Со страхом и трепетом, Герцен, приступаю я к собственной биографии.
К чему она?. - долго спрашивал я сам себя. Разве для того, чтобы
избавить Анненкова от труда сбирать документы и в смутных случаях
делать догадки, пожалуй, и невпопад? Но нет! Я ее пишу не с тем,
чтобы собрать о самом себе материалы для потомства; даже не с тем,
чтобы поместить в нее материалы для биографии лиц, дружных и не
дружных, замечательных и не замечательных, с которыми я сходился в
жизни; даже не с тем, чтобы представить картину нам современного
мира. Я пишу, потому что я хочу исповеди; это мое совершенно личное
дело. Только не ошибайся - это будет не христианская исповедь,
которая есть покаяние.