Ашин Г. Современные теории элиты

Подождите немного. Документ загружается.

вес «элите крови» и «элите богатства», видел свою задачу в

элиминировании классового содержания, которое в скрытой

форме еще просматривалось в ряде элитаристских построений,

стремился представить элиту чисто функциональной группой,

выполняющей необходимые для любого общества обязанности.

Однако сам Маннгейм, чувствуя уязвимость своей концепции,

делал при этом многочисленные оговорки. Действительно, в ус-

ловиях антагонистических формаций, когда управление носит

явно выраженный классовый характер, попытка выдать элиту за

смиренных слуг общества, самоотверженно трудящихся на его

благо, выглядит малоубедительной.

Несколько отличается подход к данной проблеме фран-

цузского элитариста М. Алле. Прежде всего он отмечает, что де-

ление общества на элиту и массу условно, что это — схема, не-

сколько упрощающая действительность. На деле между ними нет

резких границ. Эти категории соотносительны: группа людей

может быть отнесена к элите только в сравнении с другими, ме-

нее способными. Причем элита, как и масса, неоднородна. Алле

различает правящую, потенциальную и мнимую элиту. Примы-

кая в основном к ценностной интерпретации понятия «элита», он

рисует следующий механизм «становления элит». Общество де-

лится на максимально достойных в умственном, нравственном и

иных отношениях лиц (группа А) и людей со средними качест-

вами и ниже (группа В), А — элита, В — масса. В силу законов

генетики происходит дальнейшая дифференциация общества на

более и менее способных людей. Подгруппу наиболее способных

Алле обозначает соответственно А

и В

, менее способных — А

и В

. В группе А складывается ситуация борьбы А

— потенци-

альной элиты с А

— элитой де-факто, чье «среднее качество»

ниже не только «среднего качества» группы А

, но и группы В

Собственно массу представляет здесь лишь группа В

, которую

Алле вслед за А. Тойнби называет «внешним пролетариатом».

Главная опасность для социальной системы исходит от группы

(являющейся элитой в группе В — «мнимой элитой», по Ал-

ле), поскольку она — конкурент группы А

в борьбе за власть в

обществе. Приход к власти «мнимой элиты» сулит «социальные

бедствия» и упадок элит. Поэтому для «оптимального развития»

социального процесса, делает вывод французский элитарист, ис-

ключительно важно обеспечить условия для «прогрессивного

выдвижения элит» и периодического превращения потенциаль-

ных элит в реальные

Небезынтересно рассмотреть продолжающийся не одно деся-

тилетие спор элитаристов относительно содержания центрально-

го звена их концепций — термина «элита». Полемика вокруг него

велась на ряде международных социологических конгрессов, а

также на конгрессах Международной ассоциации политических

наук, где неоднократно отмечалась произвольность иррациона-

листической трактовки элиты (в том числе харизматической),

попыток трактовать элиту как группу индивидуумов, обладаю-

щих определенными (превосходящими) психологическими ха-

рактеристиками (Дж. Шумпетер), «комплексом превосходств по

уму, характеру, способностям» (Ля Валет). Дихотомическое де-

ление элита — масса настолько поверхностно отражает структу-

ру социально-политических систем, что это были вынуждены

признать сами элитаристы, в частности на IV Всемирном социо-

логическом конгрессе. В докладе Ж. Ляво на этом конгрессе со-

держалось весьма примечательное признание: «Приходится

удивляться тому, что социологическое исследование отталкива-

ется от такого неточного, малообъективного и двусмысленного

термина, каким является термин «элита». Добавление прилага-

тельного «политическая» не облегчает задачу. Вызывая в пред-

ставлении гипотетичную общность людей, отличных от масс,

термин «элита» имплицитно отсылает нас к многочисленным со-

циальным философиям, стремящимся оправдать и распро-

странить весьма неточную и «морализирующую» автокра-

тическую концепцию социальных различий». Тем не менее после

столь уничтожающей критики докладчик призвал не отказывать-

ся все же от понятия «правящая элита», полезного, по его мне-

нию, в качестве исследовательской гипотезы.

«Какова ценность этого мнимо научного понятия,— задал

вопрос другой докладчик, Дж. Мейсел.— Следует ли отнести

теории элиты к области донаучных? Или же их следует рас-

сматривать исключительно в терминах сорелевского мифа?»

Признавая консервативную ориентацию большинства элитари-

стов, он заметил, что «понятие элита поистине ниспослано са-

мим богом всем тем, кто жаждет вступить в бой против демо-

кратии и социализма, этих утопий-близнецов». Дж. Кетлин в

своем выступлении заметил, что «термин носит оценочный, а не

научный характер».

Собственно, подавляющее большинство выступавших ука-

зывало на неопределенность термина «элита», но опять-таки не

для того, чтобы от него отказаться, а чтобы

его «уточнить». Дж. Сартори попытался уточнить дефиницию

следующим образом: «В широком смысле «элита» — высшее

начальство, то есть все занимающие высокое положение и при-

званные к лидерству. Элита — синоним политической элиты. Ни

одно понятие лучше, чем это, не подходит для определения пра-

вящего класса». Ю. Пеннати выразил согласие сразу с двумя де-

финициями: Монзела (элита—«малая группа, которая в большей

социальной группе признается способной к управлению и лидер-

ству, которая обладает средствами внешней власти и утвержда-

ется в результате определенного выбора или общественной

оценки») и Стеммера (элита —«квалифицированное меньшинст-

во, правящий класс в иерархически организованном обществе»).

Упоминавшийся уже Ж. Ляво заявил: «Строго говоря, слово

«элита» может пониматься не абсолютно, а лишь относительно;

это понятие означает совокупность избранных или выдающихся

индивидов определенной социальной группы (например, элита

дворянства). Хотя критерии этого отбора продолжают оставаться

неопределенными, по-видимому, это высокие качества человека»

Итак, критика термина «элита» выливается всего-навсего в

его «уточнения», которые делаются опять-таки либо в ценност-

ном, либо в функциональном плане. Вместе с тем ряд элитари-

стов решительно отстаивает правомерность употребления тер-

мина «элита». Так, французский социолог Л. Воден считает, что

«слово элита сохранило весь свой престиж... Элита представляет

собой группу, совершенно отличную от других. Ее даже едва ли

можно назвать группой. Она ничего общего не имеет с классом.

Элита — это качество, воля, мораль. Она выдвигает проблему,

которая должна решаться в условиях любых социаль-

но-экономических режимов, и будущее человечества зависит от

этого решения».

Нетрудно заметить, что проблема соотношения понятий

«элита» и «класс» стоит в центре полемики. Это признает и

большинство современных западных политологов. Так, англича-

нин Р. Мартин пишет: «Исторически теории элиты развивались

как реакция на марксистскую теорию классов». Хотя при этом он

оговаривается, что впоследствии некоторые элитаристы «стали

относиться к понятию, класс с большей терпимостью»

. Еще

более откровенны высказывания американских социологов К.

Прюита и А. Стоуна. «Элитарные теории находятся в конфликте

с марксистской идеей классовой борьбы,— заявляют они.—

Если «Мани-

фест Коммунистической партии» провозглашает, что история

всех до сих пор существовавших обществ была историей борьбы

классов, то кредо элитаристов заключается в том, что история до

сих пор существовавших обществ была историей борьбы элит...

Не элиты являются пассивными наблюдателями этой борьбы»

Элитаристы, отмечают американские социологи Дж. Корветарис

и Б. Добратц, «всеми силами стремятся опровергнуть марксист-

ский тезис о том, что правящий класс — это владельцы средств

производства, утверждая, что элита — продукт чисто поли-

тических отношений»

. Новозеландский социолог С. X. Нг по-

лагает, что элиту следует определять «исключительно в терми-

нах власти»

, отвлекаясь от экономических отношений.

Возникает естественный вопрос: если понятие «элита», даже

по признанию буржуазных социологов, малообъективно (Ляво),

донаучно (Мейсел), если термин «элита» отягощен своей этимо-

логией, заставляющей имплицитно предполагать наличие «луч-

ших», «избранных» людей, которыми обычно и объявляются

власть имущие, то не лучше ли совсем отказаться от этого тер-

мина? Ведь если элита трактуется как бесклассовое понятие, как

альтернатива классовой дифференциации, то этот термин ненау-

чен и направлен на апологию эксплуататорского меньшинства,

на подмену деления общества на большие группы людей в зави-

симости от отношения к средствам производства дихотомией

элита — масса, основанной на различном доступе людей к власти

— признаке явно производном, вытекающем из со-

циально-классовой дифференциации, а отнюдь не порождающем

ее. Но не будем спешить с выводами. Попытаемся подойти к

проблеме с другой стороны, а именно выяснить, нельзя ли ис-

пользовать понятие «элита» не как альтернативу классовой диф-

ференциации, а, напротив, для обозначения ее стороны и момен-

та.

Вполне допустимо, что в определенных целях исследования

социолог использует понятие «элита». При этом мы сталкиваем-

ся с двумя случаями: 1) с уровнем исследования, в котором еще

не раскрыта классовая структура общества, но уже зафиксиро-

вано деление его на «высших» и «низших», власть имущих и уг-

нетенных, правителей и исполнителей (ограничение этими пред-

ставлениями, свойственными обыденному сознанию, может уве-

сти от понимания причин классовой дифференциации); 2) с ис-

пользованием этого термина в отношении части класса, его вер-

хушки, занимающей господствующие позиции в полити-

ческом управлении. В последнем случае необходимо уточнить

это понятие, которое, по собственным признаниям буржуазных

социологов, является неопределенным. Эти уточнения необхо-

димы потому, что, во-первых, элитаристы, ссылаясь на этимоло-

гию термина, относят к элите «лучших», «избранных»;

во-вторых, термин этот используется буржуазной социологией

для затушевывания подлинной основы социальной дифферен-

циации (с ним связаны представления о том, что дихотомия эли-

та — масса имманентно присуща социальным структурам);

в-третьих, элитаристы, приписывая элите все достижения циви-

лизации, отрицают или принижают роль народных масс в исто-

рическом процессе.

Руководящим принципом исследования понятия «элита»

должен быть принцип классового анализа — важнейший мето-

дологический принцип марксизма, который требует соотнесения

определенного общественного явления с фактом социаль-

но-классовой дифференциации. Итак, попытаемся ввести нуж-

ный термин с качественно иным, чем у элитаристов, содержани-

ем: вместо того чтобы противопоставлять его феномену классо-

вой дифференциации или подменять последнюю, попытаемся

определить его как существенный элемент этой дифференциа-

ции. Господствующий эксплуататорский класс не есть нечто не-

дифференцированное, не-расчлененное внутри себя, не есть не-

кая абстрактная целостность; он включает в себя ряд слоев, роль

которых в обеспечении власти этого класса различна. Господ-

ствующий класс не может осуществлять свое господство in ex-

tenso — в своей целостности, в своей совокупности. Его интерес

как правящего класса осознается и выражается прежде всего

наиболее активной его частью, авангардом, который опирается

на определенную организацию — государственный аппарат, по-

литическую партию. Ту часть господствующего эксплуататор-

ского класса, которая непосредственно осуществляет руково-

дство обществом, держит руку на руле управления, и можно

именовать элитой или политической элитой.

В структуре господствующего эксплуататорского класса

можно выделить определенные элементы (двигаясь от целого к

частному с учетом уровня активности и степени воздействия его

на целое): господствующий класс — политически активная

часть класса, его авангард — организация класса — лидеры. К

политической элите и можно отнести наиболее влиятельных и

политически активных членов эксплуататорского класса, вклю-

чая слой функционеров политических организаций этого класса,

интеллектуалов,

вырабатывающих политическую идеологию класса, лидеров этих

организаций, то есть людей, которые непосредственно прини-

мают политические решения, выражающие совокупную волю

класса.

Вряд ли можно сомневаться в том, что при исследовании по-

литического процесса нужен термин, обозначающий эту наибо-

лее активную, организованную часть господствующего класса.

Но очевидно и другое: если таким термином будет «элита», то

необходим ряд оговорок, чтобы освободить его от того содер-

жания, которое вкладывают в него буржуазные социологи. Ибо

содержание это, как уже отмечалось, отягощено многочислен-

ными буржуазными предрассудками, стремлением фетишизиро-

вать слой лидеров, окружить их божественным ореолом, объя-

вить самыми умными, достойными, компетентными, наиболее

пригодными для руководства обществом людьми, представить

этот слой подлинным субъектом исторического процесса в про-

тивоположность «нетворческой», «бесплодной» массе.

Выше уже говорилось о неадекватности ценностной ин-

терпретации элиты — в ценностном отношении ее качества мо-

гут быть и со знаком минус. Однако и функциональный подход

буржуазных социологов, трактующих элиту как бесклассовый

слой, оказывается принципиально порочным. Как отмечает чеш-

ский социолог М. Нарта, «наиболее оправданным будет пони-

мать под элитой специфические властно-политические группы,

которые в условиях классово-антагонистического общества

представляют исполнительную властно-политическую часть

правящего класса»

Как видим, понятие «элита» не совпадает по объему с поня-

тием «правящий класс»: первое оказывается функционально как

бы управленческим «исполнительным комитетом» второго

. Эти

понятия не совпадают полностью и по содержанию. Отметим при

этом, что к управленческой деятельности правящий класс обычно

привлекает и наиболее способных представителей других клас-

сов и слоев населения, прежде всего слоев, близких правящему

классу. Таким образом, в составе элиты могут быть отдельные

выходцы из неправящих классов (что отнюдь не означает «вне-

классовости» рекрутирования элиты, на чем настаивают многие

элитаристы). Подобное положение вдвойне выгодно монополи-

стической буржуазии: во-первых, это обеспечивает ей приток

«свежих умов», во-вторых, создает иллюзию большей социаль-

ной представительности элиты. В действительности же вошед-

шие в состав элиты редкие

выходцы из «социальных низов» по существу интегрируются с

господствующим классом. Вспомним в этой связи, что о сенате

США говорят: там заседают миллионеры — одни из них стали

сенаторами, поскольку были миллионерами, другие стали мил-

лионерами, сделавшись сенаторами. Можно сослаться и на то,

что в составе американских высших менеджеров имеется не-

большой процент выходцев из «низов» (различные авторы назы-

вают цифры от 7 до 9%).

Наконец, вопрос о том, следует ли употреблять термин «эли-

та», зависит и от предмета исследования. Если вскрывается сущ-

ность антагонистического способа производства, выявляется су-

щество классового господства, то можно обойтись и без этого

понятия. Потребность в нем возникает тогда, когда мы перехо-

дим к анализу механизма классового господства, внутренней

структурализации и дифференциации самого правящего класса.

Господствующий класс порожден определенным способом про-

изводства материальных благ; правящая же элита — это порож-

дение и элемент политической системы классо-

во-антагонистического общества, то есть системы, обеспечи-

вающей это классовое господство. Известно, что господствую-

щий класс создает механизм реализации своей политической

власти. Только в этом случае его господство актуализируется.

Важнейшим элементом создания этого механизма и является вы-

деление правящей элиты, которая обладает навыками политиче-

ского управления, интегрирует господствующий класс, выявляет

и реализует его классовый интерес.

К. Маркс и Ф. Энгельс писали: «Разделение труда... проявля-

ется теперь также и в среде господствующего класса.., так что

внутри этого класса одна часть выступает в качестве мыслителей

этого класса (это — его активные, способные к обобщениям

идеологи, которые делают главным источником своего пропита-

ния разработку иллюзий этого класса о самом себе), в то время

как другие относятся к этим мыслям и иллюзиям более пассивно

и с готовностью воспринять их, потому что в действительности

эти-то представители данного класса и являются его активными

членами и поэтому они имеют меньше времени для того, чтобы

строить себе иллюзии и мысли о самих себе. Внутри этого класса

такое расщепление может разрастись даже до некоторой проти-

воположности и вражды между обеими частями, но эта вражда

сама собой отпадает при всякой практической коллизии, когда

опасность угрожает самому классу...»

Действительно, одно дело — признать, что элита выражает

интересы господствующего класса, и совсем другое — отожде-

ствить эти категории. Это было бы отождествлением сущности

процесса политического господства класса с механизмом его

осуществления. Эксплуататорский класс не может обеспечить,

хотя бы чисто технически, свое господство путем равномерного

распределения функции политического руководства обществом

среди всех своих членов; он может осуществить его через дея-

тельность своего политического авангарда, наиболее политиче-

ски активных его членов, которые непосредственно управляют

организацией господствующего класса, прежде всего государст-

венной машиной. Элита выступает представителем господ-

ствующего класса при выполнении этим классом функций руко-

водства обществом; она выявляет и актуализирует интересы клас-

са — как глубинные, так и непосредственные — субординирует

их; она «формирует» волю класса и непосредственно руководит

ее претворением в жизнь.

Таким образом, на вопрос, кто осуществляет власть в классо-

во-антагонистическом обществе, мы можем ответить: господ-

ствующий эксплуататорский класс. Когда же нас интересует, как

осуществляется эта власть, необходимо выявить механизм поли-

тического господства этого класса, одним из важнейших звеньев

которого является выделение правящей элиты. Господствующий

эксплуататорский класс и элита различаются прежде всего по

объему: элита — часть класса. Далее, если класс определяется по

своему месту в исторически определенной системе материально-

го производства, по своему отношению к средствам производ-

ства, то элита — по отношению к своей роли в политическом ру-

ководстве обществом; она объединяет ту часть господствующего

класса, которая обладает навыками профессиональной полити-

ческой деятельности и непосредственно осуществляет государ-

ственное управление.

Анализируя пути осуществления правящим эксплуататорским

классом различных функций в обществе, можно выделить разные

типы элит: политическую, экономическую, культур-

но-идеологическую. Если господствующим классом капитали-

стического общества является буржуазия, то экономической

элитой современного капиталистического общества выступает

монополистическая буржуазия, финансовая олигархия. Идеологи

класса, деятели культуры, создающие духовные ценности данно-

го класса, владельцы средств массовых коммуникаций составля-

ют культурную элиту господствующего класса. О содержании

понятия «по-

литическая элита» говорилось выше. Заметим только, что поли-

тическая элита — это и есть элита в узком смысле слова (когда

речь идет об элите как таковой, без определений «культурная»,

«экономическая» и т. д., как правило, имеется в виду именно по-

литическая элита).

Итак, в антагонистическом обществе класс, обладающий соб-

ственностью на основные средства производства, является гос-

подствующим классом. В условиях капиталистического способа

производства это — класс буржуазии. Каждый член этого класса

живет за счет присвоения прибавочной стоимости, создаваемой

рабочим классом. Но далеко не каждый член правящего класса

непосредственно занимается политическим управлением: не ка-

ждый хочет этим заниматься и не каждый из тех, кто хочет, мо-

жет это делать. В правящем классе можно различить политиче-

ски активную и политически пассивную части, роли которых в

жизни общества различны. Правящий класс реализует свое гос-

подство в обществе, создавая организации. Для политического

управления обществом, /для подавления эксплуатируемого

большинства господствующий класс формирует государствен-

ную машину; он создает также политические партии и другие

организации своего класса, формирует слой функционеров, ли-

деров, осуществляющих политическое руководство. Политиче-

ская власть гарантирует привилегированное положение господ-

ствующего эксплуататорского меньшинства, его контроль над

средствами производства. Наконец, для укрепления и стабилиза-

ции своей власти господствующему классу нужна идеология,

оправдывающая его господство. И опять-таки не весь класс уча-

ствует в выработке этой идеологии, как подчеркивали К. Маркс и

Ф. Энгельс, а только его часть, которая и получает наименование

идеологической и культурной элиты.

Таким образом, отношения между элитой и правящим клас-

сом достаточно сложны и неоднозначны. Как отмечалось выше,

элита выражает волю господствующего класса, причем эту волю

нужно, во-первых, выявить и, во-вторых, реализовать. Осущест-

вляя эти функции, элита не только играет особую роль в полити-

ческой жизни общества, но и обретает относительную самостоя-

тельность по отношению к своему классу. Для удержания своей

власти правящий класс должен представить свой классовый ин-

терес как интерес всего общества. Выдвигаемая им элита обре-

тает определенную автономию по отношению к этому классу и

обычно воспринимается как проводник не узкоклассового, а

«всеобщего» интереса. Это, разумеется, не отменяет клас-

совой природы элиты, но в известной мере маскирует ее, что

используется буржуазными социологами как основание для ут-

верждений о «бесклассовости» элиты.

Чтобы понять подлинную роль элиты в осуществлении гос-

подства в обществе правящего класса, важно соотнести и субор-

динировать интересы этого класса в целом с интересами от-

дельных его членов, интересами отдельных слоев и групп этого

класса, в частности специфическими интересами элиты. Важно,

наконец, субординировать глубинные интересы правящего клас-

са (связанные с поддержанием системы, которая обеспечивает

его господство) и непосредственные, связанные с увеличением

его доли в распределении общественного богатства, с повыше-

нием степени эксплуатации трудящихся. Непосредственный ин-

терес отдельного члена господствующего класса может проти-

воречить интересам других его членов — его конкурентов. Это

относится в первую очередь к интересам различных, особенно

конкурирующих друг с другом, группировок господствующего

класса, например военно-промышленного комплекса и слоев,

связанных преимущественно с выпуском мирной продукции. Кто

же реально осуществляет интеграцию и субординацию всех этих

различных интересов и целей? В этом и состоят функции правя-

щей элиты. Выделение политической элиты как бы актуализиру-

ет господство определенного эксплуататорского класса.

Как отмечает польский социолог В. Весоловский, элита ка-

питалистического общества интегрирует многообразные инте-

ресы господствующего класса — экономические, политические,

культурные,— обеспечивает необходимые связи между бизне-

сом, политиками, военной верхушкой, владельцами средств

массовых коммуникаций

.В иерархии этих интересов примат

принадлежит отношениям собственности на средства производ-

ства, которые фактически и делают данный класс господствую-

щим и кровно заинтересованным в сохранении социальной ста-

бильности.

Существование этой элиты способствует обеспечению ста-

бильности господства монополистической буржуазии на опре-

деленном историческом этапе, независимо от того, какая из

буржуазных политических партий находится у власти. Как пи-

шут Т. Дай и другие американские социологи, власть в США

«структурна», то есть не зависит от персональных изменений;

она прочно удерживается в руках элиты, которая в этом «демо-

кратическом» обществе оказывается фактически несменяемой.

Известно, что внутриполитическая и внешнеполитическая

стратегия Соединенных