Филиппов А.Ф. Социология пространства
Подождите немного. Документ загружается.
civitas terrena
центр
фундаментаЛЬНQЙ
социологии
А.Ф.
ФИЛИППОВ
СОЦИОЛОГИЯ
ПРОСТРАНСТВА
Саикт-
Петербург
.ВЛАДИМИР
ДАль.
2008
УДК
316.3/.4
ББК
60.5
ф53
Редакционная
коллегия
серии
.Civitas
Terrenat
Баnысовская
С.
П.,
Камnев
В.
М.,
Мельnи"овА.
П.,
ФилиnnовА.
Ф.
(nредседаmель)
и
здание
осуществлено
при
финансовой
поддержке
Российского
гуманитарного
научного
фонда
(РГНФ)
Проект
М
05-03-16116д
Инновационная
образовательная
программа
ГУ-ВШЭ
ISBN
978-5-93615-078-4
©
Издательство
.ВладимирДаль.,
серия
.Civitas
Terrena.
(разра
ботка,
оформление),
2005
(год
основания),2008
©
А.
Ф.
Филиппов,
2008
©
А.
П.
Мельников,
оформление,
2008
©
П.
Палей,
дизайн,
2008
ПРЕДИСЛОВИЕ
Полтора
десятилетия
назад,
когда
замысел
этой
книги
только
начал
формироваться,
да
и
много
позже,
«социо
логия
пространства~
представлялась
странной
затеей.
Само
словосочетание
вызывало
недоумение
(при
том,
что
изобрел
его
Георг
Зиммель
в
начале
ХХ
века),
а
(.социоло
гия
времени~
(сочетание
слов,
казалось
бы,
не
менее
при
мечательноеl)
пользовалась
авторитетом
и
отторжения
не
вызывала.
Значение
пространства
приходилось
дока
зывать,
и
доказательства
мало
кого
убеждали.
Требова
лось
вновь
и вновь просвещать,
обращаться
к
принципи
альным
вопросам,
не
размениваясь
на
их
разработку
в
деталях.
Но
МЯ0гое
nере.менuлось
ныне.
Важность
обра
щения
к
теме
пространства
теперь
очевидна.
Тема
импе
рии,
бывшая
поначалу
одним
из
главных
импульсов
:'dоих
теоретических
изысканий.
вошла
в
широкий
пуб
личный
оборот,
стала
почтенной,
признанной,
независи
мо
от
политических
лагерей,
на
которые
социальные
уче
ные
разделены
столь
ощутимо.
Только
вот
своей
новой
карьерой
это
понятие
обязано
отнюдь
не
социологам.
Ис
торики,
политологи,
философы
сделали
самое
сущест
венное.
И, конечно,
географы.
География
все
чаще
претендует
на
место
главной
соци
альной
науки.
Пусть
установить
дисциплинарную
при
надлежность
географических
сочинений
можно
часто
Лишь
по
титулам
книг
и
авторов,
внятное,
непринужден
ное
отношение
к пространству
-
отличает
географов
от
социологов,
делает
их
столь
восприимчивыми
К
теорети
ческим
новациям
и
столь
адекватными
духу
эпохи.
Именно
географы
оказались
по-настоящему
чуткими
к
3
новым
тенденциям
в
философии,
исследованиям
культу
ры
и
прочей
гуманитарной
беллетристике,
деформиро
вавшей
стиль
мышления
и
письма
социальных
ученых.
Социологи,
за
редкими
исключениями,
упустили
шанс
nо-свое.му
ответить
на
современный
запрос,
прельстив
шись
глобализацией
-
скудной
идеологической
конст
рукцией,
к
которой,
как
оказалось,
можно
подсоединять
очень
разные
теоретические
проекты,
но
которая
изна
чально
была
именно
идеологией
преодоления
региональ
ных
различий
и
локальных
ограничений.
И
все-таки
еще
есть
резон
размышлять
о
значении
про
странства
и
социологии
так,
будто
ничто
не
решено.
Ко
нечно,
имеются
внятные
симптомы
того,
что
.мировая
со
циология,
как
бы
ни
понимались
эти
слова,
уже
опреде
лилась
в
выборе
теоретических
перспектив:
о
регионах,
о
территориях,
вообще
о
пространстве
говорят
все
чаще,
словно
и
не
было:
ни
отрицания
его
важности,
ни
ее
ут
верждения
вопреки
отрицанию
и
замалчиванию.
Не
все,
однако,
решено,
не
во
всем
есть
ясность.
Социо
логия
-
не
любое
рассуждение
об
обществе,
не
любое
ис
следование
социального.
Можно
ли
теоретическую
про
блематизацию
пространства
и
социального
уловить
при
помощи
понятийного
аппарата
именно
социологии,
вся
кая
ли
теория
пространства
и
социального
вообще
со
вместима
с
социологией
-
эти
и
подобные
вопросы
име
ют
ключевое
значение
для
общей
теории,
для
фундамен
тальной
социологии.
Моя
книга
только
об
этом
-
ни
о
чем
другом.
Ее,
возможно,
трудно
читать.
Она
не
отвечает
духу
эпо
хи
ни
стилем
письма,
ни
подбором
источников,
ни
инто
нацией,
ни
результатами.
И
все-таки,
смею
надеяться,
она
может
найти
отклик.
Старая
риторическая
фигура
несвоевре.менных
размышлений,
кажется,
не
имеет
отно
шения
к
науке,
но и
реальное
существование
науки
уже
давно
никому
не
видится
простым
кумулятивным
про
цессом.
Если
про
грее
с
познания
состоит
не
только
в
том,
чтобы
попирать
ногами
гигантов,
становясь
на
их
плечи,
и
готовить свои
плечи
для
подошв
следующего
поколе
ния,
но
и
в
том,
чтобы
время
от
времени
почтительно
4
склоняться
перед
авторитетами
прошлого
и,
снова
разги
бая
спину,
спорить
с
ними,
как
с
живыми
-
тогда новое
и
старое
теряют
соблазнительную
определенность,
и
теоре
тическое
бесстрашие
(эта
единственная
и
традиционная
добродетель
ученого)
столько
же
сказывается
в
повторе
нии
пройденного,
как
и
в
радикальной
новации.
Мы
без
надежно
отстали,
нам
некуда
спешить.
Мы
можем
себе
позволить
эту
роскошь:
исследовать
истину
как
она
есть,
в
меру
своего
понимания
сути
дела.
Мы
можем
снова
го
ворить
об
актуальном,
каким
оно
представляется
одной
только
личной
интуиции.
Несвоевременность
актуально
го
все
еще
оборачивается
иногда
актуальностью
несвое
временного.
Але"сан.др
Фридрихович
Филиппов
Ноябрь
2006
г.
ГЛАВА
ПЕРВАЯ
ПРОСТРАНСТВО
И
СОЦИОЛОГИЧЕСКАЯ
ТЕОРИЯ
Характер
социальной
науки,
ее
плодотворность и
зна
чение
для
общества
определяются
далеко
не
одними
только
результатами,
которые
она
получает.
Научный
результат
-
вещь,
по
определению,
быстро
nреходящая.
Даже
если
наука
достигнет
успеха
в
адекватном
описа
нии
фактического
положения
дел
-
изменения
ситуа
ций,
смена
тенденций
все
равно
приведут
к
тому,
что
са
мые
свежие
данные
скоро
станут
представлять
лишь
исторический
интерес.
Такие
результаты,
такая
социа
льная наука
в
конечном
счете
способна
пробудить
в
обще
стве
не
более
долговременный
и
глубокий
интерес,
неже
ли
повседневная
массовая
информация.
Но
подобно
тому,
как
человеку
обычно
требуются
особые
поводы
и
особые
обстоятельства,
чтобы
в
потоке
повседневной
жизни
сконцентрироваться
на
некоторых
впечатлениях
и мыс
лях,
подольше
удержать
их
в
памяти
и,
быть
может,
задаться
вопросом
о
собственном
Я,
так
и
в
обществе
тре
буются
особые
обстоятельства
и
особые
поводы,
чтобы
сделать
одной
из
тем
вопрос
о его
собственной
идентич
ности.
Помимо
текущих
впечатлений
(пусть
даже
они
имеют
вид
систематизированного
научного
знания),
могут
по
требоваться
результаты
иного
рода:
объяснительные
схе
мы,
теории,
фундаментальные
концепции,
понятия
как
ресурс
возможных
описаний
общества.
Нужны
ли
обще
ству
эти
понятия
и
теории,
проникают
ли
они
из
научной
среды
во
вненаучные
коммуникации,
так
сказать,
обра
щает
ли
общество
внимание
на
свою
социологию
-
зави
сит
не
только
от
ответов,
которые
она
дает,
но
и
от
воnро-
6
~I:.·
,.
сов,
которые
ставит.
Именно
вопросы
определяют
тип
представляемых
наукой
объяснений.
Если
общество
спонтанно
и
невменяемо,
если
ждет
от
своей
науки
лишь
того,
что
мы
уподобили
потоку
впечатлений,
то
это
и
в
силу
nеведеnuя
относительно
возможных
вопросов.
Если
уж
и
не
предлагать
важные
ответы,
то
хотя
бы
просветить
по
поводу
вопросов
-
вот
что
должна
делать
социальная
наука!
МЫ
говорим:
«ждет
от
своей
науки.).
Но
разве
наука
может
быть
«своей»?
Споры
о
том,
нужна
ли
России
ори
гинальная
социология,
возможно
ли
и
необходимо
ли
формирование
в
наши
дни
национальных
школ
в
социо
логии,
продолжаются
у
нас
уже
несколько
лет,
что
связа
но
со
спецификой
социологии
как
науки.
Да,
научное
знание
универсально,
если
научная
истина
значима
в
од
ной
части
света,
она
должна
быть
значима
и
в
другой
-
социология
в
этом
смысле
не
может
и
не
должна
быть
исключением.
Но
мировая
социология
не
едина,
хорошо
заметно
разделение
социологов
по
месту
происхождения
или
постоянной
исследовательской
работы.
Кажется,
никто
специально
не
создает
французскую,
американ
скую,
английскую,
немецкую
социологию,
а
серьезные
результаты
деятельности
социологов
имеют
значение
не
только
для
тех,
кто
проживает
в
одном
с
ними
регионе.
И
все-таки
«национальная.)
или
«региональная.)
специ
фика
обнаруживается
почти
всегда,
в
том
числе
и
тогда,
когда
речь
идет
о
фундаментальных
теоретических
про
блемах.
Это
объясняется
довольно
просто.
В
социологии
нахо
дит
выражение
опыт
социальной
жизни.
Если
у
нее
есть
особенности,
они
отразятся
не
только
в
данных
эмпири
ческих
исследований,
но
и
в
теоретических
понятиях.
Скажем
точнее:
то
общее,
что
исследует
наука,
не
исчер
Пывается
универсальными
обобщениями;
и темпораль
ная,
и
региональная
специфика
часто
дают
о
себе
знать.
Правда,
отличиям
досовременных
обществ
от
современ
Ных
обычно
придают
больше
значения,
чем
различиям
Сосуществующих
регионов.
Но
ведь
они
тоже
важны!
На
СКолько
в
современном
мире
эта
специфика
сохраняется
7
вопреки
явлениям
глобальной
унификации,
насколько
вообще
имеет
место
глобальная
унификация,
насколько
области
специфического
социального
опыта
совпадают
с
привычными
границами
государств
и
регионов
-
это,
собственно
говоря,
и
есть
та
проблема,
о
которой
пойдет
речь
в
книге.
Рискнем
назвать
ее
проблемой
пространст
ва.
Но
значима
ли
она
для
теоретической
социологии
в ее
традиционной
структуре,
в
ее
развитии
от
классиков
до
современников?
Более
полутораста
лет
назад
Огюст
Конт,
номиналь
ный
основатель
социологии,
приступая
к
изложению
своей
«социальной
физики.),
писал:
.Порядок
и
про
гресс, в
древности
считавшиеся
по
существу
не
совмести
мыми
между
собой,
все
больше
и
больше,
в
силу
природы
современной
цивилизации,
составляют
два
равно
необхо
димых
условия,
глубокая
внутренняя
неразрывная
связь
которых
отныне
характеризует
и
основную
трудность,
и
главный
ресурс
всякой
подлинной
политической
систе
мы.
Никакой
действительный порядок
уже
не
может
ни
учредиться,
ни
тем
более
длиться,
если
он
в
полной
мере
не
совместим
с
прогрессом;
никакой
великий
прогресс не
осуществится
на
деле,
если
только
в
конечном
счете
он
не
будет
стремиться
к
несомненному
укреплению
порядка.
[Comte
1839:
9-10].
Но,
продолжает
Конт,
«главный
по
рок
нашей
социальной
ситуации
состоит
...
в
том,
что
идеи
порядка
и
идеи
прогресса
оказываются
сегодня
глу
боко
разобщенными,
и
кажется
даже,
что
они
необходи
мым
образом
враждебны
друг
другу.
[Comte
1839:
11].
Надо
разорвать
этот
порочный
круг
-
для
того
и
нужна
создаваемая
наука,
при
том
основные
наблюдения,
на
ко
торых
она
строится,
по
самой
природе
своей
«приложи
мы
ко
всем
европейским
народам,
для
которых
дезорга
низация
оказалась
действительно
общей
и
даже
одновре
менной,
хотя
и
в
различной
степени
и
в
разных
модификациях,
и
которые
также
не
могли
бы
быть
реор
ганизованы
независимо
друг
от
друга
... » [Comte
1839:
12].
Но
это
только
предваряет
тот
ход
мысли,
суть
которо
го
нам
еще
предстоит
выяснить:
«Однако
более
специаль
но
мы
должны
рассмотреть
французское
общество
не
8
толы<о
потому,
что
революционное
состояние
выражает
ся
здесь
наиболее
полным
и
наиболее
очевидным
об
разом,
но
и
потому,
что
оно по
сути
своей,
несмотря
на
не
которые явления
противоположного
плана,
лучше,
чем
какое-либо
иное
общество,
подготовлено
во
всех
важных
отношениях
к
подлинной
реорганизации
... » [Comte
1839:
12].
Конт,
таким
образом,
начинает
с
фундаментального
противоречия,
которое
мы
можем
переформулировать
следующим
образом:
«как
возможно
общество,
если
необ
ходи.мые
условия
его
существования
не
совпадают
с
ре
альны.ми
условиями
его
существования,)
?
Очевидно,
что
в
такой
ситуации
общество,
если
его
еще
нет,
не
может
возникнуть,
а
если
есть,
то
должно
либо
вскоре
перестать
существовать,
либо
перейти
в
то
новое
состояние,
способ
ствовать
которому
и
даже
составить
духовный
центр
ко
торого
должна
его
«позитивная
философия,),
чьей
важ
нейшей
составляющей
выступает
социология.
Социаль
ная
наука,
говорит
Конт,
вносит
основной
вклад
в
решение
основной
проблемы
общества.
С
некоторой
до
лей
преувеличения
можно
сказать:
общество
(будет)
воз
можно,
потому
что
в
нем
есть
(позитивистская)
социоло
гия
(см.:
[Comte
1967:
2]).
Вопрос
(,как
возможно
общество,)
является,
ТaI<ИМ
об
разом,
одним
из
центральных
в
социологии,
но
оказыва
ется
не
совсем
обычным.
Ведь
спрашивать
об
условиях
возможности
того,
чего
нет,
значит
не
быть
уверенным,
что
оно
вообще
осуществится.
Вот
тогда
мы
спрашиваем:
«А
возможно
ли,
чтобы
то-то
и
то-то
появилось?,)
Но
во
прос
(,как
возможно
общество?,)
-
другого
рода.
Общест
во
есть,
и
социологи
спрашивают
не
о
том,
как
может
поя
виться
общество,
а
наоборот
-
почему
оно
не
исчезло,
чем
держится?
В
этой
форме
вопрос
о
возможности
берет
начало
у
Канта,
однако
применительно
не к
обществу,
а
к
математике
и
точному
естествознанию,
то
есть
самым
на
дежным
и
продуктивным,
как
ему
кажется,
дисципли
нам
своего
времени.
Он
стремится
найти
условия
воз.мож
Ности
определенного
рода
суждений,
истинность
кото
рых
представляется
ему
бесспорной.
9
Вопрос
«как
возможно
общество?,)
-
иной.
Он
предпо
лагает,
правда,
существование
общества,
но
буквально
ставит
его
под
вопрос.
Общество
действительно
сущест
вует,
но
его
существование
не
необходимо.
Вопрос
«как
возможно
общество?,)
предполагает,
таким
образом,
и
теоретическое,
и
социальное
напряжение.
Он
ставится
на
переломе
социальных
эпох,
когда
один
тип
социального
устройства
зримо
сменяет
другой,
когда
изживание
прежнего
и
неустойчивость
нового
лишают
повседнев
ность
того
важного
качества
несомненности,
благодаря
которому
социологи
феноменологического
направления
называют
ее
жизненным
миром.
Если
социолог
задает
во
прос
«как
возможно
общество?»,
это
свидетельствует
о
том,
что
для
многих
его
современников
жизненный
мир
перестал
быть
самоочевидным,
так
сказать,
вполне
жиз
ненным.
Даже
если
они
не
сомневаются
в
возможности
общества
в
принципе
(ведь
именно
это
-
вопрос
в
высшей
степени
теоретический),
то
для
них
теряет
надежность
слишком
многое
из
привычной
повседневности,
ими
ов
ладевает
то
беспокойство,
которое
так
замечательно
опи
сал
в
«Самоубийстве,)
Эмиль
ДюркгеЙм
1
•
Но
к
этой
теме
можно
подойти
и
по-другому.
За
вопро
сом
«как?»
легко
различим
и
более
привычный
вопрос
«что?».
Что
является
условием
существования
общества
здесь
и
сейчас?
Не
«как
оно
возможно?,),
но
«как
оно
уст
роено?».
«
Как
возможно?»
и
«
как
устроено?,)
В
классиче
ской
социологии
не
различаются. Это
один
и
тот
же
во
nрос,
и
отвечает
на
него
социология
иnо
actu,
не
разводя
по
разным
областям
дисциплины
абстрактную
теорию
и
специальные
исследования.
Социология
понимается
как
наука
о
действительности,
а
потому
должна
не
просто
конструировать
возможное
объяснение,
нопоказать,
как
это
обстоит
на
самом
деле.
Здесь
возможен
и
следую
щий
шаг:
от
выяснения принципов
устройства,
от
по
строения
более
общих
моделей
-
к
описанию
деталей,
реальных
связей,
к
фактографии.
По
мере
того,
как
1
Об
этом
специфически
современном
беспокойстве
см.
подроб
нее:
[Раммштедт
1994],
[Филиппов
1998].
10