Хагуров Т.А. Введение в современную девиантологию

Подождите немного. Документ загружается.

Глава П. Социализация и социальный контроль. 115

Обыденное знание образует как бы платформу для других типов знания.

В то же время, оно содержит в себе элементы других сфер знания. В

обыденном знании присутствуют элементы научных теорий («земля

вертится»), философских концепций («права человека»), религиозных учений

(«грех»).

Обыденное знание не только доступно всем, оно к тому же,

принудительно. Принудительно, значит - нормативно. Обыденное знание

делает нас «нормальными» в самом общем смысле. «Нормальность» означает

знание тех неявных правил и смыслов, которые лежат в основе социальной

жизни. Можно говорить о контекстах, как нормативных системах,

упорядочивающих и придающих смысл взаимодействиям. Любое поведение

обретает смысл в каком то контексте, подчиняясь присущему этому

контексту порядку. Сам контекст - это некоторая система норм и значений.

Наше поведение в каждом конкретном случае ориентировано

на контекст, - «ситуация радости», «ситуация горя», «ситуация

с друзьями», «ситуация с незнакомыми» и т.д. Каждая из этих

и любых других ситуаций имеет свои правила и свои значения.

Их нельзя смешивать. Например, мы не станем общаться с

другом так, как общаемся со случайным знакомым. Мы по

разному разговариваем с родителями и друзьями. Таким

Семантически

и - связанный

со значением.

Например,

семантические

правила языка

определяют

значения слов и

выражений,

определенный

порядок их

употребления.

образом, сама наша повседневность организована нормативно и

семантически. Когда семантические и нормативные контексты нарушаются,

мы говорим о девиантности. Представим ситуацию, когда два человека идут

навстречу друг по городской улице. Оба обмениваются короткими

взглядами, осматривая лицо и одежду другого. Подходя ближе, и проходя

мимо друг друга, они отводят глаза в сторону, избегая встречного взгляда.

116 Глава П. Социализация и социальный контроль.

Подобное происходит ежедневно, миллионы раз в разных городах разных

стран. Эта ситуация абсолютно обычна. Она «нормальна». Девиантность

проявилась бы, если бы один из незнакомых прохожих вдруг не отвел бы

взгляда и «уставился» бы на другого. Общение с друзьями выстраивается в

другом контексте. Здесь свои правила. Например, опять о взгляде. Когда мы

беседуем с другом, каждый из нас демонстрирует внимание и увлеченность

беседой, время от времени глядя в глаза собеседнику, но, отнюдь не

уставившись на него. Слишком пристальный взгляд может восприниматься

как знак недоверия или непонимания. Если же разговаривающий совсем не

смотрит в глаза собеседнику, то его могут счесть уклончивым, хитрым или

странным.

Изучение повседневности чрезвычайно интересно и полезно для

девиантологического анализа. Через анализ повседневности мы получаем

представление о фундаментальных основаниях нормативности и

девиантности. Социологи, описывая повседневность, используют понятие

фоновых ожиданий. Фоновые ожидания делают возможным взаимное

общение людей. Именно, благодаря их наличию, особенно заметны бывают

случаи нарушения этих ожиданий. Подробнее об этом, - ниже.

Взаимное совпадение фоновых ожиданий - норма для людей,

принадлежащих к одной и той же культуре. Само понятие

культуры, мы более подробно разберем ниже. Сейчас же,

отметим, что культуру можно рассматривать, как систему

я, что партнер

по общению знаков, значения которых известны

всем людям,

знает «само-

со

ой

принадлежащим к данной культуре. Самого

человека можно

разумеющиеся»

определить, как существо, способное оперировать знаками и

создавать знаки. «Homo semeioticus», если хотите (от греч.

ситуации.

semeiotos - обозначенный). Наше мышление организовано посредством

знаков. Знак - это метка, обозначающая реальный объект или совокупность

Фоновые

ожидания -

взаимные

ожидания

участников

социального

взаимодействи

я, что партнер

по общению

знает «само-

собой

разумеющиеся»

правила,

понимает

контекст

ситуации. _____

объектов, т.е. - имеющая значение. Фактически, мыслить -

Глава П. Социализация и социальный контроль. 117

значит оперировать знаками (словами, например). Знаки группируются в

системы. Так существуют системы жестовых знаков (стандартные позы,

жесты и телодвижения), лингвистических знаков (слова), системы

физических, материальных знаков (например, крест или особый вид одежды).

Язык - наиболее важная знаковая система. Это было подмечено очень давно.

Евангелие от Иоанна начинается словами «Вначале было слово». Помимо

языка, существуют, конечно, и другие важные знаковые системы, но они, в

определенной мере, подчинены языку. Поэтому, важнейшей составляющей

культуры является язык. Многие ученые считают, что любая культура имеет

именно лингвистические основания. Наше восприятие мира организовано

посредством языка. Те из читателей, кто не согласен, пусть попробует

представить себе то, что нельзя назвать. Как только вы это сделали, вы уже

дали название - «то, что нельзя назвать». Далее, плод вашего воображения

может быть описан - словами, типа «это похоже на...» и т.д.

Это, в полной мере относится к повседневности. Контексты

повседневности организованы вербально. Доступ к ним мы можем получить,

именно через язык. Разумеется, какая-то часть повседневных норм не

проговаривается явно, но она всегда подразумевается.

Несмотря на существование множества невербальных сигналов,

используемых обычно нами и имеющих смысл для остальных, большей

частью наше взаимодействие происходит в форме разговора или беседы.

Социологи всегда считали, что язык имеет фундаментальное значение для

социальной жизни. Однако подход, концентрирующийся именно на

использовании языка в обыденных ситуациях повседневной

жизни, разработан совсем недавно. В языковом общении чаще

всего встречается разговор — нерегулярный вербальный обмен,

происходящий в неформальных беседах с остальными.

Значительный толчок к исследованиям разговора дали работы

Этнометодол

огия

—

изучение

«этнометодо

в» (народных

или

обыденных

методов),

которыми

люди

пользуются

для того,

чтобы

осмыслить

действия и

речь других.

118 Глава П. Социализация и социальный контроль.

И.Гоффмана, посвященные этой теме. Но наиболее известны в этой области

исследования Гарольда Гарфинкеля, основателя этнометодологии.

Каждый человек пользуется своими методами осмысления процесса

взаимодействия с другими, причем применяет их неосознанно. Мы можем

понять смысл разговора правильно в том случае, если известен контекст

ситуации, который не проявляется в самих словах. Возьмем следующий

разговор.

А: Как дела?. В: Плохо, скоро выписывают, А у тебя?.

А: Нормально, лежу до весны. В: Везет!

Как вы думаете, что происходит? Какие отношения между участниками

разговора? Мы можем очень легко понять, что и почему они говорили, если

догадаемся, или нам скажут, что это разговор между двумя друзьями,

«косящими» от армии. Разговор тогда становится осмысленным и

«очевидным». Тем не менее, без знания социального контекста, разговор

выглядит странным. Часть смысла находится в словах, а часть в

социальном контексте, связанном с разговором. В контексте разговор

становится совершенно осмысленным и кажется очевидным.

Большинство малозначительных форм ежедневного разговора

предполагает сложное коллективное знание, «вводимое и игру»

Гарфинкель Г.

(1917)

американский

социолог,

создатель

этнометодологи

и. Считал, что

общество, как

объективная людьми, как мы общаемся между собой. Слова.

реальность

несуществует,

асводится

о ъясняющеи и

мы

<<ПО

Че

КИВаем>>

что

хотим сказать, или то, как мы

интерпретирую

•

щей

деятельности

людей в процессе

общения.

участвующими ст

оронами. Внешне это воспринимается как

само собой разумеющееся, но в то же время даже самый

незначительный разговор настолько сложен, что до сих пор

не смогли создать компьютер, который мор бы беседовать с

используемые в обычной беседе, не имеют точного значения.

поняли сказанное, используя не высказываемые вслух

допущения, образующие фон беседы. Если один человек

спрашивает другого: «Чем

ты занимался вчера?»

—

то его вопрос,

Глава П. Социализация и социальный контроль. 119

не подразумевает ответа типа: «В семь шестнадцать я проснулся, в семь

восемнадцать встал е постели, пошел в ванную, и стал чистить зубы. В семь

девятнадцать я включил ... и т.п.

Фоновые ожидания, посредством которых организуются обыденные

разговоры, были основной темой в экспериментах Гарфинкеля, проведенных

со студентами-добровольцами. Студенту необходимо было вовлечь в беседу

знакомого ему человека, и прояснять смысл любой ремарки и реплики.

Случайные замечания, общие комментарии не оставлялись без внимания,

активно извлекался их точный смысл. Если кто-то говорил: «Добрый день»,

— они отвечали: «Добрый — в каком смысле именно?», «Какое время дня вы

имеете в виду?» и так далее. Приведем в качестве примера один диалог: А:

(приветливо поднимает руку) Ну, как ты? / Б: Как я, в каком смысле? Здоровье,

финансы, учеба, душевное спокойствие, мое...

А: (покрасневший и внезапно теряющий самообладание) Вот что! Я только старался быть

вежливым. Мне, честно говоря, наплевать, как ты там себя чувствуешь.

Почему при нарушении столь незначительных условностей разговора люди

так выходят из себя? Вероятно потому, что стабильность и

осмысленность нашей обыденной социальной жизни основывается на

взаимном понимании не высказьшаемых вслух общекультурных допущений

по поводу того, что говорить и как. Если бы способность воспринимать эти

допущения как данность отсутствовала, то осмысленное общение было бы

невозможным. В этом случае каждая реплика должна была бы

сопровождаться громоздкой процедурой, как показали помощники

Гарфинкеля; любое общение в таком случае разрушилось бы. Следовательно,

то, что выглядит на первый взгляд незначительным разговором, оказывается

фундаментальным каркасом социальной жизни. Именно поэтому нарушения

подобных условностей воспринимаются так серьезно.

Бывает, что в повседневной жизни люди нарочно прикидываются

игнорирующими подразумеваемые допущения, используемые для

120 Глава П. Социализация и социальный контроль.

интерпретации высказываний, замечаний и вопросов. Это может делаться с

целью дать отпор другим, подшутить над ними, вызвать смущение или

привлечь внимание к двойному смыслу сказанного. Э.Гидденс, в своем

учебнике, приводит классический обмен репликами между родителем и

подростком:

Р: Ты куда-то идешь?

П: Из дому.

Р: Что ты собираешься делать?

П: Ничего.

Ответы подростка прямо противоположны ответам добровольцев в

экспериментах Гарфинкеля. В отличие от ненормально настойчивых

уточнений, подросток вообще отказывается отвечать по существу, —

фактически говорит «Занимайся своим делом». Подросток должен понимать,

когда намеренное игнорирование контекста общения возможно, а когда нет.

Вряд ли он будет реагировать так же на реплики преподавателей, во время

сдачи экзамена.

Большинство, рассмотренных нами примеров нормативной и

семантической упорядоченности повседневности, обычно не заметны.

«Нормальное» течение жизни не представляет проблемы, поэтому на

повседневность редко обращают внимание. Однако, когда происходит

«взламывание» повседневной упорядоченности (как в опытах Гарфинкеля),

это заметно и вызывает возмущение. Это угрожает нашему миру, основам

нашего существования. П.Бергер, говоря об этом, приводит следующий

пример. Муж собирается утром на работу. Жена его провожает. Происходит

обыденный обмен репликами: «Дорогая, я пошел в контору.» - «Удачного

дня тебе дорогой». Все нормально. Эта ситуация не вызывает у ее участников

каких-либо проблем. Контекст, присутствующий в обмене репликами

разделяется обоими. Он понимает, что значит «удачного дня», она - что

значит «контора». Но представьте себе реакцию мужа на небольшое

Глава П. Социализация и социальный контроль. 121

изменение ситуации. Все то же самое, но вместо пожелания удачного дня он

слышит: «Хорошо дорогой, не забудь захватить с собой ружье». Подобное

нарушение контекста заставит его в срочном порядке рассматривать

несколько возможных вариантов объяснения ситуации. Скажем, выбирать

между объяснениями, типа «я сошел с ума» или «мне послышалось» или

«она сошла с ума». Подобная ситуация будет явно девиантной.

Развивая начатое, скажем, что вообще, любые действия опираются на

широкий культурный контекст, в рамках которого они и становятся

«нормальными» или «девиантными». Можно сказать, что на поступки людей

окружающие накладывают, как бы, культурную матрицу, проявляющую

«нормальность» или «девиантность поступка». Культура - одно из самых

многозначных понятий в современной науке. В литературе можно встретить

более ста определений культуры. Мы, используя социологическую

трактовку, будем рассматривать ее, как систему норм, ценностей, обычаев и

традиций, упорядочивающих повседневность.

Человеческие культуры очень разнообразны. Ценности и

Культура

система

нормы поведения широко варьируются и часто весьма

норм

г rj

ценностей,

отличаются от того, что люди, принадлежащие к

средиземноморской культуре (к которой принадлежим и мы с

вами) считают «нормальным». Мы едим куриц, но не едим

котят или щенков, которые считаются деликатесом в некоторых

странах. Иудеи не едят свинину, в то время как индусы едят

свинину и избегают есть говядину. Мы считаем поцелуй естественным

проявлением сексуального влечения, но во многих других культурах он либо

неизвестен, либо признается отвратительным. Все эти особенности

поведения являются лишь аспектами широких культурных различий,

отделяющих одно общество от другого.

Культура небольших общностей унифицирована, единообразна. В

Культура

система

норм,

ценностей,

идей, обычаев

и традиций,

упорядочиваю

щих

повседневную

жизнь людей

регулирующих

социальные

взаимодейств

ия

больших индустриальных обществах внутренние культурные различия

122 Глава П. Социализация и социальный контроль.

образуют многообразные субкультуры. В современных городах, например,

бок о бок сосуществуют разнообразные субкультурные общности. Особенно

это заметно в мегаполисах. В одном только районе Москвы можно

обнаружить множество различных субкультурных группировок: китайцев,

вьетнамцев, кавказцев, русских, греков и т.д. Все эти группы внутри себя

ведут свой специфический образ жизни.

В каждой культуре приняты свои уникальные модели поведения, которые

кажутся странными или, даже, девиантными представителям других

культурных образований. Часто это происходит по причине отсутствия

знания контекста. В переведенном у нас учебнике Э.Гидденса

рассматривается в качестве примера культура Накирема, описанная в

знаменитом исследовании Хораса Майнера. Приведем фрагмент из этого

учебника, хорошо иллюстрирующий важность культурного контекста.

Контекста, включающего в себя все многообразие смыслов и значений,

задающих основания нормативности.

[ Свое внимание Майнер сосредоточил на замысловатых телесных ритуалах

Накирема — по мнению западного человека, весьма странных и экзотичных.

Описание Майнера стоит привести здесь целиком.

В основе всей системы верований Накирема лежит убеждение, что человеческое тело

уродливо и изначально склонно к болезням и одряхлению. Человек, обреченный иметь

такое тело, может надеяться только на действие специфических ритуалов и церемоний.

В каждом доме имеется несколько культовых предметов, специально для этого

предназначенных. Важнейшим из них является ящичек, вделанный в стену хижины

Накирема. В ящичке хранятся амулеты и различные магические снадобья, без которых не

может обойтись ни один представитель племени. Снадобья и амулеты, как правило,

изготовлены несколькими шаманами, каждый из которых специализируется в какой-то

определенной области. Наиболее могущественными из них считаются знахари, и их

помощь следует всегда щедро вознаграждать. Однако сами знахари лекарственных

снадобий своим пациентам не дают, а лишь определяют их состав и записывают его на

некоем тайном и древнем наречии. Наречие это понятно только знахарям и сборщикам