Данн Ч. Повседневная жизнь в Старой Японии

Подождите немного. Документ загружается.

Почтовая

станция.

Путешественники

редкие

носиль-

щики

подъезжают,

распрягают

лошадей,

вытирают пот.

скидку до установленного предела, а сверх того

должны были платить, как и все остальные. Они

сообщали о своих поездках заранее, чтобы почто-

вые отделения и постоялые дворы могли подгото-

вить все необходимое. Лошадей и носильщиков по-

ставляли местные крестьяне, и это был еще один

способ эксплуатации крестьян

самураями.

Процессия,

сопровождающая

даймё,

являла со-

бой впечатляющее зрелище, с вышагивающими

людьми, многочисленными лошадьми, лакирован-

ными

паланкинами, красочными знаменами и але-

бардами в руках вассалов. Шествие было похоже

на

военные парады на Западе и должно было на-

поминать

жителям этих мест о мощи власти их

хозяев.

Управление в городах осуществлялось через си-

стему судов и своего рода полицию. Что касается

администрации

на местах, то она соответствовала

структуре центрального правительства в Эдо, как

по

должностям, занимаемым чиновниками, так и

по

функциям, которые они выполняли. Таким об-

разом,

описание структуры власти в Эдо может

служить описанием административной системы

всей страны.

1631

году

сложилась структура, которая про-

существовала в течение всего описываемого пе-

риода. Начнем с того, что в городе было два мати-

бугё,

"градоначальника", которые делили между со-

бой

функции главы полиции, судьи и городского

головы. Точнее, не делили, а скорее выполняли эти

обязанности

по очереди, месяц работая и месяц

отдыхая. Они были известны, как Север и Юг. Та-

кое

дублирование обязанностей соответствовало

духу

правительства

сегуна:

постоянно заботясь о

сохранении

собственной власти,

сёгун

использо-

вал все возможности, чтобы вероятные противни-

ки

не имели достаточно сил сместить его самого.

Градоначальники

контролировали

друг

друга,

и ни

один

из них не сосредотачивал весь аппарат уп-

равления

в своих руках. Оба должны были подпи-

сывать бумаги, направляемые правительству. Та-

кая

система мешала и всякому частному предпри-

нимательству. Однако, по мере того, как населе-

ние

Эдо росло, поскольку люди переезжали сюда

из

деревни при малейшей возможности, обязан-

ности градоначальника множились, и ему прихо-

дилось использовать месячный отпуск на то, что-

бы подготовить все бумаги и справки по делам,

накопившиеся

за его рабочий месяц. Каждое

утро

градоначальник к 10 часам отправлялся в замок и

оставался там до 2 часов дня. Он участвовал в со-

вещании

с высшими членами Совета, которые воз-

главляли администрацию и отвечали перед

сегу-

ном за широкий круг вопросов. Градоначальник

докладывал им о любом своем решении и получал

распоряжения.

Пост

градоначальника в Эдо держали для васса-

лов

сегуна

с самым низшим рангом -

доходом

500 коку, но сам пост давал право на получение

пайка

3000

коку. Этот ранг соответствовал поло-

жению

даймё.

Еще одним свидетельством значи-

мости этого поста являлось то обстоятельство, что

известных людей, занимавших должности, равные

градоначальнику по

статусу,

переводили на место

градоначальника в Эдо. Жизнь градоначальника

была очень беспокойной, так как по возвращении

на

службу

ему приходилось заниматься накопив-

шейся

бумажной работой и другими рутинными

делами. Он не только отвечал за поддержание по-

рядка в Эдо, но вел гражданские

дела

и выдавал

пропуска на проезд. Однако он не занимался де-

лами

самураев

и священнослужителей, которые

рассматривали специальные чиновники. С ними

он

встречался три раза в месяц, в те дни, когда

вместе со старшими советниками участвовал в

заседаниях высшего

суда

для решения наиболее

серьезных дел.

Каждому градоначальнику непосредственно под-

чинялись

25 ёрики, или помощников. Они тоже

относились к сословию

самураев

и были прямыми

вассалами

сегуна

с доходом в 200 коку. Ёрики, слу-

жившие в

других

городах, обычно получали пер-

сональные назначения, и не наследовали свои дол-

жности. Те, кто служили помощниками градона-

чальника в Эдо, в действительности всегда заме-

щали своих отцов и дедов на этих постах; они при-

мерно с 13 лет поступали на

службу

учениками.

Благодаря этим сильным семейным традициям ёри-

ки действительно знали свой Эдо, и градоначаль-

ник,

особенно вновь назначенный, мог положить-

ся

на их знания и опыт при ведении дел. Ёрики не

могли рассчитывать на продвижение по

службе

жили в одном квартале. Таким образом, они обра-

зовывали тесную группу людей, которые по роду

своей службы и сословию были отрезаны от горо-

жан,

хотя и общались с ними каждый день. Ёрики

имели серьезные ограничения в своих правах. Так,

им

не разрешалось посещать Замок, из опасения,

что они

могут

занести инфекцию, ведь им прихо-

дилось присутствовать при казни преступников,

хотя саму казнь совершали "неприкасаемые".

Ёрики считались большими щеголями. Они очень

следили за своей внешностью, у них всегда

были аккуратные прически и они постоянно но-

сили

два меча, хакама и

хаори.

Вероятно, их офи-

циальный

доход увеличивался за счет щедрых да-

ров от

даймё

за то, что они не беспокоили их вас-

салов,

когда те напивались и буйствовали.

Ёрики подчинялись

самураи

более низкого ран-

га, которых называли

досин

("компаньоны"), их

было 120 человек под началом каждого градона-

чальника.

Они также являли собой группу, свя-

Ёрики

(слева) и

досин

арестованной

женщиной,

ко-

торая

оплакивает свое несчастье

занную родственными узами. Их доход ИСЧИСЛЯЛ-

СЯ

30 тюками риса. Подарки от

даймё

доставались

им, очень часто это было

хаори

с гербом

даймё,

но

так как

досин

получал подарки от нескольких

даймё,

он должен был, посещая резиденцию свое-

го благодетеля, одевать именно его подарок.

Относительно подарков необходимо отметить,

что, во-первых, дарить одеяние было традицией в

Японии

по меньшей мере на протяжении 1000 лет,

даже

сейчас абсолютно нормально делать подоб-

ные подарки своей девушке к Новому

Году;

во-

вторых, хотя сегодня подношение подарка можно

рассматривать как взятку, в традиционной Япо-

нии

высшие лица

государства

и чи-

новники

считали,

что получать дары -

их право, и хотя по-

лучение подарка на-

кладывало на них

определенные обя-

зательства, о них

быстро забывали по

причине

необходи-

мости исполнения

своего

долга.

Досин

сохраняли

присущий только

им

стиль одежды,

ибо хотя и относи-

лись к сословию са-

мураев,

но носили

Различные виды дзиттэ, только один меч и

цепи

и наручники никаких хакама.

Они

не одевали более строгого костюма

даже

во

время

официальных церемоний, таким образом вы-

деляясь среди обычных

самураев.

Досин,

как са-

мые низшие чины, отвечающие за порядок, пат-

рулировали улицы Эдо, вооруженные при этом

дзиттэ,

как бы символом своего ведомства - ме-

таллическим жезлом с крюком для того, чтобы

ловить лезвие меча или ножа нападающего.

Досин

не

стремился скрывать свою личность, он скорее

напоминал

одетого в форму офицера в дозоре. Эдо

был разделен на четыре зоны патрулирования, до-

статочно большие по площади. Отправляясь на де-

журство,

досин

брал с собой

двух

или

трех

по-

мощников

и обходил сторожевые посты подраз-

делений,

управляемых представителем групп мес-

тных жителей. Если требовалось какое-то рассле-

дование,

то он посылал своих помощников и пред-

ставителей местных властей осуществить арест,

сам не принимая без необходимости в этом учас-

тия.

Своих помощников

досин

нанимал из горо-

жан,

которые расхаживали с

дзиттэ

руках,

как

символом власти. Однако в большей степени эти

люди были глазами и ушами властей, и по суще-

ству

работали осведомителями.

В обществе, подобном японскому, где господство-

вал принцип неравенства людей, делалось все воз-

можное,

чтобы сохранить жизнь и безопасность

представителей высшего сословия. Поэтому пра-

восудие совершалось руками помощников

досин,

только очень серьезные происшествия требова-

ли

участия

ёрики.

Для поимки подозреваемого до-

син и его люди использовали специальное снаря-

жение:

при нападении с мечом - применяли или

дзиттэ,

или тяжелую стальную цепь, которая на-

матывалась на лезвие меча. Четыре звена цепи,

расположенные с каждой стороны, использовали,

чтобы нокаутировать нарушителя закона, а длин-

ные звенья с зубцами и шипами легко ранили и

изматывали его, не давая приблизиться и приме-

нить

меч для нападения. Первое правило гласило,

что нарушитель должен быть взят живым, поэто-

му при первой удобной возможности его быстро

надежно связывали веревкой. Если обстоятель-

ства вынуждали вызвать ёрики, то он прибывал на

место происшествия верхом, в кольчуге, надетой

под

кимоно,

в латах на ногах и на руках и в плос-

ком

лакированном шлеме из железных пластин:

он

руководил операцией с безопасного расстоя-

ния

и в случае необходимости ударом пики выво-

дил преступника из строя.

После ареста заключенного доставляли дежур-

ному градоначальнику. Тюрьма в Эдо находилась

Дэнматё, и особо опасных преступников сразу

помещали

туда,

а менее опасных держали под стра-

жей у градоначальника. Следующим шагом в от-

правлении правосудия была попытка убедить под-

следственного признаться в своей вине, особенно

тех случаях, если наказание предусматривало

казнь.

По существу, это, очевидно, было основано

на

принципах справедливости, чтобы не наказать

невиновного.

Однако, признание еще нужно было

получить, если арестованный не

хотел

сознавать-

ся

добровольно. В таких

случаях

судьи

прибегали

различного рода пыткам. В Японии, однако, ав-

торитет власти был настолько велик, что немно-

гие виновные отрицали свою вину. Сделав при-

знание,

арестованный представал перед

судом

и,

стоя на коленях на

сирасу

- "белом песке" - перед

судьями, где все арестованные и свидетели пре-

клоняли

колени, давая показания, он выслушивал

решение.

"Белый песок" олицетворял истину, зак-

люченную в том, что здесь говорилось, а под

сира-

су, возможно, подразумевался глагол, похожий по

звучанию, и означавший "информировать".

Конечно,

самым серьезным наказанием был

смертный приговор, который мог исполняться по-

разному. После приведения приговора в исполне-

ние

тело могли выставлять напоказ, что считалось

дополнительным позором. Смертный приговор вы-

носили

за убийство, воровство,

супружескую

не-

верность, а

участь

сгореть заживо ждала любого,

кто обвинялся в поджоге, самом страшном пре-

ступлении в Японии. Взамен смерти от руки пала-

ча

самураю

иногда позволяли совершить самоубий-

ство (сэппуку), этим актом он сохранял свою честь.

На

деле

это происходило так - ножом вспарывал-

ся

живот от левого бока к центру и в тот же мо-

мент один из друзей сносил мечом голову

осуж-

денного, прекращая смертную агонию. Следую-

щим

по строгости наказанием была высылка, от

ссылки на какой-нибудь далекий остров до ссыл-

ки

на расстояние десяти ри (25 миль) от Эдо. Бо-

лее легкие наказания назначались в зависимос-

Сирасу:

два

крепко

связанных арестанта

перед

чле-

нами

городского

совета;

из жалости им разрешают пре-

клонить

колени на

жесткие

циновки.

ти от сословия. Это мог быть домашний арест на

какой-то

срок или

другие

ограничения свободы.

Женщин

иногда наказывали, сбривая им волосы.

Заключение в

тюрьму

не считалось наказанием,

тюрьма была местом, где обвиняемых содержали

под стражей, пока выносили решение о степени

вины

и приговоре. Отношение к преступникам в

тюрьме было жестоким, хотя градоначальнику

Оока, который служил с 1717 по 1736 годы и сла-

вился легендарным умением разрешать самые

трудные

дела,

приписывают проведение гуманных

реформ,

особенно при допросе арестованных.

Даже в тюрьме

самураев

помещали в разные мес-