Контрольная работа - Корпоративные организации (корпорации)

Подождите немного. Документ загружается.

ни риск судебного преследования не смогли помешать их распространению в

деловой практике. Хандлины утверждают: "Дутый закон не затронул многие

виды товариществ; к 1800 году неинкорпорированные акционерные общества,

формально являвшиеся товариществами и не обладавшие юридическими

свойствами, которые можно было получить только через законодательный акт,

достигли того, что их финансовые ресурсы были почти столь же, если не ровно

столь же, ликвидны, как и у инкорпорированных компаний". Стоит только

вспомнить о шерстобитных фабриках или о банковской компании Абердина,

где 446 партнеров управлялись без акта инкорпорации, чтобы оценить гибкость

старых форм". В этом исследовании, Дюбуа подробно продемонстрировал

неспособность Дутого закона, остановить распространение акционерных

компаний. В 1825 году, почти через пятьдесят лет после публикации Богатства

народов, Дутый закон был отменен, и встал вопрос о выработке законов,

создаваемых торговцами акционерных компаний, а не о том, должно ли

государство создавать правовые фикции в форме акционерных компаний.

С устранением препятствия, которым являлась доктрина о концессии, у

недекретированных акционерных компаний остались две другие правовые

проблемы. Во-первых, поскольку они не были признаны как законные

юридические лица, у них возникали сложности с приобретением

собственности, с защитой своей собственности в суде и с заключением законно

обязывающих контрактов. Во-вторых, каждый акционер нес неограниченную

ответственность по всем долгам и обязательствам компании.

К первой проблеме парламент обратился в 1834 году, когда он

уполномочил корону, даровать акционерным компаниям "письменный патент"

на привилегию возбуждать дело в суде и быть преследуемым по суду через

государственных обвинителей (public officer). "Привилегия, быть

преследуемым по суду" вовсе не ирония; акционерная компания, желавшая

брать в долг или заключать контракты, была сильно заинтересована в том,

чтобы кредиторы могли поступать с ней, как и с другими должниками. Если не

считать названия, то письменный патент представлял собой то же самое, что

декрет об учреждении корпорации, поскольку с точки зрения права,

определение личности (физической или юридической) может быть сжато до

права преследовать по суду или быть преследуемым по суду. Право

преследовать по суду, есть достаточное и необходимое условие того, чтобы

иметь возможность защищать с помощью закона свои права собственности и

договорные обязательства, а право быть преследуемым по суду образует

необходимое и достаточное условие принятия на себя, защищаемых законом

ответственности и договорных обязательств. Сегодня принято считать, что все

люди от рождения являются "личностями", с неотъемлемым правом возбуждать

дело в суде и быть преследуемым по закону; а когда опекун или попечитель

возбуждает от имени малолетнего или недееспособного человека дело, мы

рассматриваем их как представителей личности, ради блага которой они и

возбуждают дело. Но закон далеко не всегда настаивал на том, что каждый

индивидуум является и личностью. В результате закон 1834 года, хотя он

решительно отвергает свою связь с легализацией акционерных компаний, на

деле осуществил именно это.

Оставалась еще проблема неограниченной ответственности акционеров по

долгам компании. В 1844 году парламент учредил пост регистратора

акционерных компаний, и потребовал регистрации всех "товариществ",

имеющих более двадцати пяти участников и допускавших куплю-продажу паев

собственности. В этот период акционерные компании больше использовались

не в промышленности, а в торговле: из 910 компаний, зарегистрированных в

соответствии с законом 1844 года, между 1844 и 1856 годами, только 106 были

промышленными. Но даже и тогда ответственность акционеров,

зарегистрированных компаний, не была еще ограничена суммой их подписки

на акции. Согласно Котреллу, три парламентских расследования, проведенных

в первой половине 50-х годов 19 в, выявили только одно основание, чтобы

позволить свободное создание корпораций с ограниченной ответственностью:

"чтобы иметь привилегию ограниченной ответственности ...небольшое, но все

растущее число компаний, основываются за рубежом". Более фундаментальной

причиной могла быть, укоренённая в Британии, традиция приноравливать

статьи торгового права к практике. Высшие классы Англии могли разделять

презрение французских и прусских аристократов к торгашам, но в отличие от

французов, они не пытались возвысить нравы коммерсантов, а в отличие от

пруссаков, их не тревожило, что распространение корпораций может

обернуться ростом процентных ставок в сельском хозяйстве. Как бы то ни

было, в 1856 году парламент распространил ограничение ответственности на

зарегистрированные корпорации.

Часто полагают, что с точки зрения инвесторов, главное преимущество

корпоративной формы в отсутствии личной ответственности за долги

предприятия. Но исторические свидетельства двойственны. Акционерные

компании стали распространенным явлением еще до того, как получили право

на ограниченную ответственность. Даже после того, как парламент узаконил

создание корпораций с ограниченной ответственностью, учредители

корпораций нередко объявляли об очень большом уставном капитале, но брали

с подписчиков только часть номинальной цены акции. В случае

неплатежеспособности, подписчики несли ответственность, исходя из

номинальной цены акции; таким образом, учредители корпораций

использовали не в полной мере все возможности, предоставляемые законом об

ограниченной ответственности. Между 1856 и 1882 годами средняя цена акции

для акционеров колебалась от 13,3 % ее номинальной стоимости в 1869 году до

57,81% в 1858 году. Таким образом, ограничение ответственности не было

важнейшим свойством корпораций.

В Соединенных Штатах история создания корпораций, регистрируемых в

рамках общих законов о корпорациях, в некоторых отношениях схожа с тем,

что происходило в Англии. В обеих странах они появились на третьем этапе,

после того как стали привычны корпорации, создаваемые для религиозных,

благотворительных и муниципальных целей, и после периода распространения

лицензированных корпораций. Существует даже известный параллелизм между

британским использованием неформализованных акционерных компаний и

американским использованием промышленных трестов «в Новой Англии их

часто называли "массачусетскими трестами».

Похоже, что в Соединенных Штатах преимущества ограниченной

ответственности подчеркивались сильнее, чем в Британии. В соответствии с

законодательно утвержденными уставами первых деловых корпораций

Америки, менеджеры, похоже, обладали неограниченной властью привлекать

средства членов корпорации для погашения ее долгов. Благодаря этому, в

случае неплатежеспособности корпораций, судебные исполнители могли

взыскивать средства с ее членов пропорционально их участию в корпорации. В

Соединенных Штатах, вплоть до 1930-го года, в случае неплатежеспособности

банка, акционеры национальных банков отвечали в размере номинальной цены,

принадлежавших им акций. По крайней мере, в Нью-Йорке в начале XIX века

законодательное собрание, в указах об инкорпорировании, всегда

подразумевало право ограниченной ответственности, но здесь также

сказывалась уверенность, что инкорпорация неуместна там, где возможна

конкуренция с товариществами, поскольку считалось, что право ограниченной

ответственности дает корпорациям несправедливые преимущества. Со

временем представление о недостатках такой формы, как товарищество, было

разрушено введением товариществ с ограниченной ответственностью - то есть

участников товарищества, не имевших полномочий действовать от имени

товарищества и отвечавших за долги только в объеме вложенных средств.

В Соединенных Штатах практика инкорпорирования через простой акт

регистрации, не требовавший специального законодательного акта, возникла в

связи с учреждением компаний, предназначенных для строго определенных

видов бизнеса. Таким образом, прекращение импорта, текстиля из Англии,

вследствие наложенного Джефферсоном эмбарго и опасений войны на 1812

год, побудило законодательное собрание Нью-Йорка в 1811 году принять

общий закон об инкорпорации текстильных компаний. Позднее сюда были

добавлены и другие продукты. Однако Нью-Йорк не был первым штатом,

узаконившим инкорпорирование определенной отрасли бизнеса без

формального законодательного акта; Массачусетс принял общий закон об

инкорпорации водопроводных компаний уже в 1798 году. Деятельность

компаний такого рода, создаваемых законодательными актами или на основе

общих законов о корпорации, повела к развитию исключительно скучной, но

очень активной ветви корпоративного права - законов ultra vires (законы о

пресечении деятельности корпораций в областях, не предусмотренных их

уставом - прим. переводчика). Английский язык плохо приспособлен для

краткого определения границ разрешенной сферы деятельности компаний, и ни

составители уставов, ни их клиенты не могли точно предвидеть изменения этих

границ в будущем. Так что зачастую только решения суда могли ответить на

вопрос, согласуется ли тот или иной проект деятельности или та или иная

трансакция с уставом корпорации. Но вся бесплодность и возможная

несправедливость судебных решений, относительно разрешенной сферы

деятельности корпораций, перекрывались практикой политического

покровительства и грубой коррупции, порождавшихся процедурами

законодательного утверждения уставов, - что описал Рональд Сивой в связи с

практикой принятия уставов банковских корпораций Нью-Йорка. В Нью-

Йорке уставы банков утверждались с явной целью сохранить контроль над

кредитом в Нью-Йорке в руках тех, кто контролировал законодательное

собрание. Мартин Ван Бурен, второй вице-президент Джексона, сменивший его

на посту президента, усердно работал на злачном поле узаконения банковских

уставов в Нью-Йорке.

Направление реформ было тем же, что и в Англии: позволить

неинкорпорированным деловым ассоциациям получать статус юридических

лиц в результате простой регистрации. После 1837 года Коннектикут и

некоторые другие штаты приняли достаточно широкие общие законы о

корпорациях, подходившие для большинства видов деловой активности, на

основании которых фирмы могли обрести статус корпорации без особых

решений законодательных органов. Конституция Луизианы 1845 года

предусматривала, что какие бы права ни предоставлялись корпорациям, они

должны предоставляться на основании общего закона о корпорациях, а не в

результате специальных законодательных актов. Исключение было сделано

для корпораций, нуждавшихся в праве принудительного выкупа недвижимости,

для монополий и банков. Законы эти распространялись довольно медленно.

Берль и Мине отмечают, что штат Делавэр двенадцатым принял общие законы

о создании и деятельности корпораций, и сделал это лишь в 1899 году. По

крайней мере, в Нью-Йорке законодательное собрание штата утверждало

уставы с большой легкостью - ради ускорения промышленного и торгового

развития, так что принятие общего закона о корпорациях не явилось

революционным изменением.

Только во второй половине XIX века Англия и Соединенные Штаты

признали, что старая традиция жесткого контроля над образованием

корпораций, имеющих исключительные права на определенные виды торговли

или на принудительный выкуп недвижимости, не должна прилагаться к

акционерным компаниям, создаваемым исключительно ради деловых целей и

нуждающимся не в больших правовых возможностях, чем обычные

товарищества. Было понято, что публика в целом заинтересована только в том,

чтобы все имеющие дело с такими ассоциациями были заранее предупреждены

об ограниченной ответственности их членов. Благодаря этому, корпоративную

форму организации предприятия стали использовать во всё расширяющемся

круге деловых ситуаций.

2.8 Распространение общих законов об инкорпорировании

В рамках первых общих законов о корпорациях были осуществлены сотни

актов инкорпорирования. Период с 1864 по 1870 - год был пиком процесса

инкорпорирования в промышленных штатах Америки. Принято думать, что

интерес к созданию корпораций был порожден окончанием гражданской войны

и сопутствовавшими экономическими изменениями, но эти связи нелегко

проследить. Несмотря на множество возникших корпораций, большинство

предприятий вплоть до 1890-х годов, по-прежнему, не были инкорпорированы.

Причины приверженности к старым формам организации были, видимо,

различны для больших и малых предприятий:

1. Для небольших фирм, работающих на местном уровне, расходы на

инкорпорирование были не всегда оправданны. Сохранялась существенная

предубежденность против собственника или делового партнера, управляющего

фирмой и пытающегося ограничить ответственность за долги с помощью

инкорпорации. От таких людей обычно требовали (и требуют до сих пор)

принятия личной ответственности за основные долги корпорации. В конце XX

века малым предприятиям, имеющим корпоративное устройство, были даны

налоговые преимущества, которые сделали такую форму организации очень

популярной, но в 1890-х годах такого рода преимуществ не существовало.

2. Для достаточно больших фирм, имевших возможность вести дела в

нескольких штатах, первые законы о создании корпораций были неудобны, так

как чрезмерно ограничивали формы бизнеса, допускавшие участие

инкорпорированных фирм, предъявляли чрезмерные требования к капиталу

корпораций и к владению акциями других корпораций, то есть ограничивали

возможность создания дочерних компаний для ведения дел в других штатах

или в других видах бизнеса. Эти ограничения были терпимы в XIX веке,

поскольку число фирм, оперирующих одновременно в нескольких штатах,

было невелико (в отличие от фабрик, продающих свои изделия торговцам

нескольких штатов). Немногие фирмы, работавшие одновременно в разных

штатах, могли попытаться получить разрешения законодательных органов: еще

в 1892 году учредители компании "Дженерал Электрик", созданной для

приобретения фабрик в Нью-Йорке и Массачусетсе, хлопотали о принятии

законодательным собранием Нью-Йорка специальных актов, вместо того,

чтобы использовать общие законы о создании корпораций, действовавшие в

Нью-Йорке или в Нью-Джерси.

3. Легкость продажи и покупки корпоративных акций была весьма

привлекательна для инвесторов. Пример железнодорожных акций, которыми

постоянно торговали на Нью-йоркской фондовой бирже, делал очевидными эти

преимущества. Но до начала 1890-х годов, в Соединенных Штатах просто не

существовало развитого рынка акций промышленных компаний. Активный и

постоянно действующий рынок корпоративных акций не может существовать

до тех пор, пока не появится большое число акционеров, а в конце XIX века в

большинстве промышленных фирм число их было невелико. Современный

рынок ценных бумаг промышленных компаний возник лишь тогда, когда

неинкорпорированные тресты в 1880-х годах начали выпускать сертификаты

акций. Также и в Англии - и по тем же причинам - у относительно немногих

промышленных акций нашелся готовый рынок.

Статистика надежно свидетельствует, что, несмотря на все эти

ограничения, в конце XIX века многие предприниматели находили

инкорпорирование выгодным для себя. Важную роль играла потребность в

венчурном (рисковом) капитале. Даже притом, что рынки ценных бумаг в

конце XIX века были неблагосклонны к промышленным предприятиям, во

Франции, в Германии после объединения и в Соединенных Штатах, после

гражданской войны были богатые люди и инвестиционные банки, которые

могли и хотели вкладывать деньги в такие спекулятивные, рискованные

предприятия, как Эдисоновское производство электроламп. Для венчурных

капиталистов ограничение ответственности было (и остается) весьма

желательным и важным обстоятельством. К тому же совет директоров

корпорации представлял собой удобный механизм для сохранения общего

контроля и надзора над предприятием.

Кроме того, в случаях, когда наследники учредителей или партнеров не

проявляли интереса к деятельности предприятия, ограничение ответственности

акционеров было актом простого благоразумия. Ограничение ответственности

можно было обеспечить и в рамках товарищества с ограниченной

ответственностью, но корпорация, как и в случае с венчурными капиталистами,

предоставляла возможность соединить преимущества ограниченной

ответственности с механизмом совета директоров, через которых наследники

или другие инвесторы могли осуществлять общий надзор и контроль за делами

корпорации, даже не являясь менеджерами или активными партнерами.

Учитывая выгодность корпоративной формы для вновь создаваемых

венчурных предприятий и для достаточно зрелых предприятий, ставших

собственностью нового поколения владельцев, можно было бы ожидать, что со

временем корпорация станет основной формой организации предприятий.

Возникновение рынков ценных бумаг промышленных фирм ускорило этот

процесс, так что массовая инкорпорация осуществилась за одно десятилетие.

2.9 Либерализация общих законов о корпорации

Альфред Чандлер считает, что современная промышленная корпорация

возникла в результате начавшейся в 1880-х годах интеграции процессов

массового производства и массового сбыта. Вследствие ли этой интеграции,

или по причине завершения строительства трансконтинентальных железных

дорог, развития сети телеграфной и телефонной связи, но со временем стало

ясно, что Соединенные Штаты представляют собой единый рынок для многих

продуктов и что корпоративные законы, ориентированные только на местные

рынки, более не пригодны. Вполне возможно, что внушительное зрелище того,

как в 1880-х годах большие организации преобразовывались в тресты -

поскольку отсутствовал подходящий им корпоративный статус - мог повлиять

на либерализацию законов о корпорации. В период с 1888 по 1896 год

достаточно обширная консолидация фирм, изменившая структуру рынков,

имела место в следующих отраслях: горнодобывающей, пищевой, табачной,

текстильной, деревообрабатывающей, мебельной, металлургии, машинострое-

нии, электрическом машиностроении, производстве транспортного оборудова-

ния. Такого масштаба подвижки в деловом мире должны были привлечь

внимание наблюдателей, понимавших, что форма треста возникла скорее в силу

архаического характера законов о корпорации, чем в результате внезапно

открывшейся универсальной полезности трестов.

В 1889 году такие понимающие наблюдатели нашлись в Нью-Джерси, где

законы о корпорациях были дополнены так, что стало возможным создавать

холдинговые компании - корпорации, которые могут владеть акциями

компаний, образующих трест. Именно в этом и состояла юридическая функция

доверенных лиц (попечителей) и самих доверителей (trustees and trusts), от

которых и получило название все движение. В 1891 году Нью-Джерси сделал

следующий шаг и принял закон об общем статусе корпораций, который

допускал осуществление операций сразу в нескольких штатах, разрешал

корпорациям владеть акциями других корпораций и обеспечивал примерно

такую же свободу выбора при создании корпораций, какая была обеспечена

английскими законами за несколько десятилетий до этого. После этого тресты

были преобразованы в корпорации, причем некоторые из них стали фирмами-

производителями, а остальные - холдинговыми компаниями. "Стэндард Ойл",

первой принявшая статус треста, в 1899 году последней преобразовалась в

корпорацию.

2.10 Развитие корпораций во Франции и в Германии

Те же экономические силы, которые в XIX веке подтолкнули Англию и

США принять общие законы об инкорпорации и предоставить учредителям

самим определять детали внутреннего устройства своих компаний, примерно

так же действовали во Франции и в Германии. Та же потребность в удобной

форме групповой собственности предприятия, которая была бы приспособлена

к различным формам и видам бизнеса, постепенно преодолела сопротивление и

привела к выработке системы, в которой для инкорпорации было довольно

простой регистрации. В континентальном опыте были даже свои попытки -

такие же, как в штатах США - не признавать корпорации, учрежденные в

других странах.

Во Франции борьба против свободы создания корпораций питалась

глубокой идейной враждой государственной бюрократии к миру торговли и

промышленности. По словам одного комментатора (1863): "Государственный

совет (Conseil d'Etat) видит в бизнесе только «простофиль», нуждающихся в

защите, шарлатанов, которых нужно держать в узде, и злоупотребления,

которые следует предотвращать". Тот же комментатор отмечал: "Желание

регулировать все до последней мелочи ... скорее мешает хорошему, чем

предотвращает злоупотребления".

До 1856 года во Франции существовало два способа создания корпораций.

Акционерное общество (Societe anonyme) могло быть создано только с

разрешения правительства. Создание коммандитного товарищества (Societe en

commandite par actions) не требовало правительственных актов, но в нем

акционеры передавали весь контроль над предприятием в руки управления, то

есть примерно так же, как в товариществах, активные участники получают всю

полноту власти за счет пассивных партнеров. В начале 1850-х годов

французская экономика переживала быстрый подъем. Коммандитные

товарищества учреждались массово, а акционеров и кредиторов нередко

обдирали как липку.

До принятия английского закона о компаниях от 1856 года немало

английских фирм ради выгод ограниченной ответственности регистрировались

во Франции как коммандитные товарищества - и это было важным аргументом

в пользу либерализации закона о компаниях в 1856 году. Но в том же году

Франция резко ужесточила условия создания коммандитных обществ. До

принятия закона 1856 года, в парижском округе существовали коммандитные

общества с совокупным уставным капиталом в 581 млн. франков; годом позже

соответствующая величина составляла только 74 млн. франков. В том же году

подъем французской экономики сменился спадом, и некоторые полагали, что

два эти события взаимосвязаны. Другим аргументом, в пользу либерализации

французских законов о корпорации, было то, что французские инвесторы,

лишившиеся возможности покупать акции французских компаний, начали

вкладывать средства в иностранные компании.

Подобно американским штатам европейские правительства столкнулись с

тем фактом, что при чрезмерной ограничительности их законов о корпорации

граждане начинают создавать компании в соседних государствах. Выяснилось,

что невозможно запретить корпорациям, созданным в условиях сравнительно

либерального иностранного законодательства, действовать на территории с

ограничительными законами о деловых предприятиях. В соответствии с

конституцией Соединенных Штатов, корпорации, созданные в одном штате,

должны бы были признаваться корпорациями и во всех других штатах.

Несмотря на это, штаты имели возможность запрещать корпорациям,

учрежденным в других штатах, вести дела на их территории. В XIX - начале

XX века этот процесс возбудил множество споров по вопросу о том, какими

должны быть трансакции предприятия внутри штата, чтобы требовать от него

регистрации в качестве иностранной корпорации, и не является ли

необходимость такой регистрации ущемлением конституционных прав

иностранной корпорации. Но постепенно получила распространение практика,

когда иностранные корпорации могли зарегистрироваться и получить право на

ведение бизнеса в каждом штате. В Европе пришли к тому же результату. В

1849 году бельгийский кассационный суд принял решение, что французские

корпорации не являются законными юридическими лицами для бельгийского

права, но в 1854 году обе страны договорились о том, что французским

компаниям будет разрешено действовать в Бельгии, а бельгийским - во

Франции. Такого рода взаимные соглашения в 1860-х годах связали всю

Европу. А в 1867 году после трехлетних дебатов Франция приняла закон, по

которому можно было создавать акционерные общества (Societe anonyme),

причем на условиях, удовлетворявших требованиям тогдашней деловой

практики и без особого правительственного разрешения. Фридман отмечает,

что между 1868 и 1876 годами были образованы 798 акционерных обществ, то

есть больше, чем за 60 лет перед тем, когда для этого требовалось согласие

правительства. Но процесс инкорпорации явно набирал темпы: в 1881 году во

Франции было создано 976 акционерных компаний.

В Германии промышленная Рейнская область в результате мирного

договора 1815 года, ознаменовавшего окончание наполеоновских войн, попала

под политический контроль Пруссии. Основным источником по истории

развития промышленных и финансовых предприятий в Рейнской области

вплоть до объединения Германии является: Richard Tilly, Financial Institutions

and Industrialization of Rhineland, 1815-1870 (Madison; University of Wisconsin

Press, 1966). В Пруссии господствовала земельная аристократия - юнкеры.

Правительственные чиновники рекрутировались из представителей среднего

класса, которые оберегали интересы юнкеров. В результате, развитие Рейнской

области после 1815 года замедлилось, поскольку юнкеры препятствовали

осуществлению всех проектов, которые могли, отвлекая сбережения в

железнодорожное строительство и в промышленность, привести к росту

процентных ставок для сельского хозяйства. Прусская бюрократия употребляла

свое право отказывать в инкорпорации, чтобы препятствовать созданию

железнодорожных компаний, а позднее - и банков. Частные банкиры из

Рейнской области приняли на себя двойную роль политических посредников и

учредителей железнодорожных и промышленных предприятий. Для реализации

этих проектов они создавали синдикаты банкиров, что обеспечивало им

поддержку банкиров Берлина и Франкфурта, имевших связи с ключевыми

фигурами правительства. И так уж получалось, что ключевые фигуры

бюрократического аппарата становились акционерами на особо благоприятных

условиях - та же самая практика, что во времена Тюдоров. В 1840-х годах

частное железнодорожное строительство в Рейнской области шло полным

ходом.

В Рейнской области и в Руре частные банкиры сыграли ту же роль

учредителей и посредников и для промышленных корпораций. Они размещали

у себя долгосрочные ценные бумаги корпораций (акции и облигации),

поддерживали с помощью продаж в частные руки незначительный рынок

ценных бумаг (на фондовых рынках объем торговли был невелик), снабжали

корпорации краткосрочными кредитами для текущих нужд, заняли позиции в

советах директоров, а иногда осуществляли скупку ценных бумаг. Последнее

создавало банкирам возможность время от времени создавать новые фирмы с

уже готовыми потребителями. Промышленные акции задолго до 1880-х годов

обращались на фондовых рынках Германии, но основным предметом торговли,

как и в других странах, оставались бумаги железнодорожных компаний и

правительственные облигации.

В отличие от Англии, тесная связь германских корпораций с банками не

повела к децентрализации, отчасти потому, что сами банки Германии были

более централизованными. Индустриализация началась в Германии позже, и

банки были к тому времени слишком сплочены, чтобы допустить

возникновение множества конкурирующих промышленных фирм. Среди

первых немецких промышленников некоторые - например, Круп - не имели

тесных связей с банками. Но к тому времени, когда Германия

индустриализовалась, требования к начальному капиталу стали значительно

выше, чем на первых стадиях промышленной революции, и сравнительно

редкие фирмы могли встать на ноги без сильной поддержки банков.

3. Современные корпорации

3.1 Контроль над деятельностью корпораций

Теория непроизводственных затрат полагает, что слияния и разделения

компаний, при определенных условиях, способны увеличить эффективность

промышленного производства. Но иногда при изменении структуры

корпорации на карту ставится больше, чем простое уменьшение

производственных и непроизводственных затрат.

3.2 Права акционеров

Начнем с внимательного обзора прав акционеров. Одним из преимуществ

корпорации является ее способность сконцентрировать средства многих тысяч

людей, которые вовсе не обязаны включать в одно дело все свои сбережения.

Во многих корпорациях акционеры имеют юридически закрепленное право

контролировать фирму, выбирая совет директоров, который в свою очередь

назначает главных управляющих. В такой корпорации акционеры являются

ключевыми фигурами, в интересах которых должна действовать фирма.

Директора компании по существу являются их агентами, чья основная функция

— контроль над деятельностью управляющих. В обязанности директоров

входит юридически закрепленная защита интересов акционеров, в частности их

интересов, увеличения собственных доходов на капитал, вложенный ими в

дело. Однако во многих корпорациях акционеры имеют очень небольшую

реальную власть над политикой фирмы, особенно когда собственность фирмы

сильно распылена среди мелких владельцев. Обычно акционеры имеют акции

различных корпораций. Если им не нравится политика руководства какой-либо

фирмы, они просто продают акции этой компании и приобретают другие, а не

выражают свои сомнения и недовольство на собраниях акционеров и при

выборе совета директоров. Многие наблюдатели задавали вопрос о гарантиях

добросовестности директоров в процессе руководства управления фирмой.