усматривали в насильственном объединении Германии нарушение
исконной воли объединенных народов.
Досрочный роспуск нижней палаты мог быть произведен простым
постановлением палаты верхней – бундесрата, и это не единожды
делалось.
Итак, как уже было сказано выше, имперское правительство было
представлено в единственном лице – лице канцлера. Кабинета министров
не существовало. Министры, ведавшие определенным кругом дел,
находились в подчинении канцлера. Бисмарк писал: «Действительную
ответственность в делах большой политики может нести … только один-
единственный руководящий министр, а не анонимная комиссия с
мажоритарным голосованием».
В системе управления империей при наличии сложного
соотношения имперских органов между собой, имперских органов с
органами отдельных государств было немало несуразиц, зародышей
конфликтов и противоречий. Даже кронпринц назвал как-то эту систему
искусно изготовленным хаосом. Но в этом хаосе был свой принцип, очень
точно сформулированный Энгельсом: «Конституция… была «скроена по
мерке» Бисмарка. Она была дальнейшим шагом на пути к его
единоличному господству, осуществляемому путем балансирования
между партиями в рейхстаге и между партикуляристскими государствами
в Союзном совете, - дальнейшим шагом по пути бонапартизма».
V
Действительно Бисмарку нелегко было бы удержаться на своем
посту и тем более пользоваться той огромной властью, которой он
обладал, если бы не своеобразное государственное устройство
Германской империи. Никто, вероятно, не определил сущность
политического режима империи более метко, чем Маркс: «…обшитый
парламентскими формами, смешанный с феодальными придатками и в то
же время уже находящийся под влиянием буржуазии, бюрократически
V
Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 18. С.494.