Подготовка: «Москва-матушка»
1866-1896
Творчество Кандинского, его достижения в поисках новых воз-
можностей выражения в живописи, и - шире — нового понима-
ния искусства и сегодня могут показаться странными, неуравно-
вешенными, лишенными почвы. Однако у Кандинского, как,
собственно, у любого художника, можно обнаружить для этого
предпосылки в биографии: воспоминания детства и юности,
наложившие отпечаток на его творчество, позволяют увидеть,
помимо унаследованных склонностей, еще и внутреннюю моти-
вацию, собственно побудительную силу творчества.
В многочисленных сочинениях Кандинский, который много и
талантливо писал об искусстве, не в последнюю очередь уделял
внимание тому краеугольному пункту художественной деятель-
ности, который он описывал как «внутреннюю определенность»
или «внутреннюю необходимость». Некую точку опоры для этой
основы теоретического мышления Кандинского можно отыскать
в его жизненном пути.
Василий Кандинский родился четвертого декабря (но григо-
рианскому, западному календарю) 1866 года в Москве, во време-
на научного и культурного расцвета, вызванного решительными
реформами императора Александра II.
Отец Кандинского переехал в Москву из Восточной Сибири,
где его семья издавна жила в городе Кяхте на монгольской грани-
це, центре чаеторговли. Здесь он женился на известной своей
красотой и умом Лидии Тихеевой. Василий был единственным
ребенком этого, правда недолгого, союза. Самые ранние его
воспоминания относятся к путешествию в Италию в 1869 году и
нарастающей способности воспринимать цвет. В биографичес-
кой заметке Ступени в числе первых цветов, которые он мог
вспомнить, Кандинский назвал светло-сочно-зеленый, белые,
карминно-красный, черный и цвет охры. Эта «эйдетическая»
способность цветовой, а позднее общей зрительной памяти, не
оставляла его в течение всей жизни и являлась существенным
источником творческого вдохновения. Особенно сильно в его
намять врезался вид Москвы, его любимого родного города,
позже увековеченного в лирических картинах.
Москва казалась Кандинскому мечтой, жить которой он пы-
тался долгие годы; она была для него источником вдохновения,
внутренней тоски по родине и защищенности. Правда, из этой
«Солнце плавит нею Москву в один
кусок, звучащий как туба, сильной рукой
потрясающий всю душу. Нет, не это
красное единство - лучший московский
час. Он только последний аккорд симфо-
нии, развивающей в каждом тоне выс-
шую жизнь, заставляющей звучать всю
Москву подобно Гог11$5]пю огромного
оркестра».
Василии Кандинский
){вое на лошади. 1906
Холст, масло, 55 х 50.5 см
Мюнхен, Городская галерея
вЛенбаххаузе