Хагуров Т.А. Введение в современную девиантологию
Подождите немного. Документ загружается.
Глава I. Девиантология и изучение отклонений
109
мир на «мое» и «не мое». Поскольку у них такая маленькая личная территория, то ее
приходится защищать (часто ценой своей жизни), если они вообще хотят иметь хоть какую-
нибудь ситуационную идентичность. Для заключенного кусок мыла, полотенце или
карандаш становятся драгоценным имуществом, за которое он готов драться, если на
него кто-нибудь посягнет. Это его вещи — а в мире, где ему почти ничего не
принадлежит, все свое надо защищать. Этой же потребностью объясняются ссоры,
которые часто возникают в психиатрических больницах из-за того, что один пациент сел
или облокотился на кровать другого пациента. Когда твоей территорией является только
твоя кровать, то, несмотря на то что она похожа на все остальные кровати в палате, она
не такая, как все другие, потому что она твоя и является физическим продолжением
твоего <Я>.
<...>
Материальная структура тюрьмы внушает всем, кто находится в ее стенах, прямую,
непосредственную и постоянно повторяемую мысль. Это место отличается от всех
других мест, где тебе приходилось жить, и от мест, где живут уважаемые, достойные
доверия и нормальные люди, Но разве этого же нельзя сказать о наших психиатрических
больницах, домах престарелых и жилых кварталах дешевых домов для бедных?
Дегуманизация тюремной среды очевидна также и в планировке помещений, которая
способствует процессу обезличивания, сводя к минимуму возможность любого
уединения, кроме одиночного заключения. Коллективный прием пищи в столовой,
коллективные физические упражнения во дворе или в коридорах, камеры с решетками
вместо дверей или похожие на клетки для животных, которые просматриваются со всех
сторон, означают, что заключенный потерял право на частную жизнь, уединение и
индивидуальный подход. Заключенным приходится психологически обособляться,
создавать себе личную жизнь в мечтах или фантазиях, чтобы уединиться в толпе или быть
невидимыми, несмотря на постоянное наблюдение за ними стражников и других
заключенных. В нашей имитированной тюрьме некоторые заключенные нарушали правила
специально для того, чтобы их посадили в одиночку, то есть в карцер, который они
считали спасительным местом покоя и уединения.
Длинные коридоры, голые камеры и серые стены обеспечивают минимум разнообразия
сенсорной информации и способствуют притуплению чувств, как и монотонность
ежедневного режима приема пищи, работы, отдыха и всего остального, когда человек
является как бы деталью технологического процесса.
Глава I. Девиантология и изучение отклонений
Тюрьмы, как и другие общественные институты, способствуют обезличиванию
также путем лишения человека возможности выбора и подавления проявлений
эмоций. Человеческий потенциал может быть раскрыт только тогда, когда индивидуумы
могут свободно выбирать. Мужчины и женщины могут свободно управлять своими
судьбами и не попадать под контроль других именно потому, что они способны
производить выбор... «Индивидуальная воля» и «свобода выбора» угрожают тюремной
атмосфере, поэтому эти понятия переопределяют и подменяют «своеволием»,
«упрямством» и «революционным обструкционизмом». Лишить человека свободы выбора
— значит разрушить основной ингредиент человеческой природы. Это наиболее
деструктивный фактор тюремной дегуманизации. Когда отрицание возможности выбора
имеет место во всей среде, действующие лица становятся подопытными животными» а
индивиды лишь пассивно обрабатывают поступающую из внешней среды информацию.
Такие люди теряют способность к самоуправлению, а также когнитивную
способность изменять последствия воздействия враждебных внешних сил.
Систематически лишая узников возможности даже самого мелкого выбора, тюрьма
опошляет и делает бессмысленной их жизнь. Это завершающий акт дегуманизации.
«Нищие не могут выбирать» - напоминаем мы бедным — и всем остальным, кого тоже
заключили в тюрьму.
Когда люди теряют возможность переживать эмоции или обедняется их эмоциональная
экспрессия, это считается признаком серьезных психологических нарушений, например,
при аутизме или шизофрении. При отсутствии эмоций нет основы для эмпатии, для
привязанности к другим, для любви, заботы, для боязни последствий для себя, которые
вытекают из собственных действий. Человек без эмоций становится роботом,
автоматом, животным и самым опасным потенциальным врагом человечества. Вместо
того чтобы способствовать более полному и нормальному выражению эмоций
заключенных, тюрьма выполняет прямо противоположную функцию, создавая
условия, в которых эмоции искажаются, сдерживаются и подавляются. В обстановке
тюремного заключения эмоции надо сдерживать, поскольку они представляют собой
спонтанные, импульсивные, часто непредсказуемые индивидуальные реакции. В
организациях, задачей которых является управление индивидами с девиантным
поведением,
Глава I. Девиантология и изучение отклонений Ш
такая эмоциональная экспрессия рассматривается как источник потенциальной
опасности и должна находиться под контролем.
<...>
Мы должны, в конце концов, признать, что состояние обезличенности возникает не
только в тюрьме и прочих местах, куда люди попадают не по своей воле. Когда
окружающая среда воспринимается людьми как враждебная, люди сами стремятся к
защитному камуфляжу анонимности. Поэтому мы можем судить о гуманности среды
также и по количеству социальных индикаторов, указывающих, на то, что люди
предпочитают анонимность. По мере того как растет преступность, поступают!
оскорбительные телефонные звонки, убийства становятся обычными, а выдающихся
людей похищают ради получения выкупа, граждане хотят раствориться в толпе, быть
фоном, а не фигурой. Они изымают свои имена из телефонных книг, а адреса — из
официальных картотек. Люди также стараются жить и одеваться таким образом, чтобы не
привлекать к себе чрезмерного внимания — то есть вообще не иметь стиля жизни.
Ученый, занимающийся прикладными социальными науками, должен проявлять особое
внимание к состояниям анонимности, которая делает всех нас потенциальными вандалами
и убийцами или хамелеонами и ничтожествами.
«Если вы будете выполнять все эти правила... то мы с вами отлично поладим». Если же
не будете, то в последнем правиле всегда сказано, как вы будете наказаны.
Мы знаем, что правила являются главной основой всех институциональных подходов к
управлению людьми. Организации отличаются только по количеству установленных в
них правил и по степени их явности и подробности, но организаций без правил не
бывает. Правила налагают на межличностные отношения безличную внешнюю
структуру. Они устраняют из социального взаимодействия неопределенность. Они делают
человеческое поведение более предсказуемым путем снижения числа идиосинкразических
реакций и индивидуализированных интерпретаций того, как следует себя вести. Правила
устраняют потребность в личных объяснениях или оправданиях любого желаемого
образа действий. Достаточно одного того, что так полагается «по правилам». В
институциональной обстановке количество правил быстро растет. Они начинают жить
своей собственной жизнью, их продолжают подкреплять даже после того, как они
устаревают, и те, кто обеспечивает их соблюдение, уже не
112 Глава I. Девиантология и изучение отклонений
могут вспомнить их первоначальной цели. Принудительные правила
автоматически навязывают людям властные отношения: кто-то должен обладать властью
для их проведения в жизнь, а кто-то должен им подчиняться. Те, кто подчиняется, часто
начинают ожидать, что управляемая правилами среда создаст определенный порядок, и
даже уважают его.
В ответ на мой вопрос о том, какими характеристиками обладают хорошие надзиратели,
многие заключенные, с которыми я переписываюсь, отвечали, что это люди, которые
придерживаются инструкции, справедливы и являются настоящими профессионалами,
потому что не делают ни для кого исключений. С точки зрения заключенных, на такого
человека можно положиться и его поведение предсказуемо, потому что он тоже
подчиняется правилам.
Одним из незамеченных психологами аспектов тюремного (и обычного повседневного)
управления с помощью принудительных правил являются последствия подчинения
правилам и их нарушения. Поскольку правила — это формулировки, описывающие
ожидаемое поведение или нормы стандартного поведения, подчиняясь правилам, человек
просто делает то, что от него ожидают, — и его поведение остается незамеченным. Таким
образом, складывается парадоксальная ситуация — чем больше существует правил,
определяющих поведение, и чем точнее человек выполняет все правила, тем реже случаи,
когда он получает положительное подкрепление.
Поскольку от людей ожидают соблюдения правил, то оно не вознаграждается.
Однако нарушение правил всегда бывает замечено и сопровождается наказанием. На
самом деле единственный надежный способ проверить строгость контроля за соблюдением
правил в новой ситуации — это нарушить правило и посмотреть, последует ли за этим
наказание. Суровость наказания зависит от институциональных санкций, от
индивидуальных предпочтений агента, осуществляющего контроль, и от того,
насколько дегуманизированно воспринимается объект наказания. Таким образом,
существование множества явных принудительных правил снижает вероятность
модификации поведения с помощью подкрепления, в то же самое время повышая
вероятность использования методов наказания.
<...>
И последнее, что мне хотелось бы сказать о правилах, — они с удивительным коварством
настолько глубоко укореняются в нашем социальном
Глава I. Девиантология и изучение отклонений ИЗ
программировании, что в течение всей жизни продолжают влиять на наше поведение в
ситуациях, которые лишь отдаленно напоминают исходную. В некоторых случаях
соблюдение правила может даже оказаться контрпродуктивным или
антисоциальным, потому что внимание будет приковано к тем аспектам ситуации,
которые связаны с соблюдением правила, а принципиальный характер ситуации будет
недопонят.
...Когда ученые, занимающиеся прикладными социальными науками, указывают на
мощные силы, которые в определенных ситуациях могут разрушить личность, наши
представления о характере и идентичности и даже моральные ценности, они должны также
признать наличие предварительной социальной подготовки, с помощью которой
культуры наделяют властью символы, устанавливают созданные из ничего, но
обусловленные стимулы и связывают
поведение ПРОИЗВОЛЬНЫМИ правилами. (Источник:
ЭЛайнс, К.Маслач. Практикум по социальной психологии. - СПб.: Изд-во ПИТЕР, 2000. с. 296-320.)
Вопросы для самопроверки:
1. Какие знания общенаучного характера необходимы ученому-
исследователю?
2. Что такое методология, методика, техника и метод исследования?
3. Что включает в себя общая схема научного исследования?
4. Раскройте содержание понятий: определение проблемы, объекта
ипредмета исследования, постановку целей и задач,
операционализациюосновных понятий, выдвижение гипотезы
исследования?
5. Опишите (в общем) социологические методы исследования
девиантногоповедения.
6. В чем заключается специфика проведения опросов? Что такое
выборка?Какие требования нужно соблюдать при составлении вопросов?
7. Перечислите известные вам психологические методы
исследованиядевиантности. Что собой представляют опросники и
тесты?
8. Какие возможные опасности связаны с использованием опросных
итестовых методик? Что такое валидностъ и надежность?
114 Глава I. Девиантология и изучение отклонений
9. Опишите общую логику проведения эксперимента.
10. Что такое нулевая гипотеза? Что значит, если она подтверждается
впроцессе эксперимента?
11.Какой интерес представляют для девиантолога методы исторического и
кросс-культурного анализа? 12. Что означает требование соблюдения
корректности исторических и
культурных аналогий? 13.Какие принципы философского анализа
применимы к изучению
девиантного поведения? 14. Что означает вопрос об онтологических
характеристиках человека и
общества? Для чего девиантологу необходимы ответы на эти вопросы?
Глава П. Социализация и социальный контроль. 111
112 Глава П. Социализация и социальный контроль.
ГЛАВА П.
СОЦИАЛИЗАЦИЯ И СОЦИАЛЬНЫЙ КОНТРОЛЬ
(как закрепляются и поддерживаются нормы)
Девиантность немыслима без своего необходимого дополнения -нормы.
Ведь любые отклонения - это отклонения от чего-то, что считается нормой.
Нормы и правила нас окружают со всех сторон. Они пронизывают жизнь
человеческих сообществ, часто оставаясь неявными, скрытыми. Однако,
они не существуют сами по себе. Необходимы специальные усилия
общества, что бы нормы передавались из поколения в поколение,
упорядочивая жизнь людей. Не менее важно обеспечить выполнение этих
норм «здесь и сейчас». В этой главе мы сначала рассмотрим, как и в какой
форме нормы и правила существуют, пронизывая и регулируя наш опыт.
Затем, мы рассмотрим, как они закрепляются в сознании людей. Наконец,
обратимся к тому, как они поддерживаются. Между этими процессами нет
абсолютной разницы. Они постоянно переходят друг в друга, оставаясь
трудноуловимыми. Как мы увидим далее, значительная их часть проходит
мимо нас незамеченными. Итак, по порядку.
§1. Нормы в повседневной жизни.
Жизнь в обществе себе подобных требует от человека знания. Знания о самых
разных вещах. Нам нужно знать, что означают те или иные слова, что бы
общаться с другими людьми. Нужно знать, что означает то или иное
выражение лица людей, с которыми мы общаемся. Нужно
знать как нам вести себя в тех или иных ситуациях. Нужно....
. Этот перечень можно продолжать до бесконечности. Объем
разумеющихся»
самого необходимого для жизни знания, которым обладает между людьми.
каждый из нас, намного превосходит объем памяти любого
персонального компьютера. Большую часть этого необходимого.
Социальная
компетентность
знание
повседневных,
«само
-
собой
Глава П. Социализация и социальный контроль. 113
повседневного знания, составляет знание правил. Правил, пронизывающих
нашу с вами повседневность. Можно определить знание правил
повседневности, как нормативное. Обладание этим знанием составляет
сущность социальной компетентности. Социальная компетентность
подразумевает умение общаться с другими, понимать их реакции и
намерения, прогнозировать их поведение в процессе
взаимодействия и т.п. Помимо этого, можно выделить,
собственно нормативную компетентность - знание что
можно и чего нельзя делать или говорить в тех или иных
ситуациях. Таким образом, все нормы и правила,
регулирующие жизнь людей, можно рассматривать, как
знание. В дальнейшем, мы будем придерживаться именно
этого подхода. При этом, мы опираемся на очень
влиятельную в современной гуманитарной науке
системам.
постмодернистскую традицию. В наиболее полной форме взгляд на
общество с позиций знания представлен в книге американских социологов
П.Бергера и Т. Лукмана «Социальное конструирование реальности».
Рекомендуем ее всем, желающим ознакомится с данным подходом
подробнее. Согласно этому подходу, знание является главным, центральным
элементом любого сообщества людей. Любая активность людей по
отношению к друг другу, а чаще всего и по отношению к самим себе,
опирается на знание. Учитывая, что социальная активность людей
подчиняется правилам, мы можем поставить знак равенства между знанием и
нормами. «Стоп, хватит!» - воскликнет читатель, привыкший рассматривать
знание, как что-то, имеющее отношение к науке и учебе - «знание - знанием,
а сколько людей вокруг никогда ни о каком знании не задумьшаются, просто
живут себе, да и все!». Конечно, далеко не все люди имеют отношение к
теоретическому знанию. С ним связан достаточно узкий круг людей -
интеллектуалов. Однако нужно говорить о сферах знания. Теоретическое
Постмодернизм
внауке -
общийподход,опис
ывающийобщество
в
терминахинформа
ции
имножественност
изнания; связан
сотказом от
«жесткого»
знания, допускает
плюрализм
теорий, мнений и
ценностей; особое
внимание уделяет
знакам и знаковым
114 Глава П. Социализация и социальный контроль.
знание, объясняющее и описывающее окружающий мир в терминах и
понятиях науки, - только одна из сфер знания. Кроме него существуют и
другие сферы: религиозное знание, философское знание. Каждая из этих
сфер описывает и объясняет свой тип реальности. Очень часто, эти
реальности сильно отличаются друг от друга. Мир ученого (кванты,
пространство, галактики и т.д.), отличается от мира монаха (спасение души,
грех, добродетель и т.п.). Оба они отличаются от мира философа (сущность,
бытие, универсалии). Заметим, что мы говорим о различии, а не о
противоречии. Однако и ученый, и религиозный деятель, и философ
разделяют между собой и с другими людьми реальность повседневности.
Повседневность - это то поле, на котором мы играем игру жизни. Это то, что
само собой разумеется, и часто, просто не замечается. Повседневность
отражена в обыденном знании, общем для всех. Простые и понятные
истины, типа «солнце - желтое, вода - мокрая, а Земля - вертится». Сюда же
относится знание того, например, что люди плачут, когда у них горе и
улыбаются, когда радуются. Что ходить по улице нужно в одежде. Это то,
что знают все. Это то, что нужно знать, что бы жить вместе с себе
подобными. Я не смогу общаться с другими людьми, если не буду знать, как
это делать. Подчеркнем, что упомянутые нами сферы знания отнюдь не
абсолютно изолированы друг от друга. Они взаимно пересекаются,
подпитывают и обогащают друг друга. Их отношения могут быть
представлены в виде схемы.
Обыденное
знание
(повседневность)