Ерофеев Н.А. Очерки по истории Англии 1815-1917 гг

Подождите немного. Документ загружается.

нистр финансов Гладстон заявил, что «ошеломляющее

увеличение богатства и мощи... всецело ограничивается

имущими классами... Я не решусь утверждать, — осто-

рожно говорил Гладстон, — что крайности бедности

уменьшились»

Буржуазный экономист Фаусетт выразился в

1865 году еще более откровенно, заявив: «Богатые быстро

становятся все богаче.., между тем как в жизни тру-

дящихся классов незаметно никакого улучшения...»

Таким образом, по мере развития капитализма и

роста национального дохода страны имущие классы

Англии присваивали себе все более значительную долю

богатства. Поскольку доля трудящихся не только не воз-

растала, но даже сокращалась, происходило относитель-

ное обнищание трудящихся.

Растущий контраст между роскошью имущих клас-

сов и нищетой широких народных масс с особой силой

и резкостью бросался в глаза.

Однако для положения трудящихся в этот период ха-

рактерно не только относительное обнищание. Значи-

тельные отряды английского пролетариата испытали и

прямое ухудшение положения. Речь идет о таких много-

численных группах трудящихся, как батраки и в осо-

бенности рабочие кустарной и домашней промышлен-

ности. В 1863 году были опубликованы результаты изу-

чения труда и питания английских преступников; вот что

они гласили: «Тщательное сравнение пищи английских

преступников, заключенных в тюрьмы, с пищей паупе-

ров в работных домах и свободных сельских рабочих

той же страны неоспоримо доказывает, что первые пи-

таются много лучше, чем какая бы то ни было из двух

остальных категорий», в то время как «количество ра-

боты, которое требуется от присужденных к принуди-

тельным общественным работам, составляет приблизи-

тельно половину того, что выполняет обыкновенный

сельский рабочий»

Не лучше было и положение рабочих кустарной про-

мышленности: борясь против конкуренции фабрик, вла-

дельцы кустарных мастерских снижали заработную

плату своих рабочих ниже уровня, необходимого для су-

зв

См. К. Маркс. Капитал, т. I, Госполитиздат, 1955, стр. 657.

Цит. поК. Map к с у,Капитал, т. I, Госполитиздат, 1955, стр. 658.

Т а м же, стр. 684.

6 II. А. Ерофеев

ществования. Особенно тяжелым было положение рабо-

тавших в швейной промышленности на дому: эта кате-

гория, состоявшая главным образом из женщин и де-

вушек, полностью зависела от милости хозяев, конт-

роль фабричной инспекции сюда не распространялся.

Что касается рабочих фабричной промышленности,

то здесь положение обстояло несколько иначе: более ор-

ганизованные, чем другие группы пролетариата, фабрич-

ные рабочие добились некоторого улучшения своего по-

ложения.

В результате упорной борьбы им удалось добиться

сокращения рабочего дня — большинство фабричных

рабочих в шестидесятых годах работало 60 часов в не-

делю, то есть по 10 часов в день; отдельные группы ква-

лифицированных рабочих, например механики, к этому

времени добились уже 9-часового рабочего дня. Неко-

торым группам рабочих, в особенности квалифицирован-

ным, удалось также добиться повышения заработной

платы. Так, средний заработок квалифицированного

строителя за десятилетие 1859—1869 по сравнению с

предыдущим десятилетием вырос примерно на 14%.

Правда, если мы учтем, что за то же десятилетие цены

и стоимость жизни также возросли (примерно на 3%),

то реальный прирост заработной платы окажется не-

сколько меньшим.

Для понимания действительного положения англий-

ских рабочих в этот период важно еще принять во вни-

мание быстрый рост производительности труда: на еди-

ницу времени приходилось теперь гораздо больше

продукции, и таким образом норма эксплуатации возра-

стала. Так, например, выработка одного рабочего в

хлопчатобумажной промышленности за тридцать лет

(1829—1859 гг.) возросла — в прядильном производстве

почти в три раза, а в ткацком — более чем в 7 раз.

В 1836 году на каждого рабочего приходилось обслужи-

вание 100 веретен, а в 1865 году — почти 300; в 1850 году

один ткач обслуживал 1—2 ткацких станка, в 1878 го-

ду— 2—3 станка. Таким образом, рост производитель-

ности труда значительно обгонял увеличение заработ-

ной платы. Это означало усиление эксплуатации проле-

тариата.

При всем том нельзя не видеть того факта, что в по-

ложении известной части английского рабочего класса

в этот период произошло некоторое улучшение: англий-

ская буржуазия, извлекавшая огромные прибыли из ко-

лоний и из своего монопольного положения на мировых

рынках, могла израсходовать некоторую долю на подкуп

верхушки рабочих: воспоминания о чартистском движе-

нии еще долго служили имущим классам суровым напо-

минанием об угрозе их господству. И хотя верхушеч-

ный слой рабочих, главным образом квалифицирован-

ных, который пользовался этими подачками буржуазии,

был относительно незначительным, в силу своего поло-

жения он оказывал развращающее влияние на всю

массу английского пролетариата, внушая рабочим не-

сбыточные утопические надежды на возможность улуч-

шения их положения в рамках капиталистического об-

щества, на возможность примирения интересов буржуа-

зии и пролетариата.

Политические партии

На авансцене политической жизни в эти годы дей-

ствовали по-прежнему две партии — тори и виги, кото-

рые уже с 40-х годов были переименованы в консерва-

торов и либералов. Однако наряду с этими старыми

партиями промышленная буржуазия объединилась в

особую группу — фритредеров, наиболее последова-

тельно и решительно отстаивавшую буржуазную про-

грамму политических реформ. Фритредеры, писал

Маркс, «представляют партию сознающей свою силу

буржуазии, партию промышленного капитала, который

стремится превратить свое социальное могущество также

и в политическое и искоренить последних надменных

служителей феодального общества»

. Целыо этой пар-

тии было устранение всех препятствий на пути развития

капитализма. Лозунг фритредеров гласил — произво-

дить как можно дешевле и устранить все непроизводи-

тельные расходы, в частности высокие налоги, которые

удорожают производство товаров.

Наряду с буржуазными в этот период продолжала

действовать и пролетарская партия в лице чартистов.

Рабочий класс не имел представительства в парла-

менте—правом избирать в парламент пользовалось

К. Маркс, Чартисты, К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч.,

т. 8, стр 359.

не более 1 млн. человек. Партия рабочего класса дейст-

вовала за стенами парламента. Чартисты стали чисто

рабочей партией. В своей агитационной деятельности они

апеллировали к самым широким народным массам, раз-

облачая коррупцию и негодность английской политиче-

ской системы и выступая за полное преобразование

политического строя.

На протяжении 50—60-х годов XIX в. преобладание

в политической жизни явно принадлежало либералам:

в 1846—1874 годах они находились у власти (иногда в

коалиции, в которой они имели преобладание) около

24 лет, а консерваторы — всего 5 лет. Консервативная

партия переживала период разброда; из нее перекоче-

вали к либералам наиболее способные и видные поли-

тические деятели буржуазии. Консервативный кабинет

Дерби, составленный осенью 1852 года, недолго продер-

жался у власти и уже в декабре 1852 года вышел в от-

ставку.

К власти пришел кабинет Абердина, составленный из

вигов (либералов) и «пилитов» (группы политических

деятелей, которые вместе с Пилем вышли из торийской

партии в связи с проведением тарифной реформы). «Пи-

литы», как и виги, представляли интересы буржуазии, но

их прежнее руководящее положение в торийской партии

затрудняло им окончательное слияние с вигами; это

слияние осуществилось лишь в конце 50-х годов.

Самым видным деятелем группы «пилитов» был

Гладстон, который в 60-х годах приобрел особое влия-

ние в рядах либеральной партии; в кабинете Абердина

Гладстон получил пост министра финансов.

Пальмерстон и внешняя поли-

тика Англии

Фактическим лидером либеральной партии в эти

годы являлся Пальмерстон. Он неизменно входил во все

либеральные и коалиционные кабинеты этих лет и зани-

мал в них руководящее положение. В кабинете Расселя

(1846—1852 гг.) Пальмерстон занимал пост министра

иностранных дел, но фактически направлял деятель-

ность всего кабинета. В коалиционном кабинете Абер-

дина (1852—1855 гг.) он занимал пост министра внут-

ренних дел, но играл в составе правительства первую

скрипку. С 1855 года до своей смерти в 1865 году Паль-

мерстон с одним небольшим перерывом (в 1858—

1859 гг.) являлся премьер-министром.

Пальмерстон провозгласил отказ от всяких внутрен-

них реформ. Реакционную внутреннюю политику Паль-

мерстон сопровождал агрессивной внешней политикой,

которая, несмотря на ее показной либерализм, была

также реакционной.

Подлинное лицо этого либерала вскрылось в эпизоде

с признанием контрреволюционного бонапартистского

переворота во Франции 2 декабря 1851 г. Пальмерстон

поспешил поздравить Наполеона, объявившего себя им-

ператором. Разоблачение этого шага, сделанного по-

спешно и без согласования с кабинетом и короной, за-

ставило Пальмерстона на время уйти в отставку. Однако

вскоре он снова занял министерский пост.

Английская дипломатия и

Крымская война

Под влиянием Пальмерстона английское правитель-

ство в 1853 году взяло курс на развязывание войны про-

тив России. Английская буржуазия, пользовавшаяся в

этот период большим влиянием в Турции, выступила в

роли защитника целостности Оттоманской империи. Та-

кая тактика позволяла ей препятствовать притязаниям

других держав на турецкие владения, хотя не помешала

самой Англии захватить некоторые турецкие территории

(например, в Аравии и в Персидском заливе).

Российская империя представлялась английской бур-

жуазии опасным конкурентом в Турции. Претензии рус-

ского царизма на роль единственного покровителя хри-

стиан, проживавших в Турции, грозили закрепить право

царя на вмешательство во внутренние дела Турции.

Борьба России и Турции за обладание Кавказом также

вызвала беспокойство в Англии; власть слабой Турции

над Кавказом представлялась английской буржуазии

более приемлемой, ибо открывала возможность колони-

альной эксплуатации народов Кавказа. Пальмерстон ре-

шил использовать конфликт между Францией и Россией

из-за так называемых «святых мест», то есть привиле-

гий в Палестине, для создания коалиции против России

и для ликвидации ее влияния на Ближнем Востоке.

Английская дипломатия надеялась значительно

ослабить Россию и окончательно изгнать ее с Востока,

открыв тем самым путь для новых английских захватов.

Пальмерстон шел в своих планах еще дальше и раз-

рабатывал проект расчленения России, отторжения от

нее Кавказа, Крыма, Финляндии, Прибалтийских обла-

стей и Польши. Эти авантюристические замыслы были

с самого начала обречены на провал

Английская политика состояла в том, чтобы, поощ-

ряя Россию к давлению на Турцию, одновременно по-

буждать последнюю к крайней неуступчивости, создать

таким образом острый русско-турецкий конфликт, а за-

тем, запугав другие державы «русской угрозой», сколо-

тить антирусскую коалицию. Деятельность английской

дипломатии увенчалась успехом: русско-турецкий кон-

фликт привел к войне.

Игру Пальмерстона облегчили ошибки российской

дипломатии, по существу личной дипломатии царя Ни-

колая I. Самонадеянный деспот хотел добиться от Тур-

ции уступок путем запугивания и угроз. Направленный

в Константинополь со специальной миссией князь Мень-

шиков потребовал предоставления царю права «защиты

православных» и одновременно предложил султану

союз. И то и другое напугало турок, а намеренно вызы-

вающее поведение Меньшикова только усиливало этот

страх. Английский посол Стратфорд-Каннинг, назначен-

ный в Константинополь в начале 1853 года, сумел ис-

пользовать обстановку. Чтобы обеспечить успех англий-

ской политики, английский флот в начале марта при-

был на остров Саламин. Через две недели сюда прибыл и

французский флот: французская буржуазия, как и англий-

ская, стремилась вытеснить Россию с Ближнего Востока.

31 мая 1853 г. Меньшиков отбыл из Константинополя,

вручив турецкому правительству русские требования в

форме ультиматума. В тот же день, то есть значительно

раньше, чем в Лондоне стал известен русский ульти-

матум, английское правительство приказало англий-

скому флоту передвинуться еще ближе к Константино-

полю— в бухту Безику (в турецких водах, непосред-

ственно прилегающих к проливам). Тактика Пальмер-

Подробную характеристику английской политики в период

подготовки и развязывания Крымской войны, а также в ходе ее см.

Е. В. Т а р л е, Крымская война, т. 1—2, Изд-во АН СССР, 1944—

1946. Новейшее английское исследование—Н. Teraperley, Eng-

land and the Near East, The Crimea, L,193fi.

стона сделала неизбежной войну между Россией и Тур-

цией. 4 июля 1853 г. русские войска перешли границы

Дунайских княжеств. Цель английской дипломатии была

достигнута: война фактически началась, хотя русское

правительство объявило, что занимает княжества вре-

менно лишь в качестве залога выполнения Турцией рус-

ских притязаний и войну вести не хочет.

В этот момент оказалось, что политика царя завела

его в тупик. Англия, Франция, Австрия и Пруссия за-

явили протест против выступления России, и таким

образом Россия оказалась перед лицом коалиции. Это

обстоятельство оказалось для русской дипломатии не-

ожиданным: царь надеялся в худшем случае на нейтра-

литет Австрии и Пруссии. Только теперь царская дипло-

матия, осознав положение, после неудачных попыток от-

колоть Пруссию и Австрию от англо-французской коа-

лиции (свидания царя с Францем-Иосифом и Фридри-

хом-Вильгельмом в Ольмюце, Варшаве и Берлине), за-

била отбой; она объявила, что готова пойти на компро-

мисс и приостановить войну. Однако было уже поздно;

английская дипломатия решила использовать на ред-

кость благоприятную обстановку и сорвала все планы

компромиссного решения. Правда, в английских прави-

тельственных кругах по этому поводу обнаружились из-

вестные колебания. Отражая эти колебания, английская

королева Виктория в меморандуме 11 октября 1853 г.

выражала сомнения в правильности взятого курса, кото-

рый ставит английскую политику в зависимость от ре-

шений турецкого правительства. «120 фанатиков в Тур-

ции,— писала королева, — направляют английскую по-

литику, увлекая Англию к войне». Испытывал сомнения

и глава кабинета Абердин. Между тем, турецкое пра-

вительство фактически объявило войну России, предъ-

явив ей ультимативное требование немедленно очистить

Дунайские княжества. Когда русский флот, предупреж-

дая враждебные действия турок, ударом на Синоп унич-

тожил часть турецких морских сил, английская печать

начала усиленную кампанию за вступление Англии в

войну. Пальмерстон демонстративно вышел в отставку

в виде протеста против колебаний Абердина; 24 декабря

1853 г. он вернулся победителем: вопрос о войне был ре-

шен. 3 января 1854 г. английский и французский флоты

вошли в Черное море.

Англия и война

Английское правительство, игравшее руководящую

роль в антирусской коалиции, сосредоточило свои уси-

лия на морских операциях, стремясь ослабить Россию на

море. Англичане разрабатывали план уничтожения

внешних опорных пунктов Петербурга, срытия укрепле-

ний Кронштадта и Свеаборга (в Финском заливе). Для

осуществления этого плана английское правительство

пыталось вовлечь в войну Швецию; однако Швеция бла-

горазумно уклонилась.

Английский флот, появившийся в Балтийском море

еще 11 марта 1854 г., то есть до объявления войны, по-

пытался атаковать Кронштадт, но был отбит. Подверг-

нув бомбардировке несколько морских крепостей в

Финском и Ботническом заливах, англичане прекра-

тили здесь активные военные операции.

Столь же неудачной была попытка англо-француз-

ского флота внезапно напасть и уничтожить русские

опорные пункты на Тихом океане: атака англо-француз-

ской эскадры на Петропавловск-на-Камчатке была

отбита.

В дальнейшем военные операции сосредоточились в

Черном море, где находилась основная база русского

военно-морского флота.

Военные операции в Крыму начались с осени

1854 года. Перед лицом значительно превосходящих сил

союзников русский флот укрылся в Севастополе, где был

блокирован. Имея превосходство на море, союзники вы-

садили в Крыму значительные военные силы и, оттеснив

русские войска, в октябре 1854 года осадили Севасто-

поль с суши. Героические защитники его оказались в

кольце. Началась осада, в которой русские матросы и

солдаты показали непревзойденные образцы стойкости

и героизма. Мужественные командиры — адмиралы

Корнилов и Нахимов — с большим искусством и отва-

гой вели оборонительные операции и заставили англо-

франко-турецкие войска приступить к длительным осад-

ным операциям.

Зима 1854—1855 годов принесла огромные лишения

как осажденным, так и в еще большей мере осаждаю-

щим, которые ютились в летних палатках. Несмотря на

господство союзного флота на море и неограниченные

возможности подвоза извне, войска союзников испы-

тывали нужду во всем — в питании, обмундировании,

теплой одежде и медикаментах. В английском интен-

дантском управлении царил дух наживы: английская

система частных поставок открывала широчайший про-

стор для злоупотреблений и хищений. Английские ком-

мерсанты поставляли недоброкачественные продукты и

товары. В снабжении была полная неразбериха. В ре-

зультате раненые умирали без всякой помощи, а меди-

каменты накапливались в других местах, где они не

были нужны; солдаты мерзли без сапог, а десятки тысяч

пар сапог лежали на складах. Несмотря на колоссаль-

ные экономические возможности страны, в целом ан-

глийская военная система не выдержала испытания.

«Тайме» признала этот факт, когда писала на втором

году войны, 1 января 1855 г.: «Все департаменты на-

шего военного управления рухнули под тяжестью тепе-

решней войны».

В феврале 1855 года правительство Абердина пало

под влиянием военных неудач; после неудачных попыток

Дерби и Расселя создать новое правительство, послед-

нее возглавил Пальмерстон, хотя он нес главную ответ-

ственность за войну и за все военные неудачи. С его ка-

бинетом английские господствующие классы связывали

надежды на победоносное окончание войны.

С приходом к власти Пальмерстона военные опера-

ции в Крыму активизировались. После длительной под-

готовки и. накопления сил в июне 1855 года союзные

войска начали общий штурм Севастополя. Истощенные

долгой осадой, поредевшие ряды защитников города

держались еще долго; только 8 сентября, теснимые со

всех сторон, герои Севастополя покинули развалины.

Севастопольская эпопея закончилась; она принесла

славу русскому оружию и воинской доблести русского

солдата.

Потеря Севастополя не означала еще поражения Рос-

сии. На Кавказе русские войска победоносно продвига-

лись вперед.

Между тем в лагере союзников, до поры до времени

объединенных ненавистью к России, возникали и усили-

вались взаимное недоверие и подозрения. Поведение

англичан и французов в Константинополе и на фронте,

их бесцеремонное обращение с турками — все это начи-

нало, наконец, внушать туркам опасения. Вскрылись

резкие противоречия также между Англией и Францией.

Последняя с удивлением и негодованием замечала, что

в ходе войны финансы и промышленность Англии про-

цветали, торговля росла, в то время как Франция уже

через год после начала войны начала испытывать серьез-

ные финансовые затруднения. Позднее, в 1857 году, Рас-

сел ь указывал, что к концу войны экономическое поло-

жение Англии было лучше, чем в ее начале. Англия, го-

ворил Рассель, несмотря на войну, процветала и могла

бы воевать, по его словам, «хотя бы десять лет», между

тем как во Франции возникли серьезные трудности эко-

номического и, в частности, финансового порядка.

Между обоими союзниками намечались существен-

ные разногласия и по поводу целей войны. Франция во-

все не стремилась окончательно ликвидировать позиции

России на Ближнем Востоке, ибо уход России означал

бы усиление Англии: и без того англо-французское со-

перничество на Ближнем Востоке носило острые формы;

в 30-х годах оно привело к военному столкновению ме-

жду Турцией, где преобладало влияние Англии, и Егип-

том, где перевес имела Франция. В последующие годы

англо-французская борьба за влияние на Ближнем Во-

стоке продолжалась.

После падения Севастополя Наполеон III счел, что

продолжать войну нет смысла. Французская диплома-

тия, стремясь закончить войну, которая сулила выгоды

главным образом для Англии, вступила в неофициаль-

ный контакт с Россией и подготовила заключение мира.

25 февраля 1856 г. в Париже открылся мирный кон-

гресс; французская дипломатия на этом конгрессе

играла роль своеобразного буфера, который смягчал

неумеренные притязания Англии, требовавшей отторже-

ния Кавказа и Крыма. Мирный трактат не удовлетворил

Пальмерстона. Границы России остались почти в том

же виде, как и до войны. Важнейшим постановлением

конгресса, с которым России пришлось согласиться,

была нейтрализация Черного моря: Россия теряла право

держать здесь морские силы и обязана была срыть бе-

реговые укрепления. Это было серьезным ущемлением

суверенитета России.

15 апреля 1856 г. Англия, Франция и Австрия подпи-

сали договор, который гарантировал целость Оттоман-