Воробьева Т.А. Китай в эпоху перемен

Подождите немного. Документ загружается.

чества с Вашингтоном не произошло. Китай не хотел вторично превра-

щаться в «младшего партнера», только теперь американского. Придержи-

ваясь уже привычной практики критики советской внешней политики,

китайские руководители постепенно приходят к мысли о повороте к со-

трудничеству. В марте 1982 г., выступая в Ташкенте, Л. И. Брежнев вы-

двинул идею мер доверия на советско-китайской границе, что положи-

тельно оценили в Пекине.

А. Воскресенский - автор ряда фундаментальных работ по российско-

китайским отношениям, сопоставив советскую и китайскую внешнюю

политику на рубеже 70-х-80-х гг., пришел к выводу, что в центре поли-

тики китайских руководителей стояли задачи внутреннего развития, в

то время как внимание советских лидеров сосредоточилось на внешних

проблемах.

О роли отношений с Россией для Китая американский автор

М. Мэнколл писал: «В международных отношениях Китая, пожалуй,

едва ли найдутся вопросы (за исключением Тайваня), которые вызывали

бы столь острую критику в печати, как российско-китайские».

1. Нормализация советско-китайских отношений

(1982-1991 гг.)

На XII съезде происходит переоценка глобальной стратегической си-

туации, китайское руководство отходит от своей главной линии во вне-

шней политике - борьбы против гегемонизма, пересматривается оценка

уровня «советской угрозы», делается вывод, что эта «угроза» менее ре-

альна, чем до этого считалось.

Ключевым элементом в новой стратегии национальной безопаснос-

ти стало стремление к созданию мирной обстановки, необходимой для

решения задач реформирования страны. В связи с этим на форуме ком-

мунистов был провозглашен курс на нормализацию отношений со всеми

странами и создание системы международных гарантий. Тем не менее в

отношении США и СССР Пекин продолжал придерживаться стратегии

равноудаленности. Так китайское руководство в качестве нормализации

отношений с Советским Союзом требовало вывода советских войск из

Афганистана, Монголии, а вьетнамских из Кампучии (формула «три

препятствия»). Не снимался с повестки дня и территориальный вопрос,

что нашло широкое отражение в публикациях китайских ученых в 1983-

1984 гг. В них утверждалось, что равноправным российско-китайским

договором был только Нерчинский 1689 г., а Айгуньский (1858 г.) и пос-

ледовавшие за ним лишили Китай огромной территории. Однако задачи

экономического развития страны заставили китайских лидеров пойти

на развитие торговых и экономических отношений с Москвой. В 1984 г.

было подписано Межправительственное соглашение об экономическом

сотрудничестве и значительно активизировались торговые связи.

Начавшаяся в СССР перестройка стала новым шагом к преодолению

разногласий и нормализации отношений. Обозначилось определенное

сходство в подходах к международным проблемам. М. С. Горбачев вы-

ступил с концепцией «нового политического мышления», суть которой

состояла в том, что международные отношения необходимо строить, ру-

ководствуясь общечеловеческими ценностями, а не идеологическими.

Новому советскому лидеру импонировала и линия Пекина на укрепле-

ние отношений с Западом. Из лексикона пекинских политологов исчез

тезис о «советской угрозе», в новой военной концепции был зафиксиро-

ван отказ от подготовки к «ранней, большой и ядерной войне» и переход

к «мирному военному строительству». Руководство КПК отказалось от

тезиса Мао о неизбежности мировой войны. Но если Горбачев актуализи-

ровал общечеловеческие принципы в мировой политике, то новое китай-

ское руководство исходило прежде всего из национальных интересов.

Восточная политика Горбачева давала понять Пекину, что Советс-

кое правительство готово пойти на преодоление «трех препятствий». Во

время посещения Владивостока летом 1986 г. советский лидер заявил о

готовности Кремля вывести из МНР большую часть советских войск,

шесть полков из Афганистана, сократить численность войск на советс-

ко-китайской границе и провести переговоры. Он обошел молчанием

только вопрос о советской помощи Вьетнаму. Объявленная Москвой

программа сокращения численности вооруженных сил на восточном и

южном флангах и реорганизация советских сил на советско-китайской

границе в Пекине была встречена позитивно. В декабре 1988 г. министры

иностранных дел двух держав обозначили близость позиций по кампу-

чийскому вопросу. Вскоре вьетнамское правительство приступило к вы-

воду своих вооруженных сил из Кампучии. Официально нормализация

советско-китайских отношений по государственной и партийной линии

произошла в ходе визита М. С. Горбачева в Пекин в мае 1989 г.

Процесс переговоров во время этого визита подробно освещен в рабо-

тах А. Воскресенского, Ю. Галеновича и Б. Кулика, поэтому воспользуем-

ся их материалами.

Общие заявления, сделанные в начале переговоров, давали понять,

что речь не идет о создании союза, нормализация не скажется на отноше-

ниях каждой из сторон с третьими странами, не будет означать полной

ликвидации всех препятствий. На встрече с Дэн Сяопином стало ясно,

что для КНР советско-китайские отношения были интересны скорее в

плане соотношения сил в мире и особенно в стратегическом треугольни-

ке «СССР - США - Китай». Стороны достигли взаимопонимания в том,

что военно-силовые методы в политике уходят в прошлое, международ-

ные проблемы следует решать политическими средствами.

В беседе с Горбачевым Дэн изложил свои взгляды на историю рос-

сийско-китайских отношений, и, как пишет Ю. Галенович, «по сути дела

оставил свое политическое завещание по вопросу о том, как действовать

по отношению к России».

Обвинения Дэна в адрес России касались территориальной пробле-

мы. Он отметил, что в XIX веке Россия захватила 1,5 млн. кв. км китай-

ской территории, а в советский период в 1929 г. заняла о-ва Тарабаров и

Большой Уссурийский (Хэйсянцызыдао). Далее он заявил, что на протя-

жении последних столетий Россия нанесла Китаю больший ущерб, чем

даже Япония. Кроме того, на протяжении второй половины двадцатого

столетия СССР представлял военную угрозу для КНР. Главную причину

разногласий и ухудшения советско-китайских отношений Дэн Сяопин

увидел в неравноправии: «Подлинная суть проблемы состоит в неравно-

правии: китайцы почувствовали себя оскорбленными». По поводу «за-

хваченных Россией территорий» он сказал, что Китай «согласен не торо-

питься и брать в китайские руки постепенно», намекнул Горбачеву, что

Монголия - это китайская земля.

Анализируя эти претензии Дэн Сяопина к России, Галенович пи-

шет: «Нельзя не обратить внимание, что такие мысли были высказаны

Дэн Сяопином и что согласно традиции, существующей в Китае, в КПК

и КНР, наследники и приверженцы Дэна могут с учетом складываю-

щейся ситуации руководствоваться его указаниями и наставлениями».

М. Горбачев попытался высказать свою оценку истории российско-совет-

ских отношений с Китаем. В своих воспоминаниях он говорит, что в ответ

на слова китайского лидера он сказал: «Наверное, ваши высказывания

все-таки не бесспорны относительно того, как складывались отношения

царской России и Советского Союза, с одной стороны, и Китая, с другой.

Они нам видятся иначе». Но ситуация была не в пользу московского гос-

тя, Дэн сразу же пресёк возможность обсуждения даваемых им формули-

ровок. Б. Кулик приводит слова китайского руководителя, сказанные им

в начале встречи: «Делясь с вами нашими взглядами, я не настаиваю на

вашем ответе, тем более не рассчитываю вступать в дискуссию», «одна-

ко полностью обойти молчанием события прошлого было бы, пожалуй,

неразумно. Необходимо все-таки дать им толкование». Взяв инициативу

в свои руки, он предложил «не ворошить прошлое и на этом поставить

точку». М. С. Горбачев согласился. По свидетельству О. А. Трояновско-

го, посла в КНР в 1989 г., Горбачев перед встречей с китайским лидером

своему окружению сказал: «Мы будем вести себя как более молодые де-

ятели в присутствии старших. Это производит хорошее впечатление на

Восток».

Итак, советско-китайские отношения были восстановлены как по го-

сударственной, так и по партийной линиям. Нормализация сопровож-

далась выполнением формулы «трех препятствий» - в феврале 1989 г.

были полностью выведены вооруженные силы из Афганистана, начал-

ся вывод советских войск из Монголии и вьетнамских из Кампучии.

Результаты визита М. С. Горбачева были положительно оценены как в

Советском Союзе, так и за рубежом. Восстановление отношений между

двумя державами, которые играли важную роль в мировой политике,

способствовало снижению напряженности в Восточной Азии, произошел

отказ от конфронтационных подходов к разрешению спорных вопросов,

из основ новой модели отношений был исключен классовый подход,

вместо него появились принципы независимости и самостоятельности,

полного равенства, взаимного уважения и взаимного невмешательства

во внутренние дела. Однако в совместном документе по итогам встречи

были зафиксированы некоторые расхождения между Москвой и Пеки-

ном. Так, китайское руководство не воспринимало «новое политическое

мышление» в той трактовке, которая давалась М. Горбачевым - «мир

- высшая ценность», «приоритет общечеловеческих ценностей», «реаль-

ное разоружение». Лидеры КНР ограничились заявлением, что Китай

проводит «независимую самостоятельную мирную внешнюю политику»

и «твердо придерживается позиции не вступать в союз с какой бы то ни

было страной». Горбачевской концепции была противопоставлена китай-

ская - «новый международный политический порядок».

Однако в отечественной историографии присутствует и иная оценка

визита советского руководителя в Пекин. Так, Ю. Галенович обращает

внимание на то, что во время переговоров китайская сторона заняла на-

ступательную позицию, а Горбачев пассивную. И далее он делает вывод:

«Он был первым руководителем нашей страны за всё последнее сто-

летие, кто не ставил на первое место в отношениях с Китаем интересы

своей страны. Он полагал, что следует приспосабливаться к китайским

партнерам».

В мае 1991 г. было подписано совместное соглашение о прохождении

линии границы в ее восточной части, в результате некоторые участки

территории Приморского края отошли к КНР, в том числе и печально

знаменитый остров Даманский. Москва также согласилась предоставить

Китаю право выхода в Японское море по реке Туманной. Как пишет Га-

ленович, «Пекин до того был рад этим уступкам и так ценил их, что даже

настоял на том, чтобы ратифицировать соглашение в Государственной

думе РФ, в которой одной из сторон значился СССР, а не Российская

Федерация». Что касается жителей Приморья, то они сразу же проявили

недовольство, начались акции протеста, поддержанные местной властью.

Распад Советского Союза и окончание эпохи холодной войны поста-

вили новые задачи перед КНР, которая теперь должна была выстраивать

свои отношения с новым субъектом мировой политики - Российской

Федерацией.

2. Эпоха Б.Н. Ельцина - Цзян Цзэминя

в российско-китайских отношениях (1991-1999 гг.)

Геополитические последствия распада СССР на евразийском про-

странстве были достаточно ощутимы для КНР. Прежде всего, снизился

стратегический вес России, для Пекина ликвидировалась «угроза с се-

вера», был ослаблен военный фактор в отношениях с северным соседом,

военный баланс явно изменился в пользу Китая. В то же время распад

СССР мог усилить сепаратистские тенденции в самом Китае. Кроме

того, на границах появились новые государства, с которыми надо было

строить отношения.

В связи с этими проблемами китайские аналитики пришли к выво-

ду, что для КНР возникает угроза со стороны быстрого распространения

обычного оружия в Центральной и Южной Азии, с одной стороны, и

исламского фундаментализма, с другой, которому подвержены бывшие

среднеазиатские республики Советского Союза. Образовавшийся в Азии

вакуум силы также оказался в центре внимания китайских политиков.

Что касается российских аналитиков, то они исходили из того, что нет

реальных политических противоречий в российско-китайских отноше-

ниях, признавался приоритет экономического сотрудничества.

Однако Пекин беспокоило, что внешняя политика Ельцина в первые

годы основывалась на преимущественном развитии западного и прежде

всего американского направления, а Китаю не уделялось достаточного

внимания. И хотя министр иностранных дел А. Козырев неоднократно

подчеркивал, что отношения с КНР для новой России также важны, как и

с Западом, российская общественность критиковала «проамериканский»

курс министра. Российские китаеведы старались обратить внимание ми-

нистра на то, что исторический опыт российской дипломатии доказал це-

лесообразность проведения политики в двух направлениях - западном

и восточном на одинаковом уровне. В декабре 1992 г. президент России

посетил КНР. В ходе визита было подписано 24 соглашения, которые

касались различных сторон взаимоотношений двух стран. В выступле-

нии Ельцина на пресс-конференции было сказано: «Для нас нет выбо-

ра: США или Китай, Китай или Германия. Мы не хотим разыгрывать ни

китайскую, не американскую карту. Мы намерены жить в согласии со

всеми». Он сообщил о совпадении позиций по корейскому, камбоджий-

5 Зак. 2013

скому и югославскому вопросам, по сокращению российско-китайских

вооружений и сил в районе границы.

В 1994 г. состоялся первый визит Цзян Цзэминя в Россию в качестве

Председателя КНР. Хотя Цзян демонстрировал новый подход к россий-

ско-китайским отношениям, которые отвечали бы национальным ин-

тересам обеих стран, он не отказался от политического наследия своих

предшественников. В частности на неофициальном уровне сохранялись

территориальные требования к России. В Китае еще накануне распада

СССР появилась работа «Общие сведения о Советском Союзе», в ко-

торой говорилось, что в XIX веке в состав Российской империи вошло

1,5 млн кв. км «китайской территории». Эти утверждения на официаль-

ном уровне так и не были опровергнуты.

В выступлении перед представителями московской общественности

Цзян Цзэминь озвучил идею многополярного мира, причем обосновал

этот тезис тем, что в мире «по-прежнему живы гегемонизм и политика

силы». Учитывая, что Россия уже не могла быть носителем «гегемониз-

ма», речь могла идти только о США. Тезис о многополярности не сразу

был подхвачен российской дипломатией.

В первый период реальные отношения двух стран часто носили не-

цивилизованный характер. Граница с российской стороны практически

была открыта для свободного доступа товаров, рабочей силы, предпри-

нимателей и прочих лиц, желающих ее пересечь. Бурно развивалась чел-

ночная торговля. Но «количественно и географически эти два потока из

РФ в КНР и из КНР в РФ были несопоставимы». На нашей территории

приезжие из Китая действовали вне какого-либо контроля со стороны

российских властей. Россияне в Китае были ограничены в поездках по

стране, местах проживания. По мнению ряда специалистов, этот период

нанес не только материальный ущерб России, но и изменил представле-

ния рядового россиянина о китайцах, о качестве их товаров, способство-

вал распространению в общественном сознании «китайской угрозы». Все

больше стал сказываться дисбаланс в экономическом положении России

и КНР. В 1994 г. было подписано второе соглашение о границе, которое

касалось теперь западного участка. Однако Пекин не шел на подписание

специального договора о границе, который навечно закрыл бы этот воп-

рос. В то же время Ельцин рассматривал новое соглашение, как оконча-

тельное урегулирование «территориальной проблемы». Любопытно, что

в то же время в Китае был опубликован ряд обзорных статей на погра-

ничную тематику, в которых авторы вновь повторяли прежние оценки

проблемы.

В 1992-1996 гг. было подписано три декларации относительно основ

взаимоотношений между Российской Федерацией и КНР. Наибольший

интерес представляет «Совместная российско-китайская декларация

1996 г.». Ее появление во многом было связано с поворотом во внешней

политике Ельцина. К середине 1990-х гг. надежды новой российской

дипломатии на полноправное принятие России в западное сообщество

не оправдались. Американским президентом У. Клинтоном была выдви-

нута концепция продвижения НАТО на Восток. Запад проигнорировал

позицию Москвы по югославскому вопросу. Смена министра Козырева

на Е. М. Примакова была своеобразным сигналом начала смены внешне-

политического курса - поворота в сторону Китая.

Это нашло отражение в подписании в 1996 г. во время второго визита

Б.Н. Ельцина в Пекин совместной российско-китайской декларации. В

ней провозглашалось равноправное доверительное партнерство, направ-

ленное на стратегическое взаимодействие в XXI веке. Таким образом,

стратегическое партнерство стало общим выбором двух стран. Одно-

временно с соглашением о стратегическом партнерстве в Шанхае было

подписано соглашение между РФ, КНР, Казахстаном, Киргизией и Тад-

жикистаном об укреплении доверия в военной области в районе бывшей

советско-китайской границы протяженностью в 7,5 тыс. км, и о взаим-

ном сокращении вооруженных сил в стокилометровой зоне границы. Так

была оформлена организация «шанхайский форум».

Подписанные в Пекине и Шанхае документы вызвали значительный

интерес у российской и зарубежной общественности. Поразили некото-

рые резкие высказывания президента в адрес Соединенных Штатов на

встрече с шанхайскими бизнесменами (банкирами и предпринимателя-

ми). О. Б. Рахманин, профессор, который около 15 лет провел на дипло-

матической службе в Китае, в своей книге «К истории отношений Рос-

сии-СССР с Китаем в XX веке» приводит оценки экспертов и средств

массовой информации. Из выступления Б. Ельцина: «...хочу, чтобы все

поняли, что Китай и Россия - две великие державы, величайшие держа-

вы-Отношения между двумя странами очень тесные. И раньше была

дружба, но были и сложности. А теперь мы стратегические партнеры»;

«Задумайтесь, что такое Китай плюс Россия? Это самая мощная пара в

мире»; Московская газета «Сегодня» по поводу выступления российско-

го президента заявила: «В этом импровизированном спиче» Б. Ельцин

развил до логического завершения изобретенный им тезис о тандемном

величии России и Китая», «не оставил никаких сомнений в том, что ря-

дом с великой Россией и великим Китаем решительно не найдется мес-

та великим США». В противовес либеральной газете «Сегодня» другие

российские газеты высоко оценили итоги визита: «Китайское направле-

ние - единственное, которое можно считать успешным во внешней поли-

тике России с момента её выделения в самостоятельное государство».

«Голос Америки» и «Би-Би-Си» давали примерно такие оценки: «Ви-

зит Ельцина имеет символическое значение для противостояния Китая

и России Америке. Москва и Пекин собираются строго сдерживать США

и дальше укреплять свое положение в мире». В Вашингтоне и Лондо-

не выразили удивление и несогласие с обвинением США в гегемонизме.

Одновременно в английской столице заметили, что многие соглашения

пекинского саммита носят «поверхностный», «не глубокий» характер.

«Россия сейчас не в состоянии быть полноправным политическим пар-

тнером Китая».

Как было сказано, толчком к более тесному сотрудничеству с Китаем

послужила политика расширения НАТО на Восток, в том числе с воз-

можным включением и Прибалтийских республик. В связи с этим стоит

рассмотреть отношение к этой проблеме Пекина, чтобы понять соответс-

твовала ли российская политика реальному положению дел. Нельзя од-

носторонне воспринимать подход китайского руководства к НАТО, как

пророссийский. С одной стороны, Пекин был против «расширения зоны

ответственности НАТО». В результате в боснийском кризисе позиции

Кремля и Китая совпали по вопросу бомбардировок сербских позиций.

Кроме того, включение бывших советских республик в НАТО могло за-

тронуть ряд военно-стратегических аспектов российско-китайских от-

ношений. В совместном информационном сообщении об итогах визита

Ельцина в КНР было заявлено, «что Китай с пониманием относится к

протестам России против расширения НАТО на Восток». Однако то, что

пекинское руководство выразило лишь понимание, а не поддержку Рос-

сии, свидетельствовало о проведении достаточно сбалансированной и

осторожной линии Пекина в этом вопросе.

В китайской прессе выражалась надежда на то, что в конечном итоге

между Россией и Западом будет найден компромисс. Подход российского

руководства к НАТО при этом характеризовался «как достаточно двус-

мысленный, как ситуация борьбы и сотрудничества». Подчеркивалось,

что «Россия проявила полную готовность к сотрудничеству с НАТО в

проведении миротворческих операций в Боснии».

Китайское руководство было обеспокоено тем, что с расширением

НАТО и установлением «особых» отношений с Россией североатлан-

тический блок станет проявлять еще большую активность в урегулиро-

вании региональных конфликтов. В то же время в Пекине обоснованно

сделали вывод, что Россия вынуждена будет заниматься поисками союз-

ников, прежде всего на Востоке, чтобы уменьшить негативные последс-

твия расширения блока. Это обстоятельство, повышало значение Китая

в российской политике, делало Москву заинтересованной в достижении

договоренностей не только по двусторонним отношениям, но и по про-

блемам мировой политики.

Внимательный анализ Декларации 1996 г. обнаруживает разные ак-

центы в позиции российских и китайских дипломатов в вопросах о Чеч-

не, Тибете и Тайване. Так, Пекин поддерживал меры, направленные на за-

щиту единства страны и считал чеченскую проблему внутренним делом

России. Москва подтвердила, что считает правительство КНР единствен-

ной законной властью, представляющей весь Китай, и признает Тайвань

и Тибет неотъемлемыми частями Китая.

В целом следует отметить, что вплоть до подписания декларации о

стратегическом взаимодействии российско-китайские отношения были

свободны от прочных обязательств. Их взаимоотношения определяли

приоритетные интересы в сотрудничестве с Вашингтоном. Москва доби-

валась признания статуса России как великой державы, что должно было

подтвердиться вступлением в «семерку». КНР к этому не стремилась и

ограничивалась закреплением роли ведущей державы в «третьем мире».

Новым важным этапом в сближении позиций Москвы и Пекина было

подписание в ходе визита Цзян Цзэминя в Москву в апреле 1997 г. Сов-

местной декларации о многополярном мире. Значение этого документа

состояло в том, что лидеры обоих государств высказались против форми-

рования однополярного мира, продемонстрировали свое видение миро-

вых проблем. Предложенная концепция мирового порядка основывалась

на равноправном сотрудничестве, усилении роли ООН и Совета Безо-

пасности в решении конфликтных ситуаций, осуждении практики так

называемых «гуманитарных интервенций», гегемонизма.

Министр иностранных дел Е. Примаков в интервью корреспонденту

ИТАР-ТАСС заявил: «Мы постарались исправить перегиб в сторону За-

пада, который имел место в прошлом. Такая держава, как Россия, с ог-

ромными интересами в Азии и на Ближнем Востоке не может ходить на

одной западной ноге. Мы постарались развивать политический диалог и

экономические связи с ведущими азиатскими державами - Китаем, Ин-

дией и другими». В этом интервью уже просматривалась идея, выдви-

нутая вскоре Примаковым, о возможном стратегическом треугольнике

«Россия - Китай - Индия». Муссироваться эта идея стала в 1998 г. осо-

бенно после ракетных американских ударов по военным объектам Ирака.

Однако и в Дели, и в Пекине к этому плану отнеслись весьма сдержанно.

Москва по существу заявила о возможности новой конфигурации в рас-

становке сил на мировой арене в XXI веке. Идея активно была поддержа-

на такими партиями, как КПРФ, ЛДПР (В. Жириновский считал, что

следует подключить к треугольнику Иран и Ирак) и национал-патриоти-

ческими силами. Эту часть российского общества больше всего привлек-

ла антиамериканская направленность такого партнерства, хотя офици-

ально об этом не говорилось. Либералы резко выступили против. Однако

предложенная стратегия не имела реальной базы. Во-первых, отношения

между Индией и Китаем не были безоблачными, особенно после прове-

денных Индией ядерных испытаний и нерешенности территориальной

проблемы. Во-вторых, Китай и Индия не собирались ссориться и идти на

конфронтацию с Вашингтоном.

Тогда же в российской прессе появились сведения об аналитическом

докладе, составленном пекинскими политологами, где излагался под-

ход пекинского руководства к российско-китайским отношениям. Его

основные положения сводились к следующему: 1. Идея стратегическо-

го партнерства родилась в Кремле, но Пекин перехватил инициативу и

предложил свою концепцию многополярного мира. 2. Пекин и Москва

договорились о недопустимости перехода стратегического партнерства

в союз. 3. Пекин однозначно не может поддержать Москву в ее стрем-

лении противодействовать расширению НАТО на Восток, так как это

может испортить отношения со странами Восточной Европы и Прибал-

тики и повлиять на «тайваньский вопрос». Пекин, таким образом, дис-

танцировался от позиции российского руководства. Однако отдельные

исследователи считали, что были серьезные геостратегические факторы,

способствовавшие реализации концепции: на евразийском пространстве

- это были самые крупные государства, на их долю приходилось 40% на-

селения земного шара, они имели значительные материальные ресурсы,

ядерное оружие.

Оживлению идеи стратегического единства ведущих держав не за-

падного мира способствовала ситуация в мире - азиатский финансовый

кризис, дефолт в России, ракетные удары по Ираку, косовский кризис,

приведший к решению о бомбардировках Югославии в обход СБ ООН.

На Западе все увереннее утверждалась доктрина однополюсного мира

во главе с США. В России развернулись дискуссии о многополярном

мире, заговорили даже о новой биполярности (разработка известного

китаеведа А. Г. Яковлева), в рамках которой Западу будет противопос-

тавлен стратегический альянс России, Индии и Китая.

Начавшиеся с 24 марта 1999 г. бомбардировки Югославии вызвали

протесты со стороны Москвы и Пекина. Разрушение китайского посоль-

ства в Белграде американскими ракетами привело к взрыву антиамери-

канских настроений в Китае.

Осенью 1999 г. появился еще один повод продемонстрировать единс-

тво позиций обеих стран. На Северном Кавказе началась антитеррорис-

тическая операция против чеченских боевиков. Американский прези-

дент отреагировал резко: «России придется заплатить высокую цену за

операцию в Чечне», в то время как Пекин поддержал политику нового

российского премьера В. В. Путина. Это отметили все зарубежные СМИ.

Интересная подборка этих материалов дается в книге О. Рахманина.

В начале декабря 1999 г. Б. Н. Ельцин совершил неофициальный ви-

зит в Китай. 9 декабря на встрече с председателем Постоянного Комитета

ВСНП Ли Пэном в присутствии журналистов он сделал ряд выпадов в