Жидкова О.А., Крашенинникова Н.А. История государства и права зарубежных стран (часть 1)

Подождите немного. Документ загружается.

Глава 30. Мусульманское право 567

высказываемого муджтахидами, и от усмотрения отдель-

ных судей.

Наказания по мусульманскому праву отразили как

архаичные и догосударственные способы возмездия, так и

достаточно разработанные меры целенаправленной уголов-

но-правовой репрессии.

Преступления первой и второй группы влекли за собой

строго фиксированные и суровые наказания (хадд и ки-

сас). Наказания за преступления, относящиеся к третьей

группе (тазир), отличались большим разнообразием и гиб-

костью (от 4 до 11 видов таких наказаний), но также име-

ли ярко выраженный карательный характер. Как отмеча-

лось выше, шариат допускал и тем самым узаконивал кров-

ную месть (в несколько ограниченных по сравнению с до-

исламским периодом размерах), талион, а также выкуп в

вещах или деньгах (до 100 верблюдов или 1 тыс. динаров

золота) как компенсацию потерпевшему или его родствен-

никам, если они отказывались от своего права на кровную

месть.

В шариате предусматривались типичные для средне-

вековья жестокие и устрашающие наказания. Так, смерт-

ная казнь, назначавшаяся по целому ряду преступлений,

обычно совершалась публично (путем повешения или чет-

вертования), а затем тело казненного выставлялось на все-

общее поругание. Применялись и такие виды казни, как

утопление и закапывание заживо. Широко использовались

также членовредительские и телесные наказания — отсе-

чение пальцев, рук и ног, бичевание, битье камнями и т. п.

Тюремное заключение в Арабском халифате применялось

обычно для содержания преступников до суда, но посте-

пенно стало использоваться и как мера наказания, причем

в отдельных случаях назначалось пожизненное заточение.

Лишение свободы выражалось также и в домашнем заклю-

чении или в помещении в мечеть. Мусульманское право

знало также имущественные санкции (конфискации, штра-

фы и т. п.) и позорящие наказания — бритье бороды, ли-

шение права носить чалму, публичное осуждение и т. д., а

также ссылку и высылку (за мелкие преступления).

Судебный процесс. Процесс по мусульманскому праву

носил, как правило, обвинительный характер. Дела возбуж-

дались не от имени государственных органов, а заинтере-

сованными лицами (за исключением преступлений, направ-

568 Раздел IV. Государство и право в странах Востока

ленных против государственной власти). Различия между

уголовными и гражданскими делами (в самом судебном про-

цессуальном порядке) практически отсутствовали. Судеб-

ные дела рассматривались публично, обычно в мечети, где

могли присутствовать все желающие. Стороны должны были

сами вести дело, не прибегая к помощи адвокатов.

Процесс проходил устно, письменное делопроизводство

не применялось, хотя со времени правления Абассидов по

гражданским делам составлялись судебные протоколы. Ос-

новными доказательствами были признания сторон, пока-

зания свидетелей, клятвы. Дело должно было решаться на

одном заседании и не могло откладываться на следующий

день. По существу процесс в суде превращался в своеоб-

разное состязание сторон, где, естественно, богатый и бед-

ный не были в равном положении. При вынесении решения

судья, за исключением сравнительно небольшой категории

дел, обладал большой свободой усмотрения, что давало

ему возможность руководствоваться личными симпатиями

и учитывать социальное полржение сторон. Особенностью

процессуального права шариата было то, что судебное

решение не рассматривалось как окончательное и беспо-

воротное. В случае установления новых фактов и обстоя-

тельств по рассмотренному ранее делу судья мог пересмот-

реть свое собственное решение. Это открывало простор

для злоупотреблений и произвола. При оценке доказательств

в суде господствовал формализм. Так, полным доказатель-

ством по делу считались показания двух достойных дове-

рия свидетелей-мусульман. Показания женщин рассматри-

вались как половинные доказательства. При отсутствии

достоверных или убедительных доказательств применялась

клятва, которую обычно должен был произнести ответчик

или обвиняемый. Клятва, произнесенная по особой торже-

ственной форме и с ссылкой на Аллаха, принималась как

веское доказательство в судебном процессе. Она освобож-

дала обвиняемого от ответственности или по крайней мере

смягчала наказание (например, при обвинении в умышлен-

ном убийстве). Признание обвиняемого, если оно было сде-

.лано совершеннолетним, вменяемым, не под^влиянием

принуждения, рассматривалось в качестве доказательства,

достаточного для вынесения решения суда.

Глава 31. Основные черты права

средневекового Китая

Источники права. Развитие китайского средневеково-

го права проходило главным образом по линии разработки

норм уголовного права, регулирования сословно-ранговых

различий, налоговых повинностей населения, обязаннос-

тей различных категорий держателей государственных зе-

мель, а также лиц, ответственных за сохранение государ-

ственной собственности, за пополнение государственной

казны. Все эти тесно связанные между собой нормы и со-

ставляли содержание многочисленных правовых памятни-

ков, династийных сводов законов, получивших название

кодексов.

В династийных сводах законов костяк норм создавался

основателем династии (эти нормы со временем приобрета-

ли черты божественного установления), а его преемники

расширяли, дополняли этот костяк своими законодатель-

ными постановлениями, совершенствуя их.

Начиная с Хань, сборники законов неизменно строи-

лись на закреплении стабильного ядра традиционно-право-

вых норм — люй, которые дополнялись новыми — лин. По-

степенно между люй и лин произошло разделение по сфе-

рам правового регулирования: люй включали уголовные за-

коны, а лин — административные постановления и пр.

Большая работа по систематизации законов была про-

ведена в суйском (VI в.) и танском (VII в.) Китае. При дина-

стиях Суй (581—618 гг.) и в первый период правления Тан

кодексы подвергались пересмотру каждое царствование.

Первым дошедшим до нас сводом законов был кодекс VII в.

династии Тан ("Тан люй шу-и").

Новая активизация законодательной деятельности ки-

тайских императоров имела место в период правления все-

китайской династии Сун в связи с усилением власти цент-

рального правительства. В 960—963 гг. было составлено

"Исправленное и пересмотренное собрание уголовных за-

конов", почти целиком повторяющее танский кодекс.

570 Раздел IV. Государство и право в странах Востока

В связи со значительным увеличением текущего зако-

нодательства работа по классификации законов и поста-

новлений продолжалась и в последующие годы. В конце XI в.

в Китае было создано специальное бюро по пересмотру и

классификации законов, которое, в частности, подготови-

ло "Свод законов из 900 статей". В конце XIV в. увидел

свет "Свод законов династии Мин", воспроизводивший мно-

гие положения предшествующих кодексов. Характерно, что

эта практика не была изменена и после установления в

Китае маньчжурской династии Цин (1644—1912 гг.). Уже в

1644 году, после захвата маньчжурами Пекина, началась

работа по изучению минского кодекса, одной из целей ко-

торой было внесение в него исправлений и изменений в

соответствии с новыми политическими реалиями.

В результате работы маньчжурских придворных са-

новников и судей в 1647 году был создан кодекс, подавляю-

щее большинство положений которого было заимствовано

из старого кодекса династии Мин (1369—1644 гг.), причем

часть из них в виде основных, коренных положений (люй),

которые не разрешалось изменять. Более трехсот положе-

ний цинского кодекса было взято из дополнительных по-

становлений минского кодекса, в который, в свою очередь,

вошли без всяких изменений многие положения танского

кодекса. Составленные на основе старых кодексов, маньч-

журские кодексы XVII в. почти без изменений действовали

в Китае вплоть до начала XX в., определяя содержание

принципов и норм традиционного китайского права.

Уголовное право. Средневековое право Китая, его

династийные кодексы создавались в условиях сложивших-

ся в древности стереотипов массового правосознания ки-

тайцев, воспринявших идеологию ортодоксального конфу-

цианства с его синтезом конфуцианства и легизма.

Один из этих стереотипов исходил из веры китайцев в

исключительную эффективность взаимодействующих друг

с другом моральных норм (ли) и жестких правовых норм

(фа). В танском кодексе, закрепившем законченную норма-

тивную основу традиционного права, прямые ссылки на

моральные нормы ли, на конфуцианские произведения

встречаются более чем в 60 случаях. Вместе с тем кодекс

исходит из легистских требований о коллективной ответ-

ственности, о поощрении доносов и пр. Правда, при этом

под прямым воздействием высказывания Конфуция, осуж-

Глава 31. Основные черты права средневекового Китая 571

давшего донос на родителей и родственников как наруше-

ние священного принципа "сяо", в кодексе предусматри-

валось наказание смертной казнью за донос на прямых род-

ственников в первом и втором поколениях.

С действием этого стереотипа связана и другая черта

массового сознания, восходящая к легизму. Главная цель

закона — не регулирование сферы свободы личности, а

репрессия, санкция, дополняющая традиционные принци-

пы повиновения старшим, воле правителя. Более того, с

правом в массовом сознании стало ассоциироваться лишь

уголовное право, которое и получило наибольшее разви-

тие в китайской правовой культуре. Доминирующие нормы

китайского уголовного права применялись не только в слу-

чае совершения преступления, но и при простом наруше-

нии морали. Примером торжества традиционного правосоз-

нания может служить одно из показательных положений

танского кодекса, предусматривающее наказание в виде

битья палками за абстрактное нарушение моральной нор-

мы, "за то, что не следует делать".

Жесткая правовая градация людей, непосредственно

воздействующая на оценку тяжести любого аморального

поведения в зависимости от пола, возраста, места в иерар-

хии родственных отношений и в социальной иерархии, за-

тушевывала социально-классовые различия в традицион-

ном праве, формировала устойчивые представления об уго-

ловном праве как о защитнике общенациональных интере-

сов, требующем неукоснительного соблюдения.

Преступник как субъект преступления мог быть и сво-

бодным, и рабом. В тех случаях, когда в кодексах не было

специальных указаний, лично несвободный буцуй привле-

кался к суду как свободный. Но это обстоятельство не ис-

ключало сугубо сословного принципа применения наказа-

ния за многие виды преступлений, а к вещам

ка'к

объектам

преступления могли относиться и лично несвободные люди.

Говоря об общих принципах уголовного права, следует

отметить, что китайский законодатель учитывал в ряде

случаев формы вины: умысел и неосторожность, — но не

всегда последовательно. Формальная неопределенность,

размытость границ моральной нормы ли и как следствие

этого отсутствие сформулированного в законе правового

понятия, определения препятствовали четкому разграни-

чению в праве форм вины, приводили к частому использо-

572 Раздел IV. Государство и право в странах Востока

ванию при вынесении наказаний таких категорий, как не-

ведение, неумышленность, небрежность, забывчивость,

ошибка. Эти понятия широко применялись еще в древнос-

ти в качестве оснований для помилования.

В III—IV вв. правовая доктрина главным показателем

преднамеренности преступления стала считать составление

плана его совершения. Предумышленное преступление по

танскому кодексу отличалось не только составлением пла-

на, но предварительным оговором двух или более человек.

Законодательство, в том числе и танское, не знало и

разработанного института необходимой обороны, но осво-

бождало от ответственности ближайших родственников —

сына, внука и пр., защищавших от нападения отца, мать,

деда-, бабку, ибо негативные последствия этих действий,

вплоть до убийства нападавшего, не были продиктованы

их преступной волей. В этом же ключе, например, оцени-

валось и преступное деяние слуги, совершенное по при-

казу хозяина. Требование "сыновьего благочестия" неиз-

менно диктовало закрепление вышеуказанных норм в ки-

тайском законодательстве вплоть до XX в., также как и

норм о признании преступным доноса на своих ближай-

ших родственников и об освобождении от ответственности

за укрывательство членов семьи, совершивших преступ-

ление.

По танскому кодексу смягчались, как правило, нака-

зания за преступления по трем категориям лиц: "старым и

малым", а также инвалидам. Но часто детям преступника

грозила продажа в рабство. Женщины могли быть казнены,

но не могли быть сосланы, а казнь беременной женщины

отсрочивалась на 100 дней после рождения ребенка.

Классификация преступлений в зависимости от их об-

щественной опасности в свете конфуцианской морали по-

коилась в традиционном праве на концепции "10 зол", сло-

жившейся в глубокой древности и пережившей века. При

этом объектом преступного посягательства выступал риту-

ал, нарушение которого в форме непокорства, сыновьей

непочтительности, несогласия и пр. определяло крайнюю

расплывчатость уголовно-правовой нормы, дающей возмож-

ность самому судье оценивать тяжесть преступления, от-

носить к той или иной ритуальной категории практически

любое преступление. Это свойство "10 зол" во все века

ценилось в Китае, где не испытывали уважения к писано-

Глава 31. Основные черты права средневекового Китая 573

му закону, не допускающему расширенного толкования

правовой нормы.

К первому из "10 зол" относился "заговор о мятеже

против государя", в категорию которого мог быть отнесен

сговор о любом причинении вреда императору. Главное в

этой категории преступлений — направленность преступ-

ного посягательства против императора, "сына неба", ес-

тественных "небесных" установлений. В том же плане трак-

товались последующие две формы зла. "Великое непокор-

ство", бунт против существующих порядков и морали, —

конкретно к этой категории преступлений был отнесен умы-

сел с целью разрушить, попытка разрушить или разруше-

ние храма и могил предков императора или императорской

резиденции. Третье зло — "заговор, измена", означающие

измену императору, государству, переход на сторону его

врагов, мятеж, бегство из страны или попытка побега из

осажденного города.

Все лица, совершившие эти преступления, а также

члены их семей считались "неисполнившими долг поддан-

ных". Преступники, их отцы и сыновья старше 16 лет под-

лежали смертной казни через обезглавливание, женщины

семьи (матери, незамужние дочери, жены, наложницы —

вместе со слугами) конфисковывались в качестве рабов.

В логической связи с первыми тремя формами зла на-

ходились и последующие преступления. Четвертое зло —

"неподчинение, непокорство" — охватывало преступления

против близких родственников, убийство или избиение

деда, бабки, родителей, умысел убить их, убийство стар-

ших братьев, сестер, близких кровных родственников мужа

(но не жены): его родителей, бабки или деда.

Следующее, пятое зло — "несправедливость, пороч-

ность" — означало поведение, противоречащее естествен-

ному порядку вещей, преступления, совершенные с осо-

бой жестокостью, злобностью. Конкретно сюда были отне-

сены убийства в одной семье трех человек (если они не

совершали преступлений, за которые полагалась смертная

казнь) или совершение преступления с особой жестокос-

тью, например с расчленением трупа, а также все виды

колдовских магических действий, приготовление, хранение

и передача другому лицу ядов и пр.

Шестое зло — "выражение великого непочтения". В

его основе была группа преступлений, связанных с нару-

574 Раздел IV. Государство и право в странах Востока

шением особо значимых запретов ли, к числу которых были

отнесены, например, кража предметов культа, а также

вещей, используемых императором (императорской печа-

ти, печатей его жены, матери, бабки), а также оплошнос-

ти, допущенные при приготовлении ему пищи, лекарства,

злословие в его адрес. Все лица, совершившие действия,

угрожающие здоровью императора или причинившие ему

моральный или физический вред (например, не выполнив-

шие или подделавшие его указ), подлежали удавлению.

При этом речь шла о такой исключающей умысел форме

вины как небрежность, ошибка. В противном случае пре-

ступления относились к первому злу, со всеми вытекаю-

щими отсюда последствиями.

Седьмые, восьмые, девятые и десятые формы зла так

или иначе были связаны с защитой нравственного порядка

в семье, рассматриваемого в качестве основы социального

порядка. Седьмое зло — "выражение сыновьей непочти-

тельности", неподчинение родителям. К нему относились,

например, обвинение в неблаговидных действиях деда, баб-

ки, родителей, ругань в их адрес, их плохое содержание,

выделение из семьи и раздел имущества без их согласия,

вступление в брак во время ношения траура или ношение

в это время нетраурной одежды и пр.

Восьмое зло — "несогласие, разногласие" между кров-

ными родственниками. К этой категории относился широ-

кий спектр преступных действий: от умысла убить или

продать в рабство близкого родственника до избиения

женой мужа и доноса на родственников старшего поколе-

ния.

Девятое зло — "несправедливость, неправедность" —

включало в себя преступления, совершенные друг против

друга лицами, связанными не семейными, а официальны-

ми, социально-иерархическими узами, например, убийство

подчиненным своего начальника, командира, учителя-на-

ставника в конфуцианской морали, т. е. члена той группы

лиц, которая, как и семья, скрепляла социальный порядок.

Сюда же были отнесены различные формы выражения же-

ной непочтения к мужу, например неношение по нему тра-

урной одежды и пр.

Десятое зло — кровосмесительные половые связи,

которые приравнивались к поведению "птиц и зверей" и

включали в себя половые отношения не только с кровными

Глава 31. Основные черты права средневекового Китая 575

нисходящими и ближайшими боковыми родственниками, но

и с наложницами деда и отца.

"10 зол" не покрывали все преступные действия. Они

были своеобразным мерилом отношения к другим преступ-

лениям, среди которых во все времена выделялись пре-

ступления против конкретного человека, посягательство на

его жизнь, здоровье и пр. Наказания при этом определя-

лись в традиционном китайском праве с учетом ряда фак-

торов: социального статуса, отношений преступника и по-

терпевшего в системе кровнородственных и служебных

связей, наличия и интенсивности преступной воли и др.

Преднамеренное убийство влекло за собой самое тяжелое

наказание — обезглавливание. От ответственности свобод-

ного за убийство "по ошибке", во время игры например,

можно было откупиться. Только сговор рабов и буцуев убить

хозяина влек за собой высшую меру наказания, убийство

же хозяином своего раба и буцуя наказывалось по танско-

му кодексу 100 ударами толстыми палками, если они про-

винились перед ним, если нет — то одним годом каторги.

Убийство же "по ошибке" в этом случае вообще не нака-

зывалось.

Те же условия учитывались при нанесении телесных

повреждений, но мера наказания была меньшей. Муж, при-

чинивший ранение жене, наказывался менее строго, чем в

случае ранения постороннего человека. За ранение налож-

ницы он вообще не наказывался.

К преступлениям против личности танским кодексом

относились многовариантные ситуации продажи в рабство

свободного (с учетом возраста, пола, родства потерпевше-

го и преступника), входящие в категорию "незаконного

перемещения вещи с присущего ей хозяйского места", вме-

сте с хищением и присвоением различного рода имуще-

ства. Эти преступления классифицировались и с учетом того,

были ли они совершены против частного или казенного

имущества, а также частным или должностным лицом —

чиновником. Учитывались при этом и способы незаконного

приобретения имущества: ограбление, кража, взятка, при-

обретение имущества с использованием административных

прав (т. е. в сфере административной деятельности чинов-

ника) и незаконное приобретение имущества, связанное с

использованием служебного положения. Кража, наказуе-

мая, как правило, битьем толстыми палками, определя-

576 Раздел IV. Государство и право в странах Востока

лась как тайное хищение имущества, грабеж — как от-

крытое хищение с помощью угроз или силы.

Особую группу преступлений составляли различные

формы незаконного обогащения, получение имущества об-

маном, с помощью запугивания, покупки с применением

силы или чрезмерным получением выгоды. Таким образом,

стиралась грань между преступлением и нарушением ле-

гальных ограничений договоров, что было характерной

чертой традиционного права, не проводящего, как прави-

ло, четких различий между сферой публичных и частных

интересов.

Учитывалась при вынесении наказания и стоимость

похищенного. Кража в особо крупных размерах наказыва-

лась по танскому кодексу ссылкой с дополнительными ка-

торжными работами и компенсацией стоимости похищен-

ной вещи в двойном размере. Кража казенного имущества

увеличивала меру наказания. Кража у родственников умень-

шала ее. К краже приравнивалось и причинение ущерба

чужому имуществу. Сурово карался поджог, затопление

чужого участка.

Принципы тотальной личной зависимости подчиненно-

го от начальника, простого смертного от должностного лица

являлись благодатной почвой для различных видов долж-

ностных преступлений и прежде всего взяточничества, мера

наказания за которое варьировалась в зависимости от того,

нарушил ли чиновник закон при получении "подарка", рас-

каялся или нет, а также в зависимости от стоимости, ве-

личины взятки. Виновными в преступлении при этом счи-

тались обе стороны.

О суровой, но безуспешной из-за массы правовых ла-

зеек борьбе государства против должностных преступле-

ний свидетельствуют и другие примеры. Должностным пре-

ступлением, например, считалось по танскому кодексу

любое получение подарка чиновником от своих подчинен-

ных, даже если он был в отставке. Однако такие знаки

благодарности подчиненных, как подношения в дни "трау-

ра и горя", даровой труд "с соблюдением меры", не счита-

лись преступными.

Китайское право не разделяло административного и

уголовного наказания. Любое нарушение в сфере деятель-

ности администрации влекло за собой уголовное наказа-

ние, будь то опоздание или невыход на работу чиновника