе общественной практики чело-

века, и в каждом конкретном

случае

можно найти причи-

ны,

которые привели к

тому,

что данное значение оказа-

лось связанным с этим, а не с другим знаком. Возникнув

силу определенных, конкретных причин в обществе,

связь

между

знаком и значением становится прочной,

устойчивой, значение в процессе общения людей

между

собой сливается с определенным знаком, который

высту-

пает заменителем и представителем значения. В процессе

познания

человек может оперировать знаками, не обра-

щаясь

до некоторого времени к их значению, переходя

от знака к знаку.

В процессе функционирования высшей нервной дея-

тельности, выступающей материальным субстратом по-

знания,

знаки становятся сигналами — материальными

явлениями,

несущими информацию и воздействующими

на

нервную систему человека. Система знаков, имеющих

значение,

называется языком. Необходимым условием,

Иногда отношение знака к значению определяется через тер-

мин

«выражение»

(«..

.между

знаком и значением

существует

отно-

шение

выражения, а не обозначения») (Л. О.

Резников.

Гносеоло-

гические вопросы семиотики, стр. 47). Мы считаем, более точно го-

ворить, что знак — материальная форма существования идеального —•

значения,

125

которое предъявляется к языку, является наличие знаков.

Без

знаков нет языка, но и одни знаки не образуют его.

Иногда

под языком понимают только знаки, вне их зна-

чений.

В этом смысле говорят о языке отдельно, а о по-

знании

отдельно, понимая под языком знаки или имена,

а под познанием — их значения. На самом

деле

одни

знаки

или имена, изолированные от их идеального значе-

ния

и связи

между

ними, языка не составляют. В язык

знаки

входят

не сами по себе, а со своими значениями.

Эти знаки и их значения в языке образуют относительно

замкнутую и самостоятельную систему, имеющую свои

законы,

правила и формы связи.

Практически,

реально сознание

существует

только в

форме языка. Как писал К. Маркс, «на

«духе»

с самого

начала лежит проклятие — быть «отягощенным» мате-

рией,

которая выступает здесь в виде движущихся слоев

воздуха,

звуков — словом, в виде языка. Язык так же

древен, как и сознание; язык

есть

практическое, сущест-

вующее и для

других

людей и лишь тем самым

существу-

ющее также и для меня самого, действительное созна-

ние.

..»

Познание

как чисто идеальная область

существует

лишь

в абстракции, наука может выделить его и сделать

предметом своего исследования. Однако реальное, прак-

тическое познание всегда предполагает использование

того или иного языка. Анализ познания неизбежно приво-

дит к анализу языка. В этом утверждении не содержится

ничего позитивистского, если правильно понимать сам

язык.

Часто вопрос о познавательной функции языка сво-

дится к дилемме: что такое язык — средство или форма

отражения действительности? Ответ на этот вопрос мыс-

лится в форме исключающего «или — или». В действи-

тельности же язык прежде всего сама реальность позна-

вательной деятельности человека, это само познание с

его результатами, которые реально

существуют

в обще-

стве. Все результаты познания выступают как язык — си-

стема знаков, имеющих свои значения.

Анализируя язык и выделив в нем знаки, их связь и

значение,

можно определить, что знак является матери-

К-

Маркс

и Ф,

Энгельс.

Соч., т. 3, стр. 29.

126

альным средством отражения, а значение — идеальным,

формой

отражения объекта. Но и то и

другое

в своем

единстве

входит

в язык. Иногда знаки в своей изолиро-

ванности

от значений противопоставляются последним и

это

противопоставление мыслится в форме языка, с од-

ной

стороны, и познания — с другой. Но в данном

случае

язык и познание берутся не в полном объеме, а только

с некоторых сторон. В языке выделяются знаки как ма-

териальные средства, а в познании—только идеальное,

формы

отражения предмета. В таком ограниченном смыс-

ле можно противопоставить язык и познание как две от-

носительно самостоятельные сферы духовной деятельно-

сти субъекта.

Долгое время под языком разумели только так назы-

ваемые естественные языки, которые исторически склады-

вались в процессе развития различных общностей людей.

В качестве знаков в этих языках выступали слова. Одна-

ко

развитие общества, и в частности науки, приводит к

созданию новых языков — искусственных языков науки,

где в качестве знаков выступают не слова, а символы

(условные обозначения), имеющие строго определенное

значение,

выработанное данной наукой. На основе этих

знаков-символов создается система, имеющая свои пра-

вила функционирования. Особенно развитым является

язык

математики, который становится языком науки

вообще.

Возникновение

и развитие искусственных языков нау-

ки

свидетельствует о прогрессе познания, которое обога-

щается новыми понятиями, закрепленными искусствен-

ными

знаками.

Искусственные языки науки нельзя отрывать от есте-

ственных языков: первые возникают на базе вторых,

дополняют и преодолевают некоторые их недостатки.

Развитие познания происходит не путем замены и вытес-

нения

естественных языков искусственными, а путем обо-

гащения

языка вообще, что включает как совершенство-

вание естественных языков, так и возникновение и обога-

щение

систем искусственных языков, причем последние

органически вплетаются в естественные, образуя язык

современного общества, составляющий реальное позна-

ние

человечества на данной ступени его развития.

127

Активность

субъекта

процессе

отражения

объекта

Влияние субъекта на процесс отражения не ограничи-

вается нервной системой и выработанными знаками, в

которых закрепляется отражение объекта. Ни нервная

система, ни знаки не оказывают влияния па содержание

познавательного образа. Не они определяют, какие явле-

ния

природы стали объектом познания, до какой степени

полноты,

точности и глубины возможно их познание, по-

чему и как отдельные предметы действительности под-

верглись мистификации и искажению. Мозг Аристотеля

по

своей физиологической природе не был более слабым и

ущербным, чем мозг современного человека, а древнегре-

ческий

язык и его знаки были способны так видоизме-

няться,

чтобы зафиксировать всевозможные возникающие

новые понятия и идеи. Однако Аристотель не мог от-

крыть не только теории относительности и квантовой

механики,

но и законов классической механики.

К.

Маркс и Дж. Милль были современниками, но они

совершенно по-разному воспринимали капиталистиче-

ский

строй.

Когда речь идет о влиянии субъекта на отражение

действительности, то

следует

иметь в виду не нервную

систему и не знаки, а прежде всего степень развития

общества, характер отношений людей в нем. Человек

характер отражения им действительности определя-

ются обществом, его потребностями на данном уровне

развития,

целями, с которыми субъект вступает в прак-

тическое взаимодействие с объектом.

Целесообразность, целенаправленность познания со-

ставляет не внешнюю его сторону, а существенный мо-

мент, без которого по

существу

нет познания как

духов-

ной

деятельности субъекта. Что, какую сторону пости-

гать в предмете, как, в каком направлении изменять

его — это определяется субъектом, его целями и потреб-

ностями.

В зависимости от зрелости общественного раз-

вития

ставятся и различные цели. Сейчас человек стре-

мится

овладеть и управлять термоядерной реакцией, со-

вершить путешествие на

другие

планеты Солнечной

системы, а некогда он ставил своей целью использовать

энергию пара, совершить путешествие на

другие

материки

Земли

— в Индию и т. п. В каждую эпоху осознаются и

128

господствуют определенные цели; они зависят от уровня

развития человечества, степени его зрелости. Эти цели

направляют познавательный процесс, они определяют

выбор объекта познания и практической деятельности,

оказывают серьезное влияние на содержание познава-

тельного образа.

Об этой стороне познавательного процесса забывают,

когда в качестве субъекта познания рассматривают ки-

бернетическую машину. Может ли машина иметь свои

собственные, можно сказать, машинные цели в своем

отношении

к объективному миру? Нужно ли для вну-

тренних потребностей комбайна убирать урожай, для

электронно-вычислительной машины решать дифферен-

циальные уравнения и управлять производством соли на

каком-либо

заводе? Комбайн не питается зерном, а элек-

тронно-вычислительная машина — солью. Субъект, чело-

вечество ставит определенные цели перед собой и создает

орудия

труда,

помогающие ему осуществлять эти цели,

которые порождаются отношением к объективному миру,

потребностями воспроизведения в практике явлений, не-

обходимых для функционирования общественного орга-

низма.

Человек подходит к познанию объекта со своими

субъ-

ективными

целями, однако благодаря этой целенаправ-

ленности

и целесообразности он точно, полно и глубоко

постигает объект, его собственные свойства. Кажется па-

радоксальным, что субъективные цели приводят к объек-

тивному в своем содержании познанию. Но это происхо-

дит в силу того, что «цели человека, — писал В. И. Ле-

нин,

— порождены объективным миром и предполагают

его, — находят его как данное, наличное»

. Цели чело-

века вытекают из предшествующего опыта практической

теоретической деятельности.человека, из ранее познан-

ных объективных законов.

Субъект и его цели, вытекающие из общественных от-

ношений,

могут

по-разному влиять на познавательный

процесс,

на содержание познавательного образа. Одни

цели толкают человека на создание понятий и идей, ко-

торые глубоко и точно отражают изучаемый процесс, дру-

гие, наоборот, мешают вскрытию подлинной природы

В. И.

Ленин.

Поли.

собр. соч., т 29, стр. 171.

Копнин

129

объекта. Все зависит от характера целей и их источника.

Когда цели вытекают не из объективных потребностей,

а из субъективных побуждений определенного класса в

обществе, корыстных стремлений отдельных групп, инте-

ресы которых вступают в противоречие с объективным

ходом развития общества, то они

уводят

человека от по-

знания

объективных свойств предмета, побуждают его

созданию

фикций,

ложных представлений, искажению

действительности. К- Маркс, имея в виду

буржуазную

политическую экономию после завоевания буржуазией

политической власти, писал: «Отныне дело шло уже не

том, правильна или неправильна та или

другая

теорема,

а о том, полезна она для капитала или вредна, удобна

или

неудобна, согласуется с полицейскими соображения-

ми

или нет. Бескорыстное исследование

уступает

место

сражениям наемных писак, беспристрастные научные

изыскания

заменяются предвзятой, угодливой апологе-

тикой»

Конечно,

при изучении не

всех

объектов классовые ин-

тересы играют такую существенную роль в характере

отражения, как в политической экономии. Но, как гово-

рил В. И. Ленин, если бы аксиомы геометрии задевали

классовые интересы людей, то и они, несомненно, опро-

вергались бы буржуазными мыслителями, фальсифици-

ровались с таким же рвением, как и социальные отноше-

ния

в капиталистическом обществе. При этом неоспори-

мым является одно: характер отражения зависит и от

субъекта, в том числе и от классовых взаимоотношений

обществе, а сам процесс познания нельзя представлять

виде механического копирования при безучастности

субъекта.

Человек — активное начало в процессе познания, ко-

торое в силу этого приобретает субъективный характер.

Но

эта субъективность не является либо только злом,

либо только добром. Активность субъекта приводит при

одних условиях к всестороннему и глубокому отражению

действительности, а при

других

— она же является источ-

ником

заблуждений, превратных, искажающих объект

теоретических построений. Иллюзорность, односторон-

ность познавательных образов является результатом не

только неразвитости человеческого общества, ограничен-

Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 23, стр. 17.

130

ности

его проникновения на данном этапе в сущность

предмета, но и таких социальных отношений людей в об-

ществе, которые толкают на превратное, субъективист-

ское отражение действительности. Например, возникнове-

ние

фантастического отражения действительности, каким

является религия, можно объяснить примитивностью, от-

сталостью первобытного общества. Однако ее существо-

вание в век космических полетов, кибернетики, использо-

вания

энергии атома является следствием уже

других

факторов,

вытекающих из социальной структуры и клас-

совой борьбы в обществе.

Развитие человека, в частности возникновение обще-

ства, где субъективные устремления отдельных людей и

социальных групп

будут

полностью совпадать с объектив-

ными

потребностями прогрессивного движения общества,

когда люди в процессе познания

будут

руководствоваться

только такими целями, которые направлены на постиже-

ние

объективной природы изучаемых объектов, приведет

тому,

что исчезнут субъективные условия, направляю-

щие

познание по ложному пути, и активность субъекта

будет

служить источником движения только к объектив-

но-истинным

результатам познания.

ГЛАВА

ИСТИНА

И ЕЕ КРИТЕРИЙ

Объективная

истина

Поскольку

познание объективной реальности зависит от

субъекта и поскольку возможно иллюзорное, односторон-

нее ее отражение, то возникает вопрос об истине.

Проблема истины является одной из самых древних и

сложных. Трудно представить себе философию, которая

обошла бы вопрос об истинном и ложном. Гносеологиче-

ская

проблематика стягивается к истине, как к своему

фокусу. Что такое истина, как возможно истинное позна-

ние—этот вопрос волновал уже философов античности,

но

особую остроту он приобрел в новое время.

Одно из первых определений истины, ставшее тради-

ционным,

классическим, было дано Аристотелем, который

исходил из материалистической тенденции: вещи, пред-

* 131

меты объективно

существую

вне сознания, познание

истинно,

когда оно соответствует вещам и их связям '.

Аристотелевское определение истины как утверждения

или

отрицания, соответствующего действительности, пре-

вратилось в общепризнанное в истории философии, оно

принималось

философами самых различных направле-

ний—

и материалистами и идеалистами.

Прагматист В. Джемс пишет: «Истина, как вам сооб-

щит любой словарь, — это особое свойство некоторых на-

ших представлений Она обозначает их

«соответствие»

«действительностью», подобно тому как ложность обозна-

чает их несоответствие с ней. Прагматисты и интеллек-

туалисты одинаково принимают это определение как не-

что само собою разумеющееся. Разногласие

между

ними

начинается

лишь

тогда,

когда подымается вопрос, что,

собственно, означают в точности слова

«соответствие»

«действительность», — если под действительностью по-

нимают то, чему должны соответствовать наши представ-

ления»

Джемс прав в том отношении, что это определение ис-

тины

настолько абстрактно и неопределенно, что его мо-

жет использовать любое направление, в том числе и праг-

матизм, вкладывая в понятия

«соответствие»

и «действи-

тельность» свое содержание, не имеющее ничего общего

с той материалистической тенденцией, которая была свой-

ственна аристотелевской концепции истины. Поэтому

марксистская

гносеология, не считая это определение

ложным или порочным, не может его взять в силу абст-

рактности и неопределенности за исходный момент своего

понимания

истины. Необходимо такое понятие истины,

котором выражалось бы материалистическое решение

основного вопроса философии

Марксизм

не ставит вопроса,

существует

ли истина,

ибо нет такого направления в философии, которое бы от-

рицательно отвечало на этот вопрос. Все признают, что

цель познания — истина, однако понимают ее по-разному.

Абстрактная постановка вопроса,

существует

ли исти-

на,

заменяется конкретной-

«существует

ли объективная

«Надо иметь в

виду,

•— писал Аристотель, — не потому ты бел,

что мы правильно считаем тебя белым, а, (наоборот), — потому, что

ты бел, мы, утверждающие это, правы»

(Аристотель

Метафизика

М—Л, 1934, стр 162)

Джемс

Прагматизм СПб, 1910 стр 122

132

истина», в которую вкладывается строго определенное со-

держание, «т. е. может ли в человеческих представлениях

быть такое содержание, которое не зависит от субъекта,

не

зависит ни от человека, ни от

человечества?»

. В реше-

нии

этого вопроса прежде всего происходит размежева-

ние

между

материализмом и субъективным идеализмом

Для материализма «существенно признание объективной

истины»

, а для агностицизма и субъективного идеализма

вообще «объективной истины быть не

может»

Рассмотрим наиболее типичные формы агностическо-

го,

субъективно-идеалистического отрицания объективной

истины.

Они довольно многообразны, однако едины в од-

ном

пункте, в сознании человека объективная реальность

не

может быть в своем содержании дана такой, какой она

существует

независимо от него

Одна из распространенных концепций отрицания объ-

ективной

истины — кантианство, причем Кант схватил

сложность и противоречивость самого понятия истины.

По

его мнению, истина должна быть объективной, неотъ-

емлемыми признаками этой объективности являются все-

общность и необходимость. Суждение может быть при-

знано

истинным, если мыслится с безусловной необходи-

мостью и всеобщностью

Конечно,

необходимость и всеобщность присущи объ-

ективно-истинному

знанию. Но где источник этой необхо-

димости и всеобщности, выражают ли они свойства объ-

екта, существующего независимо от сознания человека,

или

коренятся в субъекте и особенностях организации его

мышления? При ответе на этот вопрос и проявляется

субъективизм Канта, отрицавшего по сути существование

объективной истины. Из объекта путем опыта нельзя вы-

.вести всеобщность и необходимость «.. .Если ..

сужде-

ние,

— пишет Кант, — мыслится с характером строгой

всеобщности, т. е так, что не допускается возможность

никакого

исключения, то такое суждение не выведено из

опыта, а имеет силу абсолютно а рпоп . Итак, необхо-

димость и строгая всеобщность

суть

надежные признаки

априорного знания»

Поли

128

собр соч , т 18, стр 123

В И

Ленин

Там же, стр

Там же

Кант

Критика чистого разума Пг, 1915, стр 26

133

Сущность рассуждений Канта сводится к следующе-

му: объективная истина возможна, признаками ее яв-

ляются всеобщность и необходимость, но источником

последних служит не объект, а субъект, формальная орга-

низация

его сознания. И таким образом, никакой объек-

тивной

истины, содержание которой определялось бы

объектом, фактически не

существует,

априоризм — форма

отрицания

объективной истины в пользу субъективной,

определяемой сознанием и его формами.

У Канта субъективизм в понимании истины покоит-

ся

на обнаружении объективных трудностей и противоре-

чий,

лежащих в ее сущности. Истина — форма деятельно-

сти субъекта, но она должна обладать качеством объек-

тивности,

выраженной во всеобщности и необходимости.

Но

Кант не мог найти подлинного источника этой объек-

тивности,

идя по пути априоризма; он искал этот источ-

ник,

видел реальные трудности, стоящие на пути решения

проблемы объективности истины. В силу метафизичности

метода критицизма, считавшего познание и познаватель-

ные

способности чем-то раз навсегда данным, в отрыве

от истории самого реального процесса познания, Кант

пришел к априоризму, т. е. субъективизму.

В последующей буржуазной философии этот субъек-

тивизм в понимании истины стал выступать в еще более

откровенной

и грубой форме, игнорирующей реальные

трудности, противоречия самого понятия объективно-ис-

тинного

знания.

Махизм сводил истину к достижению

наиболее простой и экономной связи ощущений. Здесь

снимается вообще вопрос об отношении содержания зна-

ния

к существующему вне его объекту. Истинное позна-

ние

действительно экономно и просто, в самом по себе

требовании экономности и простоты не заключается ни-

чего субъективистского, если оно не отрывается от объ-

ективности и не превращается в самоцель. «Мышление

человека, — пишет В. И. Ленин, —

тогда

«экономно», ко-

гда оно

правильно

отражает объективную истину...»

Но

махизм не

хочет

связать экономность с объективно-

стью, вывести первое из второго, он стремится признать

экономность

вне зависимости от объективности, чтобы

оторвать истину от объекта. Это

ведет

к кантианству на-

изнанку.

«.. .Если, — пишет В. И. Ленин, — не признавать

В. И. Ленин.

Поли.

собр.

соч., т. 18, стр. 176.

134

объективной реальности, данной нам в ощущениях, то от-

куда

может взяться" «принцип экономии» как не из

субъ-

екта? Ощущения, конечно, никакой «экономии» не содер-

жат. Значит, мышление

дает

нечто такое, чего нет в ощу-

щении!

Значит, «принцип экономии» берется не из опыта

( = ощущений), а предшествует всякому опыту, состав-

ляет логическое условие его, как категории Канта»

Формой

субъективизма в понимании истины является

теория когеренции (Нейрат, Гемпель и

другие

неопо-

зитивисты),

которая замыкает знание в знании, не остав-

ляя

для него выхода в объект. Истина есть согласие одно-

го знания с другим по закону недопустимости противоре-

чия.

Но, выводя одно знание по законам дедукции из

другого,

мы в каждой науке упираемся в суждения, ко-

торые невыводимы из

других.

Предлагается эти

сужде-

ния

считать истинными в силу соглашения людей. В та-

ком

случае

истина выступает конвенцией, договором. Так,

Анри Пуанкаре геометрические аксиомы считает услов-

ными

положениями, выбор которых «остается

свободным

ограничен лишь необходимостью избегать всякого про-

тиворечия»

Некоторые субъективистские концепции выводят ис-

тинность

знания не из

знания,

а из субъекта. Так, праг-

матисты видят истинность в соответствии идей и поступ-

ков

со стремлением субъекта, с его пользой.

«Истинные

идеи

— это те,

которые

мы

можем

усвоить

себе,

подтвер-

дить,

подкрепить

проверить»

. А под проверкой пони-

маются практические следствия из проверяемой и под-

тверждаемой идеи, или, как выражается сам Джемс,

«приятное вождение»; «.. .обладание истинными идея-

ми,—

пишет он, — обозначает всегда также обладание

драгоценнейшими орудиями действия»

Для некоторых представителей современного позити-

визма характерно понимание истины как веры субъекта.

Так,

Б. Рассел пишет: «Когда мы говорим, что предложе-

ние

«истинно», мы имеем в виду сказать нечто о состо-

янии

сознания произносящего или слышащего его с верой.

Действительно, истинной или ложной является прежде

Там же, стр. 177.

А. Пуанкаре.

Наука

гипотеза.

М., 1904, стр. 61.

В. Джемс.

Прагматизм,

стр. 123.

Там же, стр. 124,

135

всего вера; предложения становятся истинными или лож-

ными

только благодаря

тому,

что они выражают

веру»

Термин

«вера»

употребляется здесь не в религиозном

смысле. Вера может быть истинной или ложной в зави-

симости от того, находит ли она подтверждение в каком-

либо факте или нет. Предложение может быть истинным

или

ложным,

«даже

если никто в него не верит, однако

при

том условии, что если бы кто-нибудь в него поверил,

то эта вера оказалась бы истинной или ложной, смотря

по

обстоятельствам»

1а

Вера, по мнению Рассела,

существует

у животных, на-

пример,

в виде условного рефлекса. Собака на звонок вы-

деляет слюну, потому что пища и звонок часто ею воспри-

нимаются одновременно. Собака, по Расселу, услышав

звонок,

верит, что есть пища, и эта вера истинна, если

пища

действительно имеется. Точно так же поступает че-

ловек, когда он вскакивает с постели при слове

«пожар»,

«даже

если он не увидит и не

почувствует

огня. Его дей-

ствие есть свидетельство наличия у него веры, которая

окажется «истинной», если огонь действительно есть, и

«ложной», если его нет. Истинность его веры зависит от

факта,

который может оставаться вне его опыта»

Итак,

истина — вера, которой соответствует какой-то

факт,

а ложь — вера, которая не имеет такого факта. По-

скольку вера — это состояние человеческого сознания, то

истина

не выходит в своем содержании за пределы

субъ-

екта, в область объективной реальности, существующей

вне сознания человека. Причем вера связана с языком.

Два человека имеют одну и ту же

веру,

если они говорят

на

одном языке. Эта тенденция связать истину с языком

особенно

характерна для А. Тарского, который объявил

понятие

истины свойством языка

Б.

Рассел.

Человеческое познание. М., 1957, стр. 147.

Там же, стр. 182.

Там же, стр. 183.

Так, в работе «Семантическое понимание истины» А. Тарский

пишет: «.. .если мы хотим сказать что-нибудь о предложении, на-

пример что оно истинно, то мы должны для этого пользоваться на-

званием этого предложения, но не самим предложением» (Л.

ТагзЫ.

Тпе Зетагплс СопсерНоп о! ТшШ. Кеайшдз т РЫ1озорЫса1

Апа1у513.

Ке\7

Уогк, 1949, р. 55). Тут проблема истины переносится в план

рассмотрения взаимоотношений

между

предложениями, а вопрос

об объективном содержании знания снимается.

136

Ленинское

определение истины как

знания,

содержа-

ние

которого не зависит от человека и человечества, под-

вергается критике со стороны так называемого гумани-

стического творческого марксизма. В журнале «Праксис»

были опубликованы статьи М. Марковича и С. Князевой,

которых доказывается необходимость пересмотра этого

определения. Так, М. Маркович, имея в виду положение

В. И. Ленина об объективной истине, пишет: «При этом

«содержание» наших данных не может быть «независи-

мым от сознания человека и

человечества...»

именно по-

тому,

что эти данные и человек, который стоит за ними,

участвовали в оформлении этого содержания»

. Истина

объективна только в рамках человеческой истории, гово-

рить об истине вне человека бессмысленно. По мнению

этих философов, положение В. И. Ленина об объективной

истине

проистекает из такого понимания истины как от-

ражения,

которое «не обращает внимания на активный

момент человеческого познания, на символический харак-

тер многих человеческих творений, о которых мы говорим,

что они истинные. Кроме того, такое определение истины

с помощью понятия отражения настолько недостаточно

полно,

что оно не

дает

возможности установить объем по-

нятия

«истина» и отличить истинное от неистинного. Для

того, — продолжает М. Маркович, — чтобы прийти к точ-

ному определению истины в соответствии с гуманистиче-

ской

и диалектической философией, мы должны исполь-

зовать современный аппарат понятий. Скажем так, что

знак

является

истинным,

когда

он

адекватно

означает

реальную

модель»

. Под адекватностью понимается на-

личие изоморфизма (идентичности

структур)

между

зна-

ком

и моделью. При этом «не только знак, но и мо-

дель не являются объектами «сами по

себе».

Они принад-

лежат человеческому миру, и о них можно сказать что-то

определенное только из человеческой перспективы с по-

мощью человеческих выразительных

средств»

«Ргах1з»

(2аегеЬ), 1965, N 2, р. 185.

Там же, стр. 184.

Там же. Аналогичные мысли развивает С. Князева в опубли-

кованной

в том же номере «Праксиса»

статье

«Истина как коррес-

понденция». Под последней разумеется способ информации о модели

знаками.

Но как модель, так и знак являются продуктом человече-

ской

истории.

137