Кирюшина Ю.Ф., Тишкина А.А. (ред.) Исторический опыт хозяйственного и культурного освоения Западной Сибири: Сборник научных трудов

Подождите немного. Документ загружается.

391

форм раннего железного века. Учитывая то, что в нижней части

конуса крепилась вставка, это утверждение справедливо для укра-

шений, происходящих именно из приаральских памятников – мо-

гильников Южный Тагискен (Итина М.А., Яблонский Л.Т., 1997,

рис. 40.-9), Уйгарак (Вишневская О.И., 1973, табл. I.-13, XIX.-9) и

Сакар-чага (Яблонский Л.Т., 1996, рис. 7.-7, 19.-11). Конусовидная

или цилиндроконическая подвеска с бирюзовой вставкой в нижней

части у этих изделий припаяна к кольцевидной дужке (рис. 1.-14,

15). Производство серег такого типа фиксируется в материалах по-

селения Куюсай-2 (Вайнберг Б.И., 1979, с. 19, табл. IХа). Сакарча-

гинские экземпляры отличаются от прочих приаральских тем, что

дужка их состоит из разомкнутого кольца, образованного спаянны-

ми витыми золотыми проволочками (рис. 1.-15).

Помимо серег этого типа, на могильнике Уйгарак найдены

изделия еще двух типов. Серьгу с припаянным подвесом, украшен-

ным ложной зернью, из кургана №22 рассмотрим позже. Украше-

ния другого типа, происходящие из курганов №21 и 26, выполне-

ны, по описанию О.А. Вишневской, в виде согнутой в кольцо бу-

лавки с грибовидным, отогнутым вниз навершием (рис. 1.-13)

(Вишневская О.И., 1973, с. 82, табл. VI.-6, VIII.-1). Автор раскопок

сопоставляет их с гвоздевидными серьгами из памятников бассейна

Верхней Оби, но по недоразумению называет их украшениями

большереченской культуры. Такой тип украшений характерен для

ирменской культуры эпохи поздней бронзы и восходит, очевидно, к

андроновским традициям (Аванесова Н.А., 1991, с. 53). Существен-

ным отличием ирменских изделий от серег из Уйгарака является то,

что гвоздевидное навершие у них не отогнуто вниз (Грязнов М.П.,

1956, рис. 7.-6, 7; 8–9; табл. V.-21). Большереченская серьга, най-

денная в пункте БЕ-VII могильника 22 (там же, табл. XIX.-11), вы-

глядит иначе – это медное изделие в виде кольца, свернутого в 1,5

оборота с раскованным окончанием, свернутым раструбом и ото-

гнутым вниз. Такие же серьги найдены и в раннетагарских ком-

плексах (например, рис. 1.-18). Изделия такого типа, как в Западной

Сибири, так и на Среднем Енисее могут восходить к андроновским

прототипам. Однако для карасукской культуры, сменившей андро-

новскую на этой территории, характерны серьги в виде колец,

свернутых из проволоки в 1,5–2,5 оборота. Соответственно, тради-

ция изготовления украшений рассматриваемого типа не имеет

здесь непрерывной линии развития. Возможно, время появления

392

этой инновации на Енисее фиксируется находками серег специфи-

ческой формы, встреченных в позднекарасукских комплексах.

В карасукском могильнике Малые Копены-3 в одном из по-

гребений найдены четыре бронзовые серьги с отогнутым вниз ко-

нусом и отходящими от него четырьмя «лапками» (Зяблин Л.П.,

1977, рис. 11.-5). Еще одна такая серьга происходит из сборов

С.А. Теплоухова на пос. Ярки (рис. 1.-9) (Членова Н.Л., 1963, рис.

1.-30). За пределами ареала карасукской культуры украшения тако-

го типа найдены в Первом Еловском могильнике (рис. 1.-8) (Ма-

тющенко В.И., 2001, рис. 19.-8) и в Туве при случайных раскопках

погребения (рис. 1.-10) (Кызласов Л.Р., 1979, рис. 14.-5). Представ-

ляется весьма показательным, что пункты находок этих предметов

практически совпадают с местами обнаружения щитковых серег (за

исключением Приаралья). Происхождение такой формы конуса с

опущенными вниз «лапками» гипотетически может объясняться

технологией изготовления не дошедшего до нас прототипа – изде-

лия с треугольным щитком и выступами для подвесов, который

был свернут в конус. Не исключено, что «лапками» могла быть за-

креплена какая–то вставка или подвес. Если наша реконструкция

верна, то эти серьги могут быть синхронны аржанским украшениям

или несколько предшествовать им и происходить от одного прото-

типа. Одновременно эта форма может являться исходной для серег

с конусом раннескифского времени, распространившихся на терри-

тории Саяно-Алтая несколько позднее.

В то же время тагарские серьги с опущенным вниз раструбом

также могут являться исходным типом для украшений Саяно-Алтая

раннескифского времени. За исключением вставки в раструб, по

технике изготовления они совершенно идентичны третьему типу

серег из Северного Тагискена (ср.: рис. 1.-4 и 1.-18). Возможно,

развитие этой категории украшений в тагарской среде отражает

серьга из кургана №14 могильника Черновая-II, где на опущенный

конец дужки надет колпачек в виде усеченного конуса (рис. 1.-17).

Может быть, окончательное оформление традиции демонстрирует

комплекс кургана №41 могильника Тунчух, в котором найдена зо-

лотая серьга с конусом (рис. 1.-19) (Членова Н.Л., 1997, рис. 25.-8).

По находке в могиле кинжала предтагарского типа этот памятник

относится к самому началу тагарской культуры. К сожалению, по

приведенному рисунку неясна технология изготовления серьги –

припаян конус к дужке или согнут из той же проволоки. Если – по-

393

следнее, то значит, что это изделие изготовлено еще в традициях

предскифского времени.

Однако ни серьги тагарской культуры, ни материалы из мо-

гильников Приаралья не объясняют появление техники грануляции

на серьгах с конусом из памятников Саяно-Алтая. Поэтому не может

быть исключена и другая модель проникновения традиции на Алтай

и в Туву – с территории Центрального и Восточного Казахстана.

Косвенно она подтверждается тем, что именно таким путем прони-

кали в Туву инновации, приведшие к формированию алды-бельского

культурного комплекса. Это фиксируется изменением типов бронзо-

вых наконечников стрел в постаржанское время (Чугунов К.В., 2000а,

с. 227–229; 2000б, с. 165–168). Именно из этих регионов происходят

находки ювелирных украшений, аналогичных по стилю и технике

изготовления материалам «царского» комплекса Аржан-2 (Чугунов

К.В., Парцингер Г., Наглер А., 2003, с. 128). Но такая модель остает-

ся гипотетичной, так как в памятниках тасмолинской культуры серег

не найдено, а украшения такого типа из памятников Восточного Ка-

захстана нет основания датировать раньше алды-бельских.

Таким образом, при формировании культурного комплекса

эпохи ранних кочевников на территории от Приаралья до Тувы

прослеживается линия типологического развития специфической

формы серег. Восходит она в целом к андроновскому прототипу –

серьгам с раструбом (рис. 1.-I). Возможно, другой тип андронов-

ских украшений – серьги с опущенной вниз спиралью (рис. 1.-II) –

также могут считаться исходной формой. Тем более, что и те, и

другие доживают в постандроновской среде до периода поздней

бронзы (Аванесова Н.А., 1991, с. 50–58, рис. 43 – типы А1, Д2). Су-

дя по разнообразию вариантов такой категории украшений в этот

период в памятниках Приаралья и отмечаемое исследователями

сходство некоторых их элементов с типично андроновскими (кону-

сы с нарезкой на щитковой серьге из Северного Тагискена), центр

формирования традиции раннескифского времени располагался,

вероятно, здесь. Первый импульс распространения традиции на

восток, связанный, скорее всего, с перемещением ее носителей,

произошел еще в конце эпохи бронзы. Он отмечен находками щит-

ковых серег на ирменском поселении в Верхнем Приобье и кара-

сукских памятниках на Енисее. В комплекс кургана Аржан они по-

падают уже в модифицированном виде, что может объясняться са-

мостоятельным развитием этого типа украшений в позднекарасук-

394

ской или лугавской среде. В то же время в Приаралье получает

дальнейшее развитие форма серьги с опущенным вниз конусом и

вставкой из бирюзы. Можно предположить, что именно здесь, в

условиях постоянных контактов с южными земледельческими цен-

трами (Итина М.А., 1992, с. 32), при изготовлении ювелирных ук-

рашений стала впервые применяться техника пайки. Во всяком

случае, в памятниках Южного Приаралья фиксируется производст-

во серег с вставками на поселении Куюсай-2 и найдены экземпляры

этих изделий с дужками, спаянными из проволоки, на могильниках

Сакар-Чага. Наличие в материалах Уйгарака архаического типа

украшений в виде гвоздя с отогнутой вниз шляпкой может иметь

как хронологические, так и иные причины – в частности, объяс-

няться контактами с населением западносибирской лесостепи.

Серьга из кургана №22 этого могильника с имитацией зерни (рис.

1.-16), возможно, также демонстрирует обратное направление

трансляции традиций – из Саяно-Алтая. Датировка этого комплекса

V в. до н.э. (Вишневская О.И., 1973, с. 96) сильно завышена. Набор

черешковых наконечников стрел, найденный здесь, может быть

датирован не позже начала VI, а скорее, концом VII в. до н.э. При-

сутствие на серьге псевдозерни говорит о знакомстве кочевников с

украшениями, выполненными с использованием этой технологии

уже в это время. Материалы кургана Аржан-2 убедительно свиде-

тельствуют об этом (Чугунов К.В., Парцингер Г., Наглер А., 2003,

с. 127). Вероятно, контакты между племенами, населявшими степи

Казахстана и Приаралья и межгорные долины Саяно-Алтая в нача-

ле 1 тыс. до н.э. были постоянными.

Попытка установить направление культурных трансляций на

основании типологического развития одной категории предметов,

сознательно была предпринята без специального рассмотрения во-

просов хронологии комплексов с серьгами. Проблема хронологии

восточного ареала степных культур продолжает оставаться остро

дискуссионной. Между тем исследование типологического разви-

тия артефактов способно привести к решению некоторых задач по

синхронизации культур достаточно удаленных территорий. В дан-

ном случае проведенный анализ распространения серег некоторых

специфических типов позволяет несколько удревнить датировку мо-

гильника Северный Тагискен (рубеж IX–VIII вв. до н.э. по М.А. Ити-

ной и Л.Т. Яблонскому, 2001, с. 101) в соответствии с хронологией

карасукской культуры. Тем более, что датировка VIII в. до н.э. ряда

395

комплексов в могильниках саков Приаралья у исследователей уже

не вызывает возражений, а предсакский характер памятника очеви-

ден. Также обоснованным выглядит углубление нижней даты ран-

нетагарских комплексов, которые синхронизируются с Аржаном, а

некоторые из них, может быть, и предшествуют ему. Проведенные

работы по радиоуглеродному датированию ряда памятников (Боко-

венко Н.А., Зайцева Г.И. и др., 2002, с. 19–21) указывают на это,

снимая таким образом противоречия между тагарскими и аржански-

ми материалами. Однако эти выводы должны быть подкреплены ти-

пологическими разработками других категорий артефактов.

П.И. Шульга

Лаборатория археологии и этнографии Южной Сибири

ИАиЭт СО РАН и НИИ ГИ при АГУ

СНАРЯЖЕНИЕ ЛОШАДИ ПО МАТЕРИАЛАМ

РАННЕСКИФСКОГО МОГИЛЬНИКА ГИЛЕВО-10

В ходе раскопок в 2000–2003 гг. могильника Гилево-10, рас-

положенного у с. Гилево Локтевского района Алтайского края на

берегу Гилевского водохранилища, было исследовано 14 ранне-

скифских погребений конца VII – 1-й пол. VI вв. до н.э. В трех из

них обнаружены остатки сбруи. Все погребения ограблены в древ-

ности, но в могиле №16 сбруйный набор остался непотревожен-

ным. Сохранность крупных изделий бронзовой фурнитуры сбруй-

ного набора удовлетворительна, тогда как пронизки и распредели-

тели сильно разложились. Интенсивный процесс окисления брон-

зовых изделий явился основной причиной консервации всех рем-

ней узды, фрагментов нагрудника и подпруги.

Удовлетворительная сохранность ремней и наличие тлена по-

зволили реконструировать сбрую из Гилево-10 (рис. 1.-2), уточнить

выводы по устройству и способам соединения ремней, креплению и

функционированию деталей снаряжения. Интересные наблюдения

сделаны по сбруйным ремням из кургана Кондратьевка-XXI (Вос-

точный Казахстан, в 40 км к югу от могильника Гилево-10; Але-

хин Ю.П., Шульга П.И., 2003). В результате удалось проверить дос-

товерность имеющихся реконструкций раннескифских узд и нагруд-

ников, а также впервые изучить крупные фрагменты подпружных

ремней. К эталонному сбруйному набору из Машенки-1 теперь мож-

но добавить и представляющий несомненный интерес набор с со-

396

хранившимися ремнями из Гилево-10. Ниже приводится краткое

описание снаряжения лошади из могилы №16 могильника Гилево-10.

Узда. По основным параметрам соответствовала найденной в

1993 г. на могильнике Машенка-1 (Шульга П.И., 1998а). Полно-

стью прослежены унизанные бронзовыми кольцами-пронизками

ремни оголовья: крепящиеся в псалиях нащечные, суголовные –

почти до места их завязывания на затылке, наносный и основные

участки подбородного (рис. 1.-2, 3). Налобный ремень изначально

отсутствовал. На затылке суголовные ремни, вероятно, завязыва-

лись, поскольку ворворки или застежки здесь не было. Ремни узды

из Гилево-10, как и в Кондратьевке-XXI, изготавливались путем

загибания наружных концов ремня к середине и продольного сши-

вания их краев сухожильными нитками. Они не скручивались (как

это было в Машенке-1), но имели округлое сечение диаметром

около 7–8 мм, что примерно соответствовало внутреннему диамет-

ру бронзовых колец-пронизок. Округлая форма ремней узды дости-

галась благодаря значительной толщине сложенного и прошитого

ремня, а также вкладывания в середину этого ремня (в ряде случа-

ев) подквадратного в сечении тонкого ремешка (см. Алехин Ю.П.,

Шульга П.И., 2003). Фурнитура узды состояла из следующих де-

талей: двух расположенных развилкой вниз У-образных псалиев;

двух звеньев стремечковидных удил длиной по 9,5 см с изношен-

ными внутренними кольцами; четырех малых распределителей

(по два справа и слева) в местах пересечения суголовных ремней с

наносным и подбородочным; застежки подбородного ремня с

сердцевидным щитком на кольце пронизке; расположенной по

центру наносного ремня стилизованной подвески и 82 стандарт-

ных колец-про-низок внешним диаметром 11–12 мм. Последние

группировались на ремнях по три, а у распределителей и под-

вески – по одной (рис. 1.-3).

Судя по остаткам ремешков на внешних окончаниях удил и

устройству пазырыкской узды, в Гилево-10 были повод и, вероят-

но, чумбур. Сохранился лишь небольшой фрагмент ремня с тремя

пронизками от повода с правой стороны. Обычно же повод и чум-

бур в раннескифской и пазырыкской узде не украшались прониз-

ками, а потому известны лишь в мерзлотных курганах. Единствен-

ная находка, являющаяся, по-видимому, левым концом скользя-

щего по чумбуру повода, происходит из Кондратьевки-XXI

(Алехин Ю.П., Шульга П.И., 2003, рис. 3.-2).

397

Нагрудник. Состоял из двух уплощенных ремней с централь-

ными стилизованными подвесками и расположенными по краям уп-

лощенными пронизками (рис. 1.-2). Концы ремней нагрудника фик-

сировались на подпружных ремнях. В отличие от основной массы

хорошо известных нам по Машенке-1 раннескифских нагрудников,

крепившихся к подпруге при помощи двух застежек, двойной на-

грудник из Гилево-10 был значительно сложней и состоял из восьми

разъемных частей, включавших 10 ремней (рис. 1.-2): 1) двух цен-

тральных самых длинных ремней с подвесками, охватывающих

грудь лошади; 2) четырех крайних ремней длиной около 30–40 см,

прикрепляемых одним концом к подпружному ремню, а другим при-

стегивавшимся к переходному ремню правого или левого блока; 3)

самыми короткими, длиной около 10 см, были четыре перекрещи-

вающихся с надхолочными ремнями переходных ремешка левого и

правого блоков (рис. 1.-1,4). Крайние ремни имели по одной пугови-

цевидной застежке-пронизке для пристегивания к переходным ре-

мешкам. В свою очередь оба переходных ремешка левого блока так-

же имели по одной пуговицевидной застежке-пронизке для присте-

гивания к центральной части нагрудника (рис. 1.-1). На переходных

ремешках правостороннего блока таких застежек не было (рис. 1.-4).

Возможно, они были утрачены. Нельзя полностью исключить нали-

чие здесь цельного ремня, поскольку концы ремней осыпались. В

этом случае переходные отрезки являлись непосредственным про-

должением центральных ремней.

На левостороннем блоке соединения нагрудных и холочного

ремней имелись два больших подквадратных в плане распредели-

теля со сторонами по 1,5 см. По устройству они аналогичны малым

распределителям, но несколько уплощены. Как и на узде, кресто-

образно от них располагалось по 4 плоских пронизки. В 2–3 см от

каждого распределителя находилось по две застежки-пронизки с

круглыми пуговицевидными щитками диаметром по 1,5 см. При

помощи этих застежек блок крепился к центральной части нагруд-

ных ремней и к подпруге (рис. 1.-1). Правосторонний блок отли-

чался от левостороннего лишь отсутствием застежек со стороны

центральной части нагрудных ремней (рис. 1.-2, 4). Надхолочные

ремни фиксировались только в местах их перекрещивания с на-

грудными ремнями. В нижней части каждый ремень был обрезан, и

в 13–17 мм от края был вставлен кожаный штифтик для предот-

вращения сползания с него обоймы и распределителей (рис. 1.-1,4).

398

Рис. 1. Сбруя из раннескифского могильника Гилево-10:

1 – левый блок соединения верхнего (а) и нижнего (б) нагрудных

и холочного (в) ремней; 2 – реконструкция сбруи (а) и нагрудные под-

вески (б); 3 – ремни левой стороны узды: нащечные (а),

суголовный (б), подбородный (в); затылочный (г), наносный

с подвеской (д); 4 – правый блок (а), верхний (б) и нижний (в)

подпружные ремни, бляха-застежка (г)

399

Находка двойного нагрудника имеет важное значение как

при решении вопроса о появлении таких конструкций, так и для

интерпретации многочисленных сбруйных наборов, находимых от

Забайкалья до Южного Приаралья, где они представлены скопле-

ниями бронзовой фурнитуры.

Подпруга. Хорошо сохранился почти 20-сантиметровый

фрагмент кожаного верхнего подпружного ремня шириной 5–6 см

и отходящего от него тонкого узкого ремня (ширина 1,5–2 см)

нижней подпруги, крепившегося к верхнему при помощи крупной

бляхи диаметром 5,5 см с уплощенной застежкой в нижней части

(рис. 1.-4). Подпружные пряжки с широкими приемными петлями

имели одинаковые пропорции и размеры 7,5х7,5 см. На одной из

них располагался шпенек-застежка. Несмотря на значительную

ширину приемных петель, есть основания полагать, что, как и в

Кондратьевке-XXI, подпружные ремни были узкими на всем про-

тяжении и не расширялись под брюхом лошади. Судя по отпечат-

кам ремня из кургана №2 могильника Чесноково-1 на р. Чарыш

(Шульга П.И., 1998б, рис. 7.-1), через нее также пропускался узкий

ремень. В связи с этим назначение столь широкой приемной части

у многих подпружных пряжек не ясно. Подпружные пряжки-

застежки в обоих случаях не пришивалась к широкому ремню у

седельной подушки (как в пазырыкских курганах), а крепилась на

тонком ремне, опускавшемся ниже седельной подушки примерно

на 15–20 см, что подтверждается частым нахождением парных

пряжек на значительном расстоянии от хребта лошади.

Сохранившиеся остатки седла из слоеных кожи и войлока и,

по-видимому, набитых травой седельных подушек из-за фрагмен-

тарности и плохой сохранности пока не реконструируются. Воз-

можно, уже в раннескифское время появляются дужки седельных

лук. Обнаружение дуговидного заполированного изделия с отвер-

стиями из ветви челюсти животного в раннескифском погребении

из могильника Чесноково-1 и еще две подобные находки в Горном

Алтае позволяют предположить их использование в этом качестве

(Шульга П.И., 1998), но в сбруйных наборах они не встречены.

Исследованные сбруйные наборы показывают, что основные

элементы хорошо известной пазырыкской сбруи были разработаны

уже в раннескифское время. Действительно, несмотря на революци-

онное внедрение двудырчатых псалиев, появившихся, кстати, также

в раннескифских комплексах (Грач А.Д., 1980, рис. 83.-1,2; Боковен-

400

ко Н.А., 1998), пазырыкская узда почти до времени сооружения

Больших Пазырыкских курганов продолжает сохранять аналогич-

ную конструкцию, а иногда и фурнитуру с распределителями

(Шульга П.И., 1998в). Вместе с тем фурнитура нагрудных, холочных

и подпружных ремней меняется полностью. Другие формы приобре-

тают и встречающиеся в VI в. до н.э. похожие на раннескифские ма-

лые бронзовые подпружные пряжки. Сбруя пазырыкского времени

предельно упрощается, становится преимущественно ременной, за-

меняя сложные разъемные конструкции VII – 1-й пол. VI вв. до н.э.

Уже в таких раннепазырыкских комплексах, как Башадар-2 и Туэк-

та-1, 2, ремни перекрещиваются без использования распределителей,

а места соединений просто прикрываются не имеющими функцио-

нального значения деревянными или бронзовыми бляхами. Исчеза-

ют и застежки, посредством которых соединялись нагрудные, холоч-

ные и верхние подпружные ремни. Длительное время сохраняется

только роговые застежки подбородного ремня. Бронзовая фурнитура

уже в V в. до н.э. является редкостью и используется только в узде.

А.Я. Щетенко

Институт истории материальной культуры

О КОЛЕБАНИЯХ КЛИМАТА

И КСЕРОТЕРМИЧЕСКОМ ПЕРИОДЕ

В ГОЛОЦЕНЕ СРЕДНЕЙ АЗИИ

Проблема влияния климата на развитие человеческого обще-

ства в условиях пустынных ландшафтов впервые 100 лет назад бы-

ла поставлена при работах экспедиции американского геолога Ра-

фаэля Пампелли на юге России в Туркестанском крае в 1903–1904

гг. (Pumpelly R., 1908). Это стало возможным благодаря участию в

работах экспедиции, кроме археологов, ботаника, географа, зооло-

га, почвоведа, химика. Такой междисциплинарный комплексный

подход Пампелли к исследованию определенного района был по

В статье употребляются два понятия «Средняя Азия» и «Цен-

тральная Азия». Первое – связано с Российской академической тради-

цией (воспринятой учеными СССР), в которой эти названия различа-

ются, несмотря на их тесную связь. Второе понятие отражает англо-

саксонскую традицию (которой придерживались Р. Пампелли и его

коллеги), где оба региона относились к общему термину «Центральная

Азия» (Куравлев В.П., 2002, с. 11).