Воробьева Т.А. Китай в эпоху перемен

Подождите немного. Документ загружается.

оком обществе также спорили о путях модернизации страны. Наиболь-

шую активность в подготовке к этому событию проявила интеллигенция.

С января по март 1989 г. было опубликовано четыре открытых письма с

призывом улучшить положение с правами человека, вернуться на путь

радикальных реформ, освободить политзаключенных. Сообщение о ско-

ропостижной смерти бывшего генсека Ху Яобана ускорило выступление

студенчества. 17-18 апреля начались массовые манифестации под ло-

зунгами «Свобода», «Демократия», «Долой коррумпированных бюрок-

ратов», «Долой явления загнивания». Эти лозунги соответствовали духу

открытых писем, под которыми стояли подписи 110 ученых и писателей.

Возникает вопрос - насколько эти выступления были стихийными? Се-

рьезные сомнения в стихийности этих выступлений высказывали китай-

ские и иностранные наблюдатели. Официальная позиция руководства

КНР по этому вопросу была изложена в «Краткой истории КПК (1921-

1991)». Там говорится о наличии организаций, которые пользовались

поддержкой из-за рубежа, указывается на обосновавшуюся в Нью-Йорке

«Китайскую демократическую лигу», которая в своих посланиях давала

инструкции студенческим активистам. «Голос Америки» более 9 час. в

сутки по трем программам вел передачи на КНР. Отечественный китае-

вед М. Карпов считает, что определенного центра у оппозиции не было,

произошла политическая самоорганизация наиболее способной к этому

части общества - интеллигенции и студентов.

Лидер пекинских студентов Ван Дань от имени собравшихся огласил

требования: реабилитация Ху Яобана, прекращение борьбы с буржуаз-

ным либерализмом, освобождение политзаключенных, введение свободы

слова, печати, шествий, обнародование сведений об источниках и разме-

рах доходов руководителей страны, организация борьбы с коррупцией.

На митинге прозвучали отдельные антикоммунистические призывы, но

они не получили поддержки. В ряде вузов столицы стали создаваться со-

юзы солидарности и комитеты самоуправления, которые затем вошли в

Союз самоуправления пекинских студентов (ССПС).

Начавшиеся в Пекине студенческие движения охватили почти 80

городов. 19 апреля по инициативе Бао Туна, помощника Чжао Цзыяна

(он в это время находился с визитом в КНДР), было опубликовано от-

крытое письмо Госсовету с призывом положительно оценить требования

студентов и вступить с ними в диалог. Ли Пэн, премьер Госсовета, занял

жесткую позицию, что способствовало только радикализации движения.

По свидетельству американских авторов Дж. Фингера и Н. Кристофа, Ли

Пэн, очевидно, пытался убедить Дэна, что движение направлено не толь-

ко против руководства страны, но и лично против него. На основании

тенденциозно представленных Ли Пэном материалов Дэн Сяопин ква-

лифицировал выступления студентов как «антипартийные и антисоциа-

листические беспорядки». Была принята директива - на диалог не идти,

ввести в столицу войска, но силу не применять. Вернувшийся в страну

Чжао Цзыян занял позицию, противоположную Ли Пэну. Он выступил

за диалог с оппозицией и в свою очередь предложил осуществить следую-

щие меры: ликвидировать систему спецобслуживания руководящих пар-

тийно-государственных работников, разработать закон о свободе СМИ,

создать Комитет общественного контроля. Группа единомышленников

Чжао Цзыяна считала, что движение студентов следует направить в рус-

ло борьбы против коррупции и семейственности в руководстве страны,

так как эти лозунги смогут привлечь более широкие слои общества.

Радикальное крыло движения стало отходить от контактов с реформа-

торами из окружения Чжао. Было организовано коллективное голодание,

в котором приняло участие около 3000 студентов. К визиту М. С. Гор-

бачева ССПС планировал приурочить грандиозную демонстрацию.

Голодание студентов вызвало сочувствие у населения. В движение

стали включаться рабочие, представители мелкого и среднего бизнеса,

хотя причины и требования были разными. По мнению Г. Киссинджера,

протест был обусловлен тремя причинами: «восстание студентов, увле-

ченных западными представлениями о демократии; бунт рабочих, требо-

вавших устранить или хотя бы сгладить несправедливости, злоупотреб-

ления, беспорядки, порожденные преобразованиями в экономике; борьба

внутри Коммунистической партии по поводу политических последствий

экономических реформ». Студенты не пошли на установление контактов

с рабочими, считая их «посторонними в движении».

Посреднические усилия Чжао Цзыяна терпели неудачу. В лагере его

сторонников произошел раскол - некоторые открыто противопоставля-

ли себя Дэн Сяопину, которого Чжао хотел привлечь на свою сторону.

Так, политический советник Генсека Ян Цзяцы писал: «В Китае еще пра-

вит император без короны, диктатор-маразматик. Правление стариков

должно прекратиться, диктатор должен уйти». Позже эти люди сетовали

на то, что не нашлось ни в партии, ни в правительстве человека, который

открыто перешел бы на сторону студентов.

17 мая в Политбюро принимается решение о введении военного поло-

жения. Чжао Цзыян выступает против и просит об отставке. Она не при-

нимается. По мнению Дж. Фингера, Дэн Сяопин не хотел, чтобы внутри-

партийные разногласия стали известны обществу. Считая, что ставка на

насилие - чудовищная политическая ошибка, Чжао Цзыян решил обра-

титься к студентам с предложением прекратить протест, дабы избежать

трагических последствий. Постепенно движение пошло на спад, горожа-

не участия в митингах и шествиях не принимали. Одной из причин пос-

тепенного спада движения пекинских студентов был раскол в ССПС, где

лидеры ориентировались на разные политические группировки.

Трагические события во многом были спровоцированы тем, что Ван

Дань, радикальный лидер ССПС, неожиданно обратился с предложе-

нием завершить кампанию протеста, которое было отвергнуто наиболее

активной частью студенчества, в основном представлявшего небольшие

/ университеты. С 3 на 4 июня против студенческого палаточного городка

на площади Тяньаньмэнь было применено оружие, в результате чего, по

некоторым оценкам, 200 человек погибло, более 3000 было ранено. Какие

причины побудили Дэн Сяопина занять столь жесткую позицию? Подво-

дя итоги трагическим событиям, Дэн Сяопин заявил: «Эта буря должна

была произойти. Она была предопределена международной обстановкой

и ситуацией в самом Китае. Ее наступление было неизбежным и не зави-

село от воли людей».

Действительно, политический кризис в КНР стал выражением глу-

боких общественных противоречий, которые обострились на фоне собы-

тий, происходивших в социалистическом мире. Однако в октябре 1989 г.,

во время встречи с бывшим президентом США Р. Никсоном, Дэн сказал,

что события 1989 г. были спровоцированы международными антикомму-

нистическими и антисоциалистическими силами. Тогда же Дэн Сяопин

отметил негативную роль западной пропаганды, в том числе особенно

американской. В беседе с Г. Киссинджером Дэн Сяопин сделал акцент на

борьбе против хаоса, а не против демократии. «Остаюсь реформатором,

- говорил Дэн американскому политологу, - но если стабильность бу-

дет потеряна, для ее восстановления потребуется целое поколение». Об

опасности ввергнуть страну в политический хаос пишут и отечественные

авторы Я. Бергер, Л. Васильев. М. Карпов выделяет роль консервативно-

го крыла партийно-государственного руководства, которое использовало

силовые методы для укрепления своих позиций. Западное сообщество

расценило жестокую акцию пекинских властей как подавление демок-

ратии. К этой оценке в 1989 г. присоединилось и демократическое крыло

сторонников перестройки в Советском Союзе. Однако в этих суждениях

проявлялось неглубокое понимание сущности происходивших событий.

По материалам опросов общественного мнения, доля негативно на-

строенных к реформам людей в целом по стране в 1989 г. составила 62%.

Состав недовольных оказался неоднородным, что и отмечал Г. Киссин-

джер в выше приведенной цитате. Наиболее взрывоопасное положение

сложилось в среде студенчества и интеллигенции, которые имели ис-

торические навыки политической борьбы. Таким образом, кризис имел

чисто внутренние причины. Как показали опросы пекинцев, проведен-

ные во время событий, чисто демократические лозунги не были самыми

популярными. Наибольшую поддержку имели требования борьбы с кор-

рупцией и злоупотреблением служебным положением (соответственно

37% и 30% респондентов), тогда как лозунги о правах человека нашли

отклик лишь у 15%, а о свободе печати - у 7% опрошенных. Большинс-

тво китайцев в понятие демократия вкладывали смысл, отличающийся

от западных представлений. В. Зотов в статье «Китай: большой скачок

назад» приводит китайские данные опроса студентов Хэнаньского уни-

верситета. 87% согласились, что власть закона выше власти личности,

однако 53% поддержали утверждение: «Следует мириться с теми случа-

ями, когда правительство выходит за рамки закона, чтобы справиться с

напряженной ситуацией». Больше половины студентов считали, что де-

мократия не соответствует условиям Китая, а 38% заявили, что «свобода

может вызвать общественные беспорядки».

П. Кеннеди, анализируя ситуацию в Китае, пришел к выводу, что «со-

бытия 1989 года показали, что проводимая Пекином политика силы и

цензуры направлена на то, чтобы просто уходить от проблемы, а не решать

ее». По мнению Киссинджера, Дэн Сяопин «слишком смело действовал

в экономической сфере» и был «слишком осторожным в политической»,

чем и воспользовалось консервативное крыло китайского руководства,

убедив его в применении силовой акции. О том, что «архитекторы ки-

тайских реформ» просчитались, решив, что «экономическая реформа

может быть изолирована от соответствующей политической реформы»,

говорится в работе «Китайское государство в период экономических

реформ: путь к кризису». В свою очередь английский исследователь

К. Л. Дин обратил внимание на то, что китайские события 1989 г. разви-

вались по тому же сценарию, что и в Восточной Европе и Советском Со-

юзе. В том и другом случае возглавившая движение против легитимности

правящих коммунистических партий научная и творческая интеллиген-

ция была частью официальных структур. Этому способствовала эрозия и

дезинтеграция социально-политического организма коммунистической

системы. Отвечая на вопрос, почему эти процессы привели к падению

коммунистических режимов в СССР и других странах, ученый пишет,

что в Китае «отдельные части партийно-государственной системы испы-

тали заметный организационный упадок, но силовые структуры не были

дезинтегрированы».

Что касается официальной китайской историографии, отраженной в

книге «Краткая история КПК (1921-1991)», события оцениваются как

«контрреволюционной мятеж», имевший «антикоммунистическую и ан-

тисоциалистическую направленность». Ху Яобан и Чжао Цзыян «спотк-

нулись на проблеме последовательного отстаивания «четырех основных

принципов». «Хорошо все, что способствует стабильности», в том числе

и силовые методы.

По данным американского журналиста Д. Сазерленда, к разным сро-

кам тюремного заключения были приговорены 800 чел. и до 10 тыс. под-

верглись преследованиям. Многие известные ученые, журналисты, по-

литические деятели оказались в эмиграции: сподвижник Чжао Цзыяна

член ЦК КПК Бао Тун, которого в Китае хотели приговорить к смерт-

ной казни, бывший директор Института политологии Ян Цзяцы, Су

Шаочжи и другие. По сведениям некоторых зарубежных авторов, общее

число ученых, общественных деятелей и студентов, оказавшихся в поли-

тической эмиграции, составило 100 тыс. человек. Официальные данные

китайского руководства неизвестны. Эмигранты создали политическую

организацию «Федерация за демократический Китай». Однако вскоре в

эмигрантской среде возникли те же разногласия, что и в период полити-

ческих дискуссий в самом Китае. Китайские интеллектуалы по-разному

видят будущее своей страны: одни выступают за радикальные преобразо-

вания, не связывая их с деятельностью КПК, за включение Китая в ми-

ровое сообщество, другие не исключают возможности перестройки КПК

и ее участия в реформировании страны, но при сохранении верности ки-

тайским национальным ценностям.

3. Политическое развитие КНР после 1989 г.

Итак, весной-летом 1989 г. КНР пережила самый тяжёлый за все годы

реформ политический кризис. После подавления движения протеста

было сформировано новое партийное руководство. По рекомендации

Дэн Сяопина генеральным секретарём стал Цзян Цзэминь. Осенью это-

го же года Дэн Сяопин ушёл со всех занимаемых постов. Чжао Цзыян

был признан виновным в «поддержке беспорядков и в расколе партии»,

лишён всех постов. Однако ему удалось избежать худшей участи. Он был

обвинён в связи с фондом Сороса, который, по заявлению министерства

безопасности, является якобы отделением ЦРУ. Получив такую инфор-

мацию, некоторые члены Политбюро потребовали отдать Чжао под суд.

Вмешательство Дэн Сяопина спасло Чжао Цзыяна от судебного пресле-

дования. Под влиянием консервативной части партийно-государствен-

ного руководства, которая почувствовала свою силу после подавления

волнений, в стране развернулась идеологическая кампания по перевос-

питанию интеллигенции, студенческой молодёжи. Было объявлено о на-

личии шести зон беспорядков, в том числе АОН, Пекинский универси-

тет, Институт изучения экономических проблем. Так, сотрудников АОН

заставляли каяться, заниматься самокритикой. В учебных заведениях

повысилась роль политучёбы. Вскоре стали появляться сообщения о

том, что мировоззрение у студентов значительно изменилось, они осоз-

нали неизбежность социалистического выбора. Не стали исключением и

кадровые сотрудники партии: они тоже должны были заняться самокри-

тикой, восстанавливалось их обязательное участие в физическом труде

(не менее 15 дней в году). Однако попытки чистки партии провалились,

не удалось укрепить и роль партийных организаций на предприятиях и в

деревне. В отличие от времён «культурной революции» общество факти-

чески не приняло участия в разоблачительных кампаниях.

Особенно неблагоприятное впечатление производили кампания про-

тив буржуазного либерализма и отказ от проведения намеченных на XIII

съезде политических реформ.

Болезненно в Пекине восприняли распад Советского Союза. От-

кровенно критиковать перестройку там стали вскоре после событий

мая-июня 1989 г. М. С. Горбачёв об этом пишет в своих мемуарах: «Мы

знали, что в Пекине проявляют немалую озабоченность нарастанием

внутриполитической напряжённости в СССР. Было известно и то, что в

закрытом порядке курс «горбачёвской перестройки» подвергался в КПК

изрядной критике». В КНР говорили, что, возможно, «Китай останет-

ся единственной важнейшей страной, следующей по пути социализма».

Поэтому заявления ГКЧП вызвали надежду у китайских руководите-

лей, что «сползанию» СССР к «буржуазному строю» будет положен ко-

нец. После августовских событий и провала акции ГКЧП в КНР были

предприняты превентивные меры по защите социалистических завоева-

ний - активизировалась пропаганда, прямая борьба с «элементами, зара-

жёнными буржуазной либерализацией». В Пекине выражалась уверен-

ность, что «московский сценарий» в Китае исключается, что «главная

задача - продолжать строить социализм с китайской спецификой». С ав-

густа 1991 г. и до развала СССР на страницах «Жэньминь жибао» было

опубликовано 12 статей с осуждением буржуазного либерализма.

Несмотря ни на что, дискуссии в китайском обществе продолжались,

но теперь на чисто экономические темы. Их эпицентром были вопросы

приватизации, отношения к собственности, к частным предприятиям.

Реальная политика властей свелась к принятию мер жёсткого режима

экономии, что позволяло сдержать рост инфляции, но одновременно

привело к ухудшению положения трудящихся, росту безработицы. По

стране прокатилась волна рабочих выступлений, в том числе в таких

крупных промышленных центрах, как Шанхай, Нанкин, Ухань, Чунцин

и других, позже в 1992-1993 гг. прошли и крестьянские выступления. В

связи с этим Чэнь Юнь обратился с письмом к Дэн Сяопину, в котором

говорилось о просчётах в аграрной политике: «Если мы не будем уделять

внимание этой проблеме, она может оказаться «искрой, из которой воз-

горится пламя» и вызвать волнения по всей стране». В серьёзную угрозу

превращался рост этнического сепаратизма. В 1989-1990 гг. произошли

антиправительственные выступления в Тибете, вооружённое восстание

в Синьцзян-Уйгурском автономном районе, где движение распространи-

лось под лозунгом создания независимого Восточного Туркестана. Не-

спокойно было и во Внутренней Монголии, где оживилась идея создания

Великой Монголии.

В партийной среде широкое распространение получили неоконсер-

вативные идеи, суть которых сводилась к замедлению темпов реформ,

усилению роли центральной власти и государства, назревал конфликт

между сторонниками возвращения к плановой экономике и реформато-

рами. На Западе заговорили об отказе Пекина от курса реформ. Однако

изменения, которые произошли за 10 лет, оказались настолько глубоки-

ми, что не считаться с ними было нельзя.

Переломным моментом стали два события: первое - выступление ру-

ководителей успешно развивающейся провинции Гуандун и мэра Шан-

хая; второе - поездка Дэн Сяопина на юг в процветающую зону Шэнь-

чжэнь зимой 1992 г. На первый взгляд в выступлениях Дэна не было

сказано ничего нового, кроме призыва «действовать смелее, не опасаясь

ошибок в проведении реформ и открытых дверей, активно привлекать

иностранный капитал». В лаконичной форме он высказал мысль, что не

надо страшиться капитализма. В декабре 1992 г. состоялся XIV съезд

КПК - важный в плане изменения концепции экономической реформы,

которая теперь стала формулироваться как «социалистическая рыноч-

ная экономика». Если на съезде действительно произошёл прорыв в эко-

номической политике - вместо плановой товарной экономики курс был

взят на социалистическую рыночную, то вопросы политической рефор-

мы специально не обсуждались. По-прежнему речь шла о том, что КПК

остаётся основной руководящей силой и «все сомнения в этом были объ-

явлены ошибочными и крайне вредными взглядами». Формально про-

блема политической реформы не была снята, но она перестала считаться

первоочередной. Предлагалось сконцентрировать внимание на улучше-

нии деятельности парламента (ВСНП), совершенствовании связей с

квазидемократическими партиями через систему политических консуль-

таций. Вопросы разделения функций партийных и правительственных

органов были изъяты из программы. Зато объявлено было о необходи-

мости борьбы с коррупцией и другими негативными явлениями в обще-

стве. Впервые была озвучена тема «строительство духовной цивилиза-

ции», которая стала одной из основных в деятельности Цзян Цзэмина.

Рассматривая причины перехода КПК к рыночной модели, В. Портяков

пришёл к выводу, что главным импульсом ускорения темпов реформ

стало поражение командно-административной экономической системы

в Восточной Европе и в Советском Союзе, а также успехи «малых драко-

нов» не только первого поколения (Тайвань, Южная Корея), но и второ-

го - Таиланд, Малайзия, Индонезия.

Отечественные учёные, обсуждая решения XIV съезда, обратили вни-

мание на важное политическое значение его документов, несмотря на

то, что центральным звеном в его работе были экономические проблемы

(А. Островский, Л. Гирич и др.). Политическое значение решений съезда,

по их мнению, состояло в том, что он нанёс удар по оппозиции, высту-

павшей задолго до съезда против разработанного курса на приоритетное

развитие рыночных отношений. Политический аспект принятых доку-

ментов проявился и в том, что «строительство социализма с китайской

спецификой» было определено как творческое развитие Дэн Сяопином

в новых условиях «марксизма-ленинизма - идей Мао Цзэдуна». В до-

кладе прозвучали формулировки «первое поколение руководителей пар-

тии, ядром которого был Мао Цзэдун» и «второе поколение» во главе с

Дэн Сяопином. В этом, очевидно, проявилось стремление подчеркнуть

преемственность руководства. Не случайно позже появляются «третье

поколение» (Цзян Цзэминь) и «четвёртое» (Ху Цзиньтао). Официально

признанной основой партии осталась идеология, включённая в устав на

XII съезде. Но «работающей» её частью стали «идеи Дэн Сяопина», выра-

женные в его теории «социализма с китайской спецификой». Включени-

ем в документы съезда положения о необходимости следовать «четырём

основным принципам» отдавалась дань левым, которые находились в

КПК на разных уровнях. На съезде в своём выступлении Дэн Сяопин

дал понять, что «главная опасность реформ исходит слева», что необхо-

димо действовать без идеологических шор, отложить абстрактные споры,

"какую фамилию - «Социализм» или «Капитализм» - носят реформы".

Ю. Галенович отмечал двойственность позиции партийного руководства,

проявившегося в работе съезда. С одной стороны, была подтверждена

верность идеологическим принципам, определённым ещё на XII съезде,

а с другой - учёт происходящих процессов как в собственной стране, так

и в мире определил поворот к признанию ведущей роли рынка в эконо-

мических преобразованиях.

Теория Дэн Сяопина «социализм с китайской спецификой», приня-

тая на съезде как основа развития КНР, включала основные положения:

1. Отказ от догматического подхода к идейному наследию марксизма. 2.

Отказ от механического копирования чужого опыта. 3. Длительность и

постепенность перехода к социализму. 4. Социалистическая рыночная

экономика. 5. Использование достижений зарубежных стран. Политика

открытых дверей.

Итогом съезда стало значительное обновление руководящих органов

партии: ЦК был обновлён на 50%, политбюро - более чем на 70%, Воен-

ный совет ЦК, председателем которого до ноября 1989 г. был Дэн Сяо-

пин, - почти на 60% .

Политическая ситуация в КНР после съезда в целом была стабильной.

В 90-е гг. общество было озабочено главным образом решением экономи-

ческих вопросов на всех уровнях. Большинство, в том числе и в среде ин-

теллигенции, стало отрицать силовые методы решения проблем, прояв-

лялась заинтересованность в сохранении стабильности. Эти настроения,

так или иначе, сказывались на темпах политического реформирования

Китая. Вновь вернулись к совмещению высших должностей в партии и

государстве, хотя прежде эта практика была осуждена. В 1993 г. Генераль-

ный секретарь Цзян Цзэминь стал и Председателем КНР.

Центральной задачей становилась борьба против коррупции, которая

принимала угрожающие размеры. Принятый в 1997 г. новый уголовный

кодекс предусматривал высшую меру наказания в отношении государс-

твенных служащих независимо от их ранга. Так, к смертной казни был

приговорён бывший вице-губернатор провинции Цзянси. В 2000 г. гром-

ким было дело заместителя председателя Постоянного комитета ВСНП.

К моменту проведения XVI съезда КПК по официальным данным были

достигнуты заметные успехи в борьбе с коррупцией. Так, за 1998-2002 гг.

было возбуждено и расследовано 5541 дело о взяточничестве, использо-

вании общественных средств не по назначению, о коррупции.

С 1997 г. стала проводиться административная реформа, в результате

чего количество аппаратных структур и численность работников, заня-

тых в них и в партийных органах, сократилась на 20%, в административ-

ных - на 50%. В конце 2001 г. впервые в Китае появился журнал по пра-

вам человека - «Жэньцюань».

С 1993 г. меняется религиозная политика властей. Официально было

объявлено, что «религия и социализм взаимно соответствуют и не про-

тиворечат друг другу». Разрешены были конфессии - даосизм, буддизм,

католицизм, протестантизм и ислам. Особо выделялся принцип «неза-

висимого, самостоятельного ведения дел» религиозными кругами и не-

допустимость вмешательства внешних сил. Власти, допустив свободу

вероисповедания, однако внимательно следили за тем, чтобы выражение

конфессиональной идентичности не покидало приватной сферы. Попыт-

ки публичного проявления религиозной идентичности жестоко подавля-

лись. Так случилось с сектой «Фалуньгун», созданной в 1992 г. неким

Ли Хунчжи. Как было заявлено создателем секты, она основывалась на

дыхательной гимнастике цигун и была близка даосизму и буддизму. В

1999 г. «Фалуньгун» превратилась в разветвленную организацию с мил-

лионами активных членов, среди которых было немало ветеранов КПК,

государственных служащих, военных, молодежи. Как отмечают В. Пор-

тяков и Ю. Галенович, популярность секты была косвенным проявлением

ослабления связей партии с широкими массами. Священник Пётр Ива-

нов (китаевед, занимается проблемами истории христианства в Китае),

напротив, причины распространения «Фалуньгун» видит в «частичной

девальвации ценностей официальной идеологии и подавлении всех по-

пыток добиться минимальных политических свобод», что привело мно-

4 Зак. 2013

гих к разочарованию в общественной жизни и увлечению мистикой, но

не в рамках разрешённых религий. Впервые в истории КНР возникла

массовая организация вне контроля со стороны руководства КПК, по-

явилась «вера вне партии и вера вне храма». В политической истории

Китая подобные религиозные организации часто выступали вдохновите-

лями народных восстаний («Общество поклонения небесному владыке»

в восстании тайпинов в сер. XIX в.). Все это заставило пекинские власти

более серьезно отнестись к деятельности «Фалуньгун». Очевидно, свою

роль сыграла и реакция Пекина на бомбардировку китайского посольс-

тва в Белграде. Руководство КПК призвало к сплочению нации вокруг

партии в условиях обострившейся международной обстановки, в то вре-

мя как религиозная организация вносила разлад в отношения между ру-

ководителями и народом.

В 1998 г. секта провела первые молчаливые демонстрации, а 25 апреля

1999 г. массовую сидячую забастовку у правительственной резиденции

в Пекине. Против членов секты начались репрессии. Категорически за-

прещалось участие в этой организации членам партии и чиновникам. В

октябре 1999 г. постоянный комитет ВСНП запретил её деятельность.

За пределами Китая сразу же была поднята тема нарушения прав че-

ловека. В ноябре 1999 г. Конгресс США принял резолюцию, призываю-

щую правительство КНР не оказывать давление на «Фалуньгун» и соб-

людать права человека. Попытки китайских властей объяснить мировой

общественности, что «Фалуньгун» является сектой, не подчиняющейся

законам, не имели успеха.

Беспокойство Пекина вызвало выступление Кофи Анана на ГА ООН

осенью 1999 г., где он говорил о «грубых и систематических нарушениях

прав человека в Китае». Китайское руководство заявило, что основными

принципами, которые регулируют международные отношения, являют-

ся невмешательство во внутренние дела и признание суверенных прав

государства, а не права человека и гуманитарное вмешательство.

Важной политической проблемой для КНР является национальный

вопрос. Специфика его состоит в сложности ответа на вопрос о том,

полиэтничной или моноэтничной страной является КНР. Как считает

Ю. Галенович, китайцы как нация - это нация в историческом, геопо-

литическом, но не в этническом смысле слова. На территории страны

проживает 50 этнических меньшинств, на их долю приходится 10% всего

населения республики, и они распространены примерно на 64% терри-

тории, но все они считаются китайцами. В течение длительного перио-

да существования китайского государства ханьские власти проводили

политику ассимиляции, но большинство меньшинств так и не ассими-

лировано (тибетцы, уйгуры, монголы и др.). Эти народы неоднократно

претендовали на независимость, отделение от китайского государства