Разволновавшись донельзя, Юлиан Мастакович достал
свой носовой платок, взял его за уголок и стал выгонять им
из-под стола ребёнка, перепуганного и присмиревшего до по-
следней степени. Надо заметить, что Юлиан Мастакович был
немножко толстоват, что мешало ему наклониться под стол.
Но он старался, краснел, пыхтел ужасно. Так велико было в
нём чувство негодования и, может быть (кто знает?), ревно-
сти. Я захохотал во всё горло.
В это время из противоположной двери вошёл хозяин.
Мальчик вылез из-под стола, вытирая свою одежду. Юлиан
Мастакович поспешил поднести к носу платок.
Хозяин немножко удивлённо посмотрел на нас троих. Но
как человек, знающий жизнь, тотчас же воспользовался си-
туацией.
– Вот-с тот мальчик-с, – сказал он, показывая на ры-
женького, – о котором я имел честь вас просить... Сын гувер-
нантки моих детей, – продолжал хозяин, – бедная женщина,
вдова одного честного чиновника; и потому... Юлиан Маста-
кович, если можно помочь...
– Ах, нет, нет, – поспешно закричал Юлиан Мастакович,
– никак невозможно.
Тут он взглянул на меня одним глазом, но тотчас же от-
вернулся и, видимо, спросил у хозяина про меня.
Нахохотавшись, я вернулся в зал. Там Юлиан Мастакович
рассыпался в похвалах о красоте, талантах, грации и воспита-
нии милого дитя перед матерью девочки. Мать слушала его
чуть ли не со слезами восторга. Отец, стоявший рядом, улы-
бался. Хозяин дома радовался всеобщей радости.
Недавно я проходил мимо церкви, меня поразило, как
много народа собралось здесь. Кругом говорили о свадьбе.
День был пасмурный, начинался мелкий дождик. Я пробрался
в церковь и увидел жениха. Это был маленький, толстый че-