www.koob.ru
рода ритуальные предохранения от несчастья, навязчивые мысли о своей неспособности,
неуверенность в себе и навязчивые страхи (фобии). К концу подросткового - началу
юношеского возраста начинает отчетливо звучать депрессивная невротическая
симптоматика по типу сниженного фона настроения, чувства подавленности и
безысходности, неверия в свои силы и возможности, мучительных переживаний по
поводу кажущихся неудач, проблем общения со сверстниками, разочарований в любви и
признании. Типично и нарастание тревожной мнительности в виде постоянных опасений
и сомнений, колебаний в принятии решения. В юношеском возрасте характерны
навязчивые мысли и страхи, тревожно-депримированный фон настроения и
характерологические измерения тормозимого круга.
Принятие во внимание полученных данных при консультации семей, подавших на
развод, позволило бы прежде всего в интересах самих детей разрешить вопрос о том, с
кем из родителей оставлять их после развода. Это помогло бы и уменьшить риск
появления, особенно у мальчиков, невротических и поведенческих нарушений. Об
актуальности этого говорит преимущественное начало невроза у детей не до, а после
развода, у мальчиков - в среднем спустя 2 года, у девочек - около года. Возникновение
невроза у мальчиков, таким образом, более, чем у девочек, отодвинуто по времени от
момента разрыва отношений между родителями. Соответственно, невроз у мальчиков в
большей степени обусловлен уже появившейся после развода конфликтной ситуацией во
взаимоотношениях с матерью, крайностями ее отношения.
Приведем несколько наблюдений. В одном из них речь идет о мальчике 8 лет, больном
неврастенией, обидчивом и ранимом, легко устаюшем, боящемся пожара, темноты и
одиночества, но тем не менее испытывающем необъяснимое для окружающих влечение к
огню, спичкам, патронам и "пиротехническим эффектам". К школе он мог легко
"вспыхнуть" при ссоре и вступить в драку, защищая себя от обиды и оскорбления. Уже в
этом проявлялась его внутренняя противоречивость - возбудимость, стремление утвердить
себя, с одной стороны, и ранимость, боязливость - с другой. Отца своего не помнит, так
как он ушел в первые годы его жизни после рождения сестры, на которую перешло все
внимание матери. Так он оказался эмоциональной сиротой при существующих родителях,
и его попытки самоутверждения, эмоциональная неустойчивость - следствие отсутствия
мужского стабилизирующего влияния, признания и любви матери.
Следующее наблюдение также относится к мальчику 8 лет, но уже с неврозом страха,
заиканием и тиками. Его мать родилась в свое время от незарегистрированного брака и
никогда не видела отца. Таким же образом появился и у нее сын, ни разу не видевший
отца. Испытывая трудности в общении с противоположным полом, мать переносила их в
известной мере и на отношения с сыном, не признавая его мальчишеского "я", строго и
наказующе воспринимая любые оплошности и промахи. Скорее, она была не матерью, а
наказующим отцом - символом традиционного авторитета, принуждения и власти.
Функции же матери в семье выполняла бабушка, чрезмерно опекающая и беспокоящаяся
по поводу всех возможных несчастий на земле. В результате подобного отношения
мальчик с природным холерическим темпераментом становился, с одной стороны, все
более возбудимым, а с другой - боязливым и неуверенным в себе. Пропорционально этому
нарастало вначале заикание, а потом и тики как симптомы блокирования активности,
отсутствия психомоторной разрядки и критического увеличения неразрешимого для
мальчика внутреннего напряжения и беспокойства. Состояние его ухудшилось в 1-м
классе, когда возросли психологическое давление матери, требования и наказания при
отсутствии похвалы, душевной теплоты и поддержки. В то же время мать считала сына
безнадежно ленивым и упрямым. Он не стал медлительным и обстоятельным, как того
хотела мать с флегматическим темпераментом, зато стал "вредным" в ее представлении.
Фактически его "вредность" - это неспособность соответствовать требованиям в семье из-
за появления у него болезненных невротических расстройств. Последнее - следствие