Гиро П. Корш М. Краткий словарь античности

Подождите немного. Документ загружается.

442

не был и сенат, и расположение народа, и поддержка трибунов, и

воспоминание об отсутствующем войске, а противник ссылался на

безусловное верховенство государственной власти, на военную

дисциплину, на диктаторскую власть, которой надо подчиняться

так же, как велению богов, на то, что Манлий ради общественной

пользы пожертвовал даже и сыном. «Я буду настаивать на своем

решении, — говорил он, — и не смягчу наказания тому, кто сразил0

ся, вопреки моему приказу и нарушив религиозный обычай. Не в

моей власти сделать так, чтобы авторитет диктатора оставался все0

гда неизменным, но я, Луций Папирий, его не уменьшу, и я же0

лаю только, чтобы трибунская власть, неприкосновенная сама, не

наносила ущерба верховной власти римского государства...».

Трибуны были смущены, испуганы даже больше, чем тот, для ко0

го у них просили поддержки. Наконец все собрание стало умо0

лять и заклинать диктатора, чтобы он простил начальнику кон0

ницы его вину, и трибуны, присоединившись к этим мольбам,

настойчиво просят диктатора, чтобы он извинил Фабия ввиду

его молодости: вдобавок Фабий и так уж довольно наказан. На0

конец и сам Фабий, и его отец, забыв о споре, падают на колени и

молят диктатора смягчить свой гнев. «Хорошо, — говорит дикта0

тор,— военная дисциплина, верховенство государственной влас0

ти, которые чуть было не исчезли совсем, теперь наконец победи0

ли. Квинт Фабий не освобождается от обвинения в том, что он

сразился вопреки приказу диктатора, но, осужденный за эту ви0

ну, он получает помилование, не по праву, а благодаря просьбам

римского народа и трибунов. Итак, живи, Квинт Фабий, и радуй0

ся не победе, по поводу которой ты раньше так ликовал, а общему

заступничеству за тебя всего государства. Живи, хотя ты отва0

жился на такой проступок, которого тебе не простил бы и твой

отец, если бы он был на месте Луция Папирия. С тобой мы поми0

римся, как ты захочешь, а римскому народу, которому ты обязан

жизнью, ты всего лучше выразишь свою благодарность, если этот

день послужит тебе уроком в том, что и в военное, и в мирное вре0

мя надо подчиняться законным властям!». Фабий был освобож0

ден, но лишен должности начальника конницы.

Общий дух римского государственного строя

У римской республики было два главы — сенат и народ, но, хо0

тя народ считался верховной властью, источником всех других

властей, тем не менее сенат очень часто обходил и даже совершен0

но игнорировал постановления народных собраний, и при этом на0

род ни разу не решился напомнить сенату о его месте какой0ни0

будь общей мерой, которая устанавливала бы политическую

подчиненность этого учреждения, и никогда народ не шел дальше

443

привлечения к ответственности консула и других лиц, служивших

лишь орудиями воли сената.

Это были две великие силы, которые делили между собой, не

размежевываясь, впрочем, вполне точно, власть законодательную

и судебную и которые имели значительную долю участия в вер0

ховном управлении; как бы третью силу между ними составляли

магистраты. Ответственные по окончании срока службы, они

пользовались неограниченной властью в течение этого срока. Ма0

ло того, являясь до известной степени независимыми от сената и

от народа, они были независимы также и друг от друга, хотя и дей0

ствовали в той же сфере и часто с одинаковыми правами. Их

власть ограничивалась не разделением сфер деятельности каждо0

го, как в современных государствах, а, так сказать, конкуренцией:

если консул или претор не распоряжался всем в городе, то это по0

тому, что существовали (не говоря уже о вето трибунов) еще

другой консул и другие преторы, которые со своей стороны также

распоряжались. Но их деятельность, ограниченная в действитель0

ности, ничем не была ограничена по закону, и, в случае отсутствия

других преторов и консулов ничто не мешало претору единолично

управлять всем государством.

При этом нельзя сказать, что между отдельными магистратами

не существовало иерархического подчинения, но эта иерархия, в

сущности, не была действительной и касалась лишь внешнего по0

чета. Без всякого сомнения, консулы были главами государства;

все остальные магистраты обязаны были относиться к ним с по0

чтением, и Оттилий лишь защищал консульскую прерогативу,

когда велел своим ликторам разбить кресло претора, который, бу0

дучи занят разбором судебных дел, не встал перед ним. Но если

звание консула было действительно выше звания претора, то не

менее верно также и то, что претор вовсе не был подчиненным кон0

сула: он не должен был исполнять никаких приказаний, получае0

мых от этого последнего, ни отдавать ему отчет в своем управле0

нии. Присутствующий в Риме консул заведовал делами и

управлял государством преимущественно перед претором, но и

претор пользовался также верховной властью в тех действиях, ко0

торые он производил. И если он созывал сенат или народное со0

брание, принимал какое0нибудь решение или добивался его при0

нятия, издавал какой0нибудь эдикт, вносящий изменение в

законодательство или управление, то консул (если только оста0

вить в стороне его право вето) не имел власти изменить действия

этого вполне независимого от него магистрата. Он мог отказаться

признать эти действия, мог даже запретить гражданам обращаться

к трибуналу претора, но он не имел никакого права вмешиваться в

то, как этот претор производит суд, ни изменять его постановле0

444

ния, как это сделал бы у нас министр по отношению к подчиненно0

му ему должностному лицу. В противоположность нашим поряд0

кам, в Риме существовало правило, по которому магистрат имел

власть только в отношении тех дел, которые он мог довести до кон0

ца сам в силу полномочий своей должности, так как он не имел ни0

каких средств принудить к чему0нибудь других магистратов, кото0

рые хотя и были ниже его, но не были ему подчинены... Мысль о

подчинении должностных лиц друг другу явилась у римлян лишь

во времена империи. В самом деле, эта идея чисто монархическая,

и замечательно, что при республике никому и в голову не прихо0

дило ослабить магистратов или ограничить их введением иерархи0

ческого устройства.

Управление основано было на небольшом числе правил и пре0

цедентов, которых придерживались строго с непреклонным фор0

мализмом, придававшим римской аристократии ее своеобразный

характер и в наши времена встречающимся лишь в Англии. По

праву магистрат был всесильным, но обычай заключал его в уз0

кий круг прецедентов, из которого он не имел силы выйти. «Сво0

бодный по закону, раб обычая» — этот девиз английского гражда0

нина вполне подходит и к римскому магистрату, который

гордился своим уважением к преданию и считал обычай самым

крепким устоем государства.

Так, например, консул имел полное право обратиться непо0

средственно к народу с предложением, касающимся самого важно0

го дела, даже объявления войны, но сделать это предложение без

ведома сената — значило бы явно нарушить прецеденты. Трибун

имел неограниченное право veto, но его обвинили бы в попрании

древних обычаев и в недостатке уважения к государю0народу, ес0

ли бы он вздумал опротестовать какой0нибудь закон раньше, чем

его представят на усмотрение народа и дадут таким образом граж0

данам свободу высказаться за или против него.

Обычай, а также вето товарища, высшего должностного лица и

трибунов ограничивали власть каждого магистрата; сенат, стояв0

ший между консулами и трибунами, пользовался поочередно то

теми, то другими, чтобы поддерживать равновесие; в свою очередь

магистраты сдерживали сенат тем, что могли вносить предложе0

ния в народное собрание и ставить разные препятствия тем адми0

нистративным мерам, которые им не нравились.

Таким образом, на самом деле в республике была одна неогра0

ниченная власть — власть народа. Народ в комициях мог перере0

шить то, что было решено сенатом или магистратами, мог дать,

продолжить или отнять по своей воле полномочия в управлении

провинциями и командовании войском, мог объявить войну, су0

дить должностных лиц: это был настоящий государь. Но этот госу0

445

дарь был лишен свободы действий и инициативы: чтобы народ вы0

сказался, нужно было, чтобы консул или трибун вошел с предло0

жением в народное собрание; народ мог действовать только при их

посредстве. Раз магистраты находились между собой в полном со0

гласии, они могли обойтись без народных постановлений и до не0

которой степени даже без сената; так что Августу для захвата вер0

ховной власти достаточно было сделаться консулом и трибуном:

так как сенат и комиции не имели инициативы и обсуждали лишь

те предложения, с которыми император считал удобным войти в

эти учреждения, то они и пришли в полный упадок, как только

властитель перестал с ними совещаться.

Во времена республики, когда любовь к родине и свободе жила

еще во всех сердцах, полное согласие между консулами и трибуна0

ми возможно было лишь в тех случаях, когда они действовали в

интересах народа, опираясь на поддержку общественного мнения.

Единение этих магистратов в целях производства смуты в государ0

стве было невозможно. Что же происходило обыкновенно в Риме?

Очевидно, то, что происходит в наше время в конституционных го0

сударствах. Все эти независимые друг от друга власти — консулы,

трибуны, сенат — старались войти друг с другом в соглашение, как

это делают теперь палаты и исполнительная власть. Консулы стре0

мились постоянно быть в авторитете у сената, а сенат — поддержать

доброе согласие между трибунами и консулами. Единение делало

их всемогущими, но каждый из них становился бессильным, как

только нарушалось общее согласие. Таким образом, во что бы то ни

стало приходилось поддерживать эту гармонию, благодаря чему

политическая жизнь римлян представляла собой целый ряд сде0

лок, взаимных уступок и вечных компромиссов. В действительнос0

ти не было ничего менее абсолютного, как эти неограниченные вла0

сти; об этом именно и говорит нам Полибий, и это нетрудно понять,

если только вспомнить о постоянной бдительности сената, о сопер0

ничестве товарищей, о ревнивом отношении друг к другу консулов

и трибунов, о силе общественного мнения, наконец, о легкости, с

которой каждый гражданин мог обратиться к своим согражданам и

получить от них защиту в нанесенных ему обидах.

СОДЕРЖАНИЕ

М. Корш. Краткий словарь мифологии и древностей . . . . . . . . . . . . . . . 5

История Древнего мира в иллюстрациях . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 259

Приложение

П. Гиро. Частная и общественная жизнь греков . . . . . . . . . . . . . . . . . . 335

П. Гиро. Частная и общественная жизнь римлян . . . . . . . . . . . . . . . . . 383

Налоговая льгота — Общероссийский

классификатор продукции ОК0005093,

том 2: 953000 — книги, брошюры

Лицензия № 070099 от 03.09.96

Подписано в печать 15.06.01

Формат 60х90

. Гарнитура «Петербург». Бумага газетная.

Печать офсетная. Усл. печ. л. 28. Тираж экз.

Изд. № 0103040. Заказ №

Издательство «ОЛМА0ПРЕСС»

129075 Москва, Звездный бульвар, 23

Отпечатано в полном соответствии

с качеством предоставленных диапозитивов

в полиграфической фирме «КРАСНЫЙ ПРОЛЕТАРИЙ»

103473 Москва, Краснопролетарская, 16

Редакторы Т. Мазуркевич, А. Ромушкевич

Внешнее оформление Д. Акимов

Художественный редактор З. Губская

Компьютерная верстка Е. Акимова,

Р. Самохин, О. Соловова

Корректор Н. Шевердинская

КРАТКИЙ СЛОВАРЬ

АНТИЧНОСТИ

Для среднего школьного возраста